Вознесение Господне Икона конца XV – начала XVI в.

Глубоко раскрывается значение события Вознесения Господня в христианской иконографии.

Уже в самых ранних иконописных изображениях Вознесения (например, на дверях храма св. Сабины в Риме) изображение делится на две части: в верхней – Христос в ореоле, с четырех сторон от Него – символы Евангелистов: Орел, Лев, Телец, Ангел.

В более поздних иконах стали изображать четырех ангелов – этот тип стал каноническим.

В нижней части изображались Божия Матерь-Оранта, святые апостолы Петр и Павел. Небесный мир здесь четко отделен от земного. Небо представлено изображением Солнца, Луны и звезд.

Это символ космической значимости события, ибо Вознесение Господне – Вознесение Его просветленной плоти – совершается для всей Вселенной.

Ореол Вознесения обрамлен венком из лавровых ветвей. Он воспринимался в первые века христианства как символ победы и награды, ибо лавровый венок венчал победителей Олимпийских игр. Это символ «венца жизни», о котором говорит в Апокалипсисе святой апостол Иоанн Богослов: «Будь верен Мне до смерти, и дам тебе венец жизни» (Откр. 2, 10). В центре венка помещалась монограмма Спасителя.

Впоследствии венок был заменен ореолом – знаком Нетварного Света Божественного.

Эти символы отражают духовный опыт Святой Церкви, создавшей священные каноны изображения, для помощи душе в возведении ее к Божественному первообразу.

Созерцание этих древних изображений как бы прообразует путь от видимого к невидимому, от образа к Первообразу, помогает духовно пережить «вознесение человеческой природы от внешнего видмого к Творцу всего сущего».

Как писал митрополит Платон (Левшин), «все в Церкви есть «духовное». Хотя в ней совершается много действий наружных и видимых, но их главное намерение не есть то, чтоб одни чувства телесные ими или трогать или услаждать, и одной наружностью все кончить, но их намерение и напряжение единственно есть то, чтоб наши душевные чувства возбудить и, подняв от низости телесной и земной, возвысить их к высоте духовной».

Так церковные богослужения, красота икон, храмов, священнодействий помогают нам и свидетельствуют о необозримых возможностях, стоящих перед человеком и позволяющих ему вслед за Вознесшимся «по человеческому естеству» Христом, «войти в место блаженных, вне и выше сего мира, жилище Бога, Ангелов и блаженных человеков» (Минея праздничная).

И во всех иконах Вознесения возносящийся Христос изображен в той славе и торжестве, в какой придет судить вселенную.

Изображается Он сидящим на престоле славы, в светлых одеждах, просветленных золотыми лучами, ассистом, образом божественных сил-энергий.

Обе руки подняты для благословения, и не только руки, но и стопы (это не может быть выражено графически, но в стихирах праздника об этом говорится).

Образ Спасителя заключен в мандролу, то есть в круги, представляющие собой небесную сферу, также обычно наполненные золотыми лучами, расходящимися подобно солнечным лучам.

И все изображение Христа является как бы солнцем. Солнцем правды, горящим над землей.

Небесную сферу с изображением на ней Спасителя держат своими руками ангелы, которые изображаются как бы несущими небесный круг и Спасителя в нем, сидящего на престоле.

Свт. Иоанн Златоуст так говорит о Вознесении Спасителя: «Взираем горе́ на небо, на самый престол Церкви, там восседает Начаток от Начал.

Так и придет Сын Божий с неба судить нас, и не замедлит.

Общий наш Владыка придет, ведя с Собою воинства, полки ангелов, собор архангелов, строй мучеников, лики праведников, сонмы пророков и апостолов, и среди них, невещественно витая,– Сам как Царь в невыразимой и неизреченной славе».

И эта видимость, осязаемость воплощенного Слова сделала возможным для Церкви иметь и почитать святое изображение Христово.

Основа святой иконы покоится в том, что: «Слово стало плоть, и с нами поживе, полное благодати и истины» (Ин. 1, 14)

Об этом дне свт. Иоанн Златоуст говорит, как о дне, когда «Бог примирился с родом человеческим, долговременная вражда прекратилась, наступил некоторый дивный мир, и мы, которые оказались недостойным земли, вознесены на небеса».

Святая Церковь, не ограничивается уяснением связи этого праздника с тайной любви и домостроительства Божия.

Она призывает нас к тому, чтобы и сам мы духовно соучаствовали в этом великом торжестве. «Если Христос восходит на небо,– говорит свт. Григорий Богослов,– восходи с Ним и ты; будь в числе сопровождающих или сретающих Его Ангелов».

Путь к такому восхождению указывается нам богослужением нашего праздника. Церковь призывает нас здесь к тому, чтобы мы в этот святой день последовали за апостолами в их пути, приведшем их из Иерусалима к горе Масличной.

Нам нужно прежде всего помнить, что, вознесшись на небо, Господь Иисус Христос не оставил нас на земле Своей любовью и попечением.

Он создал здесь Свою Церковь, которой через десять дней после Вознесения послал обетованного Святого Духа, непрерывно с тех пор обитающего в ней и через святые таинства освящающего верных по слову ангельскому. Он «приидет тем же образом, как видели Его восходящим на небо» (Деян. 1, 11).

Христос, вступивший в славу Божию, сидящий одесную Бога и Отца, несет на Своей человеческой плоти раны, которые Ему нанесены человеческим грехом. Он все еще несет на Своих плечах человеческую немощь.

Вся скорбь земли, вся боль, весь ужас легли на Христа, но Он не сбросил их ни Воскресением, ни Вознесением Своим во славе.

Христос остается Агнцем Божиим, до сотворения мира закланным за спасение мира.

Он нам явил нашу истинную природу, наше подлинное призвание, то место, куда мы призваны,– одесную Бога и Отца.

Но путь этот нелегок, хотя сила – не от нас, а от Самого Бога. Не своей силой взойдем мы на Небо, не своей силой обретем мы спасение.

Вознесение Господне. Ризница Троице-Сергиевой Лавры

Из столетия в столетие Церковь призвана быть Телом Христовым, ломимым во спасение человечества.

Мы – Тело Христово, живое, трепетное: измученное и изъязвленное за тысячелетия Тело Христово, носящее, по слову апостола Павла, на себе раны Спасителя.

,
иконописец Юрий Кузнецов

В Евангелии от святого Иоанна Христос сказал ученикам на прощальной беседе: «В дома Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: ″Я иду приготовить место вам″. И когда пойду и приготовлю место вам, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я. А куда Я иду, вы знаете и путь знаете» (Иоан. 4; 2–4). В этих Его словах – предвестие будущего воскрешения и вознесения, которое последовало через сорок дней.

Сорок дней Он был с ними, беседуя и уча, как дальше созидать им новую Церковь, как им уже самим распространять Христову веру, при этом ел с ними, чтобы они уверились совершенно, что Он вернулся к ним по воскресении Его. Так Господь готовил их к апостольскому служению, чтобы, получив в Пятидесятницу Святого Духа, они могли выйти на путь апостольского служения. Но сам Он уже не неотлучно находился с ними, а лишь являлся время от времени.

Сорок дней – это особое число в священной истории человечества, по закону Моисееву на сороковой день после рождения младенцы мужского пола должны были быть принесены в храм родителями, чтобы представить их Богу. Так и Господь, будто рожденный вновь в Светлое Его Воскресение, на сороковой день по Пасхе взошел в Небесный храм Отца Своего как Сын Божий. Он продолжил Закон, тем самым указав дальнейший путь всем, кто последует за ним в земной жизни.

И вот на сороковой день Господь в последний раз в земной Своей жизни явился ученикам, когда они и Его Пречистая Матерь находились в Иерусалиме по данному Им повелению. Он вновь беседовал с ними и вновь сказал, чтобы никуда они не уходили из Иерусалима, пока не получат Утешителя. Вот тут кроется ответ на вопрос, отчего в первые годы христианства все ждали второго Христова пришествия вот-вот, совсем скоро – ученики Его все-таки тогда не избавились в достаточной мере от уверенности в том, что Он говорил им не о земном царствии, а об ином – Божием, и потому спросили Его: «Господи! Не в сие ли время восстановишь Ты царство Израилево?» А Он, не желая пока до конца открывать им то, что словами земными невозможно сказать, ответил им: «Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец предоставил Своей власти. Но вы получите силу, когда сойдет на вас Дух Святый, и будете Моими свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудеи и Самарии и даже до последних стран земли» (Деян. 1, 6–8).

Когда все вместе они вышли к Вифании, к Масличной – Елеонской горе, Он взошел на самую вершину ее и простер руки в благословении над всеми, и, благословляя, стал подниматься ввысь. Там, над вершиной, парило белое легкое облако и вскоре скрыло его из глаз всех, кто с трепетом наблюдал за Его вознесением: «… Он поднялся в глазах их, и облако взяло Его из вида их» (Деян. 1; 9). Так они стояли и смотрели ему вслед, печалились опять о том, что вновь разлучились с любимым Учителем, однако в памяти хранили Его слова: «Лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам» (Ин. 16; 7).

Они бы так, наверное, долго еще стояли, но тут перед ними возникли два ангела в светлых одеждах и произнесли: «Мужи галилейские! Что вы стоите и смотрите на небе? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, некогда придет опять на землю таким же образом, как вы видели восходящим Его на небо» (Деян. 1; 8–14). И ученики вернулись домой, обнадеженные и Господом, и ангелами, славя Спасителя, и ожидавшие всего прочего, о чем Он заповедал им дожидаться.

История празднования

В Четвероевангелии наиболее подробно описано событие вознесения у евангелистов Марка и Луки и в первой главе Деяний апостолов. Празднование Вознесения Господня началось уже в I веке от Рождества Христова, о чем записано в Апостольских постановлениях, ведь ученики были свидетелями этого великого события.

Песнопения к празднику были написаны такими замечательными творцами многих молитв и других богослужебных произведений, как святой Иоанн Дамаскин и преподобный Иосиф Песнописец – им принадлежат каноны к празднику, которые датируются VII веком. Кондак и икос – сочинение Романа Сладкопевца, оно относится по времени создания примерно к V веку.

Повсеместное празднование Вознесения как самостоятельного праздника началось только в IV веке, когда после победы равноапостольного царя Константина Великого над языческим Римом христиане получили достаточно свобод, чтобы, не таясь, исповедовать Христову веру. До этого времени Вознесение праздновали вместе с праздником Сошествия Святого Духа, то есть в Пятидесятницу, то есть не на сороковой, а на пятидесятый день после Пасхи.

Тогда же в IV веке равноапостольная царица Елена, мать Константина Великого, по велению своего царственного сына отправилась в Иерусалим и разыскала и путь, которым шел на Голгофу Христос, и место Его распятия, и сам Крест Животворящий, на котором был распят Господь, и место Его вознесения. Святая царица воздвигла храм над тем местом, где остался отпечаток Его стопы, теперь там стоит величественный cобор Вознесения Господня.

Значение иконы

О вознесении Его свидетельствовали такие Святые Отцы древности, как Иоанн Златоуст и блаженный Августин. Толкование Иоанна Златоуста к этому явлению, которое возвышает человека до его истинного масштаба, к которому он должен стремиться, чтобы быть достойным себя самого, сотворенного по образу Божию и подобию, удивительно, трогательно и полно Божественного величия одновременно: «Ныне – в день Вознесения, род человеческий примирен совершенно с Богом, древняя брань и вражда истреблены, и мы, которые недостойны жить и на земле, вознесены на небо. Ныне наследуем Царство Небесное мы, которые не стоим и земного, восходим на небо, наследуем Престол Царя и Владыки, и естество человеческое, которому херувим возбранял вход в рай, вознесено теперь превыше всякаго херувима».

«… И естество человеческое… вознесено теперь превыше всякаго херувима». Вот где величие, вот конечная точка прибытия человечества, за которой начинается Вечность с Ним. Это наследие – истинный дом людей, здесь же, на земле, мы только учимся быть такими, чтобы там, у Престола Божия мы смогли существовать, не погибнув. Чтобы быть ТАМ, жить естественно в условиях Царствия Божия, надо обладать определенными качествами, иначе нам просто не удержаться, не вынести той чистоты, того Света Фаворского, который высветит каждую тень, каждый темный уголок души, представшей перед Богом. Все темное будет уничтожено этим Светом, Духом Святым, и в душах останется только Истина и Красота, достойные пребывания при Нем одесную Его…

Так завершилось земное служение Сына Божия. Он указал нам путь, Он открыл нам двери, о которых говорили ветхозаветные пророки, связав мир здешний с миром горним. Это такая драгоценность, что если ее осознать – то становится ясно, что с радостью к человеку пришла и огромная ответственность перед Богом, прежде всего, за себя самого. Если уж Бог готов был стать человеком, чтобы спасти всех, то как нам, получившим возможность обожения, пренебречь ею! Да, Царство Божие силою дается, но Господь никогда не оставляет без помощи тех, кто стремится быть с Ним и здесь и ТАМ, куда Он зовет за Собою всех в Царство Отца, которое люди когда-то оставили. Теперь Сын Божий вознесением Своим открыл путь, по которому мы можем вернуться под кров Отчий, и звучат на праздничном светлом богослужении слова, обращенные к Спасителю: «Возшед на небеса, отонудуже и сошел еси, не остави нас сирых, Господи: да приидет Твой Дух, нося мир мирови, покажи сыном человеческим дела силы Твоея, Господи Человеколюбче».

Вознесение Господне

Икона конца XV – начала XVI в.

Праздник Вознесения есть праздник завершенного спасения. Все дело спасения: рождество, страсти, смерть и воскресение – завершается вознесением. «Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив Небесным, вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим Тя: Аз есмь с вами, и никтоже на вы». Как выражение этого значения праздника, композиция Вознесения помещалась в куполе древних храмов, завершая собой их роспись.

При первом взгляде на православные иконы этого праздника создается впечатление, что они не совсем соответствуют своему названию. Первое место здесь отводится группе из Божией Матери, ангелов и апостолов, главное же действующее лицо, Сам возносящийся Спаситель, почти всегда много меньше других изображенных лиц и по отношению к ним находится как бы на втором плане. Однако уже в самом этом несоответствии православные иконы Вознесения следуют Священному Писанию. Действительно, при чтении повествований о Вознесении Господнем в Евангелиях и Деяниях апостольских остается то же впечатление несоответствия этого события посвященным ему описаниям. Самому факту Вознесения отведено здесь всего несколько слов. Зато все внимание в повествовании евангелистов сосредоточивается на другом: на последних заповедях Спасителя, устанавливающих и определяющих роль и значение Церкви в мире, а также ее связь и отношение с Богом. Более подробное описание посвящают Вознесению Деяния апостольские. Это описание вместе с повествованием Евангелия от Луки и дает те фактические данные (хотя и не все), которые легли в основу православной иконографии Вознесения Христова. Центр тяжести повествований Священного Писания, а за ним и сюжетов иконографии лежит не на факте Вознесения самом по себе, а на том значении и тех последствиях, которые оно имеет для Церкви и мира.

По свидетельству Священного Писания (см.: Деян. 1:12), Вознесение Господне произошло на горе Елеонской, или Масличной. Поэтому и действие на иконе развертывается либо на самой вершине горы, как на воспроизведенной здесь иконе, либо в горном пейзаже. При обозначении Масличной горы иногда изображаются оливковые деревья. В соответствии с богослужением праздника Сам Спаситель представлен возносящимся во славе, сидящим иногда на богато украшенном троне.

Вознесение Господне. Россия. XVI в. Музей Изабеллы Стюарт Гарднер. Бостон.

Иконографически слава Его изображается в виде ореола – овала или круга, состоящего из нескольких концентрических кругов, символа горнего неба. Оно передается при помощи образа неба видимого в древнем представлении о нем, соответствующем также и нашему современному о нем понятию как о нескольких сферах (тропосфере, стратосфере, ионосфере). Эта символика указывает, что возносящийся Спаситель пребывает вне земного плана бытия, и этим момент Вознесения приобретает вневременный характер, который придает совершенно особый смысл его деталям, выводя их из узких рамок исторического события. Ореол поддерживают ангелы (число их бывает различным). Конечно, присутствие ангелов, поддерживающих ореол, вызывается не необходимостью, ибо Спаситель вознесся Своей Божественной силой и не нуждался в их помощи; они, так же как и ореол, служат лишь выражением Его славы и величия.

На переднем плане, с Богоматерью в центре, две группы апостолов и два ангела. Здесь роль ангелов уже другая: они, как мы знаем из Деяний апостольских, являются вестниками Божественного промысла.

Вознесение Господне. Мозаика собора Рождества Богородицы. Монреале. Конец XII в.

Присутствие при Вознесении Господнем Божией Матери, о котором прямо не говорится в Священном Писании, утверждается Преданием, передаваемым богослужебными текстами, как, например, Богородичным 9-й песни канона: «Радуйся Богородице Мати Христа Бога: Егоже родила еси, днесь от земли возносима со апостолы зрящи, возвеличала еси». Богоматерь на иконах Вознесения занимает совершенно особое положение. Помещенная под возносящимся Спасителем, Она является как бы осью всей композиции. Ее силуэт, необычайной чистоты и легкости, четкий и ясный, резко выделяется на фоне белых одежд ангелов; Ее строгая неподвижность не менее резко контрастирует с оживленными и жестикулирующими по обеим от Нее сторонам апостолами. Обособленность Ее часто подчеркивается подножием, на котором Она стоит и которое еще более выделяет Ее центральное положение. Вся группа с Богоматерью в центре представляет собой достояние Спасителя, стяжанное Им Своею кровию, – оставляемую Им телесно на земле Церковь, которая через обетованное сошествие Святого Духа в наступающую Пятидесятницу получит всю полноту своего бытия. Связь Вознесения с Пятидесятницей раскрывается в словах Самого Спасителя: аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет в вам: аще ли же иду, послю Его к вам (Ин. 16:7). Эту связь между вознесением обоженной человеческой плоти Спасителя и предстоящей Пятидесятницей – начатком обожения человека через сошествие Святого Духа – подчеркивает и все богослужение праздника. Место этой группы, Церкви, на переднем плане иконы и есть наглядное выражение того значения и той роли, которые, как мы говорили выше, придает установлению Церкви Священное Писание в последних заповедях Спасителя. То, что здесь имеется в виду именно Церковь в полном ее составе, а не только лица, исторически присутствовавшие при Вознесении, указывается как присутствием св. апостола Павла (во главе группы, с правой стороны от зрителя), который исторически не мог быть здесь с прочими апостолами, так и значением Божией Матери. Она, принявшая в Себя Бога, ставшая храмом воплотившегося Слова, являет Собой олицетворение этой Церкви – тела Христова, Глава которой – возносящийся Христос: Того даде Главу выше всех Церкви, яже есть тело Его, исполнение Исполняющаго всяческая во всех (Еф. 1:23). Поэтому, как олицетворение Церкви, Богоматерь и помещается непосредственно под возносящимся Христом, и на иконе они дополняют друг друга. Жест Ее всегда отвечает Ее значению на иконах Вознесения. На одних это жест Оранты – древний жест молитвы – воздетые руки, выражающий роль Ее и олицетворяемой Ею Церкви по отношению к Богу, молитвенную связь с Ним, заступничество за мир; на других же иконах это жест исповедания, выражающий роль Церкви по отношению к миру. В таких случаях Она, как и мученицы, держит руки перед грудью открытыми ладонями вперед. Ее строгая неподвижность как бы выражает неизменность откровенной истины, хранительницей которой является Церковь; группы же апостолов и разнообразие их жестов суть множественность и разнообразие языков и средств выражения этой истины.

Направление движения всей группы переднего плана, жесты и ангелов, и апостолов, направление их взглядов и поз – все обращено кверху (иногда некоторые апостолы обращены друг ко другу или к Божией Матери), к Источнику жизни Церкви, ее Главе, пребывающему на небесах. Здесь как бы образная передача того призыва, с которым Церковь обращается в этот день к своим членам: «…приидите воспрянем, и на высоту возведем очи и мысли, вперим виды, вкупе и чувства <…> непщуим быти в Масличной горе, и взирати на Избавляющего, на облацех носима…» Этими словами Церковь призывает верующих присоединиться к апостолам в их порыве к возносящемуся Христу, ибо, как говорит свт. Лев Великий, «Вознесение Христово есть наше возвышение, и туда, где предвосхитила слава Главы, призывается и надежда тела».

Сам возносящийся Спаситель, покидая плотию земной мир, по божеству Своему не покидает его, не отлучается от стяжанного Им Своею кровию достояния, Церкви, «никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный». И се, Аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф. 28:20). Эти слова Спасителя относятся как ко всей истории Церкви в целом, так и к каждому отдельному моменту ее существования и жизни каждого из ее членов, до Второго Пришествия. Поэтому и жест Спасителя направлен к оставляемой Им группе на первом плане и к внешнему миру. Икона передает эту связь Его с Церковью, всегда изображая Его благословляющим правой рукой (очень редко Он благословляет обеими руками) и обычно держащим в левой Евангелие или свиток – символ учительства, проповеди. Он вознесся благословляя, а не благословив: И быстъ егда благословляше их, отступи от них и возношашеся на небо (Лк. 24:51), и Его благословение не прекращается с Вознесением. Изображая Его благословляющим, икона наглядно показывает, что и по Вознесении Он оставляет за Собой источник благословения для апостолов, а через них и для их преемников, и для всех тех, кого они благословляют. В левой руке, как мы сказали, Спаситель держит Евангелие или свиток, символ учительства, проповеди. Этим икона показывает, что пребывающий на небесах Господь оставляет за Собой не только источник благословения, но и источник ведения, сообщаемого Церкви Духом Святым. Внутренняя связь Христа и Церкви выражается в иконе всем построением композиции, связывающей воедино земную группу с ее небесным завершением. Кроме упомянутого уже значения, движения всей этой группы, обращенность ее к Спасителю и Его жест, направленный к ней, выражают их внутреннее взаимоотношение и нераздельность общей жизни Главы и Тела. Обе части иконы, верхняя и нижняя, небесная и земная, неотъемлемы одна от другой, и одна без другой теряет свой смысл.

Вознесение Господне. Миниатюра. Греческий манускрипт. ХI в. Национальная библиотека. Париж. (Grec. 74, fol. 128)

Вознесение Господне. Ампула. VI в. Британский музей

Помимо того, иконы Вознесения имеют и другой аспект. Два ангела, стоящие позади Богоматери, указывая на Спасителя, возвещают апостолам, что вознесшийся Христос снова придет во славе имже образом видесте Его идуща на небо (Деян. 1:11). В Деяниях апостольских «названо два ангела, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – потому что действительно было два ангела, а два было потому, что только свидетельство двух непреложно (см.: 2 Кор. 13:1)». Передавая самый факт вознесения Спасителя и учение о Церкви, икона Вознесения в то же время является и иконой пророческой, иконой предсказания Второго и Славного Пришествия Иисуса Христа. Поэтому на иконах Страшного Суда Он изображается подобно иконам Вознесения, но уже не как Искупитель, а как Судия вселенной. В этом пророческом аспекте иконы группа апостолов с Божией Матерью в центре являет образ Церкви, ожидающей Второго Пришествия. Будучи, как мы сказали, иконой пророческой, иконой Второго Пришествия, она раскрывает перед нами грандиозную картину от Ветхого Завета до завершения истории мира.

Вознесение Господне. Миниатюра. Евангелие Рабулы. VI в. Библиотека Лауренциана

Следует отметить, что, несмотря на многогранность содержания иконы Вознесения, отличительная ее черта – необычайная собранность, монолитность композиции, которая особенно сильно выражена в нашей иконе. Иконография этого праздника в том виде, в каком она принята в Православной Церкви, принадлежит к числу древнейших иконографий праздников. Одни из наиболее ранних, но уже сложившихся изображений Вознесения относятся к V–VI вв. (ампулы Монцы и Евангелие Рабулы). С тех пор иконография этого праздника, за исключением второстепенных деталей, осталась неизменной.

Троица Ветхозаветная. Москва. XIV в. Успенский собор Московского Кремля