Чудеса сергия. Современные чудеса преподобного сергия

Современны ли отцы? В «Слове о блаженном Аврааме» Иоанн Златоуст говорит, рассуждая о том, как Авраам вел своего сына Исаака на заклание: «Как не оцепенела рука? Как не выпал нож из руки? Как он весь не ослабел и не изнемог? Как он мог стоять и смотреть на связанного Исаака?

ОТЦЫ-КАППАДОКИЙЦЫ: Во второй половине IV века в греческом богословии замечается значительный духовный подъем. Он связывается с богословской деятельностью великих каппадокийских отцов - свв. Василия Великого, его друга Григория Богослова и его брата - Григория Нисского.

СВЯТЫЕ ОТЦЫ …Обещал письменно изложить вам о сем немаловажном предмете<молитвенном правиле>рассуждение, не от своего разума или делания, - не могу ничем похвалиться, в лености бо и в нерадении скончаваю дни мои, но от учения и рассуждения святых и богомудрьгх отец,

Сегодня великая радость - отцы-каппадокийцы, как я и обещал.

Прежде всего, немного географии.

Каппадокия - это площадь в 90 км, возникшая в результате вулканической деятельности. На ней располагается большая гора Аргеос - 4500 метров, в прошлом она была вулканом. От этого Аргеоса и до другой горы - Дак, расстояние больше ста километров, здесь место Северной Каппадокии, где находился город Арианз, епископская кафедра Григория Богослова. Есть турецкое предание, что какие-то святые христиане разговаривали один с одной горы, а другой - с другой, и оба слышали друг друга. Это предание о святых Василии и Григории. Я был в тех местах, там прекрасные древние церкви и фрески, "вкопанные" в этих маленьких горах. Большая часть из них разрушена, но в некоторых сохранились даже фрески доиконоборческого периода. Потом их закрывали и во время иконоборчества рисовали только цветы... А христиане жили вместе. Кто был из вас в Греции, видел Метеоры? Это что-то подобное. В общем, там сейчас большой идет туризм, Турция заинтересована в этом, и мы даже служили в одной церкви...

В VII веке нашествие арабов и потом сельджуков вынуждало христиан скрываться в подземные города, я служил даже на восьмом этаже под землей. Ну, что это за этаж - полтора метра всего, и там сохранилась церковь в виде креста. В ней мы служили тайно от турок: заплатили там наверху, где другие занимались деньгами, сигаретами и проч., а мы в это время служили внизу.

В общем, Каппадокия. Место, где родились отцы наши Василий Великий и брат его Григорий Нисский, да друг его самый лучший Григорий Богослов и двоюродный брат Григория Амфилохий Иконийский. Родились они около 330 года, Григорий немножко старше - может, в 329. Василий Великий родился от отца Василия и материи Эммелии (что значит: мелодичная). В семье было десять детей, один умер в раннем возрасте. Старшей была св. Макрина. Очень интересная эта семья. Св. Макрина была подвижница и лучше св. Василия знала Священное Писание и никак не отделялась от матери. Мать даже говорила: "Всех детей я отогнала, но Макрину не смогла". А Макрина затем привлекла в монашество и мать свою.

У Григория отец был Григорий, и был из ищущей истинного Бога группы, можно сказать даже секты, ипсистариев, которые были язычниками, многобожниками, но все же как-то нашли Вышнего Бога. И Нонна, мать св. Григория, выйдя за него замуж, хотя он был старше ее, подготовила его ко крещению, которое состоялось, когда отцы Никейского Собора возвращались домой в 325 году - было много епископов на его крещении. И Григорий скоро сам был рукоположен во епископа и долго управлял своею паствою в Назианзе - городе на западе Каппадокии. А Василий по происхождению был из Неокесарии в Понтии, где протекает река Ирис. Там большие дожди. Сейчас турки называют этот город Кайзара, там даже еще видны сохранившиеся храмы, потому что греки жили там до 1923 года. Даже известно сейчас место, называемое Василиада, где был монастырь, созданный св. Василием, где он собрал много монахов на периферии города.

Будущие отцы учились сначала в Неокесарии, так как это тогда был очень крупный город, а потом пошли в Кесарию Палестинскую, и Григорий пошел в Александрию, а Василий отправился в Афины, но Григорий раньше пошел в Александрию и, окончив обучение там, также потом отправился в Афины и там они с Василием встретилий. Была такая история. Студенты из восточных провинций - Малой Азии, Каппадокии имели свои как бы кружки и имели обычай особенным чином принимать туда новых студентов. Такое бывает и сейчас. Но Григорий знал, что Василий слишком серьезный, он рано остался без отца и он был старшим, хоть и не по рождению, но как мужское лицо, в семье. И его уже тогда звали "великим", то есть самым старшим. У него было четыре брата и пять сестер.

И вот, когда приехал Василий, то Григорий сказал: не делайте, а то он рассердится и уйдет, он не любит такие шутки, он всегда серьезный. Василий был высокий, черноволосый, худенький и очень болезненный - из-за того, что слишком подвижнически жил. Там, в Афинах, они учились у самых лучших учителей; всего обучение продолжалось их около двадцати лет, собственно в Афинах учились четыре-пять лет, Григорий остался еще дольше. Они выучили все, что можно было получить от образования того времени, но ходили только в церковь, конечно, в Афинах была церковь. И вернулись - сначала Василий, а потом Григорий, Григория выбрали там даже как преподавателя, потому что он так хорошо говорил - как христианский Демосфен.

Я перевел семь его бесед на праздники (всего их 45) - на Рождество, на Крещение, на Богоявление, на Пятидесятницу и на второе воскресение после Пасхи, новое воскресение. И в них совпадают некоторые места, важные части, а именно, когда описывается, как Бог создал мир и человека, как Христос воплотился, в этом - все богословие тут. И перевел я их вместе с комментариями св. Максима на трудные места, касающиеся богословия, и прибавилось слово на Маккавеев.

Когда возвратился, Василий встретился с сестрой, и пишет об этом его брат Григорий Нисский, что ему сестра св. Макрина дала лекцию по Священному Писанию. Так было тогда: Писание училось потом, после всего. Когда все в школе пройдешь, тогда уже можешь приступить к Писанию и богословию. Немного пожив дома, Василий пошел из Каппадокии на два года в Сирию, Палестину и Египет. Это очень легко сделать из Каппадокии: надо лишь перейти Киликию, между Таврос и Антитаврос есть перевал, и все дороги с востока и на восток, проходят через него. Через него впоследствии вторглись арабы.

И св. Василий пошел в Тарс, затем посетил Антиохию, потом Сирию, Палестину и Египет, где два года изучал монашество. И собрал духовный опыт со всех виденных им монастырей, как пчела собирает мед, а потом написал свои монашеские правила. Возможно, что при этом он встречал и св. Афанасия (св. Григорий, когда учился в Александрии, также, видимо, его встретил, потому что в его похвальном слове Афанасию есть некоторые детали, которые дают основания предполагать, что св. Григорий видел его лично, он очень любил его). И пошел у себя подвизаться на реку Ирис, на севере Понта, пришел и Григорий, но Церковь тогда была в нужде, и в 360 году Дианий епископ Кесарийский сделал Василия диаконом. Василий имел большой интерес к богословию, и тогда были многие Соборы на востоке.

И вот, я сделаю некоторое вступление. У вашего хорошего исследователя А. Спасского есть прекрасная, написанная до революции книга: "История богословских споров IV века", толковая книга. Болотов еще раньше в своей прекрасной "Истории", а Спасский потом еще глубже, осветили суть происходящих тогда событий. Карташев в своей истории просто повторяет Болотова и даже иногда портит. Я не знаю, кто вам преподает историю Церкви, но если он следует за Болотовым, и не только за ним, но за документами эпохи, то это самое важное. В чем дело? Возможно, вам это покажется странным, но надо так учить историю, как она была.

Состоялся Первый Вселенский Собор. Отцы согласились против Ария, который был очень хитрым, и епископы, которые учились вместе с ним и под влиянием аристотелевской философии говорили, что Сын Божий, как бы сказать попроще, то "рожден", то "создан", но все-таки "было время, когда Его не было". Даже вычеркнул слово: "время", а просто: "было, когда Его не было". Значит, Он стал. Он - произведение Бога ("Бог произведенный"), второй Бог. И Он не из сущности Божией, потому что о сущности Божией нельзя ничего сказать. И новые ариане - Евномий и Аэций, даже говорили, что мы можем знать существо Божие, оно есть нерожденность (агенесия). Это то, что мы говорим про Отца, что Он нерожден как Лицо. А Сын рожден, значит Сын - другой, совсем непохожий (аномиос). Это была ересь аномеев - еще более строгих ариан, чем сам Арий. Но отцы на Соборе в Никее были вынуждены просто ставить в Символе веры: рожденна, несотворенна... "Несотворенна" - слово специально против Ария. Но мало сказать: несотворенна, единосущна Отцу (омоусион то Патри). Вот это слово "единосущный" вызвало большие споры. А почему? Была опасность в слове "единосущный". Флоренский в своем труде "Столп и утверждение истины" говорил, что "единосущие" - но он, наверное, не знал историю хорошо. "Единосущный" - это было выражение, которое Церковь осудила в 268 году по делу Павла Самосатского, еретика-монархианиста, раньше того осудили Савеллия, но он был в Риме и Савеллий не занимался так субтильно, как Павел Самосатский в Антиохии.

Что такое омоусиос - "единосущный"? Вот есть облако. Из него выходит дождь и снег. И они между собой единосущны. Одно - дождь - Отец, а другое - Сын, и вот они между собой единосущны, значит, нет Троицы, а есть одно существо и то, что из него проявляется. У Савеллия Бог проявляется как модусы - в Ветхом Завете как Отец, в Новом - как Сын, а потом - как Дух; это - модалистический монархианизм, унитаризм, антитринитаризм, значит Троицы нет, а есть явления одного Божества. Возвращаемся даже хуже, чем к иудейству. А Павел Самосатский стал говорить дальше. У Савеллия были энергии как действия, а у этого как модусы. И Савеллий употреблял слово prosopon, "лицо" по-латыни, так что мало было сказать, что Три Лица, как мы сейчас говорим: Три Лица Святой Троицы, этого было мало, это выражение из театра, когда актер берет какую-то маску, prosopon - это "маска", по-латыни persona. То есть, роль, это не личное бытие. И Павел Самосатский был очень лукавый; с 262 года до 268 года было несколько Соборов, не успели его ухватить, был он очень ученый и очень хитрый, пока наконец, не осудили его, и осудили слово "единосущный" в этом значении: что Отец и Сын единосущны, то есть выходят из одного существа, но не являются Троицей. Про понимание Духа Святого еще не было проблемы. Ориген боролся против этого, в этом отношении Ориген не арианин и не предтеча арианства, я вам говорил, что Болотов в своем большом сочинении хорошо это показывает, у него есть другие слабости, но он был против антитринитариев, против монархианистов, и он подчеркивал три ипостаси. Правда, чтобы избежать опасности троебожия, чтобы не вернуться к многобожию, Ориген говорит, что Сын подчинен Отцу, а Дух - и Отцу и Сыну, то есть субординация. Но это не деградация, как у Ария, а просто субординация, соподчинение, и это использовали потом ариане и духоборцы.

В общем, после Никейского Собора все, кроме Ария и еще двух епископов, строгих ариан, отказались от этого лжеучения и вернулись к Православию, подписывая никейское исповедание веры, и даже Арий вернулся, как вы знаете, в 336 году, он должен был вернуться в Александрию, и св. Афанасий никак не хотел его принять, и Александр Константинопольский должен был его принять, он молился Богу - и Арий получил разрыв живота, видимо, у него был катар или рак или чревоболие, так как он пошел в нужник, то все вылилось у него с кровью, и он остался там. Так Бог сделал, что Арий умер и не приняли его.

Ариане сделались тогда как бы все православные и пока был жив Константин, ничего не могли сделать против подписанного исповедания веры. Но начали интриги против епископов, и, к сожалению, между никейцами появились такие ученые, как Маркелл Анкирский, который начал писать Астерию Софисту, одному ученому арианину, продолжавшему после Ария защищать арианство. Тогда на Востоке против него и против Афанасия, которого ариане помнили на Соборе как диакона в дискуссиях в кулуарах Собора (собственно, на Соборе мало давали диаконам дискутировать, даже на Седьмом, и его в 328 году, когда ему было 30 лет, выбрали епископом Александрии), начались гонения. Ариане считали его опасным и гнали его, но никогда за веру, а под разными надуманными предлогами. Пять раз, как вы знаете, Афанасия изгоняли из своей епархии. И он начал писать, в защиту себя, своего никейского исповедания.

Афанасий вынужден даже встать против таких никейцев, как Маркелл Анкирский и Аполлинарий Лаодикийский - большой богослов, стопроцентный никеец. Когда Аполлинарий начал защищать Христа против Ария, то стал говорить, что Он так "тесно воплотился", что не стало уже человеческого ума и души и даже разума, но только душа вегетативная, душа движущая, которая оживляла тело. И вот что важно - я вам скажу как молодым людям, - когда кто-то слишком держится какой-то позиции, без понимания, без разумения, то может оказаться в итоге вне дела. Аполлинарий и Маркелл держались Никеи и оказалось в конце концов, что они сдали Никею. А восточные, которые были против Никеи, воздвигли из себя таких великих, как Василий, Григорий и другие отцы, - они на деле защитили Никею, и получилось, что на Втором Вселенском Соборе триумфировала действительная, истинная никейская вера, но в объяснении и истолковании каппадокийцев.

"Единосущие" было принято, но принято так, что легко было потом сказать, что Отец и Сын единосущны, а Василий и Григорий настаивали, что Отец и Сын - особые ипостасные бытия. Латинский никак не мог передать того содержания, которое есть в греческом, и у западных получалось, что "сущность" называлась substantia (еще не было слова essentia), а "ипостась" при переводе на латинский также получалась substantia. И получалось, что Отец и Сын и Святой Дух имеют одну субстанцию, и Они - одна ипостась. Это был чистый монархианизм. Кроме того, и я об этом писал, и Filioque имеет корни в этом неизжитом эссенциализме. Каппадокийцы: Василий, Григорий - подчеркивали персональность, личную экзистенцию Отца, Сына и Духа. Для Василия более важно имя "Отец, Сын и Дух", чем какие-либо другие имена. "Мы крестились, - говорит он, - во имя Отца и Сына и Святого Духа". Это первое. Значит, для восточной традиции было значимо прежде всего "Отец, Сын и Дух", а потом уже мы знаем, что Он - один Бог, потому что Отец - один, Который родил Сына и из Него же - Дух Святой.

Это Кирилл Иерусалимский, который не был по молодости на Никейском Соборе, он лишь в 348 году, то есть через двадцать лет, стал епископом, но никогда в его творениях вы не найдете слова "единосущный". А ведь он был совсем православный. Это значит, что можно исповедовать веру и без "единосущия", но в смысле единосущия. И появилось слово "омиусиос" вместо "омоусиос": только одна подписная йота входит между "омо" и "усиос". "Омоусисос" значит "вкупесущный", буквально, по-славянски. Значит, Отец и Сын имеют вкупе одну и ту же сущность. А "омиусиос" означает, что у Них бытие "подобное". И поэтому отцы выбрали новые слова: "Сын - ничем не отличающаяся икона Отца, лик Отца". "Подобный" и "подобосущный" означают, что ничем не отличается Сын от Отца в отношении к сущности, но Он - особый, как Лицо, как ипостась. Значит, троическое богословие получило разработку, начиная с Василия и Григория, чтобы подчеркнуть три Ипостаси, и Василий дал такую краткую формулу: "Вера наша, что три ипостаси - одна природа". Василий больше любил слово "природа" (фисис), а можно было бы сказать, три ипостаси - одна сущность. Но слово "сущность" еще со времен Оригена воспринималось как довольно философское слово - это что-то отвлеченное, а слово "природа" более конкретно: "фисис" по-гречески, как и "природа" по-славянски, - это народное слово. Природа - рождать, род. У славян было даже божество - Род. Природа при самом корне того, что рождается.

Значит, у Отца, как говорил Григорий, есть "плодоносная природа", он не Бог неплодный, Он рождает Сына и производит Духа. Это не "стерильный монотеизм" Израиля, а это - Живой Бог-родитель. Конечно, в Боге нет процесса, нет рождения, в том смысле, как Арий думал: если есть рождение, то это процесс, движение, значит, переход с какого-то предвечного состояния. Но нет - как учил еще Афанасий, природа Божия - это то, что в вечности так: Отец, Сын и Дух Святой, Бог, у Них одна природа и так всегда. Можно даже говорить, что это больше внутрибожественные отношения, когда мы говорим: "Отец, Сын и Дух Святой", это не как у Фомы Аквинского, где Божество - некая целостность, полнота, в которой есть три точки, как в атоме, такой ессенциализм, доминанта сущности Божеста (это в латинском богословии преобладало, и с тех пор даже они подчеркивали: "одно, одно, одно, одно" - и забыли, что, как сказал Василий, "один Бог у нас потому, что Отец один имеет в вечности то, что Он есть - Свое Божество, и Он, рождая Сына, снабжает Его той же самой сущностью, и также Духа Святого, и Они - Трое").

На первый план выходило то, что Лосский подчеркивал в своем "Мистическом богословии": на Востоке доминирует личный аспект Троицы, триипостасный. Как пишет Василий: "Один Бог, потому что Он есть Отец". Значит, единство Божества прежде всего у отцов, а потом, на второй степени (хотя это плохое, неточное выражение) можно сказать, что у Них - одна сущность, а в латинском Западе нет - одно Божество, а потом уже есть Отец, Сын и Дух, как бы вторично. И вот Filioque говорит, что Дух рождается из сущности Отца и Сына: так как доминирует сущность, то Он сущностно исходит от Отца и Сына. Но тогда возникает вопрос: а что же - разве это не сущность Духа? Что же Он тогда, Сам от Себя тоже исходит? Это - результат неизжитой, неперетолкованной веры, они слепо держались Никейского единосущия.

В 1986 году у нас была встреча с хорватскими и словенскими богословами, а консультантом выступил хороший богослов, Шагибунич из Хорватии, и мы разошлись, он говорит: "Нет, нет, мы исходим из одного Божества, а потом подходим к Троице", а я говорю: "А у нас нет. Мы исповедуем: Отец, Сын и Святой Дух, а потом уже констатируем, что Они - одно". Этот тот же случай, когда Христос говорит в Новом Завете: Я и Отец - одно (Ин 10:30). И в общем, персональный, ипостасный подход. Василий его разработал и Афанасий признал даже своих врагов, вместо Маркелла Анкирского восточные выбрали Василия Анкирского, доктора, от которого сохранилось только одно сочинение - "О девстве", он был очень хороший подвижник, и он был вождем восточных, "омиусиан", и как диакон Василий был с ним на Соборе 362 года, когда к сожалению, победила линия омийцев, "подобников", тех, которых проводил Констанций, сын царя Константина, который хотел просто уравновесить - что там крайние никейцы, что там крайние ариане, лучше найти компромисс, как всегда хочет власть, чтобы не впадать в "крайности", а лучше выбрать середину, и он выбрал этих омийцев. Но между омийцами были такие, которые мыслили по-православному, а были такие, которыев верили совсем по-ариански, просто не говорили об этом. Так что движение омийцев одержало победу и не только на Востоке в 362 году, но после Романия и на Соборе в Селевкии, где тайно был Афанасий, слушал и видел, что там православные и сознался, что брат Василий Анкирский, при котором бывал, как молодой диакон, Василий Каппадокийский, что он православный, он исповедует то же, что мы, только другими словами. Это было большое дело Афанасия, об этом говорит Григорий.

За два года до этого Афанасий созвал Собор во время Юлиана Отступника, когда тот временно позволил свободу и разрешил всем епископам вернуться, но лукаво: чтобы епископы изгнанные и епископы, поставленные вместо них, ссорились между собой и Церковь слабела, так что будет потом легко навязать язычество. Так он и сделал: всем позволил вернуться, кроме Афанасия. А сотрудничал и переписывался Юлиан с Аэцием, новым вождем ариан, тот после умер и его дело продолжил ученик Евномий. Это очень интересно, что еретики всегда благополучно уживались и уживаются с язычниками. Например, гностики, из которых никто не пострадал. А всякие нынешние коммунисты, безбожники, западники и прочее, говорят, что Церковь гнала еретиков… Нет, это они гнали Церковь, а сама Церковь еретиков только исключала: пожалуйста, если вы не хотите с нами, разоряете веру и смущаете народ, то делайте свое, уйдите. И это значит исключение. Никакого дальше гонения. Потом уже государство начинало иногда гонение на еретиков, но государство куда больше гнало православных: Афанасий был изгнан не из-за чего, например, - просто увидел св. Константин, что из-за него большие ссоры и решил, что что-то там нехорошее, он не хотел раздувать это дело, но сказал, чтобы не ставили нового епископа на место Афанасия, а когда Констанций сказал: верните всех, и Афанасия, он вернулся в 339 году.

В 337 году умер благочестивый царь Константин, а сын его Констанций поддерживал ариан, и созвал Собор в 362 году для утверждения этой ереси. Василий Анкирский не согласился и был изгнан, этот вождь восточных, но остальные подписали, не под насилием, и епископ Василия Великого, Деаний Кесарийский, и отец Григория Богослова, Григорий Старший. Большая печаль была для Василия и для Григория, они вернулись из своей пустыни и там уже даже, как говорит Василий, Деаний покаялся, а Григорий сделал, чтобы его отец покаялся, но в общем, Констанций пошел на Запад и сделал на Миланском Соборе 364-365 годов так, что все епископы западные подписались, кроме некоторых: Иларий Пиктавийский, Люцифер Калабрийский, Евсевий Верчельский (около Торино, в Италии) - они не подписали. Подписал, дорогие мои, и папа Либерий. Св. Иларий писал три раза: "Анафема тебе, Либерий!" Так западный Отец анафематствовал папу. Если папа непогрешим, то как он подписал арианское вероисповедание?

С этим Собором было связано и новое изгнание Афанасия. И Афанасий очень сожалел, что подписал вероисповедание старик Осия Кордубский, это, так сказать, мифологическая личность никейской борьбы, он был на Соборе в Никее, потом, в 343 в Сардике, но старик, возможно, растерявшись, не сообразив, подписал полуарианское исповедание веры, а Либерий подписал также и осуждение Афанасия. И великая душа маленького ростом Афанасия сказала: "Либерий, конечно, пал". Но простил его - Афанасий, великая душа, понял, что это было под давлением.

А восточные собрали в Сирнуме (это в Сербии около Белграда 100-120 километров на запад в направлении Загреба) и сделали, что вернулось правое исповедание веры. И благодаря этому на Востоке Василий сменил в 370 году на кафедре своего епископа Деания, который покаялся и умер. Василий был тогда очень молодой, только 32 года, а надо было 40 лет для епископа, но его выбрали, потому что как такого человека не выбрать? Выбрали Евсевия - хорошо, и до 370 жил Евсевий, и когда осенью выбирали наследника Евсевию, то Василия не хотело большинство епископов, и только в перевес с одним голосом старика Григория-старшего его выбрали. Вот такая история. Так что не бойтесь, если история Церкви бурная, вы люди молодые, но если верите, что Дух Святой рководит Церковью, то будете спокойны.

И когда Василия избрали епископом, началось во время императора Валента гонение на православных, которые уже с Мелетием в 362 году, и когда Афанасий признал восточных, что они православные, конечно, и многие из них уже начали признавать и "омоусиос" и никейское исповедание, то уже возобновилось правое исповедание, а на Западе получилось, что все епископы, кроме этих изгнанных трех-четырех, подписали арианское исповедание веры. Это было падение, потому что лукавые, очень хитрые епископы с Востока, наши, Урсакий из Белграда и Валент из Мурсие Зосека и Сирмиумнский Герминий (из Митровицы), друзья с царем добились того, что они сразу же подписали арианское. Они сказали: разве вы не можете исповедовать веры без этого слова "омоусиос", которого нет в Священном Писании? Дайте тогда другое слово. И так получилось, что все 400 епископов подписали на Соборе в Римине (Северная Италия) в 358 году. Впоследствии большинство из них покаялось и вернулось в Православие.

А на Востоке началась здравая реакция на то, что победило арианство и то же савеллианство, монархианизм, и Афанасия на Востоке больше не судили. Но раньше осудили его из-за других дел, что будто бы он какому-то священнику отрезал руку и чародействовал с этим, а Афанасий привел с собою на Собор этого священника Арсения, когда был суд. Святитель облачил Арсения обширным одеянием, чтобы рук не было видно, и спрашивает у обвиняющих: "Какую же руку я ему отрезал?" Говорят: "левую". Он: "подними левую", и Арсений показывает целую левую руку. Говорят: "тогда правую", он поднимает правую, а Афанасий говорит: "не ищите третьей, третьей руки у человека нет". И после этого его не судили.

На шестой день Александрийского Собора 362 года, на котором были западные исповедники и присутствовали представители Востока от Мелетия и других, Афанасий признал их исповедание трех Ипостасей в значении трех Лиц - Отца и Сына и Святого Духа, как православное. Так постепенно подошло к Второму Вселенскому Собору, который окончательно дал победу Никейскому Собору. На Втором Соборе Никейский Собор триумфировал. Там отцы, как Вы помните, говорили: "рожденный из Отца", то есть из сущности Отца. На Втором сказали то же самое, но более ясно. Оставили "единосущный" и присовокупили, что Сын имеет Царство: "Егоже Царствию не будет конца". Во время Никеи некоторые учили, что Сын исшел из сущности Отца, стал Иисусом Христом, совершил Свое дело и вернулся к Отцу, передал Царство, ушел в сущность Отца - и больше ничего. Это хула, это савеллианизм. Это значит доминация над лицом. Он понял ошибочно 1 главу послания к Коринфинам, где действительно говорится, что Иисус Христос совершит все и передаст царство Отцу. Но передаст Царство как Спаситель, как Богочеловек, но Он всегда царствует как Сын. Окончил дело богочеловеческое и как Богочеловек говорит Отцу: предаю Тебе все, но остаюсь в соцарствовании со Отцом. Так что благодаря отцам, прежде всего Василию, который только неполных девять лет, с 370 до 379, находился на кафедре, и также Григорию, который продолжил дело его, истина восторжествовала.

Чтобы ослабить Василия, император Валент разделял митрополию Кесарийскую, утверждая новые кафедры, - он был врагом Василия. Даже дядя Василия был против него, и другие епископы были против него, когда молодой Василий поднимался, чтобы стать епископом. Малые епископы, так называемые хорепископы, были против него. И Василий, когда стал митрополитом, никого не гнал. Он сделал много новых епархий, новых епископий, и в одной из них - маленьком месте Сасине, поставил Григория, тот был уже священник и помогал своему отцу. Но Григорий рассердился и не пошел, сказав: что там Сасина? Это место, где отдыхают лошади, собаки дерутся из-за костей, я не пойду. И не пошел. Он даже, когда стал священником на Богоявление в 360 году, убежал после хиротонии, у себя жил как подвижник, убоялся священства. А потом вернулся на Пасху и попросил прощения и написал тогда же прекрасную апологию священства, и раньше Златоуста изложил учение о священстве. И также, став епископом, не пошел, но помогал отцу-старцу, и много сделал.

Но Василий, когда умирал, сказал Мелетию Антиохийскому архиепископу, которого очень любил: нужно идти в Константинополь, там арианин Демофил, арианство доминирует в столице, пошлите Григория туда. И вот, Григорий пошел туда в начале 379 года и за два года до начала Второго Вселенского Собора 381 года св. Григорий сделал чудо. В маленькой церкви Анастасия, которую имела дочь или внук Амфилохия и которую подарили, там служил Григорий и там говорил свои прекрасные богословские слова. Он возобновил православие, вернул Троицу в город. Это является доказательством, что один аскет, мистик даже, хотя это слово неточное, но, в общем, большой подвижник и исихаст, будучи притом больным, может стать таким активным деятелем. И пришел к нему из Александрии, где после Афанасия Петр был, а потом Тимофей, и не признавали ни Мелетия в Антиохии, а признавали Павлина. И возник раскол. У Мелетия было большинство, Мелетия гнали, на Западе его не признавали, а еще потом Аполлинарий сделал третьего епископа, попробовали ариане поставить своего, Зоила. Антиохия была большим городом, больше 200 тысяч проживало в нем в IV веке. И так как Григорий пошел в Константинополь, он не хотел Григория признать, и прислал из Александрии такого аскет,а Максима Киника, философа, который защищал православие в Александрии, он пришел к Григорию и стал его другом, Григорий его крестил, рукоположил в священника... А он потом в один момент ушел и его сделал епископом Александрийский епископ и послал, чтобы отнять православную паству и церковь у Григория, в то время, когда Григория лежал больной в постели. Но тут народ поднялся, выгнал их, большое тогда случилось возбуждение…

Но когда правитель Феодосий прибыл и изучил дело, то он увидел, что это православные. Да он и не могло быть иначе, ведь жизнь церковная побеждает Духом Святым. Эта победа может только оттягиваться волей властей. Но, слава Богу, Феодосий был благочестивым: он признал Григория, признал Мелетия и вывел из маленькой церкви Анастасия в церковь Святых Апостолов (кафедральный храм Константинополя в то время), выгнал Демофила из стен города и Григорий стал епископом Константинопольским. И Мелетия также признал. И также созвал Собор в Константинооле, который в начале не задумывался как Вселенский, но пришли с Балкан Македонские епископы и Лирские и приглашенные Александрийские и Египетские, но они немножко опоздали. А западных не пригласили. Но этот Собор стал Вселенским в силу своего правого исповедания.

Во время Собора умер Мелетий. И тогда Григорий стал председателем. Сказали: надо выбрать нового епископа в Антиохию. И Григорий предлагал, чтобы признать этого Павлина, дабы исцелить раскол, а восточные его за эту позицию ругали: этого, который был против Мелетия, сейчас наградить, чтобы он был наследником Мелетия? Ни за что! И отцы были правы. Григорий хотел по-хорошему, давайте, мол, признаем этого Павлина, чтобы исцелить раскол, он уже старый был, долго не будет жить (и правда, он через три года умер), но отцы были не согласны и выбрали Нектария, который был мэром города, еще даже некрещеным, но был христианином. Также как несколько лет спустя в Медиолане вместо Авксентия арианина выбрали мэра города, также еще некрещеного, Амвросия.

Но Григорий хотел мира в Церкви, он был человеком мира, у него даже есть несколько слов о мире. Между тем, пришли Александрийские епископы и стали ругать его: ты не канонический епископ Константинополя. И Григорий сказал такую проповедь ругательную: прощай, город, прощай, Анастасия, оставляю вам ваши интриги, оставляю вам ваши престолы... Он ведь много пострадал, его били ариане, пробовали даже убить. И с Собора он ушел. И помогал в своей епархии в Назианзе, чтобы выбрали вместо него епископа. И пошел к источникам в глубине Малой Азии, где Армения, Исаврия, есть в тех краях источник святой мученицы Феклы, и там есть монастырь, где св. Григорий лечился и там жил до 390 года, и там писал свои стихи и песни.

Что касается вклада св. Григория Нисского, то он менее значителен, хотя он писал больше, чем те двое, вместе взятые. Но наше богословие Троицы - это богословие Василия и Григория. Они никогда не утверждали чего-нибудь нового - как говорил Василий, "только то, что я получил от моей бабушки Макрины", которая была ученицей св. Григория Неокесарийского, ученика Оригена. Когда он пришел в Неокесарию в 260 году, в этом большом городе было только 17 христиан, а когда умер, весь город и вся епархия были христианами, и только 17 оставались некрещеными. Он получил от св. Иоанна Богослова откровением Символ Веры в Троицу: Отца, Сына и Духа Святого. И Василий всегда говорил: я учился у Макрины-бабушки, а она - у Григория. Никакой новой веры не было.

Можно, конечно, сказать, что никейское "единосущее" - новшество, но оно хотело подчеркнуть Арию, что Сын имеет ту же самую сущность, как и Отец. А Григорий Назианзин еще более разработал богословие Троицы, так как появились духоборцы, борьбу с которыми начал еще Афанасий. Но Никейский Символ говорил: "и в Духа Святого" - и все, точка. А затем Отцы Второго Собора продолжили: "Господа животворящего...", но не ставили второй раз "единосущного", уже было довольно того, что Он назван Господом, Иже от Отца исходящим, Иже со Отцем и Сыном спокланяемым и сславимым - это из сочинения Василия о Святом Духе. "Омотимос" ("единочестный") заменял здесь "омоусиос".

До того времени более распространена была формула "Слава Отцу через Сына в Духе Святом" - здесь отражается икономический порядок, открывается Бог через Сына в Духе, и немножко как бы получается градация. А Василий больше сделал упор на формуле, которая существовала и до него, это не он ее ввел: "Слава Отцу и Сыну и Святому Духу". "Иже со Отцем и Сыном споклоняема и сславима" - эти три "с", син по-гречески, накрепко связывали, что мы прославляем Его как Бога. И Григорий потом говорит: если Дух не Бог, то пусть Он пойдет и Сам сделается Богом, а потом меня сделает богом. Такое дерзновение имел в исповедании Духа Святого.

Кроме того, Каппадокийские отцы установили хорошую организацию церковной жизни, монашества, праздников. Как говорит один историк, Валент собирался прогнать Василия и попробовал это сделать. Император имел право придти к Святым Вратам и положить на престол свой дар: крест, Евангелие, хлеб и т.д. И вот он попробовал: если Василий не примет его дар из-за того, что император не совсем православный, то он его выгоняет. И когда шел в церковь, увидел огромную массу народа: когда Василий говорит креститься, то весь народ крестится, когда Василий кланяется, весь народ кланяется, - и император убоялся, просто пошел, оставил дар и ушел, это было чудо Божие.

Осталась и Литургия Василия Великого. Копты говорят, что у них есть текст Литургии Григория, но это позднейшая переработка, с монофизитскими добавлениями. Но от Василия осталась Литургия, и там видно, что молитвы составлены по вдохновению Святого Духа.

Это были глубоко литургичные отцы, церковные организаторы, устроители монашества, проповедники, толкователи Священного Писания и великие богословы и иерархи. К ним потом отцы присовокупили Иоанна Златоуста, потому что все-таки Григорий Нисский не имел такой значительности, как Златоуст. В центре у них - Всесвятая Троица, в центре - Христос, в центре - Дух Святой, в центре - Церковь и христианская жизнь и литургия. И при всем этом эти борцы за православие были в личном отношении люди очень смиренные, глубокоцерковные, готовые прощать, любить врагов и бороться за чистоту веры. В общем, дай Бог нам немножко-немножко следовать за отцами.

Богословская заслуга святых отцов-каппадокийцев

Великие отцы-каппадокийцы – это знаменитейшие отцы Церкви второй половины IV в., совершившие окончательное богословское осмысление догмата Святой Троицы. Это святители Василий Великий (ок. 330 – 379), Григорий Богослов (329 – 389) и Григорий Нисский (ок. 335 – после 394). Иногда к ним причисляется святой Амфилохий Иконийский и некоторые другие последователи и единомышленники.

Надо вспомнить, что Каппадокия являлась местом жительства землевладельческих фамилий, которые полагали честь своего звания и своих родов в том, чтобы дать детям как можно более высокое образование. Великие каппадокийцы (в частности, святые Василий Великий и Григорий Богослов) получили лучшее образование своего времени, включая высшую школу той эпохи – Афинскую академию. Тем самым отцы-каппадокийцы на собственном примере показали, что внешняя, мирская ученость нужна христианину и востребована в Церкви. Как пояснял святой Василий Великий, христианин должен уподобиться пчеле, которая собирает с цветов полезный нектар, а ненужное оставляет, так христиане должны ради образования пользоваться сочинениями внешних, нехристианских авторов, выбирая оттуда крупицы мудрости (Беседа 22 К юношам о том, как пользоваться языческими сочинениями). Это высокое образование и выдающиеся способности были поставлены отцами-каппадокийцами на служение Православной Церкви.

Главная их богословская заслуга – установление окончательной троичной терминологии. Вспомним, что IV век в истории Церкви представлял собой эпоху тринитарных споров. На I Вселенском соборе в 325 г. в Никее была осуждена ересь Ария, отвергавшего Божественное равенство Лиц Святой Троицы. На этом соборе приняли Символ веры, в который включили термин «единосущный» (όμο ο ύσιος), означающий, что Сын Божий единосущен Богу Отцу.Однако точного разъяснения этого термина дано не было, и вскоре после Собора разгорелись горячие догматические споры, сотрясавшие Церковь более полувека.

По существу конечной целью всех тринитарных споров IV века было осмысление термина «единосущный», решение задачи, как в Боге Троице объясняется единство Трех Божественных Лиц. Эта задача была блестяще разрешена великими каппадокийцами. Они создали такую троичную терминологию, которая позволила выйти из лабиринта вероопределений, в которых бесконечно путались богословы IV века.

Прежде всего, каппадокийцы разграничили понятия «сущность» (οὐσία) и «ипостась» (ὑπόστασις), которые до этого четко не различались. Каппадокийцы (первым святой Василий Великий), отталкиваясь от аристотелевской терминологии, стали различать сущность и ипостась как общее и частное. Например, если обратиться к земным аналогиям, слово «человек» является общим и приложимо к любому представителю человеческого рода. То есть, человечество состоит из индивидуумов, которые хотя и носят разные имена, но обладают общими чертами, и потому о каждом из них мы говорим: «человек». Это общее и есть сущность или существо. Вместе с тем, каждый из представителей человеческого рода непохож на другого, обладает отличительными и особенными свойствами. И потому к отдельным, конкретным людям прилагается не просто название «человек», но различающиеся имена: Павел, Тимофей, Силуан. Вот эти отличительные свойства и обозначают собой ипостаси. Переходя от этой земной аналогии к Богу Троице, каппадокийцы обозначали сущностью то, что является общим для трех Лиц Божества, а под ипостасью то, что представляет индивидуальные особенности каждого Божественного Лица.

В частности, общим для Отца, Сына и Святого Духа является то, что Они не созданы, непостижимы, всемогущи, благи. Однако каждое Лицо имеет Свои отличительные, индивидуальные особенности. Бог Отец безначален, не имеет в Ком-либо причины Своего бытия, Сын предвечно рождается от Отца, Дух Святой исходит от Отца. Единосущие же Троицы означает, что каждой Божественной Ипостаси принадлежат те свойства, которые мыслятся в понятии Бог и которыми обладают и Отец, и Сын, и Дух Святой.

Далее, великие каппадокийцы (святые Григорий Богослов и Григорий Нисский) отождествили понятия «ипостась» (ὑπόστασις) и «лицо» (πρόσωπον), наполняя их новым смыслом. Напомним, что слово «ипостась» означало конкретное, индивидуальное, самобытное существование, допустим, такой-то конкретный человек. А вот понятие «лицо» (πρόσωπον) до каппадокийцев было описательным, а не онтологическим, им могли называть маску актера или юридическую роль, которую выполнял человек. Ни то, ни другое философское понятие не подходило в чистом виде для троического богословия. Например, в тварном мире ипостаси дробят природу: Павел, Тимофей, Силуан – это не только разные, но и отдельные, обособленные друг от друга индивидуумы. О трех людях мы можем сказать: три разных человека. Но такого нельзя сказать о Боге Троице, ибо Троица – это не три Бога, а один Бог. Но и термин «лицо» в смысле роли, личины не подходил, ибо так учили модалисты, осужденные Церковью, они считали, что Бог проявляет Себя то в роли Отца, то в роли Сына, то в роли Святого Духа, как будто это всего лишь три модуса или формы проявления одного Божественного Лица. Каппадокийцы сглаживают крайности того и другого, они объединяют термины «ипостась» и «лицо», наполняют их новым смыслом, показывая, что в Боге Троице Отец, Сын и Святой Дух – это три самостоятельных Божественных Лица, обладающих всеми Божественными совершенствами, но это не три отдельные существа, Они имеют единое и нераздельное Божеское естество, единую Божественную сущность.

Богословский вклад отцов-каппадокийцев иногда называют «каппадокийским синтезом», потому что они интерпретировали ценности античной философии и культуры в свете христианского откровения. Их разработки легли в основу II Вселенского собора, внесшего некоторые коррективы в Символ веры. На этом соборе в 381 году в Константинополе спор о Святой Троице был окончательно разрешен, и православный Никео-Цареградский Символ веры был признан единственно истинным и законным исповеданием веры в том истолковании, которое ему дали отцы-каппадокийцы. Это исповедание остается общепринятым по сей день во всех основных христианских конфессиях.

Еще одна богословская заслуга: великие каппадокийцы были первыми, кто открыто провозгласил авторитет Священного Предания и объявил его источником веры наравне со Священным Писанием. «Из догматов и проповедей, хранимых Церковью, – писал святой Василий Великий, – одни имеем в учении, изложенном в Писании, а другие, дошедшие до нас от апостольского предания, приняли мы в тайне. Но те и другие имеют одинаковую силу для благочестия» (послание «О Святом Духе к св. Амфилохию»). К Священному Преданию святой Василий в частности относил: крестное знамение, обращение в молитве на восток, евхаристические молитвы, обряды таинства Крещения.

Среди заслуг великих каппадокийцев обычно также указывают установление на востоке отдельного праздника Рождества Христова, который до того совмещался с Крещением Господним и назывался Богоявлением, а как отдельное литургическое празднование в пределах восточно-христианского мира впервые стал известен в Каппадокии. Святому Василию Великому принадлежит первое «Слово на Рождество Христово». Предполагается, что святитель Василий ввел этот праздник в 370-е гг., а его друг святитель Григорий Богослов перенес его в Константинополь, откуда он распространился как пример литургического празднования столичной Церкви.

И еще, заслугой каппадокийцев является упорядочение монашеской жизни, введение общежительного монастырского устава, принятого по сей день в Православной Церкви. Святой Василий Великий совместно с Григорием Богословом написал «Монашеские правила» в двух редакциях (пространной и краткой), а святой Григорий Нисский дал мистическое объяснение монашества. До этого времени, монахи, живя в пустыне, иной раз составляли общество, существующее несколько обособленно от Церкви и ее задач: подолгу не причащались, презирали богословские науки и не подчинялись церковной иерархии. Святой Василий Великий выработкой правил и устава смог включить монашеское течение в общее русло церковной жизни. Монахам предписывалось создавать небольшие общины, жить совместно, подчиняясь указаниям высших иерархов. Предпочтение давалось тем монахам, которые помогали бедным и больным, общались с паствой. Святой Василий считал, что такой образ жизни поможет монахам избавиться от лености, нарушающей внутреннюю уравновешенность. Брат же его святой Григорий Нисский дал мистическое объяснение монашества , сущность которого сводилась к тому, что без Церкви и ее спасительных таинств невозможен и сам идеал монашества.

При всем единодушии, великие каппадокийцы несомненно отличались друг от друга. Святой Василий был прежде всего человеком действия, прекрасным организатором церковной жизни, Григорий Богослов – это созерцатель и выдающийся оратор, а Григорий Нисский – мыслитель, философ. Их особенности отразились в их служении Церкви. Так, святой Григорий Богослов раскрыл учение о Боге Троице с наибольшей ясностью и дал ему совершеннейшее выражение в человеческом слове, святой Василий Великий мудро проводил православное исповедание в жизнь, а святой Григорий Нисский дал учению о Троице научно-философское обоснование.

Завершая краткое выступление, еще раз отметим, что установленное великими отцами-каппадокийцами понимание церковного учения о Святой Троице, созданные ими богословские формулы стали на все последующие века драгоценным достоянием православной догматики.

диакон Валерий Духанин

Библиография: Источники и литература

Василий Великий, свт. Творения в пяти томах. М., 1993.

Григорий Богослов, свт. Творения в двух томах. М., 2007.

Алымов В. Лекции по исторической литургике. СПб., 1995.

Давыденков Олег, иер. Катихизис. М., 2000.

Давыденков Олег, иер. Догматическое богословие. Курс Лекций. М.: Свято-Тихоновский Богосл. Ин-т, 1997.

Карташев А. В. Вселенские соборы. М., 1994.

Киприан (Керн), архим. Золотой век святоотеческой письменности. М., 1995.

Лосский В. Н. Догматическое богословие. М., 1991.

Мейендорф Иоанн, прот. Введение в святоотеческое богословие. Нью-Йорк, 1985.

Поснов М. Э. История христианской церкви. Киев, 2007.

Скурат К.Е. Святые отцы и церковные писатели (I - Vвв.) . Часть 2. Период посленикейский – золотой век святоотеческой письменности (IV - первая половина V в.) . Сергиев Посад, 2000.

Богословская заслуга святых отцов-каппадокийцев

Диакон Валерий Духанин

Великие отцы-каппадокийцы - это знаменитейшие отцы Церкви второй половины IV в., совершившие окончательное богословское осмысление догмата Святой Троицы. Это святители Василий Великий (ок. 330 – 379), Григорий Богослов (329 – 389) и Григорий Нисский (ок. 335 – после 394). Иногда к ним причисляется святой Амфилохий Иконийский и некоторые другие последователи и единомышленники.

Надо вспомнить, что Каппадокия являлась местом жительства землевладельческих фамилий, которые полагали честь своего звания и своих родов в том, чтобы дать детям как можно более высокое образование. Великие каппадокийцы (в частности, святые Василий Великий и Григорий Богослов) получили лучшее образование своего времени, включая высшую школу той эпохи – Афинскую академию. Тем самым отцы-каппадокийцы на собственном примере показали, что внешняя, мирская ученость нужна христианину и востребована в Церкви. Как пояснял святой Василий Великий, христианин должен уподобиться пчеле, которая собирает с цветов полезный нектар, а ненужное оставляет, так христиане должны ради образования пользоваться сочинениями внешних, нехристианских авторов, выбирая оттуда крупицы мудрости (Беседа 22 К юношам о том, как пользоваться языческими сочинениями). Это высокое образование и выдающиеся способности были поставлены отцами-каппадокийцами на служение Православной Церкви.

Главная их богословская заслуга – установление окончательной троичной терминологии. Вспомним, что IV век в истории Церкви представлял собой эпоху тринитарных споров. На I Вселенском соборе в 325 г. в Никее была осуждена ересь Ария, отвергавшего Божественное равенство Лиц Святой Троицы. На этом соборе приняли Символ веры, в который включили термин «единосущный» (όμοούσιος), означающий, что Сын Божий единосущен Богу Отцу. Однако точного разъяснения этого термина дано не было, и вскоре после Собора разгорелись горячие догматические споры, сотрясавшие Церковь более полувека.

По существу конечной целью всех тринитарных споров IV века было осмысление термина «единосущный», решение задачи, как в Боге Троице объясняется единство Трех Божественных Лиц. Эта задача была блестяще разрешена великими каппадокийцами. Они создали такую троичную терминологию, которая позволила выйти из лабиринта вероопределений, в которых бесконечно путались богословы IV века.

Прежде всего, каппадокийцы разграничили понятия «сущность» (οὐσία) и «ипостась» (ὑπόστασις), которые до этого четко не различались. Каппадокийцы (первым святой Василий Великий), отталкиваясь от аристотелевской терминологии, стали различать сущность и ипостась как общее и частное. Например, если обратиться к земным аналогиям, слово «человек» является общим и приложимо к любому представителю человеческого рода. То есть, человечество состоит из индивидуумов, которые хотя и носят разные имена, но обладают общими чертами, и потому о каждом из них мы говорим: «человек». Это общее и есть сущность или существо. Вместе с тем, каждый из представителей человеческого рода непохож на другого, обладает отличительными и особенными свойствами. И потому к отдельным, конкретным людям прилагается не просто название «человек», но различающиеся имена: Павел, Тимофей, Силуан. Вот эти отличительные свойства и обозначают собой ипостаси. Переходя от этой земной аналогии к Богу Троице, каппадокийцы обозначали сущностью то, что является общим для трех Лиц Божества, а под ипостасью то, что представляет индивидуальные особенности каждого Божественного Лица.

В частности, общим для Отца, Сына и Святого Духа является то, что Они не созданы, непостижимы, всемогущи, благи. Однако каждое Лицо имеет Свои отличительные, индивидуальные особенности. Бог Отец безначален, не имеет в Ком-либо причины Своего бытия, Сын предвечно рождается от Отца, Дух Святой исходит от Отца. Единосущие же Троицы означает, что каждой Божественной Ипостаси принадлежат те свойства, которые мыслятся в понятии Бог и которыми обладают и Отец, и Сын, и Дух Святой.

Далее, великие каппадокийцы (святые Григорий Богослов и Григорий Нисский) отождествили понятия «ипостась» (ὑπόστασις) и «лицо» (πρόσωπον), наполняя их новым смыслом. Напомним, что слово «ипостась» означало конкретное, индивидуальное, самобытное существование, допустим, такой-то конкретный человек. А вот понятие «лицо» (πρόσωπον) до каппадокийцев было описательным, а не онтологическим, им могли называть маску актера или юридическую роль, которую выполнял человек. Ни то, ни другое философское понятие не подходило в чистом виде для троического богословия. Например, в тварном мире ипостаси дробят природу: Павел, Тимофей, Силуан – это не только разные, но и отдельные, обособленные друг от друга индивидуумы. О трех людях мы можем сказать: три разных человека. Но такого нельзя сказать о Боге Троице, ибо Троица – это не три Бога, а один Бог. Но и термин «лицо» в смысле роли, личины не подходил, ибо так учили модалисты, осужденные Церковью, они считали, что Бог проявляет Себя то в роли Отца, то в роли Сына, то в роли Святого Духа, как будто это всего лишь три модуса или формы проявления одного Божественного Лица. Каппадокийцы сглаживают крайности того и другого, они объединяют термины «ипостась» и «лицо», наполняют их новым смыслом, показывая, что в Боге Троице Отец, Сын и Святой Дух – это три самостоятельных Божественных Лица, обладающих всеми Божественными совершенствами, но это не три отдельные существа, Они имеют единое и нераздельное Божеское естество, единую Божественную сущность.

Богословский вклад отцов-каппадокийцев иногда называют «каппадокийским синтезом», потому что они интерпретировали ценности античной философии и культуры в свете христианского откровения. Их разработки легли в основу II Вселенского собора, внесшего некоторые коррективы в Символ веры. На этом соборе в 381 году в Константинополе спор о Святой Троице был окончательно разрешен, и православный Никео-Цареградский Символ веры был признан единственно истинным и законным исповеданием веры в том истолковании, которое ему дали отцы-каппадокийцы. Это исповедание остается общепринятым по сей день во всех основных христианских конфессиях.

Еще одна богословская заслуга: великие каппадокийцы были первыми, кто открыто провозгласил авторитет Священного Предания и объявил его источником веры наравне со Священным Писанием. «Из догматов и проповедей, хранимых Церковью, – писал святой Василий Великий, – одни имеем в учении, изложенном в Писании, а другие, дошедшие до нас от апостольского предания, приняли мы в тайне. Но те и другие имеют одинаковую силу для благочестия» (послание «О Святом Духе к св. Амфилохию»). К Священному Преданию святой Василий в частности относил: крестное знамение, обращение в молитве на восток, евхаристические молитвы, обряды таинства Крещения.

Среди заслуг великих каппадокийцев обычно также указывают установление на востоке отдельного праздника Рождества Христова, который до того совмещался с Крещением Господним и назывался Богоявлением, а как отдельное литургическое празднование в пределах восточно-христианского мира впервые стал известен в Каппадокии. Святому Василию Великому принадлежит первое «Слово на Рождество Христово». Предполагается, что святитель Василий ввел этот праздник в 370-е гг., а его друг святитель Григорий Богослов перенес его в Константинополь, откуда он распространился как пример литургического празднования столичной Церкви.

И еще, заслугой каппадокийцев является упорядочение монашеской жизни, введение общежительного монастырского устава, принятого по сей день в Православной Церкви. Святой Василий Великий совместно с Григорием Богословом написал «Монашеские правила» в двух редакциях (пространной и краткой), а святой Григорий Нисский дал мистическое объяснение монашества. До этого времени, монахи, живя в пустыне, иной раз составляли общество, существующее несколько обособленно от Церкви и ее задач: подолгу не причащались, презирали богословские науки и не подчинялись церковной иерархии. Святой Василий Великий выработкой правил и устава смог включить монашеское течение в общее русло церковной жизни. Монахам предписывалось создавать небольшие общины, жить совместно, подчиняясь указаниям высших иерархов. Предпочтение давалось тем монахам, которые помогали бедным и больным, общались с паствой. Святой Василий считал, что такой образ жизни поможет монахам избавиться от лености, нарушающей внутреннюю уравновешенность. Брат же его святой Григорий Нисский дал мистическое объяснение монашества, сущность которого сводилась к тому, что без Церкви и ее спасительных таинств невозможен и сам идеал монашества.

При всем единодушии, великие каппадокийцы несомненно отличались друг от друга. Святой Василий был прежде всего человеком действия, прекрасным организатором церковной жизни, Григорий Богослов – это созерцатель и выдающийся оратор, а Григорий Нисский – мыслитель, философ. Их особенности отразились в их служении Церкви. Так, святой Григорий Богослов раскрыл учение о Боге Троице с наибольшей ясностью и дал ему совершеннейшее выражение в человеческом слове, святой Василий Великий мудро проводил православное исповедание в жизнь, а святой Григорий Нисский дал учению о Троице научно-философское обоснование.

Установленное великими отцами-каппадокийцами понимание церковного учения о Святой Троице, созданные ими богословские формулы стали на все последующие века драгоценным достоянием православной догматики.