Долг журналиста - гарантировать людям получение правдивой и достоверной информации. «Профессиональная этика журналиста Профессиональный долг журналиста

По мере развития журналистики и повышения ее роли в жизни общества, в связи с ростом аудитории, расширением и углублением интересов и запросов в самых разных областях массовой информации неуклонно растут требования к работникам СМИ. Поэтому чрезвычайно остро стоит вопрос о профессиональной подготовленности и самоотдаче журналиста и мере выполнения им обязанностей перед обществом, о самокритичном анализе своей деятельности в условиях постоянного и возрастающего дефицита времени и изменяющихся требований к журналистике.

Именно поэтому, завершая первичное знакомство с журналистикой и ее общими законами, важно перевести изложение из объективно-закономерностного плана в субъективно-личностный. Ведь знание законов, - можно сказать, всего лишь «полдела». Профессионалу важно постоянно размышлять над тем, в чем его долг перед обществом и насколько эффективно он его исполняет.

В практической деятельности неизбежно возникает (явный или скрытый) вопрос о характере ответственности журналиста перед собой, редакцией, корпорацией журналистов, всем обществом. И мере выполнения долга.

Проблема ответственности за выполнение долга описывается системой деонтологических принципов и норм . Деонтология (греч. deon - «должное» + logos - «учение») - система представлений, характеризующая профессиональный долг журналиста (как в других областях - медика, юриста, бизнесмена, служителя правопорядка и т.д., - где профессиональная деятельность связана с широким общением с людьми) по всему спектру его свойств, проявляющихся в творческой деятельности. Само вступление в журналистский корпус предполагает, что он принимает на себя широчайший круг обязанностей.

Основой при этом является сознание своего долга перед обществом за максимально эффективное участие в информационном «обслуживании» аудитории, основанном на всей системе требований к современным СМИ.

Деонтологической нормой поэтому является ясное самосознание журналиста, что проявляется в самокритичной оценке всех «составляющих» его личности как профессионала, направленной на всестороннее самосовершенствование, начиная со склонностей и способностей и кончая формированием своего личностно-профессионального имиджа.

Нет ничего такого в облике и поведении журналиста, что не требует деонтологического анализа и принятия решений. Даже такие «мелочи» как манера одеваться, говорить, общаться с окружающими и т.д., поскольку они отражаются на характере и мере выполнения профессионального долга, требуют деонтологической самооценки и в необходимых случаях «исправления».

Главное же - принципиальное - требование деонтологии касается формирования такой социальной позиции и такой ее реализации, чтобы творческая деятельность способствовала социальному прогрессу в рамках гуманистической направленности и, на этой базе, консолидации общества.

Выработка гуманистической ориентации в том или ином ее варианте требует от журналиста активности в познавательной сфере. Его долг - знакомиться с различными социальными концепциями и ответственно выбирать и формировать свой взгляд на нужды общественного развития и пути достижения «желаемого будущего».

А все это связано с совершенствованием и развитием тех личностных качеств (интеллектуальных, волевых, нравственных и др.), которые обеспечивали бы успех деятельности. Разумеется, то же касается общегуманитарных и специальных знаний, составляющих «знаньевую» основу и поддержку творческой деятельности.

Деонтологической нормой является также анализ собственного опыта журналистской деятельности, равно как и деятельности журналистов других СМИ в перспективе совершенствования творческих навыков и умений по реализации осознанной социальной позиции.

Деонтологические нормы и принципы живут не только в сознании журналистов и трудах ученых, но и фиксируются во многих документах - различного рода кодексах, актах, хартиях (кстати, кодекс чести рыцарей возник в XII веке, позднее - кодексы офицеров, медиков, юристов, ремесленников, купцов, в наше время - практически во всех сферах общественной деятельности). В силу различий профессиональных ролей (редакторов, владельцев, репортеров и т.д.) и социальных позиций различных СМИ таких документов разработано множество. Но при всех различиях существуют и должны поддерживаться всем журналистским сообществом основные деонтологические заповеди.

Чем большей свободой действий (социально-творческой, юридической, экономической) располагает журналистика, редакционные коллективы, отдельные журналисты, тем выше их мера ответственности за характер и последствия использования свободы. Не случайна закономерность: чем больше свободы, тем больше возможностей влиять на жизнь общества, а это неизбежно порождает вопрос (общества по отношению к журналистике и отдельным СМИ, редакции - к журналистам, журналистов - к самим себе): правильно ли, в нужном ли направленииона использована? Не злоупотребляет ли он свободой деятельности и тем более не нарушает ли ее требований?

Для журналистики и журналиста ответственность носит как объективный, так и субъективный характер. С объективной стороны - это совокупность требований, которые следует реализовать в соответствии с общественно-исторической необходимостью, с независящими от воли человека законами действительности. С субъективной - это понимание и готовность принять на себя журналистикой и журналистом совокупность обязанностей, предписываемых законодательством, этическими кодексами, программами партий, в которых журналист состоит, направлением и информационной политикой СМИ, сотрудником которого он является.

Ответственность - это проявление (осознание, принятие и мера выполнения) профессионального долга, способность соотносить свою позицию, деятельность и ее результаты с необходимостью. При этом возникает целый ряд коллизий, главная из которых - между объективными требованиями жизни и их осознанием, между объективными обязанностями «перед историей» и субъективным пониманием долга. Поэтому журналист, ощущающий свою ответственность, находится в состоянии постоянного размышления и поиска такого характера деятельности в целом и конкретного поступка в ее рамках, которые были бы истинной реализацией его социального долга. Конфликт между чувством долга и реальным поведением порождает у частного журналиста самоосуждение, внутренний разлад, результатом чего является либо возвращение на стезю ответственного поведения, либо движение по пути наименьшего сопротивления, «по обстоятельствам».

Обширное пространство долга и ответственного его выполнения составляет по меньшей мере четыре области - гражданскую, этическую, правовую и внутриредакционную.

Требование к журналисту - действовать ответственно. Результаты выполнения гражданского долга подлежат общественному суду. Нарушение законодательства - судебному разбирательству. Неэтичное поведение - «суду чести». Невыполнение устава редакции, отступление от программных требований или направления СМИ - обсуждению в кругу коллег, иногда (в зависимости от меры нарушения) с суровыми выводами (вплоть до расторжения контракта).

Проблема гражданской ответственности внутренне сложна. Суть ее в осознании и стремлении максимально эффективно реализовать общенациональные интересы, настроенность на решение проблем региона, страны, мира в интересах всех граждан, всего человечества . Но в силу социальных различий и в силу неодинакового понимания различными общественными силами, СМИ и отдельными журналистами сущности своего гражданского долга он осознается по-разному в конкретно-содержательном плане в ходе реальных журналистских акций. Однако при всех социально-политических различиях есть рамки гражданского поведения, требующие ответственного подхода. Суть их связана с развитием у аудитории гражданского сознания , формированием «адекватного гражданина», ответственного и активного.

Прежде всего журналист ответствен за выработку своей гражданской позиции, системы социально-политических ориентиров, совокупности установок в сфере своей узкой специализации. Вопрос в том, какой будет эта позиция: максимально приближающейся к объективной или субъективистски «обслуживающей» частные эгоистические интересы какой-либо группировки, стоящей в стороне от общественного развития или даже мешающей ему? Разумеется, в условиях плюрализма, в идеологии, политике, культуре, когда спектр мнений крайне широк, журналист вправе занимать любую позицию. Но ответственный выбор предполагает серьезное обдумывание позиции с точки зрения того, насколько она отвечает интересам народа и общегуманистическим требованиям социального развития, насколько защита нужд «части» сочетается с требованиями «целого». Иначе говоря, гражданская ответственность высока тогда, когда в позиции совместимы и совмещены эти две группы интересов.

К сфере гражданской ответственности поэтому относится и выбор СМИ с его направлением и особенностями информационной политики. Журналист тогда работает плодотворно и ведет себя ответственно, когда находится «в своем кругу» коллег-единомышленников, когда не возникает коллизии между его убеждениями и направлением СМИ. Можно ли назвать ответственным поведение журналиста, если в своих произведениях он проводит линию, с которой внутренне не согласен? Именно согласие с редакционным коллективом по принципиальным вопросам позволяет ему быть творчески независимым, работать без оглядки на возможное неприятие, не выступать по отношению к принятому редакцией направлению конформистом или нонконформистом, а быть убежденным защитником принятой общей линии. Разумеется, при проведении выбранной линии могут возникать различные нюансы, предлагаться определенные «поправочные коэффициенты», появляющиеся как следствие самостоятельного незашоренного изучения жизни.

А поскольку в разных СМИ и у разных журналистов «картины мира» различны, то, разумеется, они несут ответственность и за то, что и как сообщают об иных подходах и суждениях . Ответственное поведение - антипод замалчивания и уж тем более извращения иных позиций, грубости, фразистости, словесных ухищрений в полемике. Гражданским долгом журналиста является и необходимость выступить против изданий и программ, если в них обнаружено отступление от правды, ложные «ходы» в аргументации и выводах и другие нарушения требований объективности. В данном случае важно соблюдать достоинство и чувство меры, не допускать литературного наездничества и уж тем более не возводить мелкие ошибки других журналистов в ранг принципиальных заблуждений. Суть - чтобы из критика во имя истины не превратиться в критикана, из ответственного политика - в дешевого политикана, когда место заботы об общественных нуждах занимает расчет на легкую популярность.

В таком случае и полемика, и дискуссии, какими бы острыми они ни были, должны вестись с позиций высокой гражданской ответственности: ведь различие взглядов имеет общую прочную основу - это забота о развитии страны и всего мира. Ответственно формируемая в таком ключе гражданская позиция при реализации имеет и еще одно важное следствие. В ходе сопоставления взглядов, в процессе полемики и дискуссий позиции и подходы, идеи и решения будут сближаться (не сливаясь в силу базисных социальных различий в обществе) и все в большей мере наполняться конструктивным содержанием на пользу и «части», и «целому» в перспективе гуманистического развития общества как целого.

Следовательно, для журналистики и журналиста на первое место выдвигается ответственность перед обществом за меру соответствия позиции и характера ее реализации объективным нуждам социального развития. Отсюда - ответственность журналиста за полноту осведомления аудитории относительно происходящего в мире, за систему даваемых оценок и выводов .

Ответственное поведение не допускает опоры на непроверенные данные , слухи и сплетни. Тут как у разведчика: одно дело «видел сам», другое - «слышал», третье - «предполагаю». Ответственное поведение требует различения бесспорного и сомнительного, случившегося и ожидаемого, факта и мнения и т.д. В противном случае неизбежна явная или неявная дезинформация.

При необходимости давать «моментальные снимки», «останавливать» движение, оценивать находящиеся в процессе развития явления, создавать произведения, не имея полных данных, не зная часто глубинных причин событий, журналист не застрахован от неполноты, неточностей, ошибок. При этом ответственное поведение заключается в том, чтобы эти недочеты и ошибки обнаружить, указать на них и исправить в последующих публикациях. Нежелание исправлять ошибки имеет множество негативных последствий: это и укоренение ложных представлений в аудитории, и потеря доверия к СМИ, если на ошибке «поймали» (иногда с критическим или язвительным комментарием) другие СМИ, и развращающее представление о вседозволенности в журналистике.

К своему личному поведению и творчеству журналист также обязан относиться с гражданской ответственностью. Ведь общество вправе ждать от него максимальной реализации творческого потенциала - способностей, знаний, опыта. Кроме того, гражданскому суду подлежит не только сделанное, но и то, что не сделано - пассивность, умолчание, невыполнение обязанностей. Ответственный журналист - журналист активный, целеустремленный, ищущий профессионал, а не работник, лишь выполняющий задания. И если он сталкивается с ситуациями, требующими общественной огласки, журналистского вмешательства, - безответственно промолчать, какими бы соображениями это ни диктовалось.

Ответственное выполнение профессионального долга требует компетентности . Недостаток знаний затрудняет исследование сложного вопроса, ставит журналиста перед выбором: либо честно признаться в невозможности решить задачу и отказаться от работы над данным вопросом, либо, взявшись за тему, активно пополнять недостающие знания, консультироваться с коллегами и специалистами. Сокрытие неподготовленности безответственно.

Журналист всегда должен быть готов к неожиданным профессиональным трудностям , к долгой, сложной, а иногда и опасной непривычной работе. Он обязан заниматься и «грязными делами», сталкиваясь с «дном» общества. Без этого невозможно обойтись, если желать принести пользу обществу расследованиями не только «подвигов».

Вместе с тем, обладая правом на публичное вмешательство в самые различные стороны жизни, журналист должен чрезвычайно серьезно подходить к решению вопроса о вынесении результатов своего расследования на суд общественности. В основе его решения должно лежать продуманное представление о возможных результатах публичного оглашения , о том, каковы могут быть последствия, как это отразится на деле и на людях, чьи имена затронуты в произведении. Критерий ответственности здесь - социальная значимость, общественная необходимость, характер последействия публикации. Стоит помнить правило медиков: «Primum non nocere» («Прежде всего не навреди»).

Очень часто редакция не имеет возможности перепроверить факты, оценки и выводы журналиста, который привез материал не только «из дальних странствий», но и из «ближнего зарубежья», а то и вовсе с пресс-конференции, организованной мэром того же города. И это оправдано, если в редакции работают единомышленники, доверяющие своему сотруднику, достоверности собранных им данных, проницательности его трактовки, справедливости и дальновидности. Но в таком случае ответственность журналиста еще более высока, ведь он как бы одновременно выступает и следователем, и прокурором, и адвокатом, и судьей , что представляет чрезвычайную трудность, так как возникает опасность «перекосов» (тем более, если «дело» рассматривается «в последней инстанции», перед публикацией). Поэтому «приговор» журналиста должен отличаться всесторонней взвешенностью, упором на факты, часто предположительностью выводов и оценок. Тем более исключается односторонность, пристрастность, «хлесткость» суждений.

Гражданская ответственность «нависает» над журналистом на всех стадиях работы - от решения выступить на заданную тему через все шаги по сбору, обработке и интерпретации сведений до публикации и ее результатов. Иногда возникает необходимость в многократном обращении к затронутой теме, дополнительном вмешательстве в ход событий, сообщении о переменах, а порой в исправлениях, дополнениях, изменениях в характеристиках и приговорах . Ответственность при этом обязывает журналиста проследить, какие реальные плоды принесло выступление, какие возникли неожиданные отрицательные результаты, и решить, как отреагировать на них.

В рамках редакционного коллектива журналист, разумеется, несет строго определенную персональную ответственность. А на журналистов руководящего ранга ложится двойная ответственность - за себя и за возглавляемый коллектив. Мера ответственности журналистского коллектива складывается не из суммы персональных ответственностей каждого его члена - она измеряется силой творческого потенциала всего коллектива как единого целого.

Наряду с гражданской ответственностью как ее продолжение, конкретизация и регламентирование в журналистской среде формируются принципы, нормы и правила ответственности этической. Этика (греч. etos - «обычай») - наука, изучающая и формулирующая теоретические основы . Из них вытекают практические требования морали (лат. mores - «нравы») как области профессионального сознания. Отражение и реализация на практике теоретических основ этики и практических требований морали проявляется в реальном поведении как нравственность , повседневно проявляющиеся нравы .

Требования морали как одного из регуляторов поведения в отличие от юридических норм не формулируются в законодательных актах. Они разрабатываются в ходе общественной практики, а контролируется их выполнение общественным мнением, общественными (в журналистике - журналистскими) организациями, трудовыми коллективами, создающими порой «суды чести» или подобные органы, действующие на общественных началах.

Суть профессиональной этики - научное обеспечение морально безупречного выполнения профессионалами своей роли в соответствии с общепринятыми в обществе этическими принципами. Так, наряду с «общей» этикой возникает врачебная, юридическая, педагогическая этика. Особой областью профессиональной этики является и журналистская этика.

Профессиональная этика журналиста - это юридически не фиксируемые, но принятые в журналистской среде и поддерживаемые силой общественного мнения, профессионально-творческими организациями моральные предписания - принципы, нормы и правила нравственного поведения журналиста.

В их основе лежит представление о наилучшем с этической точки зрения выполнении профессионального долга в соответствии с представлениями о добре и зле в их применении к журналистской деятельности.

На базе представлений о профессиональном долге и высоконравственных формах его выполнения складывается система взглядов на поведение журналиста, при котором блюдется достоинство профессии и честь профессионала. В профессиональной этике складывается некий свод принципов, норм и правил достойного поведения . Наряду с этим в этике фиксируются и запреты, квалифицируемые как недостойное поведение , фиксируемых либо в «неписаных», либо в разработанных журналистскими организациями «писаных» (зафиксированных) кодексах чести. Соблюдение этических норм контролируется как «изнутри», так и «извне». «Изнутри» - это совесть журналиста, которая в зависимости от характера поведения или заставляет его переживать стыд, унижение, самоосуждение, или вызывает гордость, удовлетворение. «Извне» действуют журналистские организации и их временные или постоянные «суды чести». Существует и общественный контроль за соблюдением журналистами этических принципов.

Грубые и неоднократные сознательные нарушения требований журналистской этики ставят нарушителя вне рядов журналистского корпуса. Вступающий же в Союз журналистов России обязуется соблюдать Кодекс профессиональной этики российского журналиста. Осознание опасности терроризма побудила журналистские организации с учетом позиций государственных органов вырабатывать документы (например, «Антитеррористическую конвенцию»), содержащие нормы получения и распространения информации, другие формы поведения журналистов в ситуациях, связанных с деятельностью террористов. Телеорганизации приняли Хартию «Против насилия и жестокости».

Этические кодексы прежде всего формулируют общие принципы нравственного поведения журналиста. «Писаных» кодексов в мире создано немало, притом даже в одной стране их может быть несколько. Так, в США действуют «Каноны журналистики», принятые в 1923 году

Американским обществом газетных редакторов, и «Кодекс этики» (1929) Национальной ассоциации владельцев радиовещательных и телевизионных станций. Затем они были дополнены «Кодексом радио» и «Кодексом телевидения» и другими этическими документами, разработанными для отдельных сфер деятельности. Но в целом принципы определяются в более или менее близких формулах. Например, Национальный союз журналистов Великобритании требует в своих этических правилах соблюдать точность, исправлять ошибочные сообщения, выступает против искажений и замалчивания; отстаивает свободу точек зрения; настаивает на получении информации только честным путем; запрещает вторгаться в частную жизнь; указывает на сохранение конфиденциальности источников информации; запрещает брать взятки, использовать журналистом информацию в личных целях; выступает против дискриминации по национальным, расовым, религиозным и другим признакам.

В 1980-1983 годах представители международных и региональных журналистских организаций определили «Международные принципы профессиональной журналистской этики» . С их учетом каждая региональная или национальная журналистская организация разрабатывает свои этические кодексы. В нашей стране первый кодекс профессиональной этики был принят Союзом журналистов в 1989 году. В основе его лежат принципы ответственности, правдивости, объективности, добросовестности, честности, уважения чести и достоинства личности, уважения общечеловеческих ценностей, профессиональной солидарности и др. В 1994 году разработан Кодекс профессиональной этики российского журналиста.

Общие этические принципы находят конкретное воплощение и становятся правилами и запретами в тех ситуациях, которые обычны для практической деятельности в журналистике:

журналист - аудитория,

журналист - источник информации,

журналист - персонаж его произведения,

журналист - редактор,

журналист - редакционный коллектив,

журналист - коллеги по профессии

Этические нормы в области отношений «журналист - аудитория» носят интегрирующий характер, т.е. здесь «итожится» мера нравственности поведения журналиста во всех других сферах, наиболее полно и отчетливо проявляется морально-этический уровень его сознания и поведения. Прежде всего это нравственная обязанность, ясно представляя себе «свою» аудиторию, выполнять свой долг перед ней по полному и эффективному удовлетворению ее потребностей и интересов в сфере информации. Памятуя, что журналист творит для аудитории, каждый раз важно решать этические вопросы. Нужно ли это произведение аудитории? Не впустую ли занимает он ее время и удовлетворяет ли ее действительные нужды? Способно ли произведение заинтересовать аудиторию? Не отложит ли читатель номер; не выключит ли зритель телевизор; не переключится ли слушатель на другую волну? И соответственно, поддержит ли данное произведение ранее завоеванные журналистом доверие, престиж и авторитет?

При этом журналист, ощущающий свою нравственную ответственность перед аудиторией, постоянно решает для себя также вопросы: правильно ли будет воспринята информация аудиторией; адекватно ли будут поняты факты и суждения; как «сработает» аргументация; насколько продвинется аудитория в осознании действительности благодаря его усилиям? Ведь даже смещение акцентов, не говоря уже об «очернительстве» или «лакировке», является нарушением этических обязательств.

В этом же ряду этических обязанностей перед аудиторией выступает и товарищеское отношение к ней. Для журналиста исключена позиция высокомерного наставника, поучающего ментора, равно как и роль «вульгарного писателя», сюсюкающего и заигрывающего с аудиторией. Серьезный, честный, доступный разговор по самым сложным вопросам, умение вести за собой аудиторию, способствовать ее развитию и повышать уровень осмысления окружающего - необходимое требование этики. Стремление быть понятым заставляет журналиста чутко прислушиваться к реакции аудитории, терпеливо работать в ней, отвечать на вопросы и возражения, вновь и вновь с привлечением нового материала возвращаться к важным, но еще не полностью освоенным идеям и выводам, опираясь при этом на простые и понятные факты, примеры и доказательства.

Если попытаться одним словом определить этическую норму в сфере отношений «журналист - аудитория», то, пожалуй, этим словом будет «добросовестность». При этом добросовестность этически разборчивого журналиста проявляется относительно как фактов, так и мнений. Относительно фактов - требования, общие для всех журналистов: полнота, правдивость, доступность. Если у добросовестного журналиста остаются сомнения в точности имеющихся у него сведений о фактах, их полноте, верности передачи деталей, то его обязанность честно указать на сомнения и возможную их недостоверность.

Намного сложнее с мнениями. Ведь интерпретация события или факта так или иначе связана не только с общечеловеческими, но и с групповыми ценностями, стремлениями и идеалами. Поэтому существенно важно выявить, в чем особенность позиции журналиста, а при наличии или возможности иных мнений - честно указать на них или хотя бы только отметить допустимость других позиций по поводу излагаемых фактов, сообщив, где можно с ними познакомиться. И это тем более важно, чем шире плюрализм мнений.

Множество этических норм регламентирует отношения «журналист - источник информации» , определяющие формы получения и использования сведений и материалов, которыми располагает частное или официальное лицо. При этом контакты журналиста с источником информации могут носить «открытый» характер (когда журналист предстает перед носителем информации как официальный сотрудник СМИ и сообщает о своих намерениях). Или «скрытый» (скрытое наблюдение, когда «журналист меняет профессию», выступая в роли водителя такси, продавца, проводника и т.д., или когда о его присутствии не знают в то время, когда он использует скрытую камеру, скрытый микрофон и т.д.).

Открытый сбор материала обязывает журналиста представиться тем частным и должностным лицам, с которыми он вступает в деловой контакт, ознакомить их с намерениями редакции и кругом интересующих его вопросов. Для бесед с должностными лицами и получения от них документов обычно требуется согласие их руководителей, а для участия в официальных мероприятиях, деловых совещаниях и т.п., не носящих публичного характера, - приглашение или разрешение присутствовать.

В процессе контактов с частными лицами стремление получить максимум информации не может переходить в развязную и безапелляционную требовательность, сопровождающуюся пренебрежением к интересам, желаниям и точке зрения собеседника. Отказ частного лица предоставить информацию и высказать суждение следует уважать. Ссылки в беседе на нужды редакции и журналистские обязанности не должны носить черты скрытого давления и могут быть только напоминанием о выполняемых журналистом обязанностях.

Иное дело при контактах с официальными лицами, обязанными по закону предоставить информацию или содействовать ее получению. Тут журналист вправе напомнить об их ответственности за точное и полное информирование по вопросам, находящимся в их компетенции.

Получая сведения, расследуя обстоятельства, изучая суть событий и поступков, необходимо вести себя беспристрастно, непредубежденно, не следует торопиться с выводами, высказывать свои суждения и давать оценку («за» или «против») до тех пор, пока не будет уверенности в том, что набрано достаточное количество доказательств. Поэтому в ходе сбора информации важно придерживаться правила, близкого тому, которое юристы называют «презумпцией невиновности», т.е. исходить из представления о том, что до тех пор, пока не доказаны та или иная идея, оценка, обвинение, выводы делать нельзя. При этом не следует требовать от лиц, деятельность которых стала объектом внимания журналиста, доказательств своей невиновности в ответ на предположительные обвинения. Разумеется, в любом случае исключается грубость и бестактность.

Такт (лат. tactus - «прикосновение») - чувство меры, подсказывающее соответствующее ситуации поведение, умение держать себя подобающим образом, общаться с людьми, учитывая их положение, представление о должном, принятых нормах поведения и в то же время сохраняя собственное достоинство и «оберегая» уважение общественности к профессии.

Соблюдение такта проявляется как в манере разговора, умении учесть состояние собеседника, заинтересовать и разговорить его, так и в умении слушать и вести себя в ходе беседы. Тактичный журналист не будет проводить беседу, не собрав предварительно информацию о собеседнике (если это возможно), не станет спрашивать его о том, в чем тот некомпетентен, а следовательно, может дать лишь поверхностную или банальную информацию. При этом в процессе беседы важно выслушать все, что хочет сказать собеседник, не прерывая его, а лишь тактично направляя течение разговора. И важно понять, почему именно так, в такой форме, в такой последовательности и столько времени говорит человек, - от этого зависит дальнейшее использование полученных сведений.

Тактичный журналист не станет отрывать своего собеседника от работы, а предварительно договорится с ним о встрече в удобное время и в доверительной обстановке, хорошо подготовится к беседе, съемкам или записи, постарается как можно меньше привлекать к себе внимание и не мешать людям своими занятиями. При необходимости наблюдать за информантом (интересующим объектом) или снимать его на кино- или фотопленку во время работы тактичность требует минимизировать вмешательство. Ведь суета фотожурналистов, скажем, во время «торжеств и горестей народных» бестактна (а вот съемка бесшумно работающей фотокамерой, притом без дополнительного освещения, во время музыкального конкурса - доказательство тактичности). Такт, разумеется, проявляется и в манере одеваться в соответствии с ситуацией (как отнестись, например, к белой сорочке и галстуку у доменной печи или к джинсовому костюму на академическом собрании?), и в манере говорить, задавать вопросы, возражать, т.е. в том, как ведет себя журналист в процессе работы «на людях».

Много этических сложностей возникает при решении вопроса, когда, в какой мере и форме можно использовать инсценировку - делать «постановочные» кадры, «дубли» в документальных съемках, предварять документальные кадры «поставленными» с участием тех же персонажей и т.д. Дело тут даже не в том, что инсценировка выдает себя (можно ведь и талантливо «поставить под документ»), а в этичности самого приема, в основе которого - подмена или даже искажение документально «бывшего». Не исключая такого приема из журналистского арсенала -использовать «восстановленную документальность», следует указать на задачи и характер применения этой формы.

Скрытое наблюдение оправдано в двух случаях. Первый - когда важно увидеть «непотревоженную» жизнь (поскольку открытое наблюдение так или иначе меняет поведение людей в изучаемой ситуации), увидеть и понять ее в естественном течении и проявлении, «изнутри». Второй - когда надо получить сведения о сознательно скрываемых сторонах жизни, секретных операциях, хранящихся в тайне документах (помня, что сохранение тайны - дело тех, кому она доверена).

В первом случае важно продумать, правильно ли выбран объект наблюдения. Нужно ли, например, охотиться за сведениями об интимных сторонах жизни, как это делают папарацци? Допустимо ли выступать в принимаемой роли (в частности, нельзя представляться официальным лицом - работником органов милиции, следствия, контроля и т.д., выступать под маской преступника, симулировать болезнь и т.д., что либо запрещено законом, либо неэтично). Следует помнить, что организуя скрытое наблюдение, нельзя обойтись без согласования акции с соответствующими представителями - директором завода, руководителем артели строителей и т.д.

При скрытом наблюдении важно вести себя в рамках и формах, свойственных обычному поведению «замененных» журналистом людей, и быть максимально нейтральным, чтобы не нарушить «чистоту» ситуации, не спровоцировать «нужные» поступки и высказывания.

Скрытое наблюдение - трудное и опасное дело, и решаться на него следует в исключительных случаях, соблюдая при этом права и законные интересы тех, кто становится объектом наблюдения.

При использовании полученной эмпирической информации также возникает ряд этических проблем. Нередко, сообщая сведения, собеседник предупреждает, что предоставляет информацию «не для публикации», или просит, чтобы публикуемые материалы были даны без ссылки на источник, в той или иной форме, только в извлечениях и т.д. Эти требования информанта обязательны для исполнения, за исключением тех случаев, когда его показания имеют крайнюю общественную важность либо представляют интерес для органов правосудия.

И даже тогда, когда журналист располагает согласием информанта на публикацию сведений, он должен тщательно продумать, следует ли их публиковать и в какой форме (полностью или частично, указывая точные данные или меняя имена, географические названия и т.д.). Ведь согласие информанта может быть дано по беспечности или незнанию возможных негативных для него последствий. Журналист обязан обдумать последствия публикации, чтобы избежать нежелательных результатов. Это тем более касается сведений, полученных путем скрытого наблюдения.

Журналист должен быть крайне осторожным при вычленении из всего объема сведений тех, которые войдут в публикацию, при монтаже фото- и кинокадров, магнитной (видео- и аудио-) пленки, чтобы не исказить смысла и характера полученных сведений и не вызвать в связи с этим обвинений со стороны информанта. Крайним нарушением этических норм являются сознательное «выдергивание» фрагментов и сознательно извращающий истину монтаж высказываний и кадров. Точно так же серьезные этические сомнения вызывает использование сведений для критики, если сбор их объяснялся поиском «положительных примеров», и т.п. Журналист не имеет морального права публиковать полученные от другого лица сведения, выдавая их за свои. Особенно недопустимо использовать самокритичные высказывания против того, кому они принадлежат, выдавать разработанные, но не принятые в тех или иных организациях решения за свои собственные предложения.

Готовя и публикуя очерк, интервью, фельетон, журналист должен решать этические проблемы в системе «журналист-персонаж» .

В большинстве случаев с этической точки зрения недопустимо в качестве персонажа (положительного или отрицательного) выбирать родных и близких, друзей или людей, с которыми журналиста связывают личные отношения (учитель, начальник и др.). Требуются веские причины общественного порядка, чтобы в качестве персонажа выбрать такого человека. При этом в публикации следует объяснить такое решение. И наоборот, этический долг повелевает выступить непременно в том случае, когда отмолчаться - значит нанести вред делу, которым занят этот человек. Эта нравственная обязанность распространяется и на положительных и на отрицательных персонажей. Ведь благотворным вмешательством в жизнь человека может быть и поддержка, и критика.

И мея дело с реальным человеком, приводя о нем документально достоверные факты, журналист (в отличие от писателя или художника) обязан тщательно взвесить, что и как сообщать о своем герое, чтобы не нарушить известное правило «прежде всего не навреди». Это вопрос о том, какие именно черты портрета, характера, подробности биографии, стороны жизни, отношения с окружающими, будучи разглашенными, могут нанести ущерб герою в его дальнейшей жизни, осложнить ее. Важно и то, как подать отобранные детали и подробности, чтобы не возникло нежелательных оттенков и ассоциаций при восприятии произведения. Кино- и фотожурналисты знают, что «крупный план», снятый в моменты острых переживаний или трудового напряжения, порой оказывается малопригодным для публикации именно из этических соображений. И уж совершенно недопустимо ироническое обыгрывание имен, фамилий, внешнего облика, физических несовершенств - того, в чем человек «не виноват».

Наконец, если какие-то трудные с точки зрения этики эпизоды, факты, черты, детали журналист считает все-таки нужным ввести в произведение, ему приходится решать вопрос об их частичном или полном «раздокументировании», т.е. следует ли изменять названия, даты, имена и т.д.

Выступая в качестве редактора и критика произведений коллег, журналист вступает в область этических отношений «журналист - автор». За каждым письмом, материалом, заказанным или поступившим «самотеком», стоит человек, требующий к себе чуткого отношения (здесь мы не говорим о графоманах, это особый случай). Не обидеть молчанием или немотивированным, тем более написанным «под копирку» отказом, а вовремя и по-деловому ответить, тактично дать совет по доработке или переработке произведения, указать на возможные шаги дальнейшего сотрудничества с редакцией - во всем этом проявляется нравственная сторона взаимоотношений с авторами.

Заказывая материал или получив в редакции поручение по работе над «чужим» текстом, журналист тем самым берет на себя ответственность помогать автору. Но это вовсе не означает получения права на безапелляционное требование делать именно так, как хочет редактор, или, наоборот, соглашаться со всем, что предлагает автор. Нормой является уважение к авторской мысли, аргументации, композиции, стилю. И если возникает необходимость в доработке или переработке произведения, важна четкая аргументация, исходящая из позиции редакции и возможностей автора. Если в целом произведение редакцию устраивает и разногласия возникают лишь по отдельным вопросам, можно и нужно при публикации этого произведения во «врезке» или в примечаниях сделать оговорки от имени редакции.

При подготовке текста к публикации даже незначительные поправки желательно согласовывать с автором. Если это невозможно (что случается при оперативной работе), стоит провести мысленно эксперимент: как бы отнесся автор к данным поправкам? А после публикации следует объясниться с ним. С другой стороны, неверно поступает автор, который в расчете на редакторскую доработку оставляет материал сырым и считает его «доводку» делом редактора. Редактору приходится сталкиваться и с упрямыми авторами, несмотря ни на что настаивающими «на своем». Этика требует терпения и откровенности в отношениях с такими авторами.

Грубым нарушением этических норм является «заавторство», когда журналист лишь на основе сырых исходных данных, предоставленных «автором», практически пишет произведение за него. К сожалению, это бывает, притом автору, который «организовал и написал» произведение, порой выплачивают часть гонорара. Нормой же в данном случае является либо выступление в соавторстве, либо указание на то, что данный материал представляет собой литературную запись, либо подача его в форме интервью.

Этические вопросы возникают и в сфере отношений «журналист - редакционный коллектив» . Вступая в уже сложившийся редакционный коллектив с проявившимся направлением и характером реализации редакционной политики, журналист становится составной частью этого коллектива и принимает на себя соответствующую долю ответственности за ее проведение. При этом от него ждут не просто слепого следования принятой линии, а - при единстве в принципиальных вопросах - творческой ее реализации, активного участия в развитии, уточнении и дополнении. Иначе он не творческая личность, а только исполнитель, простой служащий. Это особенно важно, если журналистский коллектив сам выступает учредителем издания или программы.

В случае возникновения серьезных разногласий в определении и проведении принятого направления или тем более отступления журналиста от идейно-политической позиции редакции неизбежным оказывается разрыв его отношений с коллективом и переход в другое СМИ (или же создание собственного). В условиях плюрализма как то, так и другое осуществимо. Переходы бывают возможны и необходимы также, если возникают трудности в процессе адаптации к редакции или появляется ощущение неполноты самореализации.

Нормальные отношения журналиста с редакцией предполагают сохранение редакционной профессиональной тайны, взаимопомощь и взаимоподдержку, выполнение всего того, что необходимо редакции для ее успешного функционирования (даже за рамками оговоренных в контракте обязанностей). Разумеется, журналист не должен выступать без согласия редакции в других СМИ даже под псевдонимом (тем более, если сотрудник по поручению редакции получил доступ к уникальным данным), а о перепечатке (даже переработанных) своих произведений в других СМИ, сборниках и т.д. он обязан известить редакцию и получить на это ее согласие.

Продолжением норм отношений журналиста и редакции являются этические правила в сфере «журналист - коллеги» . Строгое распределение обязанностей и соблюдение иерархичности отношений между сотрудниками сочетаются в журналистике с коллегиальностью и товарищеским взаимодействием, когда единый в своих принципиальных позициях коллектив совместно решает сложные творческие, организационно-массовые и другие вопросы ведения своего издания или программы. Этически обязательным является ощущение себя частью коллектива, ответственным перед ним во всех шагах своей деятельности. Если это условие соблюдается, журналист при выполнении своих обязанностей вправе рассчитывать на поддержку коллег, их помощь, готовность подменить в нужный момент. Такой коллектив не терпит нетоварищеского отношения между сотрудниками, равнодушия, деления работы на «белую» и «черную» и т.д.

И вместе с тем это отношения принципиальные, и в ходе решения творческих задач в таком коллективе могут (и хорошо, когда так бывает) возникать споры, вестись поиски в разных направлениях, высказываться различные мнения и предложения. Долг товарищества обязывает к коллегиальному, совместному обсуждению и решению проблем, преодолению разногласий, когда к минимуму сведен административный стиль. Это, впрочем, не исключает и «команд», исходящих от руководства редакций, - важно, чтобы эти «команды» были итогом и реализацией решения, принятого коллегиально и поддерживаемого творческим ядром редакции.

Сознавая, что в редакционном коллективе собираются разные люди, с разными характерами, опытом работы, подходами, достоинствами и слабостями, каждый сотрудник редакции должен проявлять максимум терпимости и понимания, если нет принципиальных разногласий. Ведь разнообразие мнений, наличие различных точек зрения - одна из важнейших положительных черт коллектива, который может в полной мере реализовать свой творческий потенциал благодаря разнообразию входящих в его состав «единиц».

Чувство локтя, солидарность, взаимопомощь свойственны в журналистике не только работникам какой-либо одной редакции - они присущи всему кругу коллег-журналистов, если речь идет о профессиональных проблемах (несмотря на существующие идейно-политические разногласия). Профессиональное товарищество обязывает к взаимопомощи в «технических» сторонах деятельности, побуждает к обмену внутрижурналистскими сведениями, совместному поиску информации и деловых контактов и т.д.

Товарищество не исключает и творческого соревнования - желания первым разыскать сенсационные факты и материалы, «выдать» то, что на профессиональном сленге называется «фитилем» (необычный, привлекающий всеобщее внимание, «гвоздевой» материал), и тем самым опередить, «обскакать на лихом коне» коллег. Однако стремление к первенству и исключительности в информационной работе и вызванная этим деятельность (иногда даже «тайные операции») имеют этические ограничения, если проведение их наносит ущерб коллегам и общему журналистскому делу.

При наличии жестких принципов этические нормы носят уже менее регламентированный характер, а правила поведения журналиста определяются едва ли не для каждого конкретного случая. Это важно иметь в виду, во-первых, чтобы журналисты могли отличать нормы этики от юридических норм и, во-вторых, чтобы они понимали, что этичность (или неэтичность) их поведения определятся на основе общих принципов ситуативно, в рамках достаточно широких. Это не означает, что этические решения носят волюнтаристский характер, а этика релятивна, относительна и субъективна. Это говорит лишь о том, что журналист должен обладать, зная принципы этики, высокоразвитым моральным сознанием, нравственным чутьем и опытом этичного поведения, которые в каждом конкретном случае для себя и относительно коллег помогут ему решить, что и насколько этично или неэтично. Поэтому и «суд чести» в журналистике должен учитывать конкретные обстоятельства, тонко разбираться в нюансах отношений между людьми. Этический анализ и самоанализ - обязательный, хотя и очень сложный, компонент журналистской практики.

Наиболее жестко в журналистской среде действуют правовые нормы и соответствующие формы ответственности. Право - это совокупность установленных или санкционированных государством общеобязательных правил (запреты, дозволения, обязывания, меры поощрения и наказания), регулирующих общественные отношения и обеспеченных мерами государственного воздействия. Источники права - Конституция, основы законодательства в той или иной сфере, кодексы, законы, указы, постановления и др. подзаконные акты, изданные на основе законов и во исполнение их. Существуют также неправовые социальные нормы, принимаемые общественными, кооперативными организациями, союзами и обществами (уставы, положения и т.д.), регистрируемые обычно органами власти, если они приняты в соответствии с законом.

Субъектами права, обладающими по закону юридическими обязанностями и правами, выступают физические лица (граждане, имеющие правовой статус), юридические лица (организации, правовой статус которых зафиксирован в уставе, положении, регламенте или других документах), должностные лица (трудовые обязанности которых связаны с исполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций). Закон обязывает всех субъектов права соблюдать правопорядок и преследует правонарушения (преступления и проступки). Отсюда ясно, что для всех субъектов права, в том числе и журналистов, важно обладать развитым правосознанием и в своей деятельности руководствоваться правовыми нормами.

Для правосознания журналистов, базирующегося на законодательстве страны во всем его объеме, особое значение имеют Закон РФ о средствах массовой информации и другие законы, связанные с функционированием информационной сферы (о государственных тайнах и архивах, противодействии экстремистской деятельности, об отдельных видах журналистики и т.д.). Журналистики касаются также ряд разделов уголовного, уголовно-процессуального и гражданского права.

Законодательство определяет порядок учреждения, регистрации, перерегистрации, прекращения и приостановления деятельности СМИ. Для деятельности журналиста первостепенное значение имеет статус учредителя и редакции, в которой он работает. Учредителя и редакцию связывает устав редакции или договор, определяющий взаимные права и обязанности учредителя, редакции и главного редактора. В уставе определяются полномочия штатных сотрудников редакции, его коллектива; порядок образования редколлегии и назначения или избрания главного редактора; основания и порядок приостановления, прекращения или реорганизации редакции, в том числе изменения учредителя и статуса редакции; порядок утверждения и изменения ее устава.

Поскольку именно уставные документы содержат основные характеристики тематики, специализации, направления ведения основных линий издания или программы, чрезвычайно важна демократическая норма законодательства, определяющая, что устав принимается на общем собрании коллектива журналистов и утверждается учредителем. Следовательно, журналист - полноправный участник разработки информационной политики СМИ и соответственно несет ответственность за ее реализацию. (Подробнее юридическое положение СМИ рассматривалось в гл. 5 и 6.)

Основные права и обязанности журналиста, регулируемые правом, зафиксированы в Законе РФ о средствах массовой информации и других актах. Они касаются всех сторон и этапов деятельности журналиста - и внутриредакционных отношений, и сбора, подготовки и публикации материала, и последствий публикации.

Как сотрудник редакции журналист должен соблюдать нормы поведения должностного лица, в соответствии с которыми наказуемы нарушение установленного порядка деятельности и взаимоотношений, безответственное отношение к своим обязанностям, волокита, халатность, ущемление прав и интересов граждан, отказ выполнять законные просьбы и требования лиц, с которыми он вступает в деловые отношения, злоупотребление служебным положением или превышение своих полномочий. Использование служебного положения в личных целях, взяточничество, должностной подлог и другие деяния журналиста, нарушающие нормы поведения должностного лица, преследуются по закону.

В своей профессиональной деятельности журналист обязан «соблюдать устав редакции, с которой он состоит в трудовых отношениях». Вместе с тем он вправе «отказаться от подготовки за своей подписью сообщения или материала, противоречащего его убеждениям», хотя не может поступить так при подготовке материала, не идущего за его подписью. Журналист обладает безоговорочным правом «отказаться от данного ему главным редактором или редакцией задания, если оно либо его выполнение связано с нарушением закона».

При сборе информации прежде всего действует право журналиста «искать, запрашивать, получать и распространять информацию». При установлении контакта он должен предъявлять «по первому требованию редакционное удостоверение или иной документ, удостоверяющий личность и полномочия журналиста». Работник СМИ обладает правом посещать различные учреждения и организации или их пресс-центр. Он должен быть принят должностными лицами в случае запроса информации и соответственно «получить доступ к документам и материалам, за исключением их фрагментов, содержащих сведения, составляющие государственную, коммерческую или иную специально охраняемую законом тайну». Журналист имеет право копировать необходимые ему материалы, «производить записи, в том числе с использованием средств аудио- и видеотехники, кино- и фотосъемки, за исключением случаев, предусмотренных законом». При этом необходимо ставить в известность информанта о проведении записи.

Особо в законе оговорено право «посещать специально охраняемые места стихийных бедствий, аварий и катастроф, массовых беспорядков и массовых скоплений граждан, а также местности, в которых объявлено чрезвычайное положение; присутствовать на митингах и демонстрациях».

При сборе информации в различных учреждениях и организациях работу журналиста значительно облегчает получение в этих учреждениях аккредитации (лат. accredere - «доверять»), удостоверенной документом на право беспрепятственного доступа к источникам информации в соответствии с установленными этими организациями правилами. При этом «аккредитовавшие журналистов органы, организации, учреждения обязаны предварительно извещать их о заседаниях, совещаниях и других мероприятиях, обеспечивать стенограммами, протоколами и иными документами, создавать благоприятные условия для производства записи». Нарушение правил аккредитации может привести к ее аннулированию.

В ряде случаев решение вопроса о предоставлении информации закон возлагает на соответствующие органы. Например, уголовно-процессуальный кодекс устанавливает, что данные предварительного следствия могут быть преданы гласности лишь с разрешения следователя или прокурора и в том объеме, в каком они признают это возможным. Уголовным кодексом установлены санкции за разглашение данных следствия без официально полученного разрешения.

При сборе сведений использование скрытой записи допускается законом, «если это не нарушает конституционных прав и свобод», «если это необходимо для защиты общественных интересов и приняты меры против возможной идентификации посторонних лиц», «если демонстрация записи производится по решению суда».

Важный запрет содержится на сбор информации «в пользу постороннего лица или организации», т.е. на выход за рамки служебных обязанностей перед уполномочившим журналиста СМИ.

Использование информации, полученной журналистом, также регламентируется законом. Прежде всего журналист не только имеет право проверять достоверность сообщенной ему информации, но и обязан делать это. Если информация предоставляется информантом на определенных условиях, то следует «удовлетворять просьбы лиц, предоставивших информацию, об указании на ее источник, а также об авторизации цитируемого высказывания, если оно оглашается впервые». С другой стороны, журналист обязуется «сохранять конфиденциальность информации и (или) ее источника», если получена такая просьба, а также «получать согласие (за исключением случаев, когда это необходимо для защиты общественных интересов) на распространение в средстве массовой информации сведений о личной жизни гражданина от самого гражданина или его законных представителей».

Журналист вправе «излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью». При этом он обязан «ставить в известность главного редактора о возможных исках и предъявлении иных предусмотренных законом требований в связи с распространением подготовленного им сообщения или материала». Вместе с тем он может «снять свою подпись под сообщением или материалом, содержание которого, по его мнению, было искажено в процессе редакционной подготовки, либо запретить или иным способом оговорить условия и характер использования данного сообщения или материала», чтобы было соблюдено его право на интеллектуальную собственность, на авторский труд.

Журналист может «распространять подготовленные им сообщения и материалы за своей подписью, под псевдонимом или без подписи».

Закон не допускает использования прав журналиста «в целях сокрытия или фальсификации общественно значимых сведений, распространения слухов под видом достоверных сообщений». «Запрещается использовать право журналиста на распространение информации с целью опорочить гражданина или отдельные категории граждан исключительно по признакам пола, возраста, расовой или национальной принадлежности, языка, отношения к религии, профессии, места жительства, а также в связи с их политическими убеждениями».

Законодательство содержит также положения, направленные на предотвращение аморальных явлений, в частности запрещается изготовление и распространение порнографических произведений. Ограничено распространение эротических изданий. Охраняя личные права граждан, закон запрещает публикацию эротических изображений без согласия фотомодели; не требуется согласия, если человек позировал за плату.

Не требуется согласия фотографируемого на публикацию, если это личность разыскиваемого, подозреваемого в преступлении и т.п.

При освещении деятельности правоохранительных органов важно соблюдать предельную осторожность. Даже имея разрешение на публикацию следственных материалов, следует избегать возможного нежелательного резонанса публикации - скрытого давления на правоохранительные органы, нанесения ущерба родным и близким подследственного. Публикуя материалы, следует помнить о том, что преступником можно назвать обвиняемого лишь после вступления приговора суда в законную силу, а также о том, что вышестоящие инстанции могут изменить приговор.

Преступлением против чести и достоинства граждан считается публикация, в которой содержится оскорбление (умышленное грубое унижение чести и достоинства личности, выраженное в нарочито неприличной форме) и клевета (дискредитация общественного авторитета личности путем распространения заведомо ложных, позорящих его сведений), подрыв репутации, оговор (ложное обвинение). При распространении их через СМИ обязательно должно последовать опровержение в том же СМИ.

«Гражданин или организация, в отношении которых в средстве массовой информации распространены сведения, не соответствующие действительности либо ущемляющие права и законные интересы гражданина, имеют право на ответ (комментарий, реплику) в том же средстве массовой информации».

Злоупотреблением свободой массовой информации считается использование СМИ для совершения уголовно наказуемых деяний. Возможное наказание по суду - пять лет заключения.

Преследуется также и ущемление свободы массовой информации . Ущемлением прав СМИ и журналистов считаются: «осуществление цензуры; вмешательство в деятельность и нарушение профессиональной самостоятельности редакции; незаконное прекращение или приостановление деятельности средства массовой информации; нарушение права редакции на запрос и получение информации; незаконное изъятие, а равно уничтожение тиража или его части; принуждение журналиста к распространению или отказу от распространения информации; установление ограничений на контакты с журналистом и передачу ему информации, за исключением сведений, составляющих государственную, коммерческую или иную специально охраняемую законом тайну». Нарушение прав журналистов влечет административную, дисциплинарную и даже уголовную ответственность (до двух лет лишения свободы).

Бывает - и нередко - что и журналисты нарушают свои профессиональные обязанности. Часто не в такой мере, чтобы это приводило к юридическим последствиям. На этот случай Союз журналистов России учредил «Общественную коллегию по жалобам на прессу», куда могут обращаться организации и отдельные граждане, считающие, что журналисты нарушили их права и свободы.

Создавая, редактируя, компонуя произведения для СМИ, переводя их на другие языки, цитируя, работая над «перемонтажными» передачами и фильмами и т.д., журналист вступает в отношения, которые регулируются авторским правом. Оно возникает в связи с созданием, выпуском в свет или эфир, распространением или каким-либо иным использованием произведений различных областей творчества - публицистики, искусства, науки - независимо от того, выходят они отдельно или в составе номера, выпуска, программы, сборника и т.д.

В силу все более широких международных обменов информацией существует несколько межгосударственных документов, в том числе принятых ЮНЕСКО (Всемирная конвенция по авторским правам в редакциях 1952 и 1971 годов, Бернская конвенция 1988 года, Международная конвенция по охране прав артистов-исполнителей, изготовителей фонограмм и радиовещательных организаций и др.). В РФ действует Закон об авторском праве и смежных правах.

Авторское право распространяется на выраженные в объективной форме, т.е. зафиксированные на бумаге, кино-, фото-, видеопленке и другими способами, произведения, являющиеся результатами творческого труда независимо от назначения и достоинства, способа воспроизведения, а также от того, выпущены они в свет или нет. Авторское право не распространяется на официальные документы.

Согласно авторскому праву государство охраняет и неимущественные и имущественные права авторов произведений. При этом авторское право принадлежит как отдельным лицам, так и коллективам. Редакции газет, журналов, агентств, теле- и радиоорганизаций, создающие из отдельных произведений номера, выпуски, программы, пресс-релизы и т.п., имеют на эти издания и выпуски авторское право. Авторское право на произведение, созданное при выполнении служебного задания, принадлежит автору, хотя в этом случае работодатель вправе требовать обозначения на нем своего имени.

литературная обработка, редактирование не являются авторством, хотя имя работника может быть обозначено на публикации, а его труд оплачен. В тех случаях, когда существует соглашение с литобработчиком и литзаписчиком, вносящими творческий вклад в произведение, возникают отношения соавторства. Автором является также создатель самостоятельного произведения, взявший другое произведение за основу (сценарий по книге, иллюстрации к изданию и т.д.). Автором является и журналист, проведший «круглый стол», интервью, обзор писем и т.п.

Авторское право не распространяется на идею, метод, способы, принципы, открытия, факты, концепцию произведения и его частей, хотя они и являются плодом творческих усилий. Поэтому иногда выдвигаются требования ввести авторское право репортера на сообщение о впервые им описанном факте или событии.

Личные (неимущественные) права автора предполагают, что он как автор имеет право на обозначение своего имени при публикации, а также может выпустить произведение без указания имени (анонимно) или под вымышленным именем (псевдонимом). При этом подлинный автор должен быть известен редактору, который не имеет права раскрывать настоящее имя автора без его согласия, но обязан сделать это по решению суда (так как суд выносит решения только относительно реально существующих лиц). Автор располагает правом решать, как публиковать свое произведение. Для его издания и переиздания также требуется согласие автора. Автор имеет право на неприкосновенность произведения; сокращения, переработка, исправления без его согласия являются нарушением авторского права и могут повлечь по решению суда возмещение автору убытков.

Использование произведения (в том числе перевод на другой язык) возможно только с согласия автора, хотя допускается воспроизведение его в радиотелевизионной и газетной периодике (если не было специального авторского запрета), воспроизведение в единичных экземплярах в научных, учебных, просветительских целях (без извлечения прибыли), а также цитирование в других произведениях.

Имущественное право это право на авторство и обнародование своего произведения, на защиту (в том числе названия) от искажений, причем законны авторские переделки. Имущественное право предполагает возможность в обусловленных случаях получать авторское вознаграждение - гонорар. В качестве уголовного преступления рассматривается плагиат - намеренное воспроизведение полностью, значительных частей или основных положений чужого произведения под своим именем или под именем третьего лица.

Имущественные права действуют в течение всей жизни автора и семидесяти лет после его смерти. Защита нарушенных прав осуществляется через суд, по решению которого может быть оглашено подлинное имя автора, запрещены сделанный с нарушением права выпуск в свет или распространение произведения, внесены исправления в соответствии с авторской волей, произведены другие действия, включая возмещение автору или его наследникам убытков за незаконное использование произведения.

Журналисты как профессиональная группа, имеющая специфические социальные интересы и законные права, будучи заинтересованной в творческом общении, обмене знаниями и опытом, защите и удовлетворении нужд, связанных с исполнением своих профессиональных обязанностей, во всех странах стремились к созданию своих объединений. В каждой стране есть журналистские организации (и часто их несколько), создаваемые по разным «основаниям»: положению в журналистике - редакторы, издатели, парламентские журналисты и т. д., политическим ориентациям, интересам и т.д. Существуют также международные журналистские организации: Международная федерация журналистов, Всемирная газетная ассоциация, Всемирный форум главных редакторов, Международная ассоциация по защите свободы слова, Международный институт прессы, Репортеры без границ и др. Созданы международные объединения исследователей журналистики (АИЕРИ и др.).

В нашей стране еще в 10-х годах XX века возникли (правда, на короткий срок) союзы журналистов. В 1957 году был создан Союз журналистов СССР, просуществовавший до 1991 года, когда на VII съезде СЖ было провозглашено образование Союза журналистов СССР на конфедеративной основе, преобразованного после распада СССР в Международную конфедерацию журналистских союзов.

В 1990 году состоялся учредительный съезд Союза журналистов России, объединивший журналистские организации республик, краев и областей, входивших ранее в СЖ СССР, а также ряд ассоциаций, гильдий, клубов работников СМИ. СЖ - творческая, профессиональная, независимая, самоуправляемая организация, действующая на федеративных основах. Члены СЖ суверенны и равноправны, имеют равное представительство в Федеративном Совете СЖ. Действуя на основе законодательства РФ, СЖ считает своими главными задачами:

защита прав и свобод журналистов;

содействие утверждению и реализации свободы массовой информации, укрепление правовой базы массово-информационной деятельности;

развитие системы журналистского образования и повышения профессионально-творческого уровня российской журналистики.

Наряду с Союзом журналистов России в последние годы руководителями СМИ создан Медиасоюз, Союз издателей и распространителей печатной продукции, Национальная ассоциация телерадиовещателей, Национальная ассоциация издателей, Альянс руководителей региональных СМИ и ряд других. Существуют также региональные журналистские объединения.

Национальными и международными организациями устанавливаются и отмечаются различные памятные даты. С 1992 года решением ЮНЕСКО 3 мая отмечается Международный день свободной прессы. В России 13 января отмечается День Российской печати. 13 января - день выхода первого номера первой российской газеты «Ведомости» (1703), указ об издании которой был подписан Петром Первым 16 декабря 1702 года.

Слово «долг » в обыденном употреблении несет в себе отчет­ливое указание на определенную зависимость: «должен» бывает обязательно кто-то кому-то, «долг» всегда - кого-то перед кем-то. И это как бы наполняет его тяжестью, вызывает ассоциации с цепями, веригами, от которых хочется поскорее избавиться. Между тем у людей едва ли найдется более надежное средство обеспечить нормальное взаимодействие в общественной жизни, чем сознание долга, чувство долга, умение исполнять долг.

Профессиональный долг входит в жизнь человека уже тогда, когда его профессиональный путь только начинается. Однако со временем представление о нем может модифицироваться, потому что складывается оно в долгом процессе взаи­модействия с профессиональной общностью благодаря освое­нию представлений, отраженных в личностных и надличностных формах ее профессионально-нравственного сознания. При этом, поскольку интериоризации, «присвоение» индивидом содержа­ния профессионального сознания трудовой группы происходит далеко не сразу и не в полном объеме, постольку не сразу при­ходит к человеку и осознание профессионального долга - систе­мы предписаний, которым необходимо следовать. То есть бывают ситуации, когда журналист как бы интуитивно следует неким неписанным законам, не осознавая до конца, сколь крепки в нем некоторые ценности и убеждения.

Процесс формирования профессиональ­ного долга у каждого конкретного журналиста имеет две стороны. Одну из них образует изучение соответствующих пред­ставлений профессионального сознания, вторую - интериоризации тех из них, которые относятся к существу журналистской ра­боты и непосредственно к области избираемой специализации - желаемому «полю самореализации». По сути дела, эта вторая сто­рона представляет собой личностное самоопределение профессио­нального долга, рождающее убеждение в необходимости лично уча­ствовать в выполнении принятых общностью обязательств («Если не я, то кто?!»), а в итоге ведущее к возникновению системы внут­ренних побуждений устойчивых профессиональных установок. Таким образом, внешние, казалось бы, требования, прочно входят в структуру личности журналиста, корректируют многие ее параметры, трансформируют отчасти сложившиеся ранее установки.

Содержание профессионального долга современного журна­листа описано, в частности, в «Международных принципах жур­налистской этики», принятых на IV консультативной встрече международных и региональных журналистских организаций, проходившей в 1984 г. в Париже и Праге. Этот документ гласит: «Первейшая задача журналиста - гарантировать людям получе­ние правдивой и достоверной информации посредством честного отражения объективной реальности».

Именно в такой гарантии и заключена сердцевина общей формулы профессионального долга.

Однако, согласно «Принципам...», в эту формулу следует включить еще ряд чрезвычайно важных в современный период положений, а именно:

Заботиться о том, «чтобы общественность получала доста­точно материала, позволяющего ей сформировать точное и связ­ное представление о мире»;

Способствовать «общедоступности в работе средств массо­вой информации»;

Выступать «за всеобщие ценности гуманизма, прежде всего за мир, демократию, социальный прогресс, права человека и национальное освобождение»;

«способствовать процессу демократизации международных отношений в области информации и коммуникации, в особен­ности охранять и укреплять мир и дружеские отношения между народами и государствами».

Наверное, можно дать более широкий и более конкретный перечень обязательств, которые берет на себя журналистское со­общество в соответствии с функциями, вызвавшими журналис­тику к жизни. Однако едва ли в этом есть необходимость: сущ­ность профессионального журналистского долга передается его об­щей формулой. Что же касается конкретизации, то она неизбежно происходит при самоопределении профессионального долга и на уровне личностном и на уровне редакционных коллективов.

Не исключены ситуации, когда мера субъективного в трактов­ке содержания профессионального долга оказывается настолько высокой, что говорить о возможности идентичности таких пред­ставлений и общей формулы долга оказывается бессмысленным. В этих случаях в деятельности журналистов (а иногда изданий и программ) неизбежны дисфункциональные эффекты. Примерами такого рода изобилует практика бульварной прессы. Многие из сотрудников таких изда­ний видят смысл своей профессии в том, чтобы продуцировать слухи, сплетни, сочинять небылицы, идущие под знаком объек­тивной информации. Между тем наличие в ряду функций современной журналис­тики и развлекательной функции (а именно с ней, прежде всего, связывает свою деятельность бульварная пресса) отнюдь не пред­полагает, что выполнять эту функцию следует с помощью средств, принципиально не соотносимых с общей формулой журналист­ского долга.

Так или иначе, опираясь на собственные составляющие журналистского долга, каждый сотрудник СМИ выбирает свою, неповторимую стезю, которая находит отражение в профессиональном имидже журналиста.

Московский Государственный университет культуры и искусств

Москва 2008

Введение

В рамках предмета «Профессиональная этика журналиста» нельзя не уделить внимания такой категории, как профессиональная совесть, чему и будет посвящена данная курсовая работа.

В условиях работы современных журналистов вопросы профессиональной этики должны выходить на передний план, чтобы избавить специалистов «четвертой власти» от нелицеприятных клише, прочно закрепившихся за ними в последнее время. Негативное отношение аудитории и официальных лиц к представителям СМИ не в последнюю очередь связано с измененным понятием «свободы слова», отсутствием личностного самоконтроля отдельных журналистов, что особенно заметно проявилось в период смены политического строя в Российской Федерации.

Цель данной курсовой работы - определить само понятие профессиональной совести, привести примеры тех случаев, когда отсутствие или присутствие оной влияло на ход событий общества и жизнь людей, а также определить базовые принципы, позволяющие исполнять служебный долг журналиста, не противоречащие моральным устоям.

Для начала определим, что такое «совесть». Согласно «Толковому словарю живого великорусского языка» Владимира Даля, совесть есть нравственное сознание, нравственное чутье или чувство в человеке; внутреннее сознание добра и зла; тайник души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждого поступка; способность распознавать качество поступка; чувство, побуждающее к истине и добру, отвращающее ото лжи и зла; невольная любовь к добру и к истине; прирожденная правда, в различной степени развития.

Исходя из данной дефиниции, мы можем говорить о том, что профессиональная совесть журналиста в какой-то степени является тем же, что и одна из статей закона Гиппократа для медиков - «не навреди».

Профессиональная совесть является гарантом качественного исполнения профессионального долга. Данная категория обозначает представления профессионального сознания, в которых хранится коллективная память профессиональной общности об эмоциональных состояниях, переживаемых человеком в ходе работы и образующих тем самым внутреннюю среду процесса деятельности. Будучи интериоризованы личностью, такие представления становятся фактором, способным играть побудительную роль, причем двоякую: стимулировать ответственное профессиональное поведение и предупреждать безответственное.

Объективное начало профессиональной совести - реально существующая зависимость между внутренним состоянием человека и оценкой его профессионального поведения, критерием которой для окружающих (а в данном случае - и для себя) является отношение к профессиональному долгу. Мера такой зависимости у разных людей разная, что во многом определяет и способность человека к интериоризации общегрупповых «моральных истин», и характер складывающегося на их основе субъективного представления о том внутреннем комфорте или дискомфорте, который возникает вследствие соответствующих профессиональных решений и действий.

Почему в разговоре о профессиональной этике журналиста мы выделяем понятие профессиональной совести, ведь совесть едина: либо есть, либо нет ее у человека? Но все-таки совестливость как характеристика личности с точки зрения общей моральности не может полностью объяснить те особенности поведения, которые возникают у человека в связи с исполнением профессионального долга, в связи с индивидуальным представлением о его содержании. Тут проявляется особая установка личности, особый настрой - на профессиональные действия, способные вызвать состояние душевного спокойствия, внутреннего комфорта. И формирование этой установки начинается вместе с процессом профессионального становления человека. Бесспорно, степень совестливости, в которой обнаруживает себя общая моральность личности, сказывается тут самым существенным образом, однако она играет вполне определенную роль: является предпосылкой и условием успешности данного процесса.

Профессиональная совесть журналиста, формируясь таким же образом и на той же основе, так же и проявляет себя.

Во-первых, она - чуткий индикатор соответствия индивидуального поведения журналиста нравственным меркам профессиональной общности; своего рода термометр, фиксирующий «температуру» профессиональных поступков. Нормальная «температура» - и человеку хорошо, на сердце у него спокойно. Но вот пошли «температурные сбои» - и совесть на дыбы, грызет душу, лишает человека сна и покоя.

Во-вторых, профессиональная журналистская совесть - «подстрекатель» к оптимальному решению проблемных ситуаций, которых в ходе выполнения профессионального журналистского долга возникает немало. К одним профессиональным шагам она подталкивает, другим - препятствует.

Но все это, конечно, при непременном условии: если профессиональная совесть у журналиста есть.

В последнее время мы все чаще сталкиваемся с тем, что многие авторы забывают об этом понятии, когда читаем лихие разоблачительные тексты в той или иной газете. По строчкам их можно уверенно утверждать: автор видел своего героя разве что по телевизору и разборок в суде ему не избежать. В таких ситуация представляется, что Л. Никитинский, один из немногих «острых» журналистов, к которым почти не предъявляется судебных исков, глубоко прав, когда пишет:

Судебная ответственность всегда является последующей и внешней. Тогда как добросовестная журналистика предполагает ответственность в смысле внутреннем и предшествующем: она тождественна самоцензуре, но осуществляемой свободно, с оглядкой лишь на собственную совесть и репутацию. Всякий раз взвешивая, что сказать и о чем промолчать (от какого соблазна удержаться), исходить надо в первую очередь не из опасения за свой карман (хотя и за него тоже), а из того, как бы не сделалось стыдно. Это требует не только искать наиболее безопасные формы выражения, но и отвечать за слово по существу.

Надо отдавать себе отчет в том, что наше слово убить - не убьет, но ранить может больно.

ГЛАВА I. ЦЕННОСТИ И ДОБРОДЕТЕЛИ ЖУРНАЛИСТА, ОСНОВАННЫЕ НА СОВЕСТИ

Тщательно выверенный и взвешенный набор принципов может служить компасом, указывающим направления явного зла и явного добра, а также те этические направления, что лежат между этими двумя полюсами. Тем не менее один только набор принципов не может наполнить ветром все паруса или, как правило, дать исчерпывающий повод для путешествия. Зато это могут дать ценности и добродетели. Ценности, как моральные, так и внеморальные, определяют, что хорошо, а что плохо, так же как принципы определяют добро и зло. Добродетели - это такие черты характера или личности, которые помогают человеку жить в соответствии с принципами этической системы или олицетворять эти принципы. Определение того, что можно, а что нельзя; что хорошо и что плохо находится непосредственно под ответственностью совести редактора или журналиста.

Очевидно, что эти термины могут перекрывать друг друга. Такие принципы, как гуманность, правдивость, справедливость, совесть, свобода и охрана свободы выражения мнений являются нравственными ценностями, даже если они также являются указателями для обнаружения наших моральных обязательств. Но существуют и внеморальные ценности, отличные от моральных ценностей и играющие огромную роль в отправлении журналистских обязанностей.

Это ясно следует из перечисления функций современной журналистики и определения соответствующих внеморальных ценностей, подразумеваемых этими функциями. Итак, добросовестные средства массовой информации и авторы стремятся:

Знакомить людей с той атмосферой, в которой они живут, обеспечивая информационные средства для каждодневной жизни. (Осведомленность.)

Снабжать людей информацией необходимой для принятия важных решений. (Полезность.)

Представлять новости, их предысторию и толкование, с помощью чего люди могут объяснить себе окружающий их сложный мир. (Понимание и чувство общности.)

Постоянно наблюдать в пределах доступных ресурсов ключевые общественные и частные институты данной общины, особенно те, которые влияют на качество справедливости в обществе. (Обратная связь и чувство общности.)

Передавать и обогащать культуру, отражая и предлагая размышления по поводу усилий самих людей накормить, одеть, обеспечить кровом, обезопасить, обогатить, развлечь и вдохновить себя. (Образование и община.)

Помогать распределять товары и услуги, предлагаемые обществом, создавая коммуникационный продукт, который привлекает и эффективно служит рекламодателям. (Предприимчивость.)

В том контексте, в котором эти ценности устанавливаются, они могут рассматриваться как благие и достойные. Но суждения о добре и зле не соотносятся с такими понятиями, как осведомленность, полезность, чувство общности, понимание, обратная связь, образование и предприимчивость. На самом деле нужно не слишком много воображения, чтобы представить себе, как эти ценности можно извратить для целей, которые большинство людей назвали бы плохими. Именно эта податливость не позволяет нам использовать слово «моральные», чтобы описать эти ценности, хотя большинство людей обычно подразумевают моральное намерение или значение, когда они обращаются к этим понятиям.

Это различие важно для журналистов, поскольку часто внеморальные ценности их ремесла являются теми самыми ценностями, которые создают негативное воздействие на моральные принципы. Возьмите, например, такую журналистскую ценность, широко разделяемую в американской культуре, как состязательность. Она воплощается в эксклюзивном сообщении, переданном раньше конкурентов. Хотя критики осуждают так называемую «ментальность эксклюзива», характерную для журналистики, не трудно доказать, что она приносит пользу не только журналистам, но и обществу. Если бы не такие сенсационные сообщения и то, как высоко журналисты их ценят, многие болячки общества продолжали бы гноиться, и много безнравственности, разъедающей общественное благо, осталось бы не вычищенной дезинфицирующим средством, называющимся «публичность».

Алекс С. Джоунс ощущал мощное давление духа соревновательности, когда в качестве редактора газеты «Гринвилл сан» в Теннесси отказался печатать сенсационное сообщение: федеральное большое жюри начало расследование о закупке марихуаны в Южной Америке, и в деле были замешаны начальник кредитного отдела местного банка и бывший помощник прокурора штата. Выяснив детали расследования, «Сан» отказалась обнародовать их, поскольку официальные лица их не подтверждали. Давать публикацию в этом случае, по словам Джонса, означало «разрушить репутацию человека, когда ему даже не предъявляли обвинения». В ситуации, когда принципы правдивости и справедливости вошли в противоречие, Джонс предпочел отложить сообщение истины, предпочитая следовать принятому в газете правилу беспристрастности, которое воплощало принцип справедливости: не используй в таких случаях информацию, полученную от безымянных источников, «если только нет причины полагать, что справедливость не свершится». Однако «правоохранительная машина работала хорошо», и имена не были названы.К несчастью, совершенно противоположную позицию заняла конкурирующая газета, выпускаемая в сорока милях от редакции «Гринвилл сан». Она неоднократно называла имена подозреваемых в сделке и ежедневно доставляла свой конкурирующий продукт в Гринвилл. Что было еще хуже, соперничающая газета купила время на радио и выпускала в эфир рекламные сообщения о том, что «Сан» покрывает видных граждан. Джонс, ныне корреспондент «Нью-Йорк таймс», подытожил рассказ об огромном давлении, которому подверглась газета, так:

Моральный дух сотрудников приближался к нулю, и подрыв нашей репутации принял угрожающие размеры. Город был доведен до истерики, и газеты конкурента продавались, как горячие пирожки….

Репутации, которые мы взялись защищать до тех пор, пока обвинительные акты не будут предъявлены, были разбиты вдребезги. Конкурирующее издание назвало их имена, и они были у всех на слуху.

Существовала ли какая-нибудь причина не играть в те же игры и напечатать все, что мы узнали, используя неназванные источники, как это сделали наши конкуренты?

Джонс тем не менее стоял на своем, и когда обвинительные акты были наконец предъявлены, он задержал тираж на четыре часа, чтобы «дать материал первым и дать его полностью».

Конфликт между принципом правдивости и принципом справедливости был разрешен Джонсом и его коллегами из «Сан» с помощью таких добродетелей, как совесть, стойкость и мужество. Умение распознавать истину привело их к суждению, что какой бы болезненной ни была ситуация, в которой они оказались, факты не давали оснований уступить конкуренту и сделать исключение из своего правила, ограничивающего использование неназванных источников.

Уильям Бэрли, главный управляющий редакциями газетно-издательского концерна Скриппс-Хауард, был одним из тридцати одного редакторов, поведавших о своем опыте принятия жестких этических решений в книге, названной «Определяя пределы». Он писал, что научился своему ремеслу в жесткой газете, которая руководствовалась лозунгом: «Мы печатаем все и не делаем исключений из правила». Как и Алекс Джонс, Бэрли однажды встал перед необходимостью выбирать между правдивостью и справедливостью или беспристрастностью и гуманностью. Перед ним встал вопрос, печатать ли два судебных отчета, в которых две девочки публично назывались в качестве жертв инцеста. Он написал об этом случае:

На этот раз для молодого редактора отдела городских новостей настало время задать себе несколько этических вопросов. Хочет ли он действительно стать тем человеком, который поставит на этих девочках клеймо на всю жизнь? Если существовал даже отдаленный шанс причинить такой вред, никакое правило, даже самое почитаемое, того не стоило, даже если в результате редактор выглядел не таким уж крутым.

Бэрли писал, что он «чувствовал свою вину» в тот момент за то, что убрал отчеты, не сказав выпускающему редактору. В последние годы, однако, такая реакция уступила место жарким спорам. Как написал Бэркли, «и число исключений из старого правила росло». В его случае добродетель сострадания смягчила применение добродетели жесткости.

У любопытства, по сути своей внеморальной ценности, характерной для журналистов, есть особый талант выходить из этических берегов. Это, кажется, был основной смысл материала в разделе о стиле жизни газеты "Фри пресс", написанного бывшей талантливой теннисисткой, ставшей репортером, о некоей матери, которая с чрезмерным усердием следила за успехами сына в игре. После многочасовых интервью и телефонных разговоров репортер написала статью, где в пронзительных деталях рассказала о навязчивом интересе матери к игре сына, которая стала смыслом ее жизни.

Статья была мастерским предметным уроком для родителей, как следует, а вернее, как не следует относиться к увлечению ребенка спортом. Она обнажала все глубоко личные страхи и надежды матери, не оставляя без ответа никаких вопросов.

Скотт Макги, управляющий редактор "Детройт фри пресс", знала, что статья вызовет критику, но также понимала, что статья вызовет большой читательский резонанс.

Несмотря на то что об иске о клевете не могло быть и речи, матери было больно читать эту статью. Она сказала Макги, что статья была «злобной» и «несправедливой» и что она «погубила ее брак, ее отношения с сыном и ее жизнь».

Отражая раскаяние, разделяемое многими из тридцати одного редактора, принимавших участие в сборнике «Определяя границы», Макги призналась: «Голос этой женщины преследует меня до сих пор», - и добавила:

«Меня также преследуют вопросы, которые я так и не задала. Были ли у репортера какие-то не решенные проблемы, оставшиеся с молодых лет, когда она играла в теннис, и отразившиеся в ее статье необъективностью? Была бы статья хуже, если бы ее тон не был злобным? Выдержала ли журналистка дистанцию или подошла слишком близко, позволив матери считать ее другом, а не просто репортером? Не было ли в статье проявлено нечестное отношение к женщине, не имевшей опыта в отношениях с прессой?»

Заданные задним числом вопросы отражают любопытство, свойственное нравственному воображению. Запоздалый анализ Макги показывает, как внеморальная ценность, называемая любопытством, служит добродетели, называемой добросовестностью. Он показывает также, что любопытство как внеморальная ценность само по себе не хорошо и не плохо. Многое зависит от контекста, от фактов. Таким образом, существует законная «относительность» не только в применении принципов, но и в способе выражения ценностей, которые не относительны, но продолжают жить.

Если словарь морального дискурса кажется на журналистский слух слишком напыщенным и благочестивым, это может означать, что к профессиональным журналистским ценностям незаметно присоединилась суровая ценность самоотстраненности. Однако если им не пользоваться, словарь и профессиональная идеология журналистики, особенно неправильно истолкованная объективность в качестве идеала, могут мешать развитию морального дискурса и превращению его в привычку. «Как, - задают себе немой вопрос журналисты, - мы можем быть объективными, обсуждая такие расплывчатые вещи, как ценности, добродетели и принципы?»

Ответ может заключаться в выработке журналистами не только внутреннего идеала объективности, но и мудрости, чтобы понимать, как жесткий эмпиризм их ремесла неизбежно подвергается влиянию и обогащается неэмпирическими соображениями, т. е. ценностями и добродетелями. Не исключено, что именно явное признание этого факта станет результатом возрастающего акцента на этике в журналистике и ее важности для роста доверия к средствам массовой информации и, отсюда, для их экономического благополучия. Если лидеры журналистики хорошо усвоят эту связь, тогда стремление к этичному поведению перестанет быть в их глазах уделом слабоумных и станет характерной чертой самых крепких умов и чистых душ в этой профессии.

ГЛАВА II. ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ СОВЕСТЬ –

НОВАЯ ЭТИКА ЖУРНАЛИСТА

Талантливого человека, которого не

интересуют деньги, очень трудно приручить.

Алистер Кук, Би-Би-Си

На тему этики написано и сказано больше, чем на любую другую тему в журналистике. Это излюбленный предмет всех теоретиков от журналистики - главным образом потому, что дает прекрасную возможность для нападок на журналистов-практиков. Кроме того, этикой высоколобые журналисты вечно попрекают беспутных грешников, топчущих ту же ниву. Шансов на успех у них не больше, чем у человека, пытающегося проповедовать целомудрие матросам, прибывшим в порт после полугода плавания.

Помимо них, существуют организации, вбившие себе в голову, что во всяком зарождающемся демократическом обществе журналисты прежде всего нуждаются не в печатных машинках, дешевых полиграфических услугах, компьютерах или осветительных приборах, а в лекциях по этике. Мотивируется это так: обучите этике тех, кто постиг только азы демократии, и очень скоро они станут точными копиями репортеров из «Washington Post». Подобным вздором мы обязаны почти всеобщему непониманию проблемы. Повседневная этика и этика вообще - две совершенно разные вещи.

Что обычно подразумевается под этикой? Для некоторых журналистов это кодекс принципов, которых должны придерживаться либо стыдиться, что не придерживаются, все работники прессы. Для прочих - в основном, для тех, кто работает в более грубых жизненных условиях, этика - проблема, не имеющая отношения к делу, нечто, о чем могут дискутировать профессора от журналистики.

Такое разделение носит всеобщий характер. Его можно встретить в Африке, в России, в Австралии, в США и в Европе. Следовательно, этика, как и отношение к ней, больше зависит от газеты, где вы работаете, и от рынка, на котором она действует, чем от страны, где вы живете.

При определении этики и при решении вопроса, следуете вы ей или нет, ключевыми факторами являются: зарплата, конкуренция и культура в вашей газете. Первый фактор - очевидный. Платите штатному журналисту 3000 долларов в год, и он (или она) волей-неволей пойдет на выполнение любых скользких поручений на стороне, чтобы обеспечить себе нормальное существование; платите ему 100 000 долларов в год, и он сможет позволить себе быть принципиальным почти по любому моральному пункту. Бывают, конечно, и исключения - например, если высокооплачиваемый репортер до смерти боится потерять прибыльное место в штате, он будет готов пойти на все, чтобы удержаться там. Однако, в основном, чем выше зарплата, тем больше принципов журналист может себе позволить.

Важен также вопрос конкуренции. Ожесточенная борьба за читателей между газетами может подтолкнуть редакторов к соблазну: нажать на сотрудников, чтобы те огибали острые этические углы. А конкуренция между журналистами, бесспорно, подталкивает некоторых из них на поступки, которых они не совершили бы при других обстоятельствах. И когда доходит до этого, если подходить к этике как к вопросу морали, - вы как журналист можете быть моральны лишь настолько, насколько вам позволяют ваша газета и ее культура.

Так что такая журналистская этика - это либо кодификация доминирующих правил поведения и культуры, либо не имеющие отношения к делу призывы следовать стандартам поведения, обреченные на полное невнимание к себе. И в том, и в другом случае толку в ней немного.

Поэтому лучше рассуждать в других терминах. Следует забыть споры о том, кто более добродетелен. Напротив, следует толковать этику не как свод неких заповедей, а как принципы, которые помогут журналисту без опаски заниматься своим делом. Следует найти правила, которые сделают работу минимально уязвимой и настолько надежной, насколько это возможно.

Наша цель - выработать такие методы, которые помогут нам работать с чистой совестью. С их помощью мы сохраним свою репутацию незапятнанной, поскольку самое главное для журналиста - это его репутация. Пусть редактор отнимет у вас жизнь, ваше свободное время - но ваша репутация останется при вас.

Так что, новая этика - не призывы к журналистскому целомудрию, не пропаганда добродетелей ради добродетелей. Это конкретные советы, основанные на мнении, что честность, прямота и избежание конфликтов - лучшие способы делать эту работу, лучшие, потому что самые безопасные. Способы эти применимы ко всем журналистам, независимо от их личных моральных качеств или от морали их газеты. Они универсальны.

Новая этика проистекает из неписаного закона, установленного между газетами и их читателями в свободном обществе: всякая статья и заметка в газете попали туда по соображениям, свободным от любого политического, коммерческого или некоммерческого давления. Они напечатаны не из-за обмена услугами или деньгами - они были написаны и отредактированы в духе независимого исследования, и выбраны для публикации исходя только из их достоинств, фактических или кажущихся. Итак, вот следующие рекомендации:

1. Журналисты должны служить только своей газете и своим читателям.

Если вы хотите быть пропагандистом, ступайте работать в рекламу, в правительство или в политику. Журналист не должен быть верен никому и ничему, кроме газеты и читателей - никакой политической партии, источнику, коммерческому или любому другому интересу, сколько они того ни заслуживали. Взвешенной журналистикой достаточно нелегко заниматься я без этого столкновения интересов. В газете «.Washington Post» есть правило, запрещающее ее журналистам принимать участие в какой бы то ни было политической деятельности. Это относится и к маршам протеста и демонстрациям. Так что, когда нескольких репортеров из «Post» засекли на демонстрации в защиту прав на аборт, им сообщили, что не позволят писать ни о чем на тему абортов.

2. Работа над каждой статьей должна быть честным поиском правды.

Основное, не подлежащее обсуждению правило репортера: всякая статья должна быть непредвзятой попыткой выяснить, что произошло на самом деле, и попытка эта продиктована решимостью напечатать эту правду, как бы ни расходилась она с нашими собственными мнениями. Таким образом, журналисты в своей работе не должны ориентироваться на какую-либо точку зрения, противореча фактам, или браться за материал, цель которого - поддержать заранее выстроенную теорию.

Иные сочтут это самоочевидным, не нуждающимся в напоминании. Но каждый день вы можете прочесть статью, которая режет и растягивает факты, подгоняя их под определенный тезис. Один из худших тому примеров из недавнего прошлого - ряд материалов «The Sun», самой популярной ежедневной газеты в Британии. Ее тогдашний редактор, по причинам, ведомым ему одному, решил, что СПИД - болезнь одних наркоманов и гомосексуалистов. В поддержку этой точки зрения несколько раз были намеренно неверно истолкованы правительственные статистические данные. Самым вопиющим эпизодом стала публикация статьи под заголовком «Нормальный секс не принесет вам СПИД - официальное заключение». В статье, помимо прочего, говорилось, что вероятность заразиться СПИДом при занятиях гетеросексуальным сексом была «статистически ничтожна». Все остальное - «гомосексуалистская пропаганда». На следующий день читателям была обещана статья «СПИД - обман века». Статья вызвала такую бурю протестов, что под конец было напечатано извинение - в «подвале» последней, 28-й страницы.

Этот, далеко не единственный, случай - пример журналистской работы, обманывавшей читателей и, вероятно, подвергавшей их опасности. Заранее созданным теориям нет места в журналистике. Газеты должны нести войну с теми, кто узко мыслит, а не брать их на работу.

3. Нельзя поддаваться ни на какие уговоры напечатать что-нибудь.

Это относится не только ко взяткам или подаркам, но и к обещаниям отдать предпочтение но тому или иному поводу. Уговоры включают два особенно важных момента. Первый - скрытая реклама, когда журналист или газета получают деньги за рекламный материал о фирмах или о людях и материал этот появляется на страницах газеты под видом обычной статьи. В последние годы такая практика получила широкое распространение в ряде стран, например, у нас, в России. Здесь, где зарплата очень низка, соблазн писать материалы для скрытой рекламы вполне понятен. Но это понимание не делает такие материалы журналистикой, в этом-то и беда. Это реклама, рекламные материалы, восхваления - называйте как хотите - рядящиеся под журналистику. Это - обман, к тому же связанный с коррупцией.

Такая практика губительна и опасна и по ряду других соображений. Во-первых, она нарушает главный контракт - с читателями. Подобные статьи внешне производят впечатление нормальных редакционных материалов, однако на самом деле они были напечатаны лишь потому, что некая сумма денег перешла из одних рук в другие. Во-вторых, такой обман мало-помалу подорвет доверие к газете и веру в то, что она честно ищет правду, а такая вера должна всегда существовать у читателей. В-третьих, скрытая реклама лишает газету столь необходимой ей законной, официальной рекламы. В-четвертых, эта практика, столь широко распространенная, заставляет многих редакторов подозревать, что их сотрудники получили взятку, чтобы написать про какую-нибудь компанию, в то время как статья может быть абсолютно честной и вполне законной.

В-пятых, редакторы и издатели, следуя примеру владельцев отелей, которые платят официантам низкое жалованье из-за чаевых, обязательно будут использовать скрытую рекламу как повод платить журналистам меньше, чем следует. В-шестых, если газета принимает скрытую рекламу и не имеет ничего против нее, почему же тогда эти материалы не помечаются словом «реклама» или в конце статьи не указывается, что упомянутая там компания заплатила за написание статьи? Причина, разумеется, в том, что, случись такое, фирмы скоро перестали бы платить за скрытую рекламу и им пришлось бы платить за рекламу открытую.

И наконец, эта практика удостоверяет, что журналисты, занимающиеся ею, продают свои мозги и сочинительский дар. За что еще будут они брать деньги? Станут писать хвалебные статьи о криминальных группах? Не будут нести в газету материалы о нечистых делах? От этого - один шаг до того, чтобы начать собирать информацию с изначальным намерением получить деньги за ее уничтожение или за то, чтобы не публиковать ее. Иначе, один шаг до шантажа.

Только не думайте, будто это отличный новый способ делать деньги.

Первым к нему прибег еще в 1950-е годы американский издатель по имени Роберт Гаррисон, владелец журнала «Confidential». Журнал этот специализировался на голливудских скандалах. Гаррисон и его сотрудники платили крупные суммы даже за небольшую информацию, благодаря чему добывали самые интимные подробности личной жизни «звезд». Каждый материал был хорошо проверен, и работники Гаррисона не комплексовали по поводу своих методов, нанимая проституток, чтобы те заманивали жертв в ловушку, скрытно записывая на аудио- и кинопленку встречи, признания и так далее.

Тиражи «Confidential» росли и в конце концов достигли четырех миллионов - рекорд для Америки. Но скоро соблазн продавать состоятельным кинозвездам негативы, пленки и другие доказательства оказался слишком велик. Разразился неизбежный судебный процесс, одна из сотрудниц редакции покончила жизнь самоубийством, редактор отдела застрелил свою жену и себя в нью-йоркском такси. Гаррисон продал журнал, и оба они скатились во вполне заслуженное забвение.

Скрытая реклама - очень редкое явление в Западной Европе. Там распространено другое - то, что сами журналисты называют «дармовщинкой», то есть бесплатные поездки от туристических фирм, бесплатные обеды в ресторанах, бесплатные билеты в театр и так далее - все, что требуется для газетного обзора этих фирм и ресторанов. Опасность здесь в том, что журналист будет чувствовать себя обязанным написать хвалебную статью. Правда, это не обязательно, и риск пошатнуть веру читателей в газету может быть сведен к нулю, если где-нибудь в статье либо в сноске прямо дать понять, что билет (путевка, обед) для сотрудника газеты был бесплатным.

Вполне обычное явление, особенно в небольших, провинциальных или не слишком прибыльных газетах - когда рекламодатели используют свою коммерческую мощь, чтобы надавить на газету. Этому давлению никогда нельзя уступать. Обычно оно исходит от рекламного отдела, сотрудники которого сообщают редактору: у газеты есть такой-то ценный клиент, немало заплативший за рекламу, и было бы неплохо, если бы появилась «хорошая статья о нем». Например, риверсайдская «Press-Enterprise», одна из калифорнийских газет, опубликовала 11 статей и 22 фотографии нового магазина под названием «Нордстром» - и это в течение шести дней до его открытия в городе, в день открытия и немедленно после него, 400 погонных дюймов текста, опубликованных в течение одной недели, составили 20 полос рекламных материалов магазина. Случайность? Вряд ли.

Реже группы рекламодателей могут действовать сообща, чтобы попытаться вынудить газету изменить тематику. Один английский редактор, придя в провинциальную газету в Великобритании, сразу прекратил практику регулярного сообщения о судебных процессах по делам краж в магазинах - эти процессы случались так часто, что стали утомлять. В течение недели издателю нанесли визит представители всех магазинов города, заявляя, что если публикация этой судебной хроники не будет возобновлена, они снимут свою рекламу, а это нешуточная угроза. По их словам, возобновление публикации этих сообщений было нужно им, поскольку служило отличным устрашением для потенциальных воров. К счастью, издатель поддержал его. Угроза рекламодателей так и не была исполнена.

Уступки рекламодателям таят в себе ту опасность, что содержание вашей газеты перестанет зависеть от вашего свободного решения. Вы также скоро уясните себе: того, в чем вы уступили одному рекламодателю, скоро потребуют многие. Поддайтесь хоть раз, и вы уже никогда не освободитесь от давления.

5. Надо представлять статьи для визирования, одобрения или запрета кому-либо за пределами редакции.

Показывать герою материала готовую статью до публикации - обычная практика во многих газетах. Мотивируют ее тем, что она дает возможность исправить все фактические неточности и тем самым спасти журналиста от ошибки. Но, естественно, уберегать журналистов от ошибок - забота не тех, о ком они пишут, а самих журналистов. Когда вы показываете кому-то свою будущую публикацию, человек неизбежно решит, что текст дан ему для одобрения, следовательно, для возможного исправления. Работа журналиста состоит в том, чтобы написать корректный материал, а не такой, который нужно обсуждать с его героем.

Очень часто источник или интервьюируемый могут сказать журналисту нечто, о чем позже пожалеют. Немного толку в журналисте, который своими расспросами добывает информацию, которую позже собеседник берет обратно. И неужели, когда источник или интервьюируемый просит дать ему взглянуть на статью перед публикацией, журналисты всерьез полагают, что им движет желание помочь им? Конечно, нет. Когда вы даете кому-либо, не имеющему отношения к газете, взглянуть на статью до публикации, это не только является приглашением заняться цензурой или оказать нажим на журналиста, чтобы тот изменил его отчет о событиях. Это также заставляет полагать, что такая практика, обычна и правильна. Как только пройдет слух, что можно посмотреть статью до публикации, все захотят это сделать. Но, другой стороной вопроса будет являться то, что вы все же имеете право дать герою материал для ознакомления, если это тот человек, с которым вам в будущем предстоит работать в течение долгого времени. Тем самым вы позволите ему верить вам, а также получать эксклюзивные комментарии по интересующему вас вопросу. Это уже тонкий психологический момент, решение которого как раз и будет лежать на вашей профессиональной совести.

6. Цитируйте всегда точно.

Это крайне важно, поскольку даже малейшая вольность с вашей стороны может изменить акцентировку и смысл. Обычно оправдание таково: «Именно это он и имел в виду». Положим, да, но откуда вам это знать? Если ваш источник говорил нескладно, передайте его слова прямой речью. Многие журналисты, работающие в сфере политики, постоянно подправляют речь политиков. Эти журналисты считают частью своей работы превращать невнятное бормотание, бессвязные, грамматически безграмотные фразы политиков в аккуратные, законченные предложения. Это неправильно. Во-первых, это приводит к неточному цитированию: то, что вы выдаете за их слова, вовсе не их слова - а это нечестно. Во-вторых, если политик, о котором мы говорим, безграмотный болван, не умеющий складно говорить на родном языке, пусть читатели знают об этом. Иначе они чего доброго проголосуют за него.

Существует и другой рискованный метод работы с цитатами, который заключается в том, что иные репортеры задают собеседнику вопрос-утверждение, получают в ответ «да» или кивок, после, чего вставляют свой вопрос в прямую речь, выдавая его за слова собеседника. К примеру: «Вы согласны, что правительство не совладало с ситуацией и теперь старается скрыть случившееся?» Когда собеседник кивает, репортер пишет в своей статье: «Затем он заявил: «Правительство не совладало с ситуацией и теперь замазывает огрехи». Любые диалоги такого рода следует давать прямой речью, так, чтобы было видно, каков был вопрос и каков ответ.

Выдумывание цитат - такой же опрометчивый шаг, как и прикосновение мокрой рукой к электрической розетке. Но иные репортеры, по-видимому, полагают, что, работая над материалом, они имеют право на его «оживляж» - несколько слов от «человека с улицы». Нечестность - далеко не самый большой грех здесь. Во-первых, ни у одного репортера воображение не сравнится с забавным, почти всегда комическим голосом улицы. Во-вторых, репортеры, специализирующиеся на «услышал в метро» и тому подобное, - все как один глухи к нормальной человеческой речи. Лучше всего таким «изобретательным» репортерам писать фантастику. Впрочем, им лучше всего вообще не писать.

7. Не используйте свое положение для угроз или для получения привилегий.

Всякий журналист обладает властью. Ею никогда не следует злоупотреблять - будь то в работе над статьей или в повседневной жизни. Вести личные споры, намекая при этом на возможность публичного разоблачения собеседника, на свои связи в верхах и тому подобное, - ничто иное, как запугивание, причем рискованное. Как вы позже сможете написать какую бы то ни было статью о человеке или организации, если вы им угрожали? И как вы сможете писать о тех «связях», которые упоминали в своих угрозах? Так или иначе вы окажетесь у них в кармане. Точно так же не следует использовать бланк своей газеты для письма с требованием каких-либо привилегий или компенсации за неуважение или что-то в этом роде. Адресат письма решит, что ваша газета - мафиозная группа, защищающая интересы своих сотрудников незаконными методами.

8. Не обещайте «снять» статью в обмен на дружбу или услуги.

Порой бывает, что кто-нибудь просит вас «забыть» статью или часть ее в обмен на некоторую сумму денег или на услугу. Ни в коем случае не стоит уступать подобным требованиям - по тем же причинам, по каким не следует печатать материалы в обмен на услуги. Когда речь идет о друзьях, отказ можно сделать в более мягкой форме, но столь же быстро и решительно. Так же следует поступать и с коллегами, о чем свидетельствуют две нижеследующие истории.

Первый случай имел место в Орегоне, в Соединенных Штатах. Одна местная телевизионная станция сообщила, что человек, долгое время исполнявший обязанности главного помощника сенатора от этого штата, в течение 25 лет был директором банка, разорившегося, но вновь вставшего на ноги с помощью ста миллионов долларов от налогоплательщиков. Было высказано предположение, что благодаря положению директора и влиянию сенатора банк был выведен из-под государственного контроля и спасен. Сюжет был подхвачен «Ассошиэйтед Пресс», стал темой для обсуждения и в других регионах, но ведущая газета штата, «The Oregonian» предпочла проигнорировать его. Точно так же неделю спустя она проигнорировала и заявление, что официальные, за счет налогоплательщиков поездки помощника сенатора по стране включали 52 визита в Нью-Йорк, где он издавал ежегодный путеводитель по городу - дело, обогатившее его больше чем на миллион долларов.

Нежелание газеты освещать эту историю, возможно, было каким-то образом связано с тем фактом, что этот самый помощник сенатора писал для нее еженедельную колонку. Некоторые обрывки всей истории появились в этой газете лишь после того, как «Washington Post» придала этим разоблачениям общенациональный масштаб.

Сравните этот случай с тем, что произошел в газете «Daily Item» из Садбери, штат Пенсильвания. В одном из ее номеров наряду с ежедневными полицейскими сводками был полностью напечатан отчет об обвинениях, предъявленных одному из жителей города - езда в нетрезвом виде и превышение скорости. В заметке сообщались его имя, возраст, адрес и род занятий - главный редактор газеты «Daily Item». Которой из газет вы бы стали доверять больше - «Daily Item» или «The Oregonian»?

9. Не обманывайте людей ради получения от них информации.

Репортер должен всегда честно представляться журналистом. Хитростью добывать у людей информацию, выдавая себя за другого, - не только нечестно, но и опасно. Вам на собственном опыте предстоит узнать: люди говорят куда свободнее, если не знают, что вы журналист или что у вас особый интерес к тому, что они скажут. Узнав, кто вы, они станут бдительны и начнут выбирать, что сказать вам. С этого момента им придется взять на себя определенную ответственность за качество и точность своих слов. Так что если вы не скажете им, что вы журналист, они вполне могут впасть в преувеличения, как это часто бывает в неформальной беседе. Только в особых случаях следует выдавать себя за другого, скрывая свою личность - в случаях журналистского расследования.

10. Не придумывайте и не улучшайте информацию.

Придумывать информацию - занятие, бесспорно, неверное и опасное. Но точно так же опасна даже малейшая фальсификация фактов, приукрашивание правды или временная забывчивость по отношению к каким-то деталям, не стыкующимся с основной направленностью статьи. Ваша статья в этом случае будет обманом. В равной степени это касается и фотографов, и нечестных «фоторепортажей», где событие или ситуация просто разыграны таким образом, чтобы инсценировать нечто, якобы бывшее на самом деле.

Ряд фоторепортеров в Западной Европе прославились тем, что возили с собой кое-какой «реквизит», дабы использовать его при съемке. Эта хорошо известная уловка заключалась в том, чтобы, к примеру, всегда иметь под рукой детский ботиночек или плюшевого мишку: если репортер снимал железнодорожную или авиакатастрофу, он клал этот «реквизит» среди обломков, чтобы снимок выглядел «душераздирающим». В настоящее время такие снимки стали избитым приемом. К тому же всегда существует опасность, что после обнародования списка пассажиров выяснится, что детей на борту вообще не было.

11. Никогда не раскрывайте свои источники.

Массу информации журналисты получают при условии, что имя сообщившего никогда не станет известно. Хранить в тайне имена своих источников очень важно, особенно если вы имеете дело с властями, разъяренными утечкой ценной информации. Раскрыть источник - значит нарушить обещание, а после этого мало кто рискнет снабдить журналистов сведениями. В иных случаях это может также обернуться для вашего источника увольнением, тюремным заключением, а то и чем похуже.

12. Всегда исправляйте свои ошибки.

Журналистика - первый набросок истории, который зачастую создается в чрезвычайном режиме, без доступа ко всем возможным источникам и на скорую руку. Поэтому неудивительно, что так часты ошибки. Газетам следует исправлять эти ошибки как можно скорее без всяких недомолвок. Это честный поступок - читатели будут лучше информированы, будут благодарны вам за это, оценят вашу искренность. Из страха напустить на себя вид, будто вы никогда не совершаете ошибок, - полная глупость, вы никого не обманете.

13. Вы не должны получать личную выгоду от своих статей.

Вы скомпрометируете себя, если примете услуги от тех, о ком пишете, или извлечете личную выгоду из написания статьи. Позвольте проиллюстрировать эти слова примером, который приводился в гарвардском практикуме по этике, уже упоминавшемся выше:

«Вы подружились с городским чиновником, своим соседом. Он предлагает вам скинуться для покупки автомобильной мойки, которой ваши семьи будут пользоваться по очереди. Он может раздобыть эту мойку, которую в обычных обстоятельствах вы просто не смогли бы себе позволить, благодаря своему знакомству с директором местного завода. Он говорит, что в обмен директор завода хотел бы, чтобы об его предприятии была напечатана благожелательная статья».

Далее в практикуме задается следующий вопрос: «Как вы поступите?» Вопрос чисто риторический, и правильнее сформулировать его так: «Променяете ли вы свою репутацию, честность, доброе имя и возможность писать об этом заводе без подсказки на половинное пользование автомойкой?»

Другая крайне опасная практика - использование еще неопубликованной информации с целью извлечения экономической выгоды. Этот соблазн чаще всего подкарауливает бизнес-репортеров. Несколько лет назад, например, один репортер из «Wall Street Journal» по имени P. Фостер Уайнэнс был соавтором колонки, информацию для которой поставляли дилеры, торговавшие акциями.

Он решил продавать информацию своему другу - брокеру. Он получил 31 000 долларов за то, что сообщил содержание материалов своей колонки нескольким брокерам, дав им возможность купить и продать акции ряда компаний до того, как информация стала общедоступна и смогла повлиять на стоимость акций. На этой утенке информации брокеры заработали около 690 000 долларов. В конце концов Уайнэнса и брокеров поймали, и суд признал их виновными в незаконном использовании конфиденциальной информации. Уайнэнса приговорили к полутора годам тюрьмы, пяти годам поражения в правах, четыремстам часам общественных работ и пятистам долларам штрафа. Во избежание подобного рода злоупотреблений во многих газетах Западной Европы сотрудники, пишущие о финансах, обязаны подавать декларацию о своих инвестициях и прочих финансовых операциях.

Неоднозначные ситуации «серой зоны»

Другой вопрос, к которому нельзя подходить догматически, это частная жизнь. Существует огромная разница между общественным интересом и тем, что может заинтересовать общественность, будучи подано как сенсация. У журналистов должны быть очень сильные мотивы для того, чтобы вторгаться в чью-то личную жизнь, и они должны ясно представлять себе последствия такой публикации. Когда человек становится общественно значимой фигурой, мы вправе считать, что он поступился большей частью своих прав на частную жизнь. Если эти люди просят нас голосовать за них и платить им зарплату из наших налогов, мы имеем право знать, как и чем они живут. Однако это оправдание зачастую весьма избирательно: журналисты как будто взяли себе за правило оберегать частную жизнь тех, кто им по душе, и вторгаться в частную жизнь других - чьей крови жаждут.

Разумное, безопасное и верное правило в этом случае такое: раз этот человек общественно значимая фигура, то вторжение в его частную жизнь должно быть законным образом оправдано общественным интересом, а не просто любопытством публики. Если официальное лицо постоянно распинается на темы морали и достоинств семейной жизни, а вы можете доказать, что он сменил не одну любовницу, тогда, полагаю, вы вправе опубликовать статью об этом. Его двойной стандарт представляет интерес для общественной жизни. Но если вы узнали подробности сексуальной жизни рядового гражданина, то сколь бы увлекательны они ни были, не думаю, что это подходящая мишень для статья.

Несколько лет назад один британский полицейский завел любовницу. Его жена узнала об этом и уговорила его оборвать эту связь. После этого ревнивая любовница пришла в общенациональную газету, и ее рассказ был опубликован под заголовком «Любовная жизнь одного детектива». В результате детей этого полисмена задразнили в школе, он сам был вынужден уйти с работы и переехать со всей семьей. Иные могут счесть это справедливым наказанием за его прегрешение. Я так не считаю и не хочу искать оправданий для той статьи.

Довольно редко возникает ситуация, когда журналист оказывается вовлечен в незаконные действия, впутавшись в них ради расследования. Это не дело. Нарушать закон в погоне за материалом - шаг и ошибочный, и опасный. Он перечеркивает любые моральные оправдания, которые в противном случае были бы у журналиста. С другой стороны, репортеры, расследующие торговлю наркотиками, преступный мир или проституцию, добывают такую информацию, которую им следует тут же нести в полицию.

Для того чтобы самому решать эту проблему, понадобится большой личный опыт, но все-таки со спокойной душой заниматься своим расследованием, не сообщая о нем властям, можно при двух условиях. Во-первых, если ваше молчание не принесет вреда никому из мирных граждан, и, во-вторых, если вы сразу передаете свою информацию полиции. Условие о безопасности мирных граждан относится также и к ситуации, когда журналистов обвиняют в том, что они только наблюдают со стороны за катастрофами или военными действиями, ничего не делая, чтобы помочь находящимся в опасности.

Никогда не принимайте бесплатный билет от театрального

управляющего, бесплатную поездку от туристической

фирмы или услугу от политика.

Г. Л. Мэнкен

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В хорошей журналистике есть также ограничения, которые накладывают сами журналисты и те, кто контролирует газеты или владеет ими. Одно из самых распространенных лицемерных утверждений гласит, что освещение событий в газете определяется стилем этой газеты и чем-то под названием «ценность информации» (иными словами, теми критериями, которыми журналисты привыкли оперировать, решая, что интересно их читателям).

Собственные ценности журналистов - по крайний мере, в начале карьеры - в целом совпадают с описанными выше. Однако далеко не всегда они находят отражение в их работе. От владельцев и от общепринятого журналисты усваивают иные, не столь высокие ценности. В дело вступают и другие рычаги давления - деньги, которые можно заработать - (или работа, которую можно обезопасить или сохранить), пойдя на компромисс с первоначальными установками, угрозы со стороны сильных мира сего, и так далее, а кроме того - груз личных предубеждений, освободиться от которых до конца не может ни один журналист. Но если попросить журналистов сформулировать их ценности, почти каждый из них назовет те, с которыми начинал работать.

Список литературы

Рэндалл Д. Универсальный журналист. М., 1996.

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1994.

Лазутина Г.В. Профессиональная этика журналиста. М., 1999.

Ламбет Э.Б. Приверженность журналистскому долгу. Об этическом подходе в журналистской профессии. М., 1998.

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://referat.ru

Слово «долг» в обыденном употреблении несет в себе отчетливое указание на определенную зависимость: «должен» бывает обязательно кто-то кому-то, «долг» всегда – кого-то перед кем-то. И это как бы наполняет его тяжестью, вызывает ассоциации с цепями, веригами, от которых хочется поскорее избавиться. Между тем у людей едва ли найдется более надежное средство обеспечить нормальное взаимодействие в общественной жизни, чем сознание долга, чувство долга, умение исполнять долг.

И совсем не случайно понятие долга в этике стало разрабатываться одним из первых. И. Кант, как мы помним, считал долг главным проводником нравственного закона. Добрая воля человека на согласование его действий с другими людьми, с обществом в целом направляется голосом долга, идущим из глубины души. Этот голос несет в себе самое сильное побуждение к действиям на благо себе и всем. Ориентация на такие действия возникает уже в первые годы жизни, если у ребенка успешно решаются его возрастные задачи, т.е. формируются чувство базисного доверия к миру, чувства автономии, инициативности1.

Профессиональный долг входит в жизнь человека намного позже, когда начинается его профессиональный путь. Понятие о нем в индивидуальном сознании складывается в процессе взаимодействия с профессиональной общностью благодаря освоению представлений, отраженных в личностных и надличностных формах ее профессионально-нравственного сознания. При этом, поскольку интериоризация, «присвоение» индивидом содержания профессионального сознания трудовой группы происходит далеко не сразу и не в полном объеме, постольку не сразу приходит к человеку и осознание профессионального долга – системы предписаний, которым необходимо следовать.

На факультете журналистики МГУ каждая студенческая группа первого курса в соответствии с учебным планом самостоятельно готовит во втором семестре «газету новостей» – две полосы формата А-3, которые должны выйти в полном соответствии с графиком, воспроизводящим реальный редакционный режим работы над информационным выпуском. Студенты самостоятельно планируют номер, сами разрабатывают тематику публикаций и распределяют задания, набирают на компьютере материалы и готовят их к верстке. В большинстве случаев группе удается ощутить себя редакционным коллективом, делающим серьезное профессиональное дело, причем вполне плодотворно (случается, что некоторые из студенческих сообщений опережают появление новостей о тех же событиях в солидных изданиях и программах). И все-таки не обходится без того, чтобы в какой-нибудь из групп не нашелся студент, явившийся в час сдачи номера не с выверенным журналистским материалом, а с текстом, строки которого сразу показывают: не был человек на месте, не знает толком, каким образом происходило событие.

– Вы что, подготовили заметку по анонсам информационных агентств?

– А разве нельзя? Это же официальный источник.

– Но это анонсы – сообщения, опережающие событие. Вдруг что-то изменилось в предполагаемой программе? Вдруг событие вообще отменено?

– Да я пробовал дозвониться, не получилось..

Глубинная причина, стоящая за подобными объяснениями, всегда одна: у человека еще нет понятия о профессиональном долге. И хорошо, если подобные эпизоды удается сделать не поводом для внутригруппового конфликта, а ключом к открытию природы тех отношений, которые связывают членов профессиональной среды друг с другом и с обществом и без которых неминуемы хаос, разброд, развал группы, общества...

Так что же такое профессиональный долг журналиста? В первом приближении его можно определить так: это выработанное содружеством журналистов представление об обязательствах перед обществом, которые журналисты добровольно берут на себя, сообразуясь с местом и ролью своей профессии в общественной жизни. Содержание профессионального долга является результатом осознания трудовой группой журналистов социального предназначения и особенностей журналистской деятельности. Поэтому профессиональный долг неизбежно имеет две стороны: объективную2 и субъективную.

Объективная сторона профессионального долга журналиста определяется теми реально существующими обязанностями, которые выпадают на долю представителей этой профессии в обществе, поскольку только так журналистика может выполнить свое предназначение, ответить на общественные потребности, вызвавшие ее к жизни. Субъективная же сторона связана с личностным началом профессии, с тем, что готовность к исполнению этих обязанностей изъявляется членами профессиональной общности добровольно и становится для каждого из них внутренним условием существования в журналистике. Так же добровольно, в конечном счете, осуществляется и выбор конкретного круга обязанностей, образующих для них поле внутрипрофессиональной специализации. Наконец, объем задач, решение которых берет на себя журналист, отвечая на требования профессионального долга, тоже у каждого свой, ибо видение обязанностей и возможности их реализации в достаточной степени индивидуальны.

В соответствии с этим процесс формирования профессионального долга у каждого конкретного журналиста также имеет две стороны. Одну из них образует изучение соответствующих представлений профессионального сознания, вторую – интериоризация тех из них, которые относятся к существу журналистской работы и непосредственно к области избираемой специализации – желаемому «полю самореализации». По сути дела, эта вторая сторона представляет собой личностное самоопределение профессионального долга, рождающее убеждение в необходимости лично участвовать в выполнении принятых общностью обязательств («Если не я, то кто?!»), а в итоге ведущее к возникновению системы внутренних побуждений, устойчивых профессиональных установок.

«Первейшая задача журналиста – гарантировать людям получение правдивой и достоверной информации посредством честного отражения объективной реальности».

Именно в такой гарантии и заключена сердцевина общей формулы профессионального долга.

Однако, согласно «Принципам...», в эту формулу следует включить еще ряд чрезвычайно важных в современный период положений, а именно:

Заботиться о том, «чтобы общественность получала достаточно материала, позволяющего ей сформировать точное и связное представление о мире»;

Способствовать «общедоступности в работе средств массовой информации»;

Выступать «за всеобщие ценности гуманизма, прежде всего за мир, демократию, социальный прогресс, права человека и национальное освобождение»;

Всемерно противодействовать «тираническим режимам, колониализму и неоколониализму, а также другим бедствиям, причиняющим человечеству страдания, таким, как нищета, недоедание, болезни»;

«способствовать процессу демократизации международных отношений в области информации и коммуникации, в особенности охранять и укреплять мир и дружеские отношения между народами и государствами»3.

Данное представление о профессиональном долге журналиста отражает прежде всего функциональную природу журналистики, призванной снабжать общество достоверной информацией о мире и происходящих в нем изменениях, способствовать свободному выражению мнений людей, содействовать утверждению в общественном сознании и общественной практике всеобщих ценностей гуманизма. Вместе с тем такое представление о профессиональном долге журналиста содержит в себе и конкретно-исторические задачи человечества, при решении которых нельзя обойтись без журналистики. И это естественно, поскольку профессиональный долг, как и профессиональная мораль в целом, как и все моральные отношения, есть диалектическое единство вечного, сущностного, с одной стороны, и конкретно-исторического, изменяющегося в соответствии с конкретно-историческими условиями, – с другой.

Наверное, можно дать более широкий и более конкретный перечень обязательств, которые берет на себя журналистское сообщество в соответствии с функциями, вызвавшими журналистику к жизни. Однако едва ли в этом есть необходимость: сущность профессионального журналистского долга передается его общей формулой. Что же касается конкретизации, то она неизбежно происходит при самоопределении профессионального долга и на уровне личностном, и на уровне редакционных коллективов. Осознанно или неосознанно, но каждое средство массовой информации формирует в рамках общей формулы свое, приближенное к реальным условиям деятельности представление о профессиональном долге, ориентируясь на особенности отражаемой сферы действительности, на состав и ожидания аудитории, на свою идейно-политическую платформу. В этом и состоит субъективное начало долга. Оно определяет нюансы профессиональной позиции, проявляется в характере средства массовой информации, в творческой индивидуальности журналиста. Одно дело – профессиональный долг для сотрудников еженедельника «Аргументы и факты», ориентированного в первую очередь на удовлетворение конкретных запросов аудитории по поводу недостающей ей информации. Другое дело – профессиональный долг для коллектива редакции «Новой газеты», если судить по тем задачам, которые периодически формулирует её главный редактор:

Сделать прозрачной для читателей деятельность властных структур, поставив тем самым ее под контроль общественности;

Помочь человеку в условиях социального расслоения, социальной нестабильности и незащищенности выстоять, не потерять чувства человеческого достоинства, способности к сопереживанию и взаимодействию, ощущения радости жизни;

Вопреки тенденциям к засорению и обеднению речи, сопутствующим времени социальной неустроенности, нести в аудиторию яркий, живой, выразительный русский язык4.

На понимание профессионального долга влияют и политические позиции журналистов. Скажем, сотрудники газеты «Сегодня», в силу своего понимания профессионального долга, настроены на разностороннее освещение сложных экономических и политических ситуаций, дающее читателю некоторую возможность составить свое мнение о происходящем. Совсем другое видение профессионального долга у членов редакционного коллектива газеты «Завтра», на страницах которой господствует однозначное отрицание существующего политического режима и затеянных в стране экономических реформ, имеющее целью организацию протестного движения.

Не исключены ситуации, когда мера субъективного в трактовке содержания профессионального долга оказывается настолько высокой, что говорить о возможности идентичности таких представлений и общей формулы долга оказывается бессмысленным. В этих случаях в деятельности журналистов (а иногда изданий и программ) неизбежны дисфункциональные эффекты. Примерами такого рода изобилует практика бульварной прессы (взять хотя бы газету «Мегаполис-экспресс»). Многие из сотрудников таких изданий видят смысл своей профессии в том, чтобы продуцировать слухи, сплетни, сочинять небылицы, идущие под знаком объективной информации, серьезно дезориентируя читателей.

Между тем наличие в ряду функций современной журналистики и развлекательной функции (а именно с ней прежде всего связывает свою деятельность бульварная пресса) отнюдь не предполагает, что выполнять эту функцию следует с помощью средств, принципиально не соотносимых с общей формулой журналистского долга. Связанная с потребностью человека в релаксации (ослаблении напряжения), в поддержании нормального жизненного тонуса, развлекательная функция прессы может успешно осуществляться и в рамках предписаний долга. Но такая ориентация требует от редакционных коллективов более глубокого понимания сущности журналистского дела, более высокой степени профессионализма. Обнадеживает в этом смысле высказывание одного из сотрудников «Экспресс-газеты» в ходе научно-практической конференции на факультете журналистики МГУ:

Да, мы работаем с материалом, который интересен для нашей аудитории: со сплетнями, слухами. Но мы видим свою задачу в том, чтобы проверить их и помочь людям понять, где правда, а где туфта5.

Стоит обратить внимание: слова «профессиональный долг» и «задачи» нередко оказываются рядом, звучат почти синонимично. Однако это не синонимы. Задачи, которые коллектив или человек ставит перед собой, – производное от профессионального долга, продукт взаимодействия представления о профессиональном долге с конкретными обстоятельствами действительности, продукт «автоматического включения» предписаний профессионального долга в ситуациях, представляющих собой профессиональный интерес. Этот момент – назовем его «самовозложение долга» – имеет референтный характер: если он проявляется в поведении журналиста, значит, перед нами человек вполне зрелый в профессионально-нравственном плане. И чем выше уровень зрелости, тем глубже, сложнее, объемнее задачи, за решение которых берется такой профессионал, повинуясь голосу долга.

Очень показательна в этом смысле мотивация поведения журналиста Александра Хохлова при подготовке очерка «В окопах Грозного» во время военных действий в Чечне6, когда возможности серьезно изучить ту или иную ситуацию были крайне ограничены. Судить о том, как и в каких условиях складывалась в данном случае мотивация, можно по тексту материала. Познакомимся с несколькими его фрагментами.

Журналист на передовой – лицо инородное. Его место в штабе, где информация, где видна общая картина боевых действий и где тебе расскажут только то, что сочтут нужным рассказать штабные начальники. Если же ты в окопах, где видны позиции противника в тридцати метрах за речкой, тебе вообще ничего не расскажут и не посадят за стол с фронтовыми ста граммами, пока не убедятся, что ты – свой, что ходишь, как и все, посреди войны под одним Богом.

Мы отчетливо видим здесь альтернативы, возникшие перед журналистом: либо остаться в штабе, и тогда ему придется довольствоваться односторонней сегментированной информацией; либо выйти в окопы и ограничиться той информацией, которую даст непосредственное наблюдение за полем боя; либо прожить часы командировки «на войне как на войне» – рискуя жизнью вместе с солдатами, чтобы получить право на информацию и от них. Александр выбрал третий путь.

Цепочкой, по одному, расстояние между людьми 4–5 метров, чтобы не накрыло одной миной или автоматной очередью, десант пошел.

Пальба не прекращается ни на минуту. Рядом размеренно «стучат» 120-миллиметровые минометы, гулко бухает «Акация» – 152-миллиметровая самоходная артиллерийская установка...

Обходим разрушенные до основания дома, спускаемся в подвалы, поднимаемся на руины. Последний участок пути – сорок метров простреливаемого и хорошо пристрелянного пространства.

– Первые трое, вперед! – командует ротный, беременная жена которого думает, что он охраняет генералов в Моздоке.

Перебегает первая тройка, вторая. Мне бежать в третьей.

Вот по нам-то и начинают стрелять пулеметчики и снайпер.

Очухиваюсь только под прикрытием стены. Пригибаясь и петляя, бегут солдаты. Пулеметчик на той стороне встречает каждую тройку длинной очередью. Последний солдат падает, и вместе с ним куда-то далеко вниз падает мое сердце. Но нет, не убит, просто споткнулся...

Обратно из Совмина мы перебегаем с замполитом Витей под прикрытием огня танка. До этого два раза высовываемся на открытое место, и два раза под ногами ложатся пулеметные очереди. Виктору кирпичной крошкой посекло лицо, мне – руки...

В тот день мы единственные смогли уйти из Совмина засветло. Остальным пришлось ждать ночи.

– Ну, ладно, журналист, – сказали мне потом офицеры-десантники. – Бегаешь ты хорошо. Записывай. Только давай договоримся: без фамилий. Нам-то уже все по фигу, но у нас семьи и дети.

Так и договорились. Фамилий я ни у кого не спрашивал.

Кто-то может сказать: и зачем было так рисковать? Какие уж такие бесценные сведения он получил в этих беседах? Что, без его рассказа об услышанных откровениях мы не прожили бы?..

Да, конечно, прожили бы, как жили в свое время без информации о ГУЛАГе. Но потому и ГУЛАГ жил, переламывая, перемалывая, уничтожая судьбы. Началом его конца стало людское прозрение. А началом прозрения явились откровения тех, кому удалось вырваться из ГУЛАГа. Я помню, каким потрясением для меня и моего окружения стал «Один день Ивана Денисовича», напечатанный в «Новом мире». Дело было даже не в литературном таланте Александра Солженицына. Дело было в правде, которую открывал рассказ. Будто спала вдруг с глаз повязка...

Журналист Александр Хохлов видел свой профессиональный долг в том, чтобы рассказать правду о чеченской войне. Для него это значило – надо все увидеть своими глазами, услышать своими ушами, понять своим умом. Так определились его задачи. И он их выполнил. Потому и родились у него слова, на которые мало кто из читателей не отозвался сердцем:

В нашей армии служат не убийцы и насильники. И в чеченских войсках не бандитов больше, а людей, которые не виноваты в том, что они сейчас не живут в своих домах с женами и детьми, а убивают и умирают на руинах Грозного. Я ненавидел тех, кто развязал эту бойню, кто наживается на ней, кто потом, довольный собой, уедет с пачками денег на Канары или в Лос-Анджелес, оставив нас всех добивать друг друга на пепелищах родных городов.

Имена некоторых из тех, кто стравил, кто втянул нас в месиво войны – положите руку на сердце, – известны. Думаю, когда-нибудь мы узнаем поименно всех, и тогда...

А что будет тогда? Сколько лет уже идет война в нашей бывшей единой стране. И – что?

Старшина разведроты, немолодой старший прапорщик с университетским дипломом учителя, утешал медика:

– Пока мы сами себя уважать не научимся, нас никто уважать не будет. Никакие мадьяры.

Вот таким образом происходит самовозложение профессионального долга. Так исполняется долг.

В условиях, когда в силу экономических причин журналистика попадает в зависимость от финансово-промышленного капитала, процесс самоопределения и самовозложения профессионального долга самым серьезным образом осложняется и для редакций, и для отдельных журналистов. Это вызвано тем, что такая зависимость, как правило, превращает прессу в орудие борьбы враждующих экономических группировок и связанных с ними политических сил. Перед редакционными коллективами встают цели, обусловленные не столько исконно присущей журналистике функциональной спецификой, сколько интересами структур, в деятельность которых СМИ включаются поневоле. В результате естественный ход самоопределения долга в практике журналистов заметно деформируется.

Данное обстоятельство нередко приводит к тому, что возникают конфликты между профессиональным и служебным долгом журналиста (деонтологические противоречия). Служебный долг, выступающий в качестве регулятора взаимодействия членов производственных коллективов (в том числе творческих) на основе административно-должностных инструкций, в подобных условиях может потребовать от журналиста пренебрежения профессиональным долгом. Возникающие коллизии решаются по-разному, но чаще всего драматично. Одним участникам конфликта приходится по собственной воле или против нее оставлять редакцию. Другие постепенно превращаются в циников, для которых профессиональный долг – не более чем пустые громкие слова. Третьи обретают такую степень «пластичности», когда становится естественным убеждение, что «журналисту позиция не нужна» (помните запальчивый монолог моей собеседницы?).

Ситуации подобного рода служат признаком неблагополучия в отношениях СМИ и общества. Они говорят об утрате журналистикой ее самостоятельной роли. Мы уже переживали нечто подобное в советский период. Но тогда зависимость прессы от власти, от «руководящей роли Компартии» главным образом урезала общественные полномочия СМИ, препятствуя выполнению профессионального журналистского долга в полном объеме. Зависимость же от финансово-экономических структур чаще подменяет эти полномочия, провоцируя журналистов на пренебрежение профессиональным долгом. И не удивительно, что именно те, для кого профессиональный долг становится одним из нравственных императивов, чаще всего предпочитают статус «независимого журналиста», свободного от необходимости подчиняться предписаниям служебного долга, хотя это в большинстве случаев ухудшает их материальное положение.

Не нужно думать, однако, что профессиональный долг в принципе не совместим со служебным долгом. При коллективном взаимодействии в нормальных условиях служебный долг как бы опосредует выполнение профессионального, регулируя это коллективное взаимодействие. Конечно, и тут не исключаются противоречия, но они редко приобретают характер коллизий, поддаваясь разрешению в рабочем порядке.

Типичным примером этого может служить ситуация, попасть в которую может каждый. Допустим, Вы делаете материал в номер и должны сдать его не позднее 12 часов. Служебный долг требует от Вас пунктуальности, поскольку от нее зависит нормальное течение производственного процесса. А текст почему-то «не идет» – не пишется. Вы снова и снова перечитываете набранные на компьютере строки и вдруг понимаете, что для выводов, на которые Вы замахиваетесь, попросту недостает информации. Чтобы избежать ошибки, нужно срочно «доисследовать» одно из событий – так подсказывает Вам профессиональный долг. Но это значит, что сдать материал к 12.00 Вы не успеете... Так, может, махнуть рукой на качество текста, дописать кое-как?.. Только ведь Ваш текст о людях, о живых людях. Лучше уж не успеть! И Вы делаете выбор, который Вам подсказывает профессиональный долг.

При грамотной организации работы редакционного коллектива подобные ситуации должны быть предвидимы и разрешаемы безболезненно. Однако это в идеале. В реальности же чаще всего возникает опасность задержать рабочий процесс, сорвать график подписания номера, а вместе с ней появляется угроза предъявления редакции штрафных санкций. И все это по Вашей вине! Так что Вы должны быть готовы получить административное взыскание за нарушение производственной дисциплины и постараться впредь быть умнее. Согласовывать требования профессионального и служебного долга не только редакционная, но и Ваша личная забота. На Вас тоже лежит ответственность за такое согласование. Только вот приходилось ли Вам всерьез задумываться над тем, что стоит за словом «ответственность»?

Введение

Правила нравственного поведения, система норм, определяющих обязанности человека по отношению к обществу, его общественный долг называются моралью.

Профессиональной моралью является модификация общественной нравственности. А наука, изучающая профессиональную специфику морали, называется профессиональной этикой.

Выбор темы публикаций, отбор фактов, оценка поведения героев этих публикаций, при этом обязательно проявляется моральное отношение журналиста к тому, о чем он повествует. Все содержимое его работы, от начала до конца предстает как нравственная по характеру деятельность.

В курсе теории журналистики представлены определённые этические (нравственные) нормы, которые являться «ориентиром» для практической журналистской деятельности. Обязанность журналиста за соблюдение этических норм можно рассмотреть структурно, по принципу «трехэтажного дома». На верхнем этаже - профессиональный долг, ответственность, честь и достоинство. Второй этаж занимает производно-этические принципы, в которых отражены требование к поведению журналиста. На нижнем этаже находятся запреты или побуждения, регламентирующие поведения журналиста, т.е. профессионально-этические нормы. Соответственно, проблема нарушения этических норм журналистики кроется, образно говоря, в разрушении этого «дома», проявлением вопиющей некомпетентности журналиста.

«Профессиональная этика журналиста»

Суть профессиональной этики - научное обеспечение морально безупречного выполнения профессионалами своей роли в соответствии с общепринятыми в обществе этическими принципами. Так наряду с «общей» этикой возникает врачебная, юридическая, журналистская и прочая этика.

Профессий, при которых нравственные (этические) нормы входят в саму суть профессиональной деятельности, не так немного. В работе такого рода моральный выбор становится для специалиста сопутствующим во всём. Одной из таких профессий является журналистика.

Профессиональная этика журналиста - это юридически не фиксированные, но принятые в журналистской среде и поддерживаемые силой общественного мнения, профессионально-творческими моральные предписания - принципы, нормы и правила нравственного поведения журналиста. В их основе лежит представление о наилучшем с этической точки зрения выполнении профессионального долга в соответствии с принятыми в обществе представлениями о добре и зле.

В профессиональной этике складывается некий свод принципов, правел достойного поведения и запретов, фиксируемых либо в «неписанных», либо в разработанных журналистскими организациями «писанных» кодексах чести. Контроль за соблюдением этических норм ведётся, как «изнутри», так и «извне». «Изнутри» - это совесть журналиста, (если она есть) которая в зависимости от характера поведения или заставляет его переживать стыд, самоосуждение, или напротив, вызывает гордость. «Извне» действуют журналистские организации или «суды чести». Существует и общественный контроль за соблюдением журналистами этических принципов.

Грубые и неоднократные, а главное сознательные нарушения норм журналистской этики ставят нарушителя вне рядов профессиональной журналистской деятельности.

Общепринятыми этическими нормами журналистики принято считать:

соблюдение точности фактов, при этом исправление ошибочных сообщений,

выступления против искажения и умалчивания фактов; отстаивание свободы точек зрения; получение информации только честным (законным) путём;

запрет вторгаться в частную жизнь; сохранение конфиденциальности источников информации; запрет брать или давать взятки; запрет на использование информации журналистом в личных (корыстных) целях;

выступления против дискриминации по национальным, религиозным, классовым и другим признакам.

Эти и другие этические принципы положены в основу «Международных принципов профессиональной журналистской этики», которую определили, в 1980-1983 годах представители международных журналистских организаций. С их учётом каждая журналистская организация, будь то национальная, либо региональная, разрабатывает свои этические «кодексы». В 1994 году разработан Кодекс профессиональной этики российского журналиста.

Общие этические принципы находят конкретное воплощение и становятся практическими правилами в тех ситуациях, которые обыденны для практической журналистской деятельности, в ряду следующих отношений:

1. «Журналист - аудитория», отчетливо проявляется морально-этический уровень сознания и поведения журналиста. Это нравственная обязанность, ясно представляя себе, свою аудиторию, выполнять свой долг перед ней по полному удовлетворению её интересов в сфере информации.

2. «Журналист - источник информации», контакты журналиста со своим источником информации могут носить открытый характер, обязывающий журналиста представится тем лицам, с которыми он вступает в деловой контакт, ознакомляя их с кругом интересующих его вопросов. Скрытый характер получения информации допустим, только при соблюдении прав и законных интересов тех, кто становится объектом наблюдения.

3. «Журналист - персонаж, его произведения», недопустимо в качестве персонажей выбирать родных и близких. Требуются веские причины, чтобы в качестве персонажа выбрать такого человека. При этом в публикации следует объяснить такое решение.

Приводя достоверные факты о реальном человеке, журналист (в отличие от писателя) обязан тщательно взвесить, что и как сообщить о герое, чтобы не нарушить известное правило «прежде всего, не навреди».

4. «Журналист - автор», за каждым письмом стоит человек, требующий к себе чуткого отношения. Не обидеть молчанием или отказом, вовремя тактично дать ответ, указывая на возможные шаги дальнейшего сотрудничества с редакцией.

При подготовке текста к публикации все, даже незначительные поправки следует согласовывать с авторами.

Грубым нарушением этических норм является «заавторство», когда журналист на основе сырых исходных данных предоставленных автором, практически пишет произведение за него.

5. «Журналист - редакционный коллектив», сохранение редакционных профессиональных тайн, оказывать взаимопомощь и взаимоподдержку, выполнение всего того, что необходимо редакции для её успешного функционирования. Разумеется, журналист не должен выступать без согласия с редакцией в других СМИ даже под псевдонимом.

6. «Журналист - коллеги». Строгое распределение обязанностей и соблюдение иерархических отношений между сотрудниками сочетается в журналистике с коллегиальностью и товарищеским взаимодействием. Этическими обязанностями является ощущение себя частью коллектива, ответственным перед ним во всех шагах своей деятельности. Чувство локтя, солидарность, взаимопомощь свойственны всему кругу коллег-журналистов, если речь идет о профессиональных проблемах.

При наличии жестких принципов этические нормы носят менее регламентируемый характер, а правила поведения журналиста определяется едва ли не для каждого конкретного случая. Это важно иметь ввиду, во-первых, чтобы журналисты могли отличать нормы этики от юридических норм и, во-вторых, чтобы они понимали, что этичность или неэтичность их поведения определяется на основе общих принципов в зависимости от той или иной ситуации, и в рамках достаточно широких. Это говорит о том, что журналист обязан обладать высокоразвитым моральным сознанием, знать и руководствоваться общепринятыми нормами этики. Этический анализ и самоанализ - обязательный, хотя и очень сложный, компонент журналистской практики.

Журналистская деятельность, в целом способна очень сильно влиять на общепринятые этические нормы, как положительно, так и отрицательно.

Журналистское сообщество в лице каждого своего представителя в силу естественных причин является носителем моральной установки на общественно полезное поведение; следовательно, оно непосредственно включено в моральные отношения общества в качестве их субъекта.

В своих материалах журналисты рассказывают о нравах общества, о моральных коллизиях и тенденциях, значит, мораль, и моральные отношения общества являются предметом отражения журналистики.

Журналисты пропагандируют в прессе нравственные идеалы общества, популяризируют его моральные ценности и этические рекомендации, (если это действительно так) помогая нравственному просвещению общества.

Таким образом, журналистика выступает в качестве инструмента морали.

При оценке явлений действительности журналисты - создатели текстов, исходят из нравственного опыта человечества, из тех критериев нравственности, которые выработало общество практически на протяжении всего своего существования; следовательно, в журналистике мораль рассматривается как профессиональный «измерительный» инструмент.

Многогранно связанная с общими этическими представлениями, журналистика оказывается задействованной в системе регулирования «общественного организма». Вместе с тем она включена в систему его управления.

Профессиональная журналистская этика не берется за разрешение социальных противоречий, но она способна находить компромиссы, согласовывать взаимные интересы журналиста и со своей аудиторией. Отсюда же вытекает такое понятие как долг. Чувство долга определяет ответственность журналиста перед обществом, а точнее - перед аудиторией, для удовлетворения потребностей которой и работает журналист.

В деятельности журналиста профессиональная этика отвечает не только за его поведение. Она помогает ему сориентироваться на такие ценности, как правда и справедливость, определяет «благонамеренные» мотивы служения обществу, дает «ключ» к пониманию другого человека.

Поскольку в журналистике общественные контакты включены в саму суть профессиональной деятельности, то профессиональная этика постоянно побуждает журналиста к самооценке и определяет ее критерии.