Что значит число 50. "Сакральный" смысл чисел в верованиях и учениях

Что было до

Когда ко мне обратились с просьбой прокомментировать произошедшее, то пришлось разбираться и, в частности, познакомиться с «творчеством» убитых карикатуристов. Как оказалось, они посвятили свою жизнь тому, чтобы публично издеваться над всем, что свято для людей, живущих в одной с ними стране. Больше всего от них «доставалось» христианству. На своих обложках они изображали запредельное кощунство в такой омерзительной степени, до какой не опускались даже профессиональные борцы с религией в СССР. Много доставалось и исламу, и глумление было столь откровенным и отвязным, что нашумевшие датские карикатуры 2005 года кажутся на этом фоне сущим пустяком. Для «Шарли Эбдо» не было ничего святого – издевательству подвергались не только религиозные понятия и символы, но и, например, родительская любовь, сыновняя любовь, любовь между супругами. Журнал транслировал откровенную похабщину.

Это не значит, что надо одобрить или оправдать направленный против них теракт. Но нужно иметь смелость сейчас, когда «весь прогрессивный мир» кричит: «я – Шарли» и грозно смотрит на тех, кто не кричит вместе, – признать, что трагедия, произошедшая в Париже, является следствием того пути, который редакция этого журнала выбрала. Если ты в качестве «художественного самовыражения» выберешь ходить по улице и плевать в лицо прохожим, то неудивительно, если рано или поздно кто-то из прохожих тебя поколотит. Если твое занятие – издеваться над тем, что кому-то дорого, то рано или поздно появится человек, который тебе скажет «хватит!», а может быть, и не только скажет, но и отомстит.

В 2011 году редакция журнала уже получала предупреждение: мусульмане организовали взрыв возле входа в здание редакции «Шарли Эбдо». Взрыв был устроен так, что обошлось без жертв. В ответ редакция обзавелась охраной и с еще большим энтузиазмом принялась издеваться над исламом. Опишу пару примеров: на одной из обложек изображен мусульманин, который безуспешно пытается защититься от автоматной очереди Кораном, пули пробивают книгу насквозь, и раненый мусульманин будто бы произносит о Коране нецензурное слово. На другой обложке изображен Мухаммед, причем его лицу вместе с тюрбаном придано сходство с мужскими гениталиями.

Я, как христианин, не считаю Мухаммеда пророком. И, соответственно, считаю ислам заблуждением, которое не может дать человеку спасение. Но я никогда не одобрю такого циничного и пошлого глумления над мусульманами и их верой. И, кстати, отец Даниил Сысоев в свое время выступил с порицанием датских карикатур. Я могу понять документально подтвержденное указание реальных проблем – как было в случае европейских фильмов «Фитна» и «Покорность». Но вот то, чем занимались в «Шарли Эбдо» – это издевательство ради издевательства, ненависть ради ненависти. Такому не должно быть места в цивилизованном обществе. И не из-за страха, что кто-то придет и убьет, а из-за элементарных норм приличия.

Общество, считающее нормальным сознательное издевательство над тем, что дорого другим людям – это больное общество. И оно обречено на такие события, как теракт в Париже. Я ни в коем случае не оправдываю тех, кто убивает людей. И я искренне желаю французским спецслужбам эффективно расследовать и предотвращать подобные теракты. Но начинать надо с истоков и иметь мужество видеть корень проблемы.

Все те народные массы, которые после 7 января вышли с табличками «Я – Шарли», поступили бы честнее, если бы вместо этого держали надпись: «Я – тот, кто виновен в расстреле Шарли». И в особенности это касается читателей еженедельника.

Если бы во французском обществе публичное кощунство и издевательство над другими людьми считалось неприемлемым и неприличным, то «Шарли Эбдо» закрылся бы из-за отсутствия спроса, и его редактор и прочие сотрудники нашли бы себе другое занятие, возможно, более достойное. И были бы живы сейчас.

Что было после

Как известно, французское общество сделало совсем другие выводы. Оно настроено на то, чтобы показать: «террористы не смогут нас запугать» и поэтому, помимо всяких шествий с поддержкой, объявлено, что очередной выпуск еженедельника выйдет миллионным тиражом, и глумление над исламом продолжится. Это первое, а второе – надо усилить меры защиты. Иными словами, французское общество повторяет в точности то, что сделала редакция «Шарли Эбдо» после инцидента 2011 года. Результат этого пути мы знаем.

Похоже, французы – большие любители наступать снова на те же грабли. Хочется сказать всем многотысячным толпам с бумажками «Я – Шарли»: ребята, вспомните на минутку – у вас живет пять миллионов мусульман. Вы в самом деле уверены, что ваше стремление по-прежнему глумиться над тем, что дорого для них, это то, что обеспечит вашей стране мир и безопасность? Что все эти ваши марши и шествия – это то, что заставит их смириться и считать циничное и похабное издевательство над их верой – чем-то нормальным и приемлемым?

12 убитых в редакции, а потом еще 4 в магазине, итого 16 погибших. Не слишком ли высока цена за чье-то желание поиздеваться над другими? Сколько еще жизней вы готовы принести в жертву ради обеспечения этой странной свободы – свободы глумиться и издеваться?

Впрочем, оставим французов в покое. Это их страна, их жизнь, если они хотят идти по такому пути – это их выбор и их право.

Но произошедшее в Париже затронуло и наше общество. И «наше» не только в смысле «российское», но и «наше» в смысле православное. И вот об этом необходимо поговорить подробнее.

Все в тот же Рождественский день Совещание православных епископов Франции опубликовало заявление, осуждающее нападение против редакции сатирического журнала «Шарли Эбдо». Хотя оно уже публиковалось, приведу его целиком:

«Православные епископы Франции твердо осуждают подлое и варварское нападение, осуществленное сегодня на национальной территории, в самом сердце Парижа. К тому же нападение было совершено против невинных людей, собравшихся в рамках редакционного совещания одного из СМИ национального значения, а это означает, что мишенью стала свобода прессы и выражения, одна из основных свобод нашей Республики.

Гнусное нападение имеет целью посеять страх, сомнения, разделение. Оно требует сегодня от всех общественно-политических и религиозных составляющих нашей страны громкого заявления о приверженности национальному единству и сплочению перед лицом варварства, а также подтверждения совместно с гражданскими властями нашей страны примата совместной жизни и соблюдения республиканского порядка над какими-либо иными соображениями. Нам надлежит быть особенно бдительными и совместно предотвращать все попытки использовать религию в политических или террористических целях. Ни одна религия не может согласиться с тем, чтобы так подло проливалась кровь безвинных людей. Православные епископы Франции выражают глубочайшую солидарность и сочувствие всем жертвам и всем, кого коснулось или кто пострадал от этого нападения, и их семьям».

То есть православные епископы Франции выражают ни много ни мало глубочайшую солидарность кощунникам и богохульникам, омерзительно глумившимся над христианской верой? И это глумление они называют «одной из основных свобод нашей Республики»?

Вспоминаются библейские слова: «О, если бы вы только молчали! это было бы вменено вам в мудрость » (Иов. 13:5).

Весьма маловероятно, что столь быстро появившееся сообщение действительно было подробно обсуждено и согласовано всеми десятью епископами, входящими в это Совещание, тем более, что часть из них проживает за пределами Франции. Скорее всего этот текст был на скорую руку состряпан в канцелярии митрополита Эммануила (Константинопольская Церковь), который и ранее использовал Совещание для проведения своих инициатив. Не удивлюсь, если большинство членов Совещания узнали об этом заявлении из СМИ. Тем не менее, опровержений ни от кого не последовало.

Поначалу я подумал: наверное, Его Высокопреосвященство Эммануил и другие люди, которые участвовали в составлении этого текста, просто не в курсе, о каком именно журнале идет речь. Что именно он изображал. Но потом мне попалась на российском православном сайте статья одного известного православного деятеля из Франции, который, – разумеется, выступая в защиту убитых сатириков, – спокойно сообщал, что, оказывается, является регулярным читателем «Шарли Эбдо». Он признает, что у них, мол «ефрейторский юмор», но, мол, ничего страшного, это традиции Франции, они, мол, имели в виду на самом деле что-то другое, и т.д.

Честно скажу: у меня это в голове не укладывается. Быть воцерковленным человеком и при этом спокойно читать журнал с запредельными кощунствами в отношении Того, Кому ты молишься, Кого называешь своим Спасителем и Творцом? Видимо, некоторые французские православные больше французские, чем православные.

И после этого я уже не уверен насчет тех самых «православных епископов Франции». Может, они прекрасно знают, с кем и с чем выражают глубочайшую солидарность? Может, и они среди подписчиков «Шарли Эбдо»?

Помнится, сколько осуждали митрополита Сергия (Страгородского) за то, что он подписал печально известную декларацию. Но ему, по крайней мере, угрожали, что в противном случае убьют многих епископов. А что угрожало французским епископам? Их бы тоже бросили в тюрьму и расстреляли, если бы они промолчали сейчас? Ну или, если уж так хочется что-то заявить, ограничились бы простым соболезнованием в связи с гибелью людей, не выражая солидарности с богохульством? Уж точно бы не расстреляли. Тогда ради чего они пошли на солидарность с богохульством в адрес Христа? Просто ради того, чтобы быть «рукопожатным»?

А затем пришло еще одно сообщение про эту продолжающуюся вакханалию – 9 января в русском православном соборе в Ницце архимандритом Александром (Елисовым) была отслужена заупокойная лития о погибших членах редколлегии «Шарли Эбдо». «Со святыми упокой» пели явным богоборцам-кощунникам. Тут даже слов не найдешь, чтобы это прокомментировать. После такой литии впору переосвящать собор.

И, боюсь, я теперь знаю, что ответят мне французы на приведенный выше вопрос: «неужели вы верите, что сможете заставить живущих у вас мусульман считать циничное и похабное издевательство над их верой – чем-то нормальным и приемлемым?» Любой француз может привести мне упомянутые выше факты и сказать: «ну вот видишь – с православными же получилось».

И не только с живущими во Франции. Нашлись и отечественные «я-шарли», и привели тонны демагогии в защиту своей солидарности с богохульниками.

Например, напирали на то, что, мол, в случае убийства мы должны быть на стороне убитых, а не убийц. Чем бы там убитые раньше не были замазаны, нам надо быть с ними солидарными, именно это, мол, по-христиански. Что ж, 9-го января мусульманские мстители сами были убиты, – и что, получается, по этой логике нам теперь надо на их стороне быть? Но что-то не слышно от «я-шарлей» сожалений о насильственно прерванной жизни братьев Куаши – то есть, все-таки иногда убийство считается оправданным и у «прогрессивной общественности». При некоторых обстоятельствах, выходит, человеческая жизнь уже не является абсолютной ценностью. Разница только в том, при каких обстоятельствах и кого лишать жизни.

Стоит подробнее сказать о главном пафосе, который сквозит и в «заявлении совещания епископов» – мы должны быть солидарны с «Шарли Эбдо» для того, чтобы отстоять свободу самовыражения. То есть, вот эта похабщина с намеренным глумлением над тем, что дорого людям – это, оказывается, та самая свобода слова, вокруг защиты которой мы все должны сплотиться и которая будто бы является незыблемой ценностью.

Но ведь и теракт братьев Куаши тоже можно, при желании, записать в «свободу самовыражения». Они тоже защищали свободу – свободу покарать богохульника. Ваша «свобода публично богохульствовать» следует из международных документов, которые для вас авторитетны? А их «свобода убивать богохульника» основывается на других документах, которые, между прочим, авторитетны для пятой части населения земного шара.

Сейчас во Франции мы видим столкновение двух свобод – свободы издеваться и свободы убивать. И нам, православным, предлагают занять одну из этих двух сторон. Да чума на оба ваши дома! И то зло, и это зло. И христианин не будет выбирать здесь ничью сторону, и не станет определять, какое из двух зол меньшее – потому что выбирая меньшее из двух зол, ты все равно выбираешь зло.

Авторы утверждают, что нельзя прикрываться религией для того, чтобы проливать кровь людей. Согласен. А разве прикрываться свободой слова ради того, чтобы издеваться над тем, что дорого другим людям и втаптывать святыни в грязь – можно? Это не злоупотребление свободой слова?

На вопрос: «почему люди убивают?» любой грамотный православный ответит: потому что злоупотребляют даром свободы, который дал им Бог.

На вопрос: «почему люди кощунствуют?» любой православный ответит: потому что злоупотребляют даром свободы, который дал им Бог.

В этом отношении между тем, что делали сотрудники «Шарли Эбдо», и тем, что сделали братья Куаши, нет никакой разницы. И православный христианин, «глубоко солидарный» с первыми, выбирает сторону зла не меньше, чем тот, кто глубоко солидарен со вторыми.

Вечны ли адские муки?

Семь лет назад сайт «Православие.Ру» опубликовал мою статью «Святые отцы и “оптимистическое богословие”». Поступившие после этого отзывы читателей, а также более серьезное знакомство со святоотеческим наследием и с затронутой в статье проблемой позволили мне существенным образом переработать и расширить ее: появилась новая глава, другие дополнены святоотеческими свидетельствами; рассмотрены некоторые аргументы противников церковного учения о вечности загробного воздаяния, исправлены отдельные неточности. Кроме того, учтено, что некоторые авторы, упомянутые в первоначальной версии статьи, в течение последних лет существенно скорректировали свои взгляды по данному вопросу.

Часть 1

В Священном Писании о вечности грядущего наказания для грешников говорится неоднократно и вполне определенно: «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан. 12: 2); «И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф. 25: 46); «Кто будет хулить Духа Святаго, тому не будет прощения вовек, но подлежит он вечному осуждению» (Мк. 3: 29); «Не познавшие Бога и не покоряющиеся благовествованию Господа нашего Иисуса Христа… подвергнутся наказанию, вечной погибели» (2 Фес. 1: 8, 9).

С особой силой эту истину подтвердили впоследствии святые отцы и Соборы Церкви.
«Кто говорит или думает, что наказание демонов и нечестивых людей временно и что после некоторого времени оно будет иметь конец или что будет после восстановление демонов и нечестивых людей, – да будет анафема», – так звучит 9-й анафематизм против оригенистов, предложенный святым Юстинианом Великим и принятый Поместным Константинопольским Собором 543 года.

Идея всеобщего спасения (всех людей и всех бесов) была осуждена и 12-ым анафематизмом V Вселенского Собора: «Кто утверждает, что силы небесные и все люди, и даже злые духи соединятся с тем Бог-Словом, в котором нет никакого вещества… – да будет анафема». Впоследствии общее осуждение неправославных мнений Оригена подтвердили отцы Трулльского Собора 692 года, а также VI и VII Вселенских Соборов.

Этих неправославных мнений Оригена было несколько, из них наиболее известные – предсуществование душ, множественность миров, всеобщий апокатастасис. Мнение, осужденное 9-ым анафематизмом, – о конечности адских мук – высказывал не только Ориген. Помимо него эти же мысли можно обнаружить у Дидима Слепца, святого Григория Нисского, Евагрия Понтийского, Феодора Мопсуестийского и Диодора Тарсийского. И Церковь всегда бескомпромиссно противостояла этому мнению.

Богословские споры о неправославных мнениях Оригена начались, насколько можно судить по некоторым источникам, еще при жизни последнего и позднее, к концу III века, с обстоятельной критикой богословских идей Оригена выступили: с позиций александрийского богословия – святой Петр, с позиций малоазийского богословия – святой Мефодий, а с позиций антиохийского богословия – святой Евстафий , а еще 100 лет спустя, около 400 года, состоялось целых четыре Поместных Собора, осудивших учение Оригена: Александрийский, под председательством патриарха Феофила; Римский, под председательством папы Анастасия I ; Кипрский, под председательством святого Епифания , и Иерусалимский. Причем, по сообщению Сульпиция Севера, свидетеля одного из них, как раз идея об апокатастасисе вызвала наибольшее возмущение, вспыхнувшее тогда, «когда епископы читали многие отрывки из его (то есть Оригена. – Ю.М.) книг… и воспроизвели одно место, в котором утверждалось, что Господь Иисус… муками Своими даже прегрешения диавола искупил. Ибо так это по доброте и милосердию Его присуще, что, если жалкого человека Он преображает, то и падшего ангела тоже освободит» .

Патриарх Феофил Александрийский сообщает в своем окружном послании о решении Александрийского Собора 400 года: «Книги Оригена были прочитаны перед Собором епископов и единодушно осуждены». По его примеру папа Римский Анастасий созвал Собор в Риме, о решении которого пишет в письме к Симплициану: «Мы сообщили, что все написанное в минувшие времена Оригеном, которое противоречит нашей вере, нами отвергнуто и осуждено». Тогда же был созван Иерусалимский Собор, и палестинские епископы написали патриарху Феофилу: «Оригенизма нет среди нас. Учения, которые вы описали, мы никогда не слышали здесь. Мы анафематствуем тех, кто придерживается таких учений» .

Наконец, в тот же год состоялся и Кипрский Собор, под председательством святителя Епифания, который тоже осудил оригенизм. Созомен упоминает, что святитель Епифаний Кипрский «в собрании кипрских епископов запретил чтение Оригеновых книг; потом написал определение об этом и другим епископам, и Константинопольскому, убеждая их созвать Соборы и утвердить то же самое» (Церковная история. VIII, 14). Святитель Епифаний, как явствует из его сочинений, считал мысль о возможности восстановления дьявола одним из главных заблуждений Оригена , и очевидно, что идея временности адских мук была осуждена на Кипрском Соборе.

На Востоке Оригена также порицали святитель Александр Александрийский и святитель Афанасий Великий , на Западе – блаженный Иероним и блаженный Августин.
В православной аскетике противодействие распространению идей Оригена было не менее широко: начиная с преподобного Пахомия Великого (запрещавшего читать своим ученикам произведения Оригена), включая таких знаменитых подвижников-критиков оригенизма, как преподобные Варсонофий Великий и Иоанн, Симеон Юродивый, Нил Синайский, Викентий Лиринский, и кончая преподобным Саввой Освященным, при непосредственном участии которого эти споры были завершены постановлением V Вселенского Собора, который, не внося чего-то нового, подтвердил аналогичные решения прежних Поместных Соборов. И после него то же осуждение было повторено на Латеранском Соборе 649 года, созванном святым папой Мартином I , и, уже независимо от имени Оригена, Константинопольским Собором 1084 года, который постановил:

«Всем, которые принимают и преподают другим ложные и языческие мнения… будто мучению грешников в будущей жизни будет конец и будто творению и человечеству предстоит вообще восстановление; и таким образом Царствие Небесное представляют разрушимым и преходящим, тогда как Сам Иисус Христос и Бог наш передал нам учение, что оно вечно и неразрушимо, и мы на основании всего Священного Писания как Ветхого, так и Нового Завета веруем, что муки будут нескончаемы и Царствие Небесное вечно; тем, которые таковыми своими мнениями и себя самих погубляют, и других творят общниками вечного осуждения, анафема» .

«После строгого осуждения оригенизма богословской мысли была дана определенная норма, которой она должна была руководствоваться при раскрытии эсхатологических истин. Неудивительно поэтому, что учение о всеобщем апокатастасисе в дальнейшей истории христианской письменности не имело приверженцев» .

«Оптимистическое» богословие

Однако спустя долгое время идея всеобщего восстановления вновь возродилась у ряда православных богословов ХХ века . Это возвращение «оптимистической эсхатологии» происходило по-разному, но во многом оно было вызвано потребностью по-новому осмыслять положение Православия в инославном окружении. С этим связан тот факт, что, как правило, активными сторонниками этого заблуждения были богословы, жившие в эмиграции.
Экуменический контекст явился первым толчком для возвращения концепции апокатастасиса. В том, какое искажение получала экклезиология в общих экуменических установках богословов эмиграции (мы говорим о признании или, по крайней мере, о допущении равноспасительности иных конфессий/религий) изначально скрывалась логическая необходимость преодоления догмата о вечности адских мук. Второй фактор, еще более значимый, – влияние идей софиологии, к которой многие из богословов-«оптимистов» были неравнодушны. Смысл «софийного всеединства» предполагал те же метафизические предпосылки всеобщего восстановления, что и классический оригенизм.

Выкопанные и очищенные от пыли веков идеи апокатастасиса оказались столь широко популярны среди недовоцерковленной православной интеллигенции, что даже угодили в «православный катехизис» «Жив Бог», изданный членами парижского православного братства в 1979 году. Катехизис вызвал большой интерес на Западе и в 1990 году был переведен на русский язык. Авторы данного вероучительного произведения без обиняков заявляют:
«Скажем прямо: идея вечного ада и вечных мучений для одних, вечного блаженства, безразличного к страданию, для других не может больше в живом и обновленном христианском сознании оставаться таковой, какой ее некогда изображали наши катехизисы и наши официальные учебники богословия. Это устаревшее понимание, пытающееся опираться на евангельские тексты, трактует их буквально, грубовато, материально, не вникая в их духовный смысл, сокрытый в образах и символах. Это понятие становится все более и более нетерпимым насилием над совестью, мыслью и верой христианина. Мы не можем допустить, что Голгофская жертва оказалась бессильной искупить мир и победить ад. Иначе нужно было бы сказать: все творение – неудача, и подвиг Христа тоже неудача. Давно пора всем христианам совместно засвидетельствовать и раскрыть свой интимный в этой области мистический опыт так же, как и их духовную надежду, а быть может, их возмущение и ужас относительно изложенных в человеческих образах материалистических представлений ада и Страшного суда. Давно пора покончить со всеми этими чудовищными утверждениями прошедших веков, которые творят из нашего Бога любви то, чем Он не является: “внешнего” Бога, Который лишь аллегория земных царей и ничего больше. Педагогика устрашения и ужаса больше не эффективна. Наоборот, она загораживает вход в Церковь многим из тех, кто ищет Бога любви» .

Подобные утверждения можно найти и у наших соотечественников .

Как видим, амбиции «оптимистов» заявлены вполне открыто и довольно агрессивно.

Первое, что настораживает в позиции «эсхатологических оптимистов», – это та точка зрения, с которой они рассматривают проблему: с позиции людей, которые твердо знают, что уж они-то в ад точно и ни при каких условиях не попадут. Выглядит все это так, будто, стоя одной, если не двумя ногами уже в раю, «оптимисты» щедро расточают милосердие Божие, придумывая, под каким бы предлогом помиловать несчастных падших ангелов и тех из людей, кому повезло чуть меньше, чем им самим.

Хотелось бы верить, что после Страшного суда и всеобщего воскресения богословы-«оптимисты» вкупе со своими приверженцами действительно окажутся по правую сторону. Но писания их составлялись в сем бренном теле и для носящих такие же бренные телеса, а потому немаловажно отметить, что угол зрения, выбранный ими, кардинально иной по сравнению с тем, которого придерживались святые отцы: «Все спасутся, один я погибну». Просветленные личной святостью и сугубой благодатью Божией, величайшие умы христианства подходили к сей тайне с великим смирением, непрестанно «держа ум во аде и не отчаиваясь» (преподобный Силуан Афонский); «я пребываю там, где сатана» (авва Пимен). Такой подход начисто исключает всякую почву для возникновения идей конечности адских мук, ибо вскрывает глубокую нравственную порочность «оптимистической» позиции: все мы прежде всего подсудимые и любое рассуждение о неизбежности «амнистии» некорректно – это покушение на милость Судии.

Если бы «эсхатологические оптимисты» понимали это и следовали святым отцам, не было бы предлога к реанимации полузабытой ереси, не было бы нужды и в настоящей статье. Но поскольку этого понимания не наблюдается, и богословы-«оптимисты» продолжают упорствовать в своем заблуждении, более того, развивать его и настаивать на обязательном для всех христиан отказе от исконного учения Церкви, как мы видели на примере процитированного катехизиса, то придется и нам рассмотреть их аргументы.

Аргументация, используемая для подтверждения упомянутой идеи, может быть разделена на три типа: метафизическая, нравственная и юридическая.

Метафизическая аргументация: «Царствие будущего века есть восстановление мира в первозданное состояние»

«Во Второе пришествие и последнее свершение времен вся совокупность мироздания войдет в полное единение с Богом» ; «После воплощения и воскресения смерть неспокойна: она уже не абсолютна. Все теперь устремляется к “άποκατάστασις των πάντων” – то есть к полному восстановлению всего, что разрушено смертью, к осиянию всего космоса славой Божией, которая станет “все во всем”» ; «Каждая человеческая жизнь всегда может возобновиться во Христе, как бы ни была она отягчена грехами; человек всегда может отдать свою жизнь Христу, чтобы Он вернул ее ему свободной и чистой. И это дело Христа простирается на все человечество за видимыми пределами Церкви» . «Вечность есть Бог, божественная жизнь» , следовательно, те, кто находятся вне Бога, не могут пребывать в этом состоянии вечно и через какой-то период неизбежно будут восстановлены.

Таковы типичные примеры попыток метафизического обоснования «эсхатологического оптимизма». Так как в своей основе восходят они все к той же оригенистской схеме, не лишним представляется вспомнить посвященные ей слова о. Георгия Флоровского:
«Весь пафос Оригеновой системы заключается в том, чтобы снять, отменить загадку времени. Именно в этом интимный смысл его знаменитого учения о “всеобщем восстановлении”, об апокатастасисе. У Оригена это учение о “всеобщем спасении” определяется вовсе не моральными мотивами. Это, прежде всего, метафизическая теория. Апокатастасис есть отрицание истории. Все содержание исторического времени рассеется без памяти и следа. И “после” истории останется только то, что уже было “прежде” истории» .

К тому же выводу мы придем, если остановимся внимательнее на самой посылке восстановления в метафизической аргументации «оптимистов».

Не совсем понятно, почему идею «возвращения к тому, что было прежде», они считают христианской? Церковь ожидает огненного преображения жизни мира в царствие будущего века, а не неотвратимого всеобщего возвращения в первобытное состояние. Ни о каком возвращении кого бы то ни было в первобытное состояние речи вообще нет. Господь скажет: «Се, творю все новое» (Откр. 21: 5), а не «се, восстанавливаю старое».

Бог, «как создал несуществовавших, так воссоздаст получивших бытие – созданием, которое божественнее и выше прежнего», – cвидетельствует святитель Григорий Богослов. Святитель Епифаний Кипрский, говоря о будущем преображении мира, приводит такой образ: оно будет подобно «изменению младенца в мужа совершенна». Посылка богословов-«оптимистов» о возвращении мира в утробу первозданности прямо противоположна этой святоотеческой перспективе. По сути, это все то же отрицание истории, обнажающее нехристианские корни данной метафизической схемы. Поэтому-то сама эта посылка и была осуждена отдельным пунктом на V Вселенском Соборе: «Кто говорит, что жизнь духов будет подобна жизни, которая существовала от начала, когда духи не были еще падшими и погибшими, и что конец будет подлинной мерой начала (выделено нами. – Ю.М.), да будет анафема» (15-й анафематизм) .

Святоотеческое видение загробной участи человека можно охарактеризовать как симметричное. Вечному раю соответствует вечный ад, вечному бытию с Богом соответствует вечное бытие без Бога. Именно к этой симметричности апеллировали многие святые отцы в споре со сторонниками мнения о конечности адских мук. «Ибо если будет когда-нибудь конец мучению, – пишет святитель Василий Великий, – то и вечная жизнь, без сомнения, должна иметь конец. А если не смеем думать сего о жизни, то какое основание полагать конец вечному мучению?» «Как наказания вечны, так и вечная жизнь не должна иметь впоследствии какого-либо конца» (блаженный Иероним Стридонский) . Согласно этому видению, вечный ад существовал бы как потенция даже в том случае, если бы от Бога не отпал ни Люцифер, ни прародители рода человеческого. Как потенция, обусловленная свободной волей сотворенных существ, он существовал бы, даже если бы в нем не оказалось никого.

Из богословов-«оптимистов» один лишь о. Сергий Булгаков честно признавал наличие у отцов Церкви именно такого видения и столь же честно признавался, что не согласен с ним, при этом совершенно бездоказательно приписав такому отеческому видению понимание вечности как особого рода временности. На самом же деле учение Церкви как раз, напротив, является вполне последовательным отрицанием всякой временности в вечности: «Мы же должны будем пойти с бесами туда, где огнь неугасимый… и не на несколько времени или на год, и не на сто или тысячу лет, ибо мука не будет иметь конца, как думал Ориген, но навсегда и навечно, как сказал Господь» (преподобный Феодор Студит) .

Здесь мы подходим ко второму следствию метафизической аргументации неооригенистов – отрицанию производительности свободной воли. «Принять вместе с Оригеном, что зло в конце концов исчерпает себя и бесконечным пребудет лишь Бог, – значит забыть об абсолютном характере личной свободы: абсолютном именно потому, что эта свобода – по образу Божию» .

С точки зрения православного богословия, человеческая свобода, по точному выражению о. Георгия Флоровского, должна включать в себя и свободу принять решение даже против Бога, «ибо не насилием и самовластием, но убеждением и добрым расположением уготовляется спасение человеков. Потому всякий полновластен в собственном своем спасении, чтобы и увенчиваемые, и наказываемые справедливо получали то, что избрали» (преподобный Исидор Пелусиот). «Бог почтил человека, даруя ему свободу, – пишет святитель Григорий Богослов, – чтобы добро принадлежало лично тому, кто его выбирает, не меньше, чем Тому, Кто положил начало добра в природе».

Упомянутый нами о. Сергий Булгаков, наиболее серьезно разрабатывавший «оптимистическую» аргументацию, признавал наличие такой проблемы. По его мнению, она должна была решаться тем образом, что «такая свобода… не имеет в себе устойчивости как напрягающаяся самость. Свобода во зле предполагает судорожное волевое усилие непрерывного бунта, почему с нее и можно сорваться. “Вечные муки” имеют лишь отрицательную вечность, это только тень, отбрасываемая самостью. Нельзя поэтому признать за ними положительной силы вечности, а потому и нельзя утверждать их неуничтожимость».

Однако здесь все высказываемые положения сомнительны и бездоказательны, начиная с постулируемой неустойчивости «отрицательной свободы» и кончая предлагаемым о. Сергием введением двух вечностей – положительной и некоей отрицательной, которая является «ущербной» в сравнении с первой, а также предполагаемой возможностью «сорваться» в вечности с бытия вне Бога к бытию с Богом и в Боге.

Несколько отступая в сторону, следует признать, что современная критика теории апокатастасиса, как правило, и ограничивается одним лишь этим пунктом, в чем, безусловно, заключается ее слабость. Выглядит это так, будто современные богословы стыдятся со всей ясностью указывать на то, что «эсхатологический оптимизм» недвусмысленно попирает исконно христианское, имеющее глубочайшие библейские и святоотеческие основания понимание адских мук, прежде всего, как воздаяния. Приводит это к весьма печальным результатам: вследствие такого однобокого акцентирования на свободе личности возникает впечатление, что для спасения достаточно только лишь возжелать быть с Богом, а это, безусловно, является заблуждением, ибо в таком случае лишается всякого смысла и аскеза, и совершенствование в заповедях, и, в конечном счете, само существование Церкви и христианства.

Святоотеческой критике апокатастасиса такой нездоровый крен не свойственен. Она, органично вырастая из библейского богословия, сосредоточена как раз вокруг истины Божественной справедливости. Примечательно, что, по приведенной выше мысли преподобного Исидора Пелусиота, свобода личности обусловлена именно этой справедливостью. И поборникам «эсхатологического оптимизма» мы должны вслед за отцами Церкви сказать: да, всеобщего спасения не может быть, потому что оно несправедливо. Конечно, никто не будет завидовать щедрости Работодателя, когда Он одинаково наградит работников единодесятого часа и вытерпевших зной и тяжесть дня. Но речь в любом случае идет о работниках, а не о бездельниках.

Наконец, в качестве третьего пункта можно указать, что отрицание свободной воли приводит к отрицанию и самой Божией любви, за которую на словах так ратуют эсхатологи-«оптимисты»: «Концепция всеобщего спасения, отрицая вечность ада, игнорирует одновременно и непостижимую тайну любви Божией, которая превыше всех наших рациональных или сентиментальных концепций, и тайну человеческой личности и ее свободы. Любовь Бога предполагает полное уважение к Своим созданиям, вплоть до “вольного бессилия” отказать им в свободе».

Таким образом, позиция сторонников апокатастасиса ведет не только к отрицанию ценности человеческой свободы, но и к отрицанию как Божественной справедливости, так и Божественной любви. Совершенно напрасно некоторые современные богословы до крайности противопоставляют эти два атрибута, пытаясь представить их как взаимоисключающие. Ни Писание, ни Предание Церкви не говорит нам о таком категоричном противопоставлении. Одно не может отрицать другого, поскольку Божественная справедливость есть одно из выражений Божественной любви.

«Изложенное учение святых отцов Церкви о возмездии объясняет, почему в их умах никогда не возникала та раздвоенность, то противоречие между правосудием и любовью Божественной, которое никак не могли разрешить различные еретические секты… Правду Божию отцы, согласно с Писанием, понимали не в смысле карающего гнева, а в смысле такого свойства Божия, по которому Бог каждому свободному существу воздает по делам его, то есть сообразно тому, куда человек сам себя определил… Правда Божия руководится не чувством оскорбления, а нравственным достоинством бытия. Эта-то правда и не может противоречить любви, ибо понуждается она не желанием удовлетворения, исключающим любовь, а прямой невозможностью, не отрицая Себя, даровать мир и жизнь беззаконию».

Сидоров А.И. Евагрий Понтийский: жизнь, литературная деятельность и место в истории христианского богословия // Творения аввы Евагрия. М., 1994. С. 34.
Послание Анастасия, епископа города Рима, к Иоанну, епископу Иерусалимскому, о деле Руфина // Задворный В. История Римских пап. М., 1995. Т. 1. С. 197.
Сократ Схоластик. Церковная история. М., 1996. С. 252.
Сульпиций Север. Хроника // Сульпиций Север. Сочинения. М., 1999. С. 135–136.
Цитаты из посланий взяты из книги: Schaff P. The Principal Works of St. Jerome. New York, 1892.
В письме к Иерусалимскому патриарху Иоанну св. Киприан пишет: «Об одном положении, которое он (Ориген) стремится утвердить, я не знаю, плакать или смеяться… Он учит, что диавол снова станет таким, каков он однажды был, и возвратится к прежнему достоинству, и поднимется к Царству Небесному. О ужас! Насколько должен быть глупым человек, чтобы думать, будто Иоанн Креститель, апостолы Петр и Иоанн, Исаия, Иеремия и прочие пророки будут сонаследниками диавола в Царстве Небесном!.. Слова Оригена – слова врага, ненавистного и противного Богу и Его святым, и не только те, которые я цитировал, но и бесчисленные другие» (Цит. по: Schaff P. The Principal Works of St. Jerome).
Святитель Афанасий Великий называл учение Оригена, «проповедовавшего, что будет конец мучению и Бог простит всякий грех и людям, и бесам», среди тех примеров «нечестивой хулы», в которую можно впасть, «если в Божественных писаниях будем многое разуметь буквально» (Афанасий Великий, архиепископ Александрийский. Творения. М., 1994. Т. 4. С. 431).
Denzinger Н. Kompendium der Glaubensbekenntnisse und kirchlichen Lehrentscheidungen. 37. Auflage. Freiburg im Breisgau, 1991. S. 237.
Анафема: история и XX век / Сост. П. Паламарчук. М., 1998. С. 139–141.
Макарий (Оксиюк), митрополит. Эсхатология святого Григория Нисского. М., 1999. С. 649.
Что было замечено даже западными исследователями, см., напр., Фельми К.Х. Введение в современное православное богословие. М., 1999. С. 276–277. Из православных работ можно упомянуть специальную главу в кн.: Василидис Н. Таинство смерти. Троице-Сергиева лавра, 1998. С. 524–542.
Жив Бог. Христианский катехизис. Лондон. 1990. С. 426.
См., напр.: Георгий Кочетков, священник. В начале было Слово. Катехизис для просвещаемых. М., 1999. С. 421.
Лосский В.Н. Мистическое богословие // Богословские труды. № 8. С. 122.
Лосский В.Н. Догматическое богословие. М., 1991. С. 268.
Там же. С. 269.
Сергий Булгаков, протоиерей. Невеста Агнца. Париж, 1933. С. 498.
Георгий Флоровский, священник. Противоречия оригенизма // Путь. 1929. № 18. С. 109.
Григорий Богослов, святитель. Творения. Т. 1. Троице-Сергиева лавра, 1994. С. 547.
PG. T. 41. Col. 555.
Цит. по: Иоанн Мейендорф, протоиерей. Иисус Христос в восточном православном богословии. М., 2000. С. 60.
Цит. по: Макарий (Булгаков), митрополит. Догматическое богословие. СПб., 1857. Т. 2. С. 502.
Иероним Стридонский, блаженный. Четыре книги толкований на Евангелие от Матфея. М., б.г. С. 236.
Феодор Студит, преподобный. Огласительные поучения и завещание. М., 1998. С. 75.
Оливье Клеман. Истоки. М., 1994. С. 296.
Исидор Пелусиот, преподобный. Письма. М., 2000. С. 292.
PG. T. 36. Col. 632.
Сергий Булгаков, протоиерей. Первообраз и образ. СПб., 1999. Т. 1. С. 357.
Подробнее см.: Иванов М.С. Ад и вечные муки // Православная беседа. 1998. № 5. С. 2–7.
Плакида (Дезей), архимандрит. «Смерть побеждена»: Последние времена по учению отцов Церкви // Альфа и омега. 2000. № 2 (24). С. 183.
Сергий (Страгородский), патриарх. Православное учение о спасении. М., 1991. С. 141, 145.

Часть 2

Нравственная аргументация: «Бог любви не может карать»

Приведем иллюстрацию этого типичного аргумента: «Общепринятое понятие о вечных мучениях представляет собой лишь школьное мнение, упрощенческое богословие (“наказующее”), которое пренебрегает глубиной таких текстов, как Ин. 3: 17 и 12: 47. Можно ли себе представить, что наряду с вечностью Царствия Божиего Бог любви готовит вечность ада, что было бы в каком-то смысле провалом Божественного замысла, победой, хотя бы частичной, зла!? Между тем апостол Павел в 1 Кор. 15: 55, судя по всему, утверждает обратное. Если блаженный Августин не одобрял “милосердия”, то это было направлено против либертинизма и сентиментализма; но с другой стороны, педагогический аргумент страха уже не действует, но рискует приблизить христианство к исламу».

В чем основная ошибка этого тезиса? В том, что богословы-«оптимисты» понимают адские муки как действие со стороны Бога, тогда как святые отцы учили, что это следствие, вызванное самой личностью. Вовсе не Бог готовит вечность ада. Ад, по мысли преподобного Макария Египетского, лежит «в глубине сердца человеческого». «Подобно тому, – объясняет преподобный Симеон Новый Богослов, – как слепцы, не видящие сияющего солнца, хотя и всецело бывают освещаемы им, пребывают вне света, будучи удалены от него чувством и зрением, так и Божественный свет Троицы будет во всем, но грешники, заключенные во тьме, и среди него не увидят его… но, опаляемые и осуждаемые своею собственною совестью, они будут иметь неизреченное мучение и невыразимую скорбь во веки».

Просто, лаконично и богословски безупречно разъяснил эту истину еще во II веке святой Ириней Лионский: «Всем соблюдающим любовь к Нему Он дает Свое общение. Общение же с Богом есть жизнь и свет и наслаждение всеми благами, какие есть у Него. А тех, которые по своему произволению отступают от Него, Он подвергает отлучению от Себя, которое они сами избрали. Разлучение с Богом есть смерть, и удаление от света есть тьма, и отчуждение от Бога есть лишение всех благ, какие есть у Него. Но блага Божии вечны и без конца, поэтому и лишение их вечно и без конца, подобно тому как относительно неизмеримого света сами себя ослепившие или ослепленные другими навсегда лишены сладости его не потому, чтобы свет причинял им мучение слепоты, но сама слепота доставляет им несчастие».

Да, «Бог есть любовь» (1 Ин. 4: 16) и любовь эта «будет… все во всем» (1 Кор. 15: 28), но для тех, кто стал воплощением ненависти, она станет адским огнем. Именно об этом говорят знаменитые слова преподобного Исаака Сирина: «Мучимые в геенне поражаются бичем любви».

Некоторые «эсхатологические оптимисты» говорят, что геенский огонь носит очистительный характер и будто бы имеет своею пищею грехи того или иного человека или демона, вверженного в него. Со временем же пища эта истребится и огонь, не находя себе места в очистившемся естестве, исчезнет – так произойдет восстановление. Для кого-то достаточно будет года, для кого-то века, кто-то промучается тысячелетия… Однако это не так, и мучение не может быть долго- или кратковременным, потому что «времени уже не будет» (Откр. 10: 6). «Вечность во Христе Иисусе – это состояние бытия вне и выше времен».

Пытаясь решить столь прямым и примитивным образом вопрос, как согласовать Божественную любовь с вечными мучениями тех, к кому она обращена, богословы-«оптимисты» создают ничуть не менее сложную дилемму. Ведь провозглашая неизбежное «восстановление всяческих» в Боге, они, сами того не замечая, впадают в безумие «принудительного рая»: «В будущем веке вообще нельзя не знать и не любить Бога. Эта любовь есть здесь закон бытия». При таком подходе Небесный Иерусалим превращается в концлагерь.

Богословам-«оптимистам», возможно, действительно не верится, что кто-то искренне может не любить Бога, своего Создателя и Отца Небесного. Им, как и мусульманам, кажется, что в основе греха лежит лишь незнание благости Бога. Стоит только человеку узнать – и греха не будет, говорят мусульмане. Стоит только ему узнать, пусть даже после смерти и всеобщего Воскресения, – и он покается и припадет со слезами к стопам Господним, и Господь, конечно же, помилует его и примет, говорят богословы-«оптимисты», «и вопли позднего раскаяния грешников присоединятся к общей симфонии торжества добра» Хотелось бы, чтоб было так! Более того, хотелось бы, чтобы грешники (и в первую очередь, мы сами) еще в этой жизни принесли истинное покаяние. Еще более хотелось бы, чтобы никто и не грешил, и не отступался от Бога.

Но это, к сожалению, не так. Потому что в основе греха лежит не незнание, а личная воля разумного существа. Ведь и диавол, и Адам знали – много лучше нас – благость Божию, но отпали. Их выбор склонился к жизни без Бога.

И среди последовавших за диаволом ангелов и людей есть те, для кого зло не недоразумение или досадная оплошность, но осознанный выбор. Зло для них – путь личностной суицидной самореализации. Глупо спорить о том, может или не может диавол покаяться, когда он не хочет каяться. Как тонко заметил К.С. Льюис, «есть только два вида людей: те, кто говорит Богу: “Да будет воля Твоя” и те, кому Бог говорит: “Да будет воля твоя”. Все, кто в аду, сами его выбрали».

Так что же делать Богу с теми, кто не хочет быть с Ним и в Нем? За шиворот и в рай? Уничтожить? Не создавать? Господь не идет ни по одному из указанных путей, и именно потому, что любит свое творение, даже после того как оно отверглось Его. Всего лишь одна фраза святителя Григория Паламы переворачивает сокрытую в данных вопросах неверную перспективу «эсхатологического оптимизма» в перспективу истинной щедрости Создателя: «Бог, по причине присущей Ему благости и милосердию, не ради имущих стать по своей воле дурными допустил благим придти в бытие, но ради благих сотворил и имеющих стать дурными».

Юридическая аргументация: «Несправедливо вечно наказывать за временный грех»

«Может ли Бог любви, возвещенный Христом, бесконечно карать за грехи временной жизни? Неужели могущество зла столь велико, что оно будет существовать даже тогда, когда “во всем” воцарится Господь?».

На этот аргумент отвечал еще святитель Иоанн Златоуст: «Не говори мне: где же справедливость, если мучение не имеет конца? Когда Бог делает что-либо, повинуйся Его определениям и не подчиняй их умствованиям человеческим». Что поделать, в православном христианстве отношения человека с Богом не принято мыслить в категории справедливости. Это не значит, что отрицается Божественная справедливость как таковая, мы говорим лишь, что для всецело вверяющих себя милосердию Божиему «милость превозносится над судом» (Иак. 2: 13). Подобно тому «как песчинка не выдерживает равновесия с большим весом золота, так требования правосудия Божия не выдерживают равновесия в сравнении с милосердием Божиим», – говорит преподобный Исаак Сирин. Но «если ты требуешь справедливости, то, по закону правды, нам следовало бы еще в начале тотчас погибнуть», – продолжает святитель Иоанн Златоуст.

Кроме того, как верно отмечал святой Юстиниан Великий, не так уж много справедливости в том, чтобы «тех, которые до конца вели жизнь, исполненную совершенства, соединить с беззаконниками и педерастами и признать, что как те, так и другие будут наслаждаться одинаковыми благами».

Наконец, необходимо обратить внимание на то, как отвечал на этот вопрос святитель Григорий Двоеслов. «Справедливо было бы это недоумение, – говорит святитель, – если бы раздражительный Судия рассматривал не сердца людей, а одни дела. Нечестивые потому имели конец грехов, что имели конец жизни. Они желали бы, если бы могли, жить без конца, чтобы иметь возможность грешить без конца».

Эту мысль повторяет и крупный богослов XV века Иосиф Вриенний, указывая, что, строго говоря, некорректно ставить вопрос о вечном наказании за временные дела, потому как Богом судится внутреннее расположение человека, лишь выражающееся в делах. Истинно верующие и добродетельные люди имеют бессмертное расположение к добру, потому и следуют в бесконечное блаженство, так и в вечное наказание следуют имеющие окончательное расположение ко греху.

Преподобный Григорий Синаит предлагает еще один образ: «Как зародыши адских мучений незримо таятся в душах грешников уже на земле, так и начатки небесных благ сообщаются в сердцах праведных через Святого Духа». То есть своей смертью мы рождаем для себя ту вечную участь, которую вынашивали в себе всю эту жизнь. В этом и есть глубочайшее значение настоящей временной жизни, которое игнорируется «оптимистическим богословием»: «здесь даются победителям как залоги венцы победные; равно как и для побежденных здесь полагается начало их посрамлению и мучению».

В «оптимистической» позиции сказывается извращенное понимание вечности, по которому выходит, что вечность – это продолжение нашего настоящего бытия, единственно лишь при отсутствии смерти. Но Православие мыслит совсем по-другому: вечность – это инобытие. Как пишет преподобный Иоанн Дамаскин, «вечная жизнь и вечное мучение обозначают нескончаемость будущего века. Ибо время по воскресении уже не будет исчисляться днями и ночами, или, лучше, тогда будет один невечерний день, так как Солнце правды ясно будет светить праведным, а для грешных настанет глубокая нескончаемая ночь. Поэтому каким образом будет исчисляться тысячелетнее время оригеновского восстановления?» (Точное изложение православной веры. 2. 1).

Аргументация от неверно понятого учения о сошествии Христа во ад

Сравнительно недавно появилась еще одна вариация «оптимистического богословия». Ее сторонники, в отличие от «оптимистов»-экуменистов, признают, что вне Православной Церкви спастись нельзя и что спасение только во Христе и неразрывно связано с признанием Его как Бога и человека. Однако сплести эту истину с оригенистской ложью они ухитряются следующим образом.

Во-первых, они учат, что будто бы Господь Иисус Христос, после смерти на кресте сойдя во ад, вывел из него души абсолютно всех умерших до того людей. Во-вторых, говорят они, сошествие во ад представляло не единовременный акт, а является продолжающимся действом, так что Христос как бы постоянно пребывает в аду, чтобы души всех умирающих людей встречать там и проповедовать им, и эти души уже, будучи по смерти убеждены непосредственно Христом, принимают Православие и выводятся из ада.

Изложенное «в чистом виде» это лжеучение выглядит настолько нелепо, что кажется излишним его опровергать, однако поскольку его приходится слышать от людей, обладающих некоторой известностью и даже авторитетом в православной среде, и, кроме того, встречаются люди, введенные им в заблуждение, не лишне будет сказать несколько слов в опровержение.

Прежде всего нужно заметить, что мысль о том, будто бы Христос, сойдя во ад, освободил души абсолютно всех находящихся там, не свойственна Церкви. Если мы обратимся к творениям святых отцов, то увидим совсем иное учение.

Святитель Кирилл Иерусалимский говорил о выведении из ада лишь ветхозаветных святых: «Он сошел в преисподнюю, чтобы и оттуда освободить праведных» (Слова огласительные. 4, 2); «Сбежались святые пророки и Моисей законодатель, и Авраам, и Исаак, и Иаков, Давид и Самуил и Исаия, и креститель Иоанн… Искуплены все праведные, которых поглотила смерть. Ибо подобало проповеданному Царю стать искупителем добрых проповедников. Тогда каждый из праведников сказал: “Смерть, где твоя победа? Ад, где твое жало? Ибо Победитель искупил нас”» (Слова огласительные. 14, 19). Также и преподобный Ефрем Сирин писал, что Господь Иисус Христос «из ада извлек души святых» (Толкование на книгу Второзаконие. 1. 34). Блаженный Иероним говорит о том, что Спаситель сходил во ад, «чтобы победоносно отвести с Собою на небеса души святых, которые были заключены там». Преподобный Иоанн Кассиан пишет: «Проникнув во ад, Христос… сокрушил железные вереи, и святых пленников, содержавшихся в непроницаемом мраке адском, возвел из плена с Собою на небеса».

У святителя Епифания Кипрского мы читаем: «Что же? Всех ли спасает, явившись во аде, Бог? Нет, но и там – только верующих».

И святитель Иоанн Златоуст, говоря о сошествии Христа во ад, пояснял: «Это показывает только, что Им разрушена сила смерти, а не истреблены грехи умерших прежде пришествия Его. В противном случае, если Он освободил от геенны всех прежде умерших, то почему же сказал: “Отраднее будет земле Содомской и Гоморрской”? Этим дано уразуметь, что и они, хотя легче, однако все же будут наказаны. И хотя они здесь уже понесли крайнее наказание, однако это их не избавит».

Блаженный Августин писал: «Он благоволил сойти во ад, где страдания ада не могли удержать Его… написанное о “разрешении страданий ада” можно отнести не ко всем, а только к тем, кого Он мог принять, так как считал их достойными освобождения».

В «Катенах» на 1-е послание Петра есть фрагмент из несохранившегося творения святителя Кирилла Александрийского, в котором утверждается, что как на земле проповедь Христа была адресована всем, но принесла пользу только уверовавшим, «так и при сошествии во ад Он освободил от уз смерти только уверовавших и признавших Его».

Преподобный Иоанн Дамаскин также писал, что Господь в аду проповедовал всем, но для одних эта проповедь была во спасение, а для других – в обличение: «Обоженная душа сходит в ад, чтобы, подобно тому как для находившихся в земле воссияло Солнце правды, таким же образом и для находившихся под землей, пребывающих во тьме и тени смертной воссиял свет; чтобы, подобно тому как находившимся на земле Господь проповедал мир, пленным освобождение и слепым прозрение и для уверовавших сделался причиной вечного спасения, а для неуверовавших – обличением неверия, таким же образом проповедал и находившимся в аду» (Точное изложение православной веры. 3, 29).

С особенной ясностью на этот счет высказывался папа Римский Григорий Двоеслов в письме к двум Константинопольским клирикам: «После отбытия вашего я узнал… что ваша любовь говорила, будто бы Всемогущий Господь Спаситель наш Иисус Христос, сойдя во ад, всех, которые там исповедали Его Богом, спас и освободил от заслуженных наказаний. Желаю, чтобы ваше братство думало об этом совсем иначе, а именно, что Сошедший во ад освободил по благодати своей только тех, которые и веровали, что Он приидет, и жили по Его заповедям. Ибо известно, что и по воплощении Господа никто не может спастись, даже из тех, кто верует в Него, если не будет жить по вере, как написано: “Кто говорит: "я познал Его", но заповедей Его не соблюдает, тот лжец” (1 Ин. 2: 4); “вера без дел мертва” (Иак. 2: 26). Итак, если ныне верующие без добрых дел не спасаются, а неверующие и осужденные спасены без добрых дел Господом, сошедшим во ад, то участь тех, которые не видели воплотившегося Господа, гораздо лучше тех, которые родились уже после тайны воплощения. Сколь же глупо так говорить и думать, об этом свидетельствует сам Господь, когда говорит ученикам: “Многие пророки и цари желали видеть, что вы видите, и не видели” (Лк. 10: 24). Но чтобы долго не занимать мне любви вашей моим рассуждением, советую вам прочитать, что написал о сей ереси Филастрий в книге своей о ересях. Вот его слова: “Есть еретики, которые говорят, что Господь, сойдя во ад, проповедовал там о Себе всем уже после их смерти, дабы те, которые там Его исповедуют, спаслись, тогда как это противно словам пророка Давида: во аде же кто исповестся Тебе (Пс. 6: 6), и словам апостола: те, которые, не имея закона, согрешили, вне закона и погибнут (Рим. 2: 12)”. С его словами согласен и блаженный Августин в своей книге об ересях. Итак, рассудив обо всем этом, не содержите ничего, кроме того, чему учит истинная вера Кафолической Церкви».

Это учение было подтверждено на Толедском Соборе 625 года, постановившем: «Он сошел во ад, чтобы исторгнуть оттуда содержавшихся там святых». В середине VIII века папа Бонифаций обвинил в ереси ирландского монаха Климента, утверждавшего, что Христос, сойдя во ад, освободил оттуда всех – и верующих, и язычников. Римский Собор 745 года, созванный папой Бонифацием, осудил Климента и признал, что Господь сошел во ад не для того, чтобы освободить из него проклятых или разрушить ад осуждения, но чтобы освободить праведников, которые Ему предшествовали.

То же учение мы видим и у более поздних святых Восточной Православной Церкви, например блаженный Феофилакт Болгарский объяснял: «Те, которые хорошо провели время своей жизни, и тогда получили спасение чрез сошествие Господа во ад, как думает святой Григорий [Богослов]. Он говорит: “Христос, явившись к находящимся во аде, спасает не всех без изъятия, но одних верующих”. Ибо от произволения каждого зависело не оставаться бесчувственным к богатому дару Творца, но представить самого себя достойным благости Подателя».

Святитель Григорий Палама писал, что Господь сошел во ад, «чтобы просветить сидящих во тьме и по духу оживотворить веровавших в Него».

Святитель Димитрий Ростовский: «Когда же Господь наш, облекшийся в человеческое естество, взошел на небо, тотчас явил для всего рода человеческого путь к небесам, по нему пошли вслед за Христом изведенные из ада души святых праотцев и пророков».
Ту же истину содержат и употребляемые ныне Церковью катехизисы, так, святитель Филарет Московский пишет: «Господь Иисус Христос нисходил во ад для того, чтобы и там проповедовать победу над смертью и освободить души, которые с верой ожидали Его Пришествия» (Пространный православный катехизис Православной Восточной Церкви. 213). И святитель Николай Сербский также говорит: «К невидимой Церкви принадлежат… все христиане, которые скончались в истинной вере во Христа за последние 20 столетий, а также ветхозаветные праведники, которых Господь спас во время Своего сошествия во ад» (Катехизис Восточной Православной Церкви).

Наконец, это же написано и в богослужебных книгах Православной Церкви. Так, на Пасхальной заутрени в Синаксаре по 6-й песни говорится: «Господь ныне из адовых сокровищ человеческое естество исхитив, на небеса возведе и к древнему достоянию приведе нетления. Обаче сошед во ад, не всех воскреси, но елицы веровати Ему изволиша. Души же от века святых, нуждею держимыя, от ада свободи».

О спасении душ всех умерших во время схождения Господа во ад говорили только несколько святых – святитель Амфилохий Иконийский, писавший: «Когда явился аду… все были отпущены… все побежали за Ним… можно было видеть всякого узника узревшим свободу и всякого пленника радующимся о воскресении» (Слово 6, против еретиков); преподобный Роман Сладкопевец, который влагал в уста ада следующие слова: «Он схватил меня за горло, и я извергнул всех, кого поглотил, вопиющих: “Воскрес Господь!”» (кондак 42), и преподобный Иосиф Волоцкий, писавший, что Господь «вывел всех из ада» (Просветитель. 4).

Возможно, что некоторые из этих отцов под словом «все» подразумевали всех святых, а не всех людей вообще, но как бы то ни было, из приведенных выше цитат ясно, что это мнение не составляет согласия отцов и не выражает учения Церкви, которое выражали перечисленные святые: Кирилл Иерусалимский, Ефрем Сирин, Иоанн Златоуст, Епифаний Кипрский, Иоанн Кассиан, Иероним Стридонский, Августин Иппонийский, Кирилл Александрийский, Григорий Двоеслов, Иоанн Дамаскин, Феофилакт Болгарский, Григорий Палама, Димитрий Ростовский, Филарет Московский, Николай Сербский – а также бывшие по этому поводу Церковные Соборы и богослужение Православной Церкви.

Но если утверждение, что Господь вывел из ада всех, хотя и не является учением Церкви, все же встречается у некоторых древнецерковных авторов (Климент Александрийский, Ориген и др.), то утверждение, что Господь будто бы продолжает находиться в аду, проповедуя там все новым душам умирающих и убеждая их поверить в Него, представляет собой совершенно новое учение, никогда прежде не известное Церкви и чуждое ее вере. Что уже само по себе подводит его под слова апостола: «Кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема» (Гал. 1: 9).

Церковь учит, что Господь Иисус Христос сходил во ад обожествленной душою тогда, когда она пребывала отделенной смертью от Его тела. Затем душа его соединилась с телом и произошло Воскресение, а после и чудесное Вознесение на небеса, и ныне Христос по человечеству пребывает одесную Отца. Собственно, об этом говорит каждый христианин, в символе веры исповедуя Господа Иисуса Христа «воскресшего в третий день по Писаниям, и восшедшего на небеса, и сидящего одесную Отца».

Можно также привести слова святителя Иннокентия Херсонского: «Спаситель наш сошел во ад Сам, Своим произволением и Своей властью, сошел для того, чтобы вскоре выйти из ада, сошел один, чтобы извести оттуда всех, с верою ожидавших Его пришествия».

Указанное выше новое учение противоречит словам апостолов, говоривших, что Господь, «быв умерщвлен по плоти, но ожив духом, которым Он и находящимся в темнице духам, сойдя, проповедал» (1 Пет. 3: 18–19); «сказано: восшед на высоту, пленил плен и дал дары человекам. А “восшел” что означает, как не то, что Он и нисходил прежде в преисподние места земли? Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все» (Еф. 4: 8–10).

Ясно сказано: «проповедал», а не «проповедует» и «нисходил в преисподние места», после чего «восшел», а не «постоянно нисходит» или «нисшел и пребывает в преисподней». О том, где Христос пребывает, апостол Петр говорит вполне определенно: «Восшед на небо, пребывает одесную Бога» (1 Пет. 3: 22).

Кроме того, лжеучение лишает смысла саму человеческую жизнь на земле. По православному учению, эта жизнь дана человеку как время для выбора – с Богом ли он или против Бога, и сделанный выбор, выразившийся в словах и делах человека, определяет его посмертную участь.

Преподобный Варсонофий Великий говорит об этом: «Касательно же ведения о будущем – не заблуждайся: что здесь посеешь, то там и пожнешь. По исходе отсюда никому нельзя уже преуспеть… Брат, здесь делание – там воздаяние, здесь подвиг – там венцы».

И святитель Иоанн Златоуст пишет: «Только настоящая жизнь есть время для подвигов, а после смерти – суд и наказание. “Во аде же, – сказано, – кто будет исповедовать Тебя?” (см.: Пс. 6: 6)».

И в богослужебных текстах Православной Церкви выражена та же мысль: «Несть во аде покаяния, несть тамо прочее ослабы: тамо червь неусыпаемый, тамо земля темна, и помрачена вся» (Чин погребения священников).

Наконец, указанное лжеучение лишает смысла и существование земной Церкви, потому как при таком подходе она становится совершенно ненужной: если принять, что Христос после смерти все равно каждого лично встречает в аду и дает возможность войти в рай, то какая разница – быть в Церкви или вне ее, проводить жизнь подвижническую или погрязать во грехах, если конец у всех один?

Некоторые особенности «оптимистического» богословствования

Можно согласиться с Клеманом Оливье, когда он пишет, что «в духовном смысле невозможно говорить об аде для других. Тема ада может обсуждаться лишь в терминах Я и Ты. Евангельские предостережения обращены ко мне, открывают серьезность и трагичность моей духовной судьбы». Хорошо известен рассказ древнего Патерика о иноке, которому явился ангел, держа в руках душу осужденного им брата, и спросил: «В какую часть ада прикажешь мне его бросить?», после чего инок, раскаявшись, воскликнул: «Господи, прости мне и ему!» Бог не желает смерти грешника. Разумеется, не может желать ничьей погибели и православный христианин.

Но сама постановка вопроса о всеобщности спасения некорректна. Это, прежде всего, глубоко личный вопрос. Никакой коллективизм здесь неуместен. Нельзя сказать: если спасутся лишь процентов пять, то это противоречит Божественной любви, а вот если две трети, то это еще куда ни шло. Конечно, если подходить к вопросам эсхатологии, исходя из статистических критериев, то тогда, действительно, идеальным следует признать лишь стопроцентное спасение. «Но мнение это весьма ошибочно, – говорит преподобный Амвросий Оптинский, – потому что нигде в Святом Писании не приписывается особенного духовного права множеству и численности. Господь ясно показал, что признак истинной Соборной Церкви не заключается во множестве и численности, когда говорит в Евангелии: “Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство” (Лк. 12: 32). Есть и пример в Святом Писании не в пользу множества. По смерти Соломона при сыне его разделилось царство Израильское, и Святое Писание десять колен представляет отпадшими, а два колена, пребывшие верными долгу своему, не отпадшими» (Ответ благосклонным к Латинской Церкви). Можно вспомнить и слова святителя Григория Паламы о том, что, даже если бы среди людей нашелся лишь один праведник, ставший таковым по своей воле, это бы оправдало в глазах Бога и создание мира, и отпадение всех прочих разумных существ.

Святому Амвросию Медиоланскому принадлежит прекрасная фраза: «Один и тот же человек одновременно и спасен и осужден». Каждый человек потенциально может спастись. И не только человек. Святитель Василий Великий писал, что до падения Адама возможность покаяния была даже у диавола. Более того, уже много после грехопадения преподобному Антонию Великому был дан от Бога чин покаяния для бесов. Однако за прошедшие 16 веков неизвестно ни одного случая использования этого чина.

Для злых духов покаяние невозможно не потому, что им запрещено каяться, и не потому, что Бог не в силах их простить, но единственно потому, что сами они столь глубоко укоренились в свободно избранном ими состоянии отступничества, что не хотят и никогда не захотят вернуться к Богу. В этом и состоит, как пишет святитель Григорий Двоеслов, «причина того, что не молятся за диавола и ангелов его, присужденных к вечному наказанию».

Конечно, людей, сознательно предавшихся диаволу и принципиально отвергающих любовь Божию, к счастью, не так много. Однако существует другая, гораздо большая по численности категория, которую составляем мы, «простые» грешные люди, хотя и желающие оказаться в раю и считающие, что жизнью своей угождали Богу, но окажущиеся после Суда в числе отверженных. Все притчи Нового Завета эсхатологичны, и все они говорят об этом. Не только те, кто отцом выбрал себе сатану, но и те, кто всю жизнь говорил: «Господи, Господи!» – могут пойти в муку вечную. Не только те, кто отказался придти на Пир Царствия, но и те, кто пришел на него в неподобающей одежде, могут оказаться во тьме кромешной, где будет плач и скрежет зубов.

Что же делать, когда мы понимаем, что поражены грехом настолько, что сами подпадаем под этот приговор Евангельской истины? Мы можем лишь молить Господа о прощении нас и наших ближних, оставляя нашу общую участь на волю Божиего милосердия, но не требовать всеобщего помилования, подводя под это логическую базу. Мы все подсудимые, каждый из нас достоин оказаться осужденным, и любое осуждение и наказание заведомо будет милосерднее того, что мы заслужили.

Что же нам делать? Молиться? Да. Уповать? Да. Конечно, мы не можем доподлинно знать ни своей участи, ни участи нашего ближнего. Но мы можем и должны повторять то свидетельство, которое оставил нам Господь в Своем Евангелии, придерживаясь того понимания его, какое мы находим у святых отцов.

Святитель Епифаний Кипрский: «Ориген подвергся обаянию греха и изрек слова смертоносные… Эта ересь ужасна и хуже всех древних ересей, с которыми она мудрствует сходно. [Помимо прочего], он ложно учил, что диавол будет восстановлен в своем начальстве. Осчастливлен же Иоанн Креститель и прочие святые тем, что они буду общниками диавола в Царствии Небесном!» (Панарион. 64. 3, 72).

Блаженный Иероним Стридонский: «Ориген – еретик… Он впал в заблуждение в учении о воскресении тел; заблуждался в учении о состоянии душ и о покаянии диавола… Я был бы сообщником его заблуждения, если бы не сказал, что он заблуждался, и не анафематствовал всего этого постоянно» (Письмо к Вигилянцию).

Святитель Иоанн Златоуст: «Из ада никого ни выпускают, и заключенные там вечно горят в огне и претерпевают такое мучение, которого и описать невозможно. Если никакое слово не может выразить и тех лютых страданий, какие терпят люди, сжигаемые здесь, то тем более неизобразимы страдания мучимых там. Здесь, по крайней мере, все страдание оканчивается в несколько минут, а там палимый грешник вечно горит, но не сгорает» (Беседы на Матфея Евангелиста. 43. 4).

Преподобный Иоанн Лествичник: «Все, а в особенности падшие, должны беречься, чтобы не допустить в сердце свое недуг безбожного Оригена; ибо скверное его учение, внушая о Божием человеколюбии, весьма приятно людям сластолюбивым» (Лествица. 5, 41).
На вопрос одного оригениста об учении Оригена, Дидима и Евагрия о том, «что будущее мучение должно иметь конец, и люди, и ангелы, и демоны возвратятся снова в первое свое состояние», преподобный Варсонофий Великий отвечает: «Это догматы языческие. Это пустословие людей, которые думают о себе, что они нечто значат. Это слова людей праздных. Это порождения прелести… Сии (мнения) не к свету ведут тех, которые им веруют, но в тьму. Они не к страху Божию побуждают, но более к преуспеянию диавольскому. Они не извлекают из тины, но погружают в нее. Это суть плевелы оные, которые враг посеял на поле Домовладыки… Брат, если ты хочешь спастись, не вдавайся в это (учение), ибо свидетельствую тебе пред Богом, что ты впал в ров диавольский и в крайнюю погибель. Итак, отступи от сего и последуй святым отцам».

Святой Иоанн Мосх описывает видение по молитвам святого Кириака, когда в адском пламени среди прочих еретиков был виден и Ориген (Луг духовный. 26).

Преподобный Иоанн Дамаскин: «Оригенисты… пустословят, будто Христос с диаволом будут находиться под одной властью» (О ста ересях вкратце. 64).

Преподобный Никита Стифат: «Верую в воскресение мертвых и исповедую бесконечное царство праведников во век веков и то, что наказание грешников и самих демонов будет длиться вечно и никогда не прекратится и что грешники и демоны не вернутся снова в первозданное состояние, как заблуждается в помрачении Ориген» (Исповедание веры. 13).
Святой Симеон Фессалоникийский: «Против Оригена, несмысленно допускавшего изменение (состояний) в будущем веке и принимавшего конец наказания, в символе веры сказано: “И жизни будущего века. Аминь”. В Евангелии: “Идут сии в муку вечную, праведницы же в живот вечный” (Мф. 25: 46)».

Святитель Феофан Затворник: «Ну, хорошо: пусть муки, по-вашему, не вечны; сколько же времени они будут продолжаться? Да хоть тысяча тысяч лет, а все же должны кончиться, – говорите вы. Да какая же нам-то, грешным, от этого выгода? Ведь тамошняя мука будет нестерпимая… Значит, плохо это придумано. Придумайте-ка лучше, что совсем не будет мучений, да не на бумаге только, не по своим лишь соображениям, а принесите нам удостоверение об этом от имущего ключи ада; тогда нам, грешникам, это будет на руку: греши себе, сколько хочешь и как хочешь! А так, как вы рассуждаете… благодарим за сердоболие о нас! К тому же у вас все как-то неопределенно. Вы забываете, что там будет вечность, а не время; стало быть, и все там будет вечно, а не временно. Вы считаете мучения сотнями, тысячами и миллионами лет, а там ведь начнется первая минута, да и конца ей не будет, ибо будет вечная минута. Счет-то дальше и не пойдет, а станет на первой минуте, да и будет стоять так».

Святитель Игнатий (Брянчанинов): «Напрасно вопиют сладострастные эпикурейцы: “Не может быть, чтоб адская мука, если только она существует, была так жестока, была вечна! Это несообразно ни с милосердием Божиим, ни с здравым разумом. Человек существует на земле для наслаждения; он окружен предметами наслаждения: почему ж ему не пользоваться ими? Что тут худого и греховного?” Оставляя этот клич на произвол произносящим его и противопоставляющим его Божественному Откровению и Учению, сын Святой Церкви, пребывающий на земле для покаяния, руководствуется в понятиях своих о вечности и лютости адских мук Словом Божиим. Чего не отвергало многострастное человеческое сердце, чтоб свободнее предаваться разврату!.. Мудрено ли, что оно отвергло бразду и грозу, останавливающие грешника в путях его, отвергло ад и вечные муки? Но они существуют. Грех всякой ограниченной твари пред ее Творцом, бесконечно совершенным, есть грех бесконечный; а такой грех требует бесконечного наказания».

И это только те отцы (да и то еще не все), которые определенно высказывались об осуждении лжеучения о конечности адских мук. А число святых отцов, просто учивших о вечных муках, столь велико, что и вовсе не поддается учету. Удивительно видеть упорство так называемых «оптимистов», которые при столь многих и ясных соборных постановлениях Церкви, при таком обилии святоотеческих свидетельств и даже прямых слов Писания продолжают упорствовать, утверждая, будто бы лжеучение о конечности адских мук «никогда не отвергалось Церковью» и «ни в чем не противоречит православной вере». С каким сердцем такие люди читают каждый вечер молитвенное правило, произнося: «Господи, избави мя вечных мук» (молитва святителя Иоанна Златоуста) и «Суда Твоего, Господи, боюся и муки бесконечныя» (молитва преподобного Иоанна Дамаскина)?

Евдокимов П.Н. Женщина и спасение мира. Минск, 1999. С. 121.
Более того, «Послание патриархов Восточно-Кафолической Церкви о православной вере» прямо предает анафеме тех, кто учит, что Бог является виновником вечного наказания нераскаявшихся грешников. – Догматические послания православных иерархов XVII–XIX веков о православной вере. Троице-Сергиева лавра, 1995. С. 151.
Макарий Египетский, преподобный. Духовные беседы. М., 1998. С. 442.
Симеон Новый Богослов, преподобный. Творения. М., 1892. T. 3. С. 123.
Ириней Лионский, святой. Против ересей. М., 1996. С. 505.
Исаак Сирин, преподобный. Слова подвижнические. М., 1993. С. 76.
Деликостопулос Афанасий. Вера православная. Афины, 1993. С. 176.
Сергий Булгаков, протоиерей. Невеста Агнца. С. 505.
Епифанович С.Л. По поводу книги М.Ф. Оксиюка «Эсхатология святого Григория Нисского» // Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие. М., 1996. С. 207.
Льюис Клайв С. Расторжение брака. М., 1990. С. 24.
Григорий Палама, святитель. Беседы. М., 1993. Ч. 2. С. 156–157.
Александр Мень, протоиерей. Сын Человеческий. Брюссель, 1983. С. 128.
Иоанн Златоуст, святитель. Поучения. Троице-Сергиева лавра, 1993. Т. 2. С. 520.
Исаак Сирин, преподобный. Слова подвижнические. С. 420.
Юстиниан Великий, святой. Грамота к Святому Собору об Оригене и его единомышленниках // Деяния Вселенских Соборов. СПб., 1996. Т. 3. С. 538.
Григорий Двоеслов, святитель. Творения. М., 1999. С. 688.
Αργυρίου Α. Іωσήφ τοΰ Βρυεννίου μετά τινος Ισμαηλίτου Διάλεζιζ // Επετερις. 35. 1967. Σ. 173.
Григорий Синаит, преподобный. Творения. М., 1999. С. 19.
Симеон Новый Богослов, преподобный. Творения. М., 1892. T. 2. С. 49.
Иероним, блаженный. Толкование на Послание к Ефесянам, кн. 2 // Иероним, блаженный. Творения. Ч. 17. Киев, 1903. С. 303.
Цит. по: Святое Евангелие с толкованием святых отцов. М., 2000. С. 61.
Слово в Великую субботу // PG T. 43. Coll. 440D. Впрочем, западный исследователь A. Vaillant считал, что это произведение не принадлежит святителю и написано много позднее его жизни. К сожалению, у нас не было возможность ознакомиться с его работой и составить мнение о том, насколько убедительны предложенные им доводы.
Иоанн Златоуст, святитель. Избранные творения. М., 1993. Кн. 1. С. 399.
Послание 164, II, 5 // PL 33, 710–711.
PG 74, 1016 A.
Святого Григория Двоеслова письмо 179-е, Григорию пресвитеру и Феодору диакону Константинопольскому о том, кого Господь извел с собою из ада, когда сходил в оный // Христианское чтение. СПб., 1841. Ч. 2. С. 93–97.
Bruns H.D. Canones Apostolorum et Conciliorum Veterum Selecti. Berlin, 1839. T. 1. P. 221.
MacCulloch J.A. The Harrowing of Hell. Edinburgh, 1930. P. 259–260.
Толкования на Новый Завет блаженного Феофилакта, архиепископа Болгарского. М., б.г. С. 212.
Григорий Палама, святитель. Гомилии. Монреаль, 1965. С. 161.
Творения иже во святых отца нашего святителя Димитрия Ростовского. СПб. С. 306.
Подобное мнение встречается также в творениях преподобного Максима Исповедника (Вопросоответы к Фалассию, 7), однако он пишет его не как свое собственное, но сопровождает словами «некоторые говорят» и приводит просто как один из известных ему вариантов толкования.
Цит. по: Святое Евангелие с толкованием святых Отцов. С. 613.
Варсонофий Великий и Иоанн, преподобные. Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников. М., 2001. С. 513.
Иоанн Златоуст, святитель. Избранные творения. Кн. 1. С. 398.
См.: Оливье Клеман. Истоки.
PL 15. Col. 1224 (20, 58).
Василий Великий, святитель. Творения. М., 1993. Т. 2. С. 321.
Григорий Двоеслов, святитель. Указ. соч. С. 689.
Варсонофий Великий и Иоанн, преподобные. Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников. С. 510–513.
Писания святых отцев и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию Православного Богослужения. СПб., 1857. Т. 3. С. 131.
См.: Феофан Затворник, святитель. Созерцание и размышление. М., 2000.
См.: Игнатий (Брянчанинов), святитель. Слово о смерти // Игнатий (Брянчанинов), святитель. Собрание сочинений. Т. 3.

Часть 3

«Оптимистическая патрология»

Многие современные сторонники идеи «всеобщего спасения» пытаются реабилитировать ее ссылками на святых отцов, которые будто бы были сторонниками этого заблуждения. Рассмотрим, насколько состоятельны эти попытки.

Святитель Григорий Нисский

Святитель Григорий – единственный из всех православных святых, кто определенно учил о конечности адских мук. И этот факт неизменно становится предметом спекуляций со стороны сторонников «оптимистического богословия». Приведем два примера.

«VI Вселенский Собор включил имя святителя Григория Нисского в число “святых и блаженных отцов”, а VII Вселенский Собор даже назвал его “отцом отцов”. Что же касается Константинопольского Собора 543 года и V Вселенского Собора, на которых был осужден оригенизм, то весьма показательно, что, хотя учение Григория Нисского о всеобщем спасении было хорошо известно отцам обоих Соборов, его не отождествили с оригенизмом. Отцы Соборов сознавали, что существует еретическое понимание всеобщего спасения (оригенистический апокатастасис, “находящийся в связи” с идеей предсуществования душ), но существует и его православное понимание, основанное на 1 Кор. 15: 24–28».

«Бог хочет, чтобы все люди спаслись. Верим ли мы в то, что замысел Божий потерпит неудачу? Или мы можем уповать на конечный апокатастасис – “восстановление” всех вещей, в котором всякая разумная тварь (включая даже диавола) будет спасена. Именно такое учение о всеобщем спасении защищал Ориген. За это его осудил V Вселенский Собор. Святитель Григорий Нисский также выражал надежду на конечное спасение диавола. Но делал он это более осторожно, и поэтому осужден не был. Поэтому в Православии учение об “апокатастасисе” (в сдержанном варианте) занимает законное место».

Как видно по представленным цитатам, логика у «оптимистических богословов» одна: не осуждено – значит одобрено. Однако так ли это на самом деле? И каково действительное церковное отношение к эсхатологическому учению великого Нисского святителя? Приведем краткий обзор мнений святых отцов на этот счет.

Преподобный Варсонофий Великий, будучи спрошен о таковом мнении святителя Григория, которое он перед тем осуждал как явное отступление от Православия, отвечает: «Не думайте, чтобы люди, хотя и святые, могли совершенно постигнуть все глубины Божии… Если же святой муж и говорит о вышеупомянутых мнениях, то не найдешь, чтобы он подтверждал слова свои, как бы имел утверждение свыше, но они проистекали из учения прежних его учителей, и он, доверяя знанию и премудрости их, не вопрошал Бога, истинно ли сие».
О несостоятельности ссылки на учение святого Григория Нисского для оправдания ереси всеобщего спасения говорил и святой Кириак Отшельник (VI в.), который, придя в Сукскую лавру, «пять лет провел в борьбе с последователями Оригена», и, когда святой Кирилл Скитопольский заметил, что оригенисты в качестве оправдания ссылаются на авторитет святителя Григория Нисского, говоря, что «учения о предсуществовании и о восстановлении безопасны», старец в ответ сказал, что учения их, среди которых и апокатастасис, – «не безопасны, но опасны, и вредны, и богохульны… Бог же через откровение указал мне грязь его ереси».

Святитель Герман Константинопольский также высказался отрицательно, но с допущением при этом поврежденности творений святителя Григория оригенистами: «Те, кому нравилась та нелепость, что будто для демонов и для людей, подверженных вечному наказанию, нужно некогда ожидать избавления… приступили к чистым и здравым его творениям и примешали темный и гибельный яд оригеновых бредней».

Святитель Марк Ефесский, приведя обширные выдержки из святителя Григория, восклицает: «Разве мы не правильно поступаем, что не принимаем на веру таковые слова святителя Григория Нисского, считая их или подложными или, если они даже и подлинные, не принимая их как противоречащие Писаниям и общим догматам?». «Святитель Григорий Нисский, будучи человеком, отступил несколько от правильного учения и то в то время, когда это учение было предметом спора и не было окончательно осуждено и отвергнуто противоположным учением, вынесенным на V Вселенском Соборе; так что нет ничего удивительного, что и сам, будучи человеком, он погрешил в точности (истины)… Но V Вселенским Собором такое мнение (о конечности мучения) признано из всех учений наиболее бесчеловечным и, как причиняющее вред Церкви и как ослабляющее старательных, предано анафеме… Итак, эти изречения, если и действительно сказаны чудным Григорием… никоим образом не убедительны для нас, взирающих на общее суждение Церкви и руководящихся Божественным Писанием, а не взирающих на то, что каждый из учителей писал, выражая как свое личное мнение».

Преподобный Максим Исповедник, отвергая мысль об апокатастасисе, считал, что у святителя Григория этот термин «употребляется в смысле восстановления познавательных сил человека в то состояние правильного отношения к истине, в каком они вышли из творческих рук своего Создателя».

Общее же церковное отношение в одной фразе выразил святитель Фотий Константинопольский: «То, что у святителя Григория, епископа Нисского, сказано о восстановлении (περι άποκαταστάσεως), Церковью не принимается». Не принимается вне зависимости от того, интерполяции ли это еретиков, собственные ли это мысли древнего святителя или же неправильные трактовки его настоящих мыслей.

Так что согласное отношение святых отцов к особенностям эсхатологии святителя Григория Нисского вполне известно и не оставляет места ни для каких спекуляций: эти особенности были известны и осуждены.

Преподобный Исаак Сирин

Десять лет назад на русском языке состоялось издание «новооткрытого 2-го тома творений преподобного Исаака Сирина» в переводе игумена Илариона (Алфеева, ныне – епископа Венского и Австрийского). С большим интересом православные христиане восприняли появление перевода того, что представлялось как утраченные ранее творения известного и очень чтимого и любимого аскета и святого отца.

Однако прочтение новооткрытого текста вызвало серьезные недоумения. Для читателя, знакомого с 1-ым томом творений святого отца, невозможно было не заметить странные несовпадения. Так, если автор 1-го тома считает адские мучения вечными (С. 58), то автор 2-го называет такое мнение богохульным (С. 39). Если автор 2-го тома заявляет, что «смерть Господа нашего была не для искупления нашего от греха и не для какой-либо иной цели, а единственно для того, чтобы мир познал любовь, которую Бог имеет к твари» (С. 3), то у автора 1-го тома такого, мягко говоря, странного противопоставления не обнаруживается: «И Сам Христос по любви Своей к нам послушен был Отцу в том, чтобы с радостью принять на себя поругание… Посему-то Господь в ту ночь, в которую был предан, сказал: сия есть кровь Моя, яже за многих изливаема во оставление грехов» (С. 48). Если автор 2-го тома говорит, что даже если бы Адам и Ева «не нарушили заповедь, они все равно не были бы оставлены в раю навсегда» (С. 39), то для автора 1-го тома такое мнение невозможно, поскольку он считает, что рай, из которого был изгнан Адам «советом диавольским» есть «любовь Божия» (С. 83). Наконец, если автор 1-го тома ссылается, как на авторитеты, на святителей Григория Богослова и Кирилла Александрийского, то автор 2-го – на «блаженного» Феодора Мопсуестийского и «святого» Диодора Тарсийского.

Эти и другие несовпадения оказались замечены весьма многими людьми. На страницах православной печати в ряде работ были высказаны сомнения в том, что новонайденные тексты принадлежат перу великого подвижника Православия.

Но не столько сами несовпадения, сколько то, что одни и те же вопросы на страницах 1-го и 2-го томов решаются в совершенно разных ключах и исходя из разных предпосылок, является главным свидетельством того, что эти страницы не могут принадлежать одному автору.
Наиболее яркий пример – понимание того, что есть загробное наказание. Автор 2-го тома убежден, что это есть нечто внешнее по отношению как к самому мучимому, так и по отношению к Богу, Который будет «все во всем»; исходя из чего он делает вывод, что такое наказание исключает Божественную любовь, противоречит ей. Преподобный же Исаак Сирин, напротив, считает, что сама Божественная любовь является наказанием для нераскаявшихся грешников. При подобном подходе невозможно возникновение того противоречия, которое становится фундаментом «оптимистических» рассуждений автора 2-го тома.

Даже характер авторов обоих томов иной. Если преподобный Исаак Сирин предстает пред нами как богослов-мистик и тайнозритель, то автор 2-го тома скорее как богослов-теоретик.
В данной работе мы ограничимся только той проблематикой, связанной с «новонайденными сочинениями», которая имеет непосредственное отношение к нашей теме, оставив в стороне вопросы христологии и конфессиональной принадлежности преподобного Исаака Сирина.
Впрочем, что касается последнего вопроса, стоит привести пример из жизни старца Паисия Святогорца: «Однажды старец сидел возле монастыря Ставроникита и беседовал с паломниками. Один из них, выпускник богословского факультета, утверждал, что авва Исаак Сирин был несторианином, и повторял известное западное воззрение по этому вопросу. Старец Паисий пытался убедить богослова в том, что авва Исаак был не только православным, но и святым и что его аскетические слова исполнены многой благодатью и силой. Но богослов упрямо стоял на своем. Старец ушел в свою каливу огорченным и погрузился в молитву… По пути ему было видение: он увидел проходящий перед ним лик преподобных отцов. Один из преподобных остановился перед старцем и сказал: “Я Исаак Сирин. Я весьма и весьма православный. Действительно, в той области, где я был епископом, была распространена несторианская ересь, но я с ней боролся”… После этого старец в сентябрьской минее к тексту “28 дня того же месяца память преподобного отца нашего Ефрема Сирина” дописал своей рукой: “и Исаака Великого Исихаста, с которым поступили очень несправедливо”» .

О том, что святой Исаак был антинесторианином в своем учении и в жизни, пишет и настоятель афонского монастыря Ивирон. Интересно, что вышеупомянутое свидетельство старца Паисия объясняет некоторые недоговорки несторианских историков. В сочинении «Ketaba de Nakfuta», например, о святом Исааке написано, что он был епископом Ниневии только пять месяцев, после чего «оставил епископскую кафедру по причине, которую знает лишь Бог». Позднее, уже когда он подвизался в монастыре Раббана Шабура, святой Исаак «сказал три вещи, которые не были приняты общиной» и которые вызвали негодование у несторианского епископа Даниила из Бет Гармая. Борьба с несторианством и исповедание православных взглядов – это как раз то, что могло привести и к оставлению кафедры, и к возмущению со стороны несторианских монахов и клира. Подтверждение тому мы видим в старшем современнике святого Исаака – Мартирии (Сахдоне), который также, будучи епископом Персидской Церкви, исповедовал Православие, за что и был осужден несторианами. Кстати, подобное предположение о причинах удаления святой Исаака с кафедры уже высказывал русский патролог А.И. Сидоров.

Перейдем теперь к вопросу о конечности будущих мук в новонайденных сочинениях, приписываемых преподобному Исааку Сирину.

«Наиболее характерной особенностью эсхатологии преподобного Исаака является его вера во всеобщее спасение… Эта вера имеет мало общего с осужденным в VI веке Церковью учением Оригена, так как исходит из принципиально иных предпосылок. Исходным пунктом всех эсхатологических построений преподобного Исаака является не логическая необходимость восстановления всего тварного бытия в его первоначальном состоянии, но любовь Божия, которая превосходит всякую идею воздаяния и возмездия». Соглашаясь с тем, что исходные предпосылки мнения о конечности адских мук у Оригена и у Псевдо?Исаака Сирина действительно различны, нельзя согласиться с тем, что «это имеет мало общего с осужденным Церковью учением», поскольку на V Вселенском Соборе осуждена была как раз именно сама идея конечности мук, а не ее предпосылки.

Ссылаясь на сирийский вариант 1-го тома, епископ Иларион считает, что греческая версия подверглась позднейшей православной (либо монофизитской) правке. А.И. Сидоров на основании ряда косвенных свидетельств, напротив, склоняется к тому, что и 1-й, и 2-й тома имеют ряд несторианских интерполяций.

По нашему мнению, та специфическая интерпретация идеи «всепрощающей» Божией любви, являющаяся исходным пунктом эсхатологического богословия Псевдо?Исаака Сирина, встречается не только в 39-40 беседах, но является сквозной для всего 2-го тома и при этом ни разу не встречается в томе 1-ом. Либо 1-й том – целиком православный подлог, и тогда мы должны будем поставить вопрос о деканонизации преподобного Исаака, так как Церковь не может прославлять тех, кого она анафематствует, либо 2-й том – целиком несторианская подделка, и в таком случае необходимо оградить светлую память великого православного подвижника от еретической хулы. Вспомним, что в одной из бесед 2-го тома автор произносит анафему на православных (тех, кто не разделяет мнений Феодора Мопсуестийского)!

Пытаясь защитить свое мнение о принадлежности переведенных им текстов преподобному Исааку Сирину, епископ Иларион перечисляет то, что ему кажется «неопровержимыми доказательствами принадлежности обоих томов одному автору».

К ним он относит, во-первых, то, что «в сирийской рукописной традиции 2-й том мыслится как продолжение 1-го», во-вторых, что «две беседы из 2-го тома идентичны двум словам из 1-го», в-третьих, то, что «в тексте 2-го тома есть несколько ссылок на слова из 1-го тома». В-четвертых, то, что «один и тот же аскетический словарь используется в обоих томах. Это касается, в частности, таких терминов, как отшельник, безмолвие, подвижничество, сердце, ум, мысли, порывы, созерцание, откровение, озарение, уныние», а также «одинаковых идиом», таких как «духовная молитва, чистая молитва, сердечная молитва, духовное созерцание». Наконец, в-шестых, то, что «оба тома характеризуются сходным образным строем. В частности, в обоих томах используются морские образы: корабль, море, волны, плавание, кормчий, ныряльщик, жемчужины и прочие».

Однако при ближайшем рассмотрении выясняется слабость всех указанных аргументов. Что касается первого, то свидетельство несторианской рукописной традиции доказательством считаться не может, поскольку эта традиция сама нуждается в обосновании своей достоверности: она содержит многие псевдоэпиграфы. Среди них известна и направленная против Православия работа, надписанная также именем преподобного Исаака Сирина, которую сам епископ Иларион считает неподлинной, несмотря на «свидетельство рукописной традиции».

Что касается второго аргумента, то совпадение двух глав в 1-ом и 2-ом томах представляется скорее доказательством неподлинности 2-го тома, иначе с чего бы преподобный Исаак, будь он автором обоих томов, стал бы дважды повторяться? Относительно третьего аргумента приходится заметить, что указания, которые исследователь интерпретирует как ссылки на 1-й том, являются на самом деле ссылками автора 2-го тома на предыдущие главы этого же тома.
Что же касается употребления будто бы общего аскетического словаря и идиом, то нужно признать, что указанные примеры являются общими для всей подвижнической письменности, и на этом основании перу преподобного Исаака можно приписать едва ли не весь корпус текстов, ее составляющих. То же можно сказать и о приведенных морских образах, которые являются общими для всей христианской письменности, начиная с Нового Завета: глубина морская (Мф. 18: 6), волны (Иак. 1: 6; Иуд. 1: 13), песок морской (Рим. 9: 27), жемчужина (Мф. 13: 45–46), корабль и кормчий (Иак. 3: 4), плавание (Мк. 6: 48), кораблекрушение в вере (1 Тим. 1: 19) и пр.

Таким образом, ни один из перечисленных аргументов вовсе не является незыблемым. Вполне возможно, что если бы речь шла о менее скандальном тексте, подобных доказательств было бы и достаточно. Но когда существует немало содержательных поводов усомниться в аутентичности новонайденных сочинений и эти тексты вызывают немалое смущение среди православных верующих и заставляют коренным образом пересмотреть как само наследие автора, так и его место в святоотеческой письменности, тогда следует с особым тщанием, с особым благоговением, с особой ответственностью взвесить все «за» и «против» и проанализировать каждый аргумент, прежде чем давать окончательный ответ. Проблема, на наш взгляд, в том, что епископ Иларион дал чрезмерно поспешный ответ.

Преподобный Силуан Афонский

Во втором издании своего «Введения в православное догматическое богословие» в разделе, касающемся эсхатологии, епископ Иларион записывает в ряды «оптимистов» еще одного православного святого – преподобного Силуана Афонского: «Преподобный Силуан был весьма далек от оригенизма, однако мысль о мучениях грешников в аду была для него непереносимой. Именно поэтому он считал необходимым верить в возможность спасения всех людей и молиться об этом».

Однако здесь перепутаны две разные вещи. Одно дело – молиться о спасении всех, и Православная Церковь молится о «иже во аде держимых». Но совсем другое дело – утверждать и рационально обосновывать необходимость и неизбежность всеобщего помилования, а уже это Церковью вполне однозначно осуждается. И водимый Духом Святым преподобный Силуан эти две вещи никогда не путал.

«Слава Господу, что Он дал нам покаяние, и покаянием все мы спасемся без исключения, – писал преподобный и тут же добавлял: – Не спасутся только те, которые не хотят каяться, и в этом я вижу их отчаяние, и много я плачу, жалея их». Преподобный Силуан понимал, что «наша воля есть медная стена между нами и Богом и не дает с Ним сблизиться или созерцать Его милость». «Жалко тех людей, которые не знают Бога. Они не видят вечного света и по смерти идут в вечный мрак. Мы знаем об этом, потому что Дух Святый в Церкви открывает святым, что есть на небесах и что есть во аде». В свете процитированных слов попытку записать преподобного Силуана Афонского в сторонники ереси о конечности адских мук можно охарактеризовать как в лучшем случае недоразумение.

Некоторые «оптимисты» еще дерзают записывать в свои сторонники таких святых отцов, как святитель Григорий Богослов, преподобные Иоанн Лествичник и Максим Исповедник, говоря, что будто бы они тоже учили о конечности адских мук. Но это не что иное, как клевета, рассчитанная на людей, незнакомых со святоотеческими творениями. Достаточно посмотреть сочинения этих святых, чтобы убедиться, что они учили так же, как учит Церковь.

Святитель Григорий Богослов: «Бессмертная душа… будет вечно или наказываема за порочность, или прославляема за добродетель» (Третье слово).

Преподобный Максим Исповедник: «Подвиги в добродетели… бывают виновниками для нас Царствия Небесного, как страсти и неведение – виновниками муки вечной» (Главы о любви, 2. 34). «И сотворит Он отмщение Своим противникам, отделив, через святых ангелов, неправедных от праведных, проклятых от святых… И, как гласит истина божественных словес, Он воздаст на бесконечные и нескончаемые века праведное воздаяние каждому соответственно достоинству прожитой им жизни» (Мистагогия, XIV).

Преподобный Иоанн Лествичник: «Кто поистине стяжал память о вечном мучении и страшном суде… тот не возлюбит уже ничего временного… и без попечений и лености последует Христу, непрестанно взирая на небо и оттуда ожидая себе помощи» (Лествица, 2. 1). «Воспоминание о вечном огне каждый вечер да засыпает с тобою и вместе с тобою да восстает» (Лествица, 7. 21).

Кроме того, сторонники всеобщего спасения прибегают еще к одной выдумке: они утверждают, что будто бы греческое слово «αίώνιος», употребляемое в Писании, а также и грекоязычными святыми отцами, означает на самом деле не «вечный» в смысле бесконечный, а просто «очень долгий», и потому будто бы когда говорится о «муке вечной», то имеется в виду, что она якобы все-таки не вечная, а конечная.

Подобными ухищрениями можно прельстить лишь тех людей, кто не имеет возможности их проверить. Не говоря уже о том, что данное утверждение несостоятельно само по себе: чтобы в том убедиться, достаточно заглянуть в любой словарь древнегреческого языка – процитированные выше слова святых отцов не оставляют никакого места для таких интерпретаций. Кроме того, относительно будущего наказания евангелистом употреблено точно такое же слово «αίώνιος», какое употреблено и о будущем блаженстве: «И пойдут сии в муку вечную (κόλασιν αίώνιον), а праведники в жизнь вечную» (ζωήν αίώνιον) (Мф. 25: 46). И что же, считают ли «оптимисты», что Христово Царство будущего века тоже не вечное, а просто «очень долгое» и рано или поздно закончится, как и адские муки? И еще, как они объяснят, что это же слово «αίώνιος» в Писании прилагается и к самому Богу, когда Он называется «вечным Богом» (Рим. 14: 25)? Неужели тоже станут утверждать, что это значит просто «очень долгий Бог»? Вот яркий пример того, до каких нелепиц и богохульств может довести людей упорное сопротивление истине.

Заключение

В данной работе мы привели целый ряд слов из Священного Писания, а также соборных постановлений: Римского, Александрийского, Иерусалимского и Кипрского Соборов 400 года, Константинопольского Собора 543 года, V Вселенского Собора, Латеранского Собора 649 года, Константинопольского Собора 1084 года, а кроме того высказывания таких святых отцов, как святители Ириней Лионский, Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Епифаний Кипрский, блаженный Иероним Стридонский, святой Юстиниан Великий, святитель Григорий Двоеслов, преподобные Кириак Отшельник, Варсонофий Великий, Иоанн Лествичник, Максим Исповедник, святитель Герман Константинопольский, преподобный Иоанн Дамаскин, преподобный Феодор Студит, святитель Фотий Константинопольский, преподобный Симеон Новый Богослов, преподобный Никита Стифат, преподобный Григорий Синаит, святители Симеон Фессалоникийский, Марк Ефесский, Игнатий (Брянчанинов), Феофан Затворник и преподобный Силуан Афонский, ясно утверждавших, что грядущее наказание грешникам – реальность, которой не будет конца, и что противоположное мнение ошибочно. Думается, что для тех, кто искренне желает узнать истинное учение Православной Церкви, этого более чем достаточно.

В заключение хочется отметить, что на попытки возрождения идей апокатастасиса в ХХ веке Церковь отреагировала точно так же, как в прежние века. Архиерейский Собор 1935 года, проходивший под председательством заместителя патриаршего местоблюстителя митрополита (впоследствии – Патриарха) Сергия (Страгородского) и посвященный учению протоиерея Сергия Булгакова, повторил:

«Нельзя забывать, что диавол уже не может обратиться, а равно и все ему всецело предавшиеся. Значит, рядом с “градом Божиим” и “вне” его (Откр. 22: 15) навеки останется область отвержения, “смерть вторая” (Откр. 21: 8). Откровение не знает апокатастасиса всей твари, а лишь обожение тех, кто будет со Христом. “Бог будет все” лишь в “сынах Царствия”, все во всех, чья воля сознательно отождествилась с волей Божией».

Юрий Максимов

Иларион (Алфеев), иеромонах. Мир Исаака Сирина. М., 1998. С. 308.
Каллист (Уэр), епископ. Понимание спасения в православной традиции // Страницы. 1996. № 3. С. 34.
Довод крайне странный. Осудив с именем Оригена идею предсуществования души, отцы V Вселенского Собора не упомянули в связи с этим и Немесия Эмесского, который также придерживался этого заблуждения. Разве можно на основании этого факта сделать вывод, что Церковью осуждена данная идея лишь в оригеновской интерпретации, «но существует и ее православное понимание» в интерпретации Немесия?
Варсонофий Великий и Иоанн, преподобные. Руководство к духовной жизни. М., 1995. С. 388.
Палестинский Патерик. Вып. 7: Житие преподобного Кириака Отшельника. СПб., 1899. С. 17.
Цит. по: Макарий (Оксиюк), митрополит. Эсхатология святого Григория Нисского. М., 1999. С. 565.
Марк Ефесский, святитель. Второе слово против чистилища / Амвросий (Погодин), архимандрит. Святитель Марк Ефесский и Флорентийская уния. Нью-Йорк, 1963. С. 132.
Марк Ефесский, святитель. Второе слово против чистилища. С. 129.
Макарий (Оксиюк), митрополит. Эсхатология святого Григория Нисского. С. 575.
Photius. Bibliotheque. Ed. R. Henry, IV vol. Paris, 1965. P. 291a.
Отрадно признать, что владыка Иларион за прошедшие семь лет пересмотрел свои взгляды по вопросу о всеобщем спасении и имел мужество оставить стан «богословов-оптимистов», что ясно видно из его недавнего интервью, в котором он критикует датских «богословов-оптимистов», отвергающих реальность ада: «Можно ли верить в то, что злодеи и изверги, убивающие людей, восстающие против Бога и всего святого, окажутся в раю вместе с праведниками и святыми? Можно ли верить, что в раю окажутся Иоанн Предтеча и Ирод, священномученик Вениамин Петроградский и Ленин, тысячи расстрелянных новомучеников и исповедников Российских и их палачи? Если будет так, тогда полностью стирается грань между добром и злом. Тогда все равно – святой ты или злодей, делаешь ли ты добро или зло, спасаешь ли людей от смерти или убиваешь их… Человек несет нравственную ответственностью за свои поступки. И за грехи земной жизни он будет расплачиваться в вечности» (http://www.interfax-religion.ru/?act=interview&div=178). Однако его мнение о принадлежности новооткрытых несторианских сочинений преподобному Исааку Сирину, к сожалению, осталось прежним.
Исаак, иеромонах. Житие старца Паисия Святогорца. М., 2006. С. 243–245.
Vasileios, archimandrite. Abba Isaac the Syrian: An Approach to his World. Montreal: Alexander Press, 1997.
Wensinck A.J. Mystic Treatises by Isaac of Nineveh. Amsterdam, 1923. P. XVIII.
См. его вступление к кн.: Феодорит Кирский, блаженный. История боголюбцев. М., 1996. С. 121.
Иларион (Алфеев), иеромонах. Об основных темах богословия преподобного Исаака Сирина // [Псевдо]-Исаак Сирин. О божественных тайнах и о духовной жизни. М., 1998. С. 281–282.
Иларион (Алфеев), иеромонах. Спор о наследии преподобного Исаака Сирина // Православная беседа. 2000. № 3. С. 30. За исключением особо оговариваемых случаев, все последующие «неопровержимые доказательства» приводятся по этой статье.
Иларион (Алфеев), иеромонах. Творения преподобного Исаака Сирина // Церковь и время. 1998. № 4 (7). С. 169.
Более убедительным является пример со словом qestonares – истязатели. Однако одного этого примера все же недостаточно. И 1-й том преподобного Исаака, и 2-й том [Псевдо]-Исаака достаточно обширны. Если оба, как считает владыка Иларион, принадлежат одному автору, то подобных примеров должно содержаться в них гораздо больше.
Иларион (Алфеев), иеромонах. Таинство веры. Клин, 2000. С. 271.
Силуан Афонский, преподобный. Писания. Ивановское, 1997. С. 88.
Там же. С. 77.
Там же. С. 29.
М.П. К вопросу о так называемом «единоличном мнении» митрополита Сергия // Символ. 1998. № 39. С. 166. Под этим, помимо будущего патриарха Сергия, подписалось десять епископов, что в то время составляло едва ли не всю полноту епископата Русской Православной Церкви, находившегося на свободе. Большинство из этих архиереев приняли впоследствии мученический венец.

Недавно были опубликованы два «Официальных разъяснения Отдела внешних церковных связей» – одно «о предстоящем Всеправославном соборе», второе «по поводу встречи патриарха Московского Кирилла с папой Римским Франциском». Обеспокоенность в Церкви из-за упомянутых двух тем дошла до такой точки кипения, что кто-то в ОВЦС наконец решил, что далее игнорировать это нельзя, и надо дать официальные разъяснения, дабы успокоить людей. Сама идея дать разъяснения очень правильная, но вот содержание этих разъяснений напомнило мне шумерскую пословицу: «если не знаешь, что говорить, ничего и не говори». Поскольку в действительности эти разъяснения не только не успокаивают, но еще больше возмущают людей. Ниже приведу разбор десяти наиболее вопиющих пунктов.

1. Эти два текста частично совпадают. И в совпадающей части обоих документов менторским тоном написано:

«Уклонение от такого диалога было бы преступлением перед Господом, повелевшим Своим апостолам идти и учить все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Он заповедал (Мф. 28:19-20)».

Это написано в обличение «нынешним псевдо-ревнителям», – в одном разъяснении это приводится как ответ тем, кто посмел усомниться в целесообразности гаванской встречи, а в другом разъяснении приводится как ответ тем, кто критикует проект документа «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром».

То есть, авторы данных разъяснений хотят таким образом нас убедить, что экуменические встречи с инославными вообще и встреча с папой в частности состоялись во исполнение заповеди «идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» ? Значит, мы должны вообразить, что наш патриарх летел на Кубу с мыслью: «надо Франциска покрестить, а то ведь нехорошо преступать заповедь Господню». Ну и двухчасовую беседу их мы должны, видимо, принять за катехизическую беседу перед крещением. Правда, непонятно тогда, а что же мы двадцать лет подряд официально отказывались от встречи патриарха с папой (как заявлялось ранее)? Неужели Бенедикта XVI и Иоанна-Павла II не надо было крестить и учить соблюдать все, что заповедовал Христос? Почему же мы «уклонялись от такого диалога» с ними и совершили такое «преступление перед Господом»? И, конечно, авторы из ОВЦС просветили нас о том, с какими мыслями они сами ездят на собрания ВСЦ и других экуменических организаций. Оказывается, это для того, чтобы покрестить в Православие тамошних инославных.

Среди сотрудников ОВЦС я не знаю ни одного, кто считал бы, что инославных надо перекрещивать, но при этом они пишут нам в этих своих официальных разъяснениях, что встреча с папой и контакты, обсуждаемые в документе об отношениях с инославными будто бы осуществляются во исполнение заповеди о крещении народов. Когда люди пишут столь наглую ложь, они тем самым демонстрируют крайнюю степень презрения к своим читателям.

2. Второй перл. Это уже из разъяснения по поводу гаванской встречи. Авторы ОВЦС уверяют нас, что:

«главной причиной встречи послужила необходимость безотлагательно обсудить трагическую ситуацию, связанную с преследованием христиан в ряде регионов мира, в первую очередь на Ближнем Востоке».

Чтобы показать нам, насколько все плохо, авторы приводят статистические данные, в том числе такие:

«В Ираке проживало полтора миллиона христиан – осталось 150 тысяч».

Напомню для авторов документа то, что они и сами прекрасно знают: истребление христиан в Ираке началось вскоре после вторжения туда войск американской коалиции в 2003 г. Катастрофические масштабы это приобрело с началом гражданской войны в 2006 г. То есть десять лет назад! Отчего же тогда не устроили встречу патриарха с папой, если, как нас убеждают, это главная причина, и встреча оказалась столь эффективна, что спасла множество жизней? Зачем же десять лет было скрывать такое мощное средство? Отчего не употребили его пока в Ираке еще было полтора миллиона христиан?

Да, вы не ослышались, когда я упомянул про эффективность встречи. Авторы разъяснения нас просвещают:

«В Совместном заявлении, принятом по итогам встречи, Святейший Патриарх Кирилл и Папа Франциск призвали все силы, которые пытаются противостоять экстремизму, к согласованным действиям. Патриарх и Папа обратились к политическим лидерам, увещевая их преодолеть разногласия и сплотиться в борьбе с общей угрозой. Этот призыв оказался чрезвычайно актуален, о чем свидетельствует и тот факт, что ведущие мировые державы вскоре после встречи договорились об установлении перемирия в Сирии. И сегодня уже многие сирийцы объединили свои усилия в борьбе против террористов, пытающихся разрушить их государство и уничтожить в нем христиан».

На этом «золотые перья» ОВЦС не останавливаются, их несет дальше:

«Авторам поступающих обращений следовало бы ответить на вопрос: если бы от вашей встречи с влиятельным католиком зависела чья-то жизнь, в том числе православного человека, разве ваша христианская совесть позволила бы вам уклониться от этой встречи? Тем более, когда речь идет о тысячах жизней. А ведь перемирие в Сирии, достигнутое после состоявшейся встречи, сохранило жизни многих людей».

То есть, авторы рисуют перед нами такую картинку: состоялась встреча папы с патриархом, была опубликована их декларация, ее внимательно прочитали Башар Асад и полевые командиры сирийской оппозиции и признались себе и друг другу: «Вот раньше, когда папа Римский и патриарх Московский высказывали все то же самое по отдельности, мы еще как-то могли их призывы игнорировать, но теперь, когда они встретились и сказали это вместе – теперь все серьезно. Пора заканчивать эту несчастную войну». И заключили, наконец, перемирие, которое «сохранило жизни многих людей». И вот авторы ОВЦС полагают, что мы в это поверим и даже, что мы поверим, будто они сами в эту ахинею верят.

Я вижу не менее пяти вариантов того, как можно показать, что заявления авторов ОВЦС про «факт, что ведущие мировые державы вскоре после встречи договорились об установлении перемирия в Сирии» это наглая ложь. Но, чтобы не утомлять читателя, я ограничусь всего одним, самым коротким.

Напомню, встреча патриарха с папой Римским произошла 12 февраля. А теперь обратимся к гуглю и посмотрим, когда была заключена договоренность о текущем перемирии в Сирии: «Участники состоявшегося в четверг, 11 февраля, в Мюнхене заседания Международной группы поддержки Сирии достигли договоренности о введении в стране режима прекращения огня».

Хотелось бы пояснить: я нисколько не сомневаюсь в том, что наш патриарх, равно как и папа Римский, искренне переживают о страданиях христиан в Сирии. Любой человек, кто хоть немного знает о тех зверствах, которые имели место, не может остаться равнодушным. И вполне понятно желание заявить о своем отношении к этой трагедии. Но наш патриарх очень адекватный человек, подозреваю, что папа Римской тоже адекватен настолько, чтобы понимать, что любые их заявления на эту тему носят исключительно декларативный характер и не имеют никакого влияния на тех, от кого действительно зависит прекращение притеснения христиан (ну не руководствуются в своих действиях члены ИГИЛ и других подобных организаций заявлениями христианских лидеров).

Так что на главную причину для встречи такое чисто декларативное действо никак не тянет. Но даже если мы подыграем авторам документа и изобразим тех тупиц, которыми они нас считают, и поверим, что благодаря декларации папы и патриарха наступил мир в Сирии и были спасены тысячи христианских жизней, у нас все равно останется вопрос: а зачем встречаться-то было? Если дело в двух подписях под одним текстом, то можно было просто сгонять кого-то из ОВЦС в Рим, взять подпись папы, а потом этот же документ подать на подпись патриарху (или в обратной последовательности) и опубликовать как совместное заявление. Устраивать ради этого личную встречу и отрывать двоих очень занятых людей от их дел, не нужно. Вряд ли папа сказал бы: нет, я подпишу декларацию в защиту убиваемых христиан только если лично увижу патриарха Кирилла, а если он перед мои ясны очи явиться не изволит, так и пусть их дальше убивают, я ничего не подпишу. Очень вряд ли.

Вместо всей этой клоунады и циничных попыток прикрыться трупами ближневосточных христиан авторам ОВЦС надо было либо прямо и честно называть настоящую причину встречи с папой, либо, если по каким-то соображениям эту причину сейчас нельзя предавать огласке (ну, например, темные силы нас злобно гнетут и могут использовать эту причину во вред нашей Церкви), то прямо и честно констатировать неспособность ее озвучить.

3. Другим примером успешности и значимости гаванской декларации авторы ОВЦС считают то, что:

«в Совместном заявлении прозвучал призыв к общественной солидарности и деятельному миротворчеству на Украине».

При этом нам напомнили, что:

«одной из сил, вовлеченных в это противостояние, являются украинские униаты, которые признают своим верховным главой Папу Римского».

Это звучит более вменяемо, чем предыдущий перл про Сирию, ведь украинские униаты действительно должны считать папу Римского своим главой и прислушаться к тому, под чем он подписался. Однако далее авторы обескураживают нас признанием:

«украинские греко-католики обрушили резкую критику в адрес Папы Франциска за то, что он подписал Совместное заявление».

Тогда в чем здесь победа декларации?

4. Еще одна такая «победа», которая больше напоминает поражение:

«В этом заявлении также подчеркивается, что раскол среди православных на Украине может быть уврачеван только каноническим путем».

Сам факт того, что для решения чисто внутриправославной проблемы потребовалось сослаться на авторитет главы неправославной конфессии (папу Римского) свидетельствует о нашей беспомощности решить эту проблему своими силами. К слову, у римо-католиков тоже есть кое-где довольно серьезные расколы, но представители папы не включили в текст декларации пункт о том, что и они «могут быть уврачеваны только каноническим путем». Вероятно, католики полагают, что решать такие внутренние проблемы надо собственными силами, а прибегать к авторитету патриарха Московского для попытки уврачевать расколы между католиками это значит расписываться в собственной неспособности их решить. Этого впору стыдиться, а не гордиться как «победой».

«на встречу в Гаване Святейший Патриарх Кирилл пошел, следуя примеру святителя Марка Ефесского»,

а в другом месте они подчеркивают,

«что в ходе встречи в Гаване не обсуждались ни богословские, ни канонические вопросы».

Но святитель Марк вообще-то ехал на Ферраро-Флорентийский собор как раз для обсуждения богословских вопросов, в чем нетрудно убедиться, прочитав книгу архим. Амвросия (Погодина), на которую авторы ОВЦС ссылаются. Так что вы уж определитесь – или наш патриарх на встрече следовал примеру свт. Марка Ефесского и тогда он, получается, обсуждал богословские вопросы, или он не обсуждал богословские вопросы на встрече с папой, и в таком случае аналогия со св. Марком неуместна.

«Патриарх и Папа не участвовали в каких бы то ни было совместных литургических действиях и не возносили совместных молитв, поэтому ссылки на недопустимость совместных молитв с еретиками в соответствии с канонами Православной Церкви в данном случае абсолютно неуместны».

Какие прекрасные слова! Как отрадно их слышать! Только почему же авторы ОВЦС забыли объяснить, как эти их слова соотносятся со следующими пунктами гаванской декларации, подписанной совместно папой и патриархом: «Воссылаем молитвы ко Христу, Спасителю мира» (п. 11), «обращаемся с надеждой к Пресвятой Матери Божией, взывая к Ней словами древней молитвы» (п. 30)?

Если эти слова нельзя понимать как совместную молитву, то объясните, как тогда их понимать? Среди множества других мне доводилось слышать даже такое предположение: патриарх Кирилл на самом деле во время встречи тайно присоединил папу Франциска к Православию и потому их совместная молитва не является каноническим нарушением, так как это была молитва двух православных. А папа сейчас собирается с духом и просто ищет удобное время, чтобы объявить своей пастве о том, что он стал чадом Русской Православной Церкви. Мне лично представляется эта версия весьма фантастичной, но даже она выглядит более внятной, чем избранная ОВЦС тактика повторения, словно мантры, слов: «молитв не было, не было, не было молитв».

7. Вернемся теперь к разъяснению по поводу документов на Всеправославный собор.

Авторы ОВЦС пошли по пути убеждения читателей в духе «все хорошо, прекрасная маркиза». Они грозно бичуют «злонамеренно распространяющиеся слухи» о том, что будто бы в проектах документов Всеправославного собора находится «подписание унии с Римско-Католической Церковью». Но почему-то умалчивают факт серьезной критики в адрес этих документов, раздающейся во многих Поместных Церквах, и отнюдь не сводящейся к слухам об унии с католиками. Слава Богу, что Святейший Патриарх не удовлетворился этими лживыми отписками, вышедшими из недр ОВЦС, и благословил проведение 19 апреля конференции в ПСТГУ, специально посвященной сбору и анализу конструктивной критики проектов документов Всеправославного собора.

Огромная благодарность нашему патриарху за то, что, именно по его настоянию проекты документов были опубликованы. Именно поэтому верующие не только в России, но и в других странах получили возможность узнать, что в этих документах находится и выразить свое отношение к ним. Организаторы собора изначально предполагали опубликовать документы уже после их принятия. Патриарх Кирилл добился того, чтобы эти проекты стали открыты для широкого церковного обсуждения до собора, и вряд ли столь опытный человек делал это, полагая, что вся вселенская Церковь встретит эти документы дружным «одобрямс!»

Что примечательно, на конференции 19 апреля представитель ОВЦС сделал замечательный обзорный доклад, где упомянул многочисленные примеры конструктивной и серьезной критики, высказанной в адрес документов собора. Значит, они в ОВЦС были известны, однако авторы «разъяснения» от 15 апреля предпочли их проигнорировать и свести к абсурду позицию людей, с настороженностью относящихся к Всеправославному собору.

«Если бы апостолы сидели взаперти, избегая любого контакта с иноверными, проповедь Евангелия Христова никогда бы не вышла за пределы Сионской горницы. Гнушение людьми другой веры или иных взглядов уподобляет человека фарисеям».

Нас пытаются убедить в том, что есть только два варианта – либо продолжение участия в экуменических встречах, либо сидение взаперти, отказ от проповеди и гнушение людьми другой веры. Однако между этими двумя вариантами существует богатая палитра других вариантов, и многие из них гораздо более привлекательны для православных христиан чем озвученные авторами ОВЦС крайности.

А подспудное сравнение экуменистов с апостолами выглядит и вовсе анекдотично. Можно сравнить, как закончили свою жизнь апостолы с тем, как закончили ее видные экуменисты. Их отнюдь не гнали те, кому они как будто бы проповедовали Православие. Можно сравнить также то, сколько людей привели в Церковь апостолы, а сколько – те, кто не вылезал из экуменических собраний. Думается, что если бы апостолы занимались проповедью в духе экуменической деятельности, восхваляемой в проекте документа Всеправославного собора, то проповедь Евангелия Христова никогда бы не вышла за пределы Афинского ареопага, где потонула бы в тех бессмысленных обсуждениях, от которых ушел и более не возвращался апостол Павел.

И в самом деле, почему апостол не пришел второй раз в Ареопаг? Ведь находящиеся там сказали ему: «об этом послушаем тебя в другой раз» (Деян. 17:32). То есть, они прямо сказали, что готовы и дальше слушать христианское учение, почему же апостол не пришел в другой раз, не стал постоянным членом Афинского ареопага, не продолжил там проповедь? Хорошо бы об этом задуматься тем, кто любит оправдывать экуменические встречи ссылками на апостолов. Ведь по мысли авторов ОВЦС апостол Павел таким образом «уклонился от диалога» и совершил «преступление перед Господом».

9. Если своих оппонентов авторы «разъяснения ОВЦС» представляют как фарисеев , гнушающихся людьми, то сторонников экуменических контактов (и, в том числе, самих себя) они описывают как тех, кто

«без страха вступают в диалог с инославными – не ради достижения вероучительных компромиссов, а ради свидетельства о чистоте и истине православной веры, ради нахождения приемлемых форм взаимного сосуществования, ради спасения жизни гонимых христиан Ближнего Востока и Северной Африки, ради совместной защиты семьи как освященного Богом союза мужчины и женщины, ради защиты жизни нерожденных младенцев, ради мира на земле».

Наконец-то благодаря анонимным авторам ОВЦС мы узнали, что такое подлинное величие и бесстрашие. Только представьте себе: они без страха едут в зарубежные командировки, без страха заселяются в неплохие европейские гостиницы, без страха посещают там обеды и фуршеты, без страха улыбаются и кивают инославным участникам, без страха зачитывают свои доклады перед ними, и в результате всей этой их мужественной деятельности наступает мир на земле, защищаются жизни нерожденных детей, спасаются гонимые христиане Ближнего Востока и так далее и тому подобное.

Вот в этом нас пытаются убедить авторы ОВЦС и полагают, что мы это воспримем с полным доверием. Светские люди, встречая подобного рода тексты, нередко оставляют комментарий: «интересно, что курил автор?» Я думаю, что авторы разъяснений ОВЦС при написании этих текстов не курили ничего, по крайней мере ничего, крепче табака. Они просто считают своих читателей самыми распоследними тупицами , которые поверят любой ахинее, которую им напишут. А такое отношение, на самом деле, совсем не то, что следует демонстрировать в тексте, который претендует на то, чтобы успокоить сомневающихся.

Особенно циничным выглядят уверения про то, что контакты с инославными совершаются ради «спасения жизни гонимых христиан Северной Африки» . Напомню, что Россия официально отказалась предоставлять убежище коптам, бежавшим от преследований, начавшихся после «арабской весны». И наша Церковь, включая красноречивых авторов ОВЦС, нисколько против этого решения не возразила. Хотя предоставление убежища могло бы действительно спасти людей, в отличие от болтовни на экуменических встречах.

«принятый на Собрании Предстоятелей Регламент работы Всеправославного Собора исключает возможность рассмотрения на нем каких бы то ни было иных, новых тем или документов… Более того, в соответствии с Регламентом все поправки к указанным документам – если в таковых возникнет необходимость – могут приниматься исключительно единогласным решением всех Поместных Церквей, что означает, что ни одна поправка не может быть принята, если хотя бы одна из Поместных Церквей, участвующих в работе Собора, заявит о своем с ней несогласии. Подобный порядок принятия решений позволяет Русской Православной Церкви беспрепятственно участвовать в работе Всеправославного Собора, не опасаясь, что Поместным Церквам может быть навязано решение, несогласное со святоотеческим учением и многовековым Преданием Церкви».

Вот уж успокоили так успокоили! А как быть с тем, что этот же регламент делает весьма маловероятным принятие справедливых поправок к документам, несовершенство которых уже многократно было показано многими людьми? Чтобы далеко не ходить, приведу простой пример: в тексте о миссии Церкви в современном мире содержится цитата из Евсевия Кесарийского, который мало того что не является святым, он известен как арианин или «полуарианин»! Практика ссылаться на ариан как на авторитет в соборных текстах Православной Церкви явно не согласуется со «святоотеческим учением и многовековым Преданием Церкви».

На состоявшейся 19 апреля конференции в числе других поправок, отправленных нашему патриарху, была и та, которая требует удаление ссылки на Евсевия. Я нисколько не сомневаюсь, что Его Святейшество озвучит эту поправку на Всеправославном соборе. Но даже если нашу поправку поддержат еще двенадцать поместных Церквей, но не поддержит хотя бы одна – например, Константинопольская, – это значит, что, согласно упомянутому регламенту, поправка не будет принята и документ будет утвержден с цитатой из Евсевия. Такая же история со всеми остальными поправками. Если авторы ОВЦС хотели нас успокоить, то было бы лучше с их стороны объяснить, как наша делегация будет действовать в таких случаях, чтобы избежать того, чтобы нам было «навязано решение, несогласное со святоотеческим учением и многовековым Преданием Церкви».

* * *

Кто читал мои другие статьи, знает, что я обычно пишу в более сдержанной и безэмоциональной манере. Однако два «разъяснения» ОВЦС вынудили меня сделать исключение в слабой надежде на то, что, может быть, хотя бы едкий стиль комментариев поможет авторам этих текстов осознать, что не стоит считать православных верующих полными идиотами и писать откровенную ложь от имени синодального отдела. Я отнюдь не единственный, кто заметил перечисленные выше перлы, из-за которых эти два текста уже стали в интернете посмешищем . Хочется верить, что в будущем мы более не увидим столь позорных текстов, выдающихся за официальное мнение одного из синодальных отделов Церкви.

От редакции Благодатного Огня:

20 апреля председатель ОВЦС митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев), выступая перед преподавателями и учащимися Московских духовных школ, рассказал о состоявшейся 12 февраля 2016 года в Гаване встрече Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с Папой Римским Франциском (mospat.ru/ru/2016/04/20/news130414/).

Нужно признать, что в речи митрополита Илариона конечно есть немалая доля правды в отношении непоминающих патриарха и призывающих к расколу нашей Церкви. Но как пастырь Христовой Церкви владыка Иларион этой речью себя полностью скомпрометировал и проявил полную пастырскую профнепригодность . Как бы не были неправы иные миряне и священнослужители, критикующие смутившую многих верующих «встречу тысячелетия» в Гаване, но называть их постоянно «фарисеями», «горе-ревнителями», «оголтелыми “ревнителями”», «провокаторами и крикунами» и т.п. – это совершенно недопустимо для архипастыря Русской Церкви и противно Духу Христову. Ведь эти люди также болеют за нашу Церковь и за чистоту ее вероучения (и думается не менее самого владыки-митрополита), а то, что некоторые из них богословски малограмотны – следовало бы ученому митрополиту-богослову Илариону покрыть пастырской любовью, а не приклеивать им оскорбительные ярлыки и эпитеты, что никак не красит постоянного члена Св.Синода. Ведь главное свойство пастыря доброго – не оскорблять, а учить .

Напомним, что 1 ноября 2010 года митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев) без всякого богословского обсуждения произвольно наложил мораторий на употребление слова «ересь» , дабы не обидеть еретиков и выстраивать с ними хорошие взаимоотношения. По мнению митрополита Илариона этот термин является «уничижительным и оскорбительным» (https://mospat.ru/ru/2010/11/15/news30385/). Напомним владыке-богослову, что термин «ересь» не является уничижительным и оскорбительным, как утверждает Его высокопреосвященство, а святоотеческим . Термин этот просто констатирует факт отпадения церковного сообщества от святой апостольской веры Церкви или искажения веры этим сообществом. Термин «ересь» активно используется во множестве творений святых Отцов, содержится в вероучительных книгах и посланиях Православной Церкви, в богослужебных последованиях.

При историческом оглашении моратория Владыка Иларион сказал: «Прежде всего, это было сделано для того, чтобы найти новые пути сосуществования и новые методы взаимодействия. При этом, вступая в диалог, Православная Церковь отказалась от употребления термина “ересь” в отношении католичества. … Православные наложили мораторий на употребление данного термина на время работы богословской комиссии по православно-католическому диалогу».

Однако для налаживания плодотворного межконфессионального диалога между филокатолической синодальной структурой ОВЦС и огромным числом православных верующих Русской Православной Церкви было бы весьма уместным как с богословской, так и с пастырской позиции председателю ОВЦС митрополиту Илариону наложить мораторий также и на такие термины, как: «фарисеи», «горе-ревнители», «оголтелые “ревнители”», «провокаторы и крикуны».

И тогда, Богу содействующу, можно будет найти новые пути сосуществования и новые методы экуменического взаимодействия между ОВЦС и православными верующими.

Источник http://www.blagogon.ru/digest/700/

Число 50 в духовной нумерологии означает творчество (как Божественное, так и человеческое), которое полностью выразило себя на определённом этапе и может отдыхать, созревая для очередных свершений.

Число 50 с языка чисел переводится как «порог между одним этапом Творчества и другим». Тут следует иметь в виду, что в жизни нет ничего, что не являлось бы творчеством. Отсутствие творчества – тоже своего рода творчество, ведь любое «отсутствие» тоже сотворено!

Число 50

Смысл числа 50 слагается из смыслов двух чисел: пятёрки и нуля. Цифра 5 в духовной нумерологии означает «творчество», «войну» и «секс». Но поскольку война – это творчество истории, а секс – творчество тела, то не будет ошибкой заявить, что пятёрка означает только Творчество. Цифра 0 с языка чисел переводится как «абсолютный покой».

В толковании числа 50 ключевое понятие – «творчество». Сама жизнь есть Творчество, а всё что не кажется нам творчеством, всё равно является его производной. Поэтому пятьдесят можно назвать числом Жизни, а если точнее, скрытым потенциалом жизни.

Пятьдесят – внутренне созревающее, но внешне ещё непроявленное потенциальное творчество. Кстати, духовная нумерология уникальна ещё и тем, что позволяет отследить всю эволюцию Творчества – от изначальных духовных импульсов Вселенной (или человека) до окончательного проявления и укоренения в материальном мире.

Значение числа 50

Значение числа 50 – совместное творчество Бога и Человека. Вообще, божественное и человеческое творчество существуют по одному и тому же принципу: сокрушение старого и создание нового.

Разница между божественным творчеством и человеческим – только в масштабах. Хотя по большому счёту, и в масштабах нет ни малейшей разницы, если говорить о человеке как о духовной сущности, а не только как о личности.

Мы созданы по образу и подобию Всевышнего и создаём свои миры точно так же, как Он свои. Дом, работа, семья, друзья – разве это не тот мир, который мы сами себе «рисуем», раскрашивая его собственными разноцветными мыслями?

Окружающий мир – выставка наших картин, которым мы всячески стараемся набить цену, чтобы подороже продать или обменять на власть, славу, уважение окружающих…

При толковании числа 50 методом духовной нумерологии бросается в глаза наше искажённое представление о сотворении мира. Сотворение мира не только конечный процесс, уместившийся в шесть дней творения, но и продолжающийся постоянно через Человека. То есть, Бог сотворил нас, а мы, в свою очередь, создали (и продолжаем создавать) мир, в котором живём и к которому привыкли. Получается что-то типа «мир внутри мира».

Если в жизни что-то складывается не так, как вам бы хотелось, пишите жалобы самим себе. Походы в церковь, мечеть, синагогу умиротворяют душу, но не решают накопившиеся проблемы. Почему?

Потому что Вера и Творчество миросоздания – отнюдь не одно и то же. Творчество – детище Хаоса, а вера – порождение Порядка. Для более глубокого понимания числа 50 можно использовать и другую аллегорию: творчество – это Древо Жизни, а вера – подпорка, если Древо Жизни сгибается под тяжестью наших житейских неурядиц…

Число 50 в жизни человека

Число 50 нам объясняет следующее: кто хочет наполнить своё Существование смыслом (а значит и радостью), тот должен подходить к собственной жизни творчески. Именно творчески, а не с позиции безвольного просителя, жалко лепечущего, что от судьбы, мол, не уйдёшь.

Бог помогает нам творить, но лишь в том случае, если мы сами стремимся к этому, уповая на Господа как на Творца, а не как на строгого Судью!

У нас всех какое-то хронически криминальное восприятие мира – «преступление», «наказание», «прав», «неправ», «судья» и т.д. Попытайтесь воспринять окружающую действительность с позиции «творец-творение», и вы увидите, насколько приятно изменится ваша жизнь! Заодно вам станет гораздо легче понимать язык чисел.

Ведь нумерология без правильно настроенного ума превращается в бесполезную болтовню о числах. Особенно, если речь идёт о двузначных числах, заканчивающихся нулём (10, 20, 30, 40, 50, 60, 70 и т.д). Такие числа всегда содержат в себе бездонную глубину Смысла.

Взять, к примеру, значение числа 50. При его толковании необходимо понимать, каким образом Бог создаёт нас, а мы создаём мир, в котором живём. Это выражается в эволюции творчества, отражённой в числовом ряде от 50 до 59.

Число 50 – продолжительность человеческой жизни

В числе 50 по сути заложена продолжительность человеческой жизни! Ведь человек умирает не от болезней, они – только внешнее проявление подлинной причины.

Настоящая Причина смерти – это когда человек исчерпывает свой изначальный потенциал Творчества.

Мы все творцы и наша Жизнь имеет смысл лишь до тех пор, пока мы способны творить!

Кто-то мне возразит: но ведь есть же множество талантливейших людей, ушедших из жизни «на полном скаку», им бы ещё создать сотни книг, фильмов, совершить массу научных открытий! Увы, это грустное и сентиментальное заблуждение…

Если бы они ещё могли что-то создать, они бы не умерли. Ничего в природе не умирает раньше, чем исчерпывает свой внутренний, творческий потенциал. Закон жизни!

Далее, после первой десятки, вслед за таинственным числом 10, начинаются двузначные числа. Они являются комбинацией однозначных чисел и потому вторичны по отношению к ним. Каждое двузначное число путем суммирования составляющих его цифр может быть сведено к однозначному, которое следует считать его скрытой сущностью. Такое однозначное число относится к двузначному как сущность к явлению. Если однозначные числа являются божественными и архетипическими, то двузначные числа можно определить как "числа творения". Тем не менее поскольку акт Творения считается священным, то и двузначные числа несут в себе и священный аспект. Расчеты и гадания обычно принимают во внимание лишь числа, принадлежащие первой девятке. Кратко рассмотрим символику некоторых наиболее важных для нас двузначных чисел.

Число II (Одиннадцать)

Считалось священным числом, символизирующим собой "двойственность в использовании силы" (Мебиус), что приводило либо к очистительным духовным последствиям, либо к разрушениям и хаосу. Это связано с амбивалентной природой числа II, основанной на отрицании 10.
Библейский смысловой символизм, разработанный Августином, говорит, что если десятка - это закон, то число одиннадцать несет в себе революционное попрание всякой идеи законности. В сакральном эзотерическом смысле является числом, символизирующим понятие очищение, знак жизни и смерти, открывающий путь в высшие сферы бытия. Представляет собой число наиболее верных учеников Иисуса Христа. X. Э. Керлот пишет о числе II следующее:
"Одиннадцать символизирует переход, избыток и опасность, а также конфликт и мученичество. Согласно Шнайдеру, в нем присутствует некое инфернальное свойство: поскольку в нем имеется некий излишек совершенного числа (десять), то, следовательно, оно означает несдержанность; но в то же самое время оно соответствует (подобно двойке) горе в виде мандорлы, центральной точке символического Превращения и антитезису, поскольку оно составлено из единицы плюс один (сравнимого по своему способу образования с двойкой)."

Оккультно-герметическая традиция отождествляла с числом II идею эгрегорных цепей, управляемых божественной волей. Соотношение чисел 5 и 6, то есть их сложение 5+6=11, дает формулу, применяемую в церемониальной магии: "Микрокосм действует на макрокосм" (числа 6 и 5 считались числами Макрокосма и микрокосма). Суфийская традиция также придавала большое значение числу II, считая его основным в своем числовом символизме, где оно означало одно из имен Аллаха. Рене Генон подчеркивал универсальное присутствие числа II в символизме Данте и многих тайных организациях и говорил о важности его произведений:
"22 есть число букв еврейского алфавита, известно какое он имеет значение в Каббале; 33 есть число лет земной жизни Христа, которое встречается в символическом возрасте масонского Розенкрейца, а также в числе степеней шотландского масонства; у арабов - это общее числовое значение имени Аллаха, а 99 - это число главных божественных атрибутов согласно исламской традиции."

Глубокую сакральность числа II подчеркивает исследователь древнеегипетской нумерологии И. П. Шмелев, который пишет о сохранившихся склепах страны Кем следующее:
"В склепе Хеси-Ра размещались 22 панели, среди которых одна заглавная ("декан"). Значит, представлено II полей с изображениями и еще столько же с тыльных сторон, на которых написаны схемы, поясняющие, видимо, использование технологии канона. Итого 22 поля, несущих информацию... Основные научные положения (принципы) Древнего Египта сформулированы в 22 арканах, состоящих из двух групп по II арканов в каждой. Первая группа излагала основополагающие идеи о мироустройстве. Число 22 было магическим (силовым), потому что первая единица второго шага (яруса) десятичной системы есть начальная (задающая) ступень следующего десятичного "слоя" - она одновременно является "иерархом" предыдущей десятки. "Мозговым трестом" Древнего Египта, как известно, были жрецы-ИЕРОФАНТЫ (читающие судьбу или знающие будущее) - хранители тайных (герметических) знаний, в число которых, как отмечалось, входили знания гармонии. Иерофантов насчитывалось II человек вместе с предводителем-деканом на Юге (в Верхнем Египте) и столько же "дублеров" на Севере (в Нижнем Египте)."

Генон отмечает, что "число 22 было сохранено в ритуале 33 шотландской степени, в которой оно ассоциируется с датой отмены Ордена Тамплиеров, исчисленной согласно масонскому летоисчислению, а не общепринятому".
Нелишне вспомнить и 11-летний цикл Солнечной активности, оказывающий согласно открытию Чижевского столь большое влияние на Землю.

Число 12 (Двенадцать)

Считалось сверхсовершенным числом, символом "философского камня", законченности и божественного круга, вращающего вселенную. Двенадцатеричная структура мироздания, присутствие числа 12 во многих реалиях жизни и религиозно-духовных традициях отмечались многими исследователями. Так Лосев, говоря об античной культуре и произведениях Гомера, свидетельствует:
"Кроме приведенных у нас выше 12 гесиодовских титанов мы находим у Гомера: 12 убитых Диомедом фракийцев, 12 погибших троянцев при появлении Ахилла после смерти Патрокла; 12 пленников, приносимых Ахиллом в жертву; 12 жертвенных быков, 12 участников Одиссеевой разведки, 12 итакийских женихов Пенелопы, 24 (два раза по. 12) жениха из Зама; 12 рабынь, занятых помолом зерна; 12 неверных и казненных служанок в доме Одиссея, 12 феакийских царей, 12 коней Агамемнона для примирения с Ахиллом, 12 жеребят Борея, 12 жертвенных телят Гектора, 12 быков в качестве цены треножника для победителя на играх в честь Патрокла, 12 кобыл у одного из женихов Пенелопы, 12 ног у Сциллы. И это еще не все примеры на употребления числа 12 у Гомера. Оно применялось к городам, кораблям, сараям для свиней, амфорам, топорам, украшениям, одеждам."

Действительно, "12 знаков Зодиака, 12 часов дня и ночи, 12 главных олимпийских богов, 12 библейских колен, 12 апостолов, 12 дней Рождества" по мысли исследователя символизма чисел А. Ольгина говорят о всепроникающей и вездесущей природе числа двенадцать. Арканологический герметизм связывает с данным числом идею жертвы, как единственно возможного условия восхождения человека к Богу. Х.Э.Керлот пишет: "Двенадцать символизирует космический порядок и спасение. Оно соответствует числу знаков Зодиака и является основой всех двенадцатеричных групп. С ним связаны понятия пространства и времени, а также колеса и круга".

Число 12, отмечают многие оккультисты, представляет собой произведение 3 и 4, вмещающее в себе все проявления материи и духа, разнообразные ритмы вселенной, миропорядок проявленного космоса.
Из всех чисел "двенадцать" имеет самый широкий охват, поскольку формулы Таро содержат две группы по двенадцать и четыре по четырнадцать, однако компоненты этих чисел не обладают сакральной и архетипической значимости. Керлот пишет по этому поводу:
"Учитывая, что двумя сущностными прототипами количества являются числа "три" и "четыре" (означающие соответственно динамизм или внутреннюю духовность, и стабильность или внешнюю активность), можно утверждать, что их сумма и их произведение дают два следующих за ними по значимости числа: "семь" и "двенадцать". Последнее соответствует геометрическому двенадцатиугольнику; оно, однако, может связываться и с окружностью, поскольку их символические значения практически идентичны. Таким образом, системы или схемы, основанные на круге или цикле, имеют тенденцию получать в виде конечного предела число "двенадцать". Даже если вначале структуры состоят менее чем из двенадцати элементов, позднее проявляется их тенденция стремиться к совершенному числу "двенадцать", как, например, в музыке, где модальная шкала из семи нот развилась в двенадцатинотную систему Арнольда Шенберга и его школы."

Круговая природа числа двенадцать свидетельствует о присутствии в нем особого порядка, основанного на схемах, способных распадаться либо на чисто внутреннее трехчастное деление внешней четверичной схемы, либо на внешнее четырехчастное деление уже внутренней троичной схемы. Все это свидетельство особого символизма Зодиака, построенного на принципе возможности проявления четырех стихий тремя различными способами (уровнями). Вместе это дает двенадцать делений. Мистик Сент-Ив д"Альвейдер считал, что в сообществах людей, следующих символической традиции "окружность, стоящая выше всего и ближе всего подходящая к таинственному центру, состоит из двенадцати делений, которыми представлена высшая инициация (способности, добродетели и знания) и которые, в числе прочего соответствуют Зодиаку". Интересные мысли по поводу данного числа высказывает Генон, утверждающий, что двенадцатиричную формулу можно обнаружить в "круговом Совете" Далай-Ламы, в лице легендарных рыцарей Круглого Стола и исторических двенадцати пэров Франции Керлот указывает, что по данному принципу делилось этрусское государство, а Ромул учредил институт двенадцати ликторов.

Символика числа 12 была тесно связана с образом Небесного Иерусалима. В откровении Иоанна Богослова содержится следующее описание Мистического Града:
"Он (город) имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать Ангелов; на воротах написаны имена двенадцати колен сынов Израилевых: с востока трое ворот, с севера трое ворот, с юга трое ворот, с запада трое ворот. Стена города имеет двенадцать оснований и на них имена двенадцати Апостолов Агнца". В другом месте "Апокалипсиса" говорится: "И показал мне чистую реку воды жизни, светлую как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца. Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; а листья дерева для исцеления народов."

Число 13 (Тринадцать)

Обычно число 13 считается несчастливым, потому во многих странах эта цифра отсутствует на дверях кабинетов, номеров в гостиницах, кают кораблей, домов. Это связано с тем, что данное число на единицу превышает считающуюся сверхсовершенной дюжину, а это опасно дисгармонией, взрывом, слишком стремительным переходом к новому качеству. Отсюда связь данного числа с понятием смерти, поскольку последняя означает переход в новую фазу жизни, являющуюся инобытием по отношению к посюстороннему существованию. Оккультная традиция утверждает, что число 13 заключает в себе несколько разновидностей смерти в зависимости от вызывающих ее причин, что выражается различными способами разложения самого числа. Вот какие виды смерти выделяет Мебиус:

1) 13=1+12 - смерть добровольно принятая как жертва;
2) 13=12+1 - насильственная смерть;
3) 13=11+2 - смерть осознанно выбравшая свой полюс;
4) 13=3+10 - естественная смерть с точки зрения логики человека;
5) 13=10+3 - естественная смерть с точки зрения логики макрокосма, смерть в родах;
6) 13=4+9 - смерть, раскрывшая свои тайны при посвящении
7) 13=9+4 - преждевременная смерть от неподходящих условий жизни;
8) 13=5+8 - смерть в силу требования закона (например, смертная казнь);
9) 13=8+5 - смерть, основанная на попирании высшего закона, то есть самоубийство;
10) 13=6+7 - смерть в борьбе за победу идеи;
11) 13=7+6 - смерть в неравной борьбе;
12) 13=12+1 - смерть как следствие законченности задачи человека на земле.

Число 13 играло важную роль в некромантии и темных культах, где оно использовалось как сила, с помощью которой вызывались духи. Вместе с тем с эзотерической точки зрения число 13 символизирует собой смерть, за которой начинается преображение и воскресение.
Число 13 является видным в масонской символике. Оно было введено в состав Печати США во время принятия Конституции в 1789 году. 13 звезд над головой американского орла символизируют собой 13 штатов, которые присоединились к Союзу. Соломонова печать с ее магической основой включает в себя 13 звезд. Исследователь символики Ф. Гудман в своей книге "Магические символы" пишет:
"Число 13, несомненно, имело большое значение, чем объясняется наличие в левой лапе орла тринадцати стрел и тринадцати отростков оливковой ветви, находящейся в другой лапе. Одна лапа символизирует мир, другая войну... эти крайности были отражением требований времени."

Тринадцатый Эон считался в гностической традиции основным, управляющим остальными двенадцатью и связывался с Иисусом Христом.
Мистическим корнем числа 13, к которому приходят в результате теософского сложения чисел 1 и 3, является число четыре - священный тетрактис пифагорейцев.

Число 14 (Четырнадцать)

Выражая розенкрейцерскую точку зрения на это число, Мебиус определяет его основное качество как "умеренность". Сходным образом рассматривают его древние авторы, отождествляя 14 с идеей герметического равновесия.
А. Ольгин напоминает, что оно состоит из двух семерок, что у древних каббалистов считалось признаком счастья и "означало число превращений". X. Э. Керлот утверждает, что "четырнадцать обозначает слияние и организацию, а также справедливость и сдержанность". Арканологический подход к числу 14 связывает его с понятием дедукции, обратимости или необратимости тех или иных процессов, и "синтетического исследования энтропии замкнутых систем" (Мебиус).
Мистическим корнем числа 14, получаемым в результате теософского сложения числа 1 и 4 является число пять.

Число 15 (Пятнадцать)

Данное число рассматривалось многими авторами и что отличало их мнения - так это их разнообразие. Одни видели в данном числе божественное проявление, другие, напротив, дьявольское начало. Так X. Э. Керлот достаточно категорично утверждал, что "пятнадцать явно эротично и ассоциируется с дьяволом". Действительно, одно из значений 15 Аркана - фигура Бафомета, низший аспект которого можно отождествить с дьяволом. Однако число 15 имело и другие, значительно более положительные, значения и присутствовало в библейской числовой символике. А. Ольгин дает следующую характеристику пятнадцати:
"Число духовных вознесений, пятнадцатое число седьмого месяца было уважаемо и освящено. Таинственно связано с проблемой добра и зла. Незаметно может сделать человека рабом пентаграмм. Для каббалистов оно представляло значение зла."

Число 15 в оккультной философии и практике отождествлялось с так называемым вихрем, который имеет двойственную природу. Если подойти к сокровенной сути числа 15 с точки зрения арканологии, то можно прийти к идее выбора путей, заложенной в самой природе Аркана. Это предопределено мистическим корнем числа 15, который равняется числу шесть, что опять-таки связано с идеей изначального выбора.

Число 16 (Шестнадцать)

Считалось счастливым числом, поскольку пифагорейский символизм мыслил его как составленное из четырех четверок - священных тетрактисов. Умножение четыре на четыре выступало как гарантия счастья.
Число 16 тесно связано с числом 10: оба они, по определению Рене Генона, "занимают одно и то же место, четвертое, в последовательности чисел как треугольных, так и квадратичных". Иными словами, они содержаться как в треугольнике, так и в квадрате. В сумме они дают 26, но данное число есть численное значение букв, образующих знаменитую арканологическую тетраграмму - "йод-хе-вау-хе". Генон отмечает, что "10 есть численное значение первой буквы (йод), а 16 есть сумма трех других букв (хет-вау-хет); такое деление тетраграммы совершенно нормально, и соответствие ее двух частей также очень многозначительно: Тетрактис таким образом отождествляется с йод в треугольнике, тогда как оставшаяся часть тетраграммы вписывается в квадрат, помещенный под треугольником". И треугольник, и квадрат содержат четыре ряда точек, встречающихся в тех фигурах геомантии, которые своими кватернерными сочетаниями 1 и 2 дают число 16=4х4. Генон говорит далее, что "геомантия, как указывает само ее имя, находится в особой связи с землей, которая, согласно дальневосточной традиции, символизируется квадратом".

Астрологическая традиция, рассматривавшая законы действия чисел в метафизической плоскости мышления, связывала число шестнадцать с понятием "дедукции", построенной на утверждении одних тезисов за счет исключения других.- Если посмотреть как данный принцип дедукции работает на всех трех оккультных планах, становится понятным почему три заголовка шестнадцатого Аркана имеют столь общее значение: "Логическое исключение", "Астральное принуждение" и "Физическое разрушение". Это общее значение числа 16, связанное с идеей борьбы, преодоления и подчинения, обусловлены тем, что его мистическим корнем, к которому приходят в результате теософского сложения чисел 1 и 6 является число семь, символизирующее собой победу и господство.

Число 17 (Семнадцать)

Считалось числом, дающим надежду. Арканологическая традиция связывала его с идеей предвидения, способности заглянуть в будущее, потому практически во всех арканологических трактатах астрология, которая в определенном смысле представляет собой науку прогноза грядущего по расположению звезд, рассматривалась на фоне изложения сущности семнадцатого Аркана. Именно поэтому графическим символом данного Аркана и числа считалась большая восьмиконечная звезда, окруженная такими же маленькими. Отсюда и заголовки семнадцатого Аркана, объясняющие глубинную сущность данного числа - "Надежда", "Интуиция", "Естественное прорицание", связанное со способностями чтения знаков природы, то есть свойства с помощью внутреннего постигать внешнее. Эта способность основана на глубинном равновесии между внутренним и внешним, что в свою очередь восходит к образованному с помощью теософского сложения мистическому корню числа 17 (1+7) - числу восемь, представляющему собой символ равновесия и кармы.

Число 18 (Восемнадцать)

В оккультизме считалось числом, приносящим несчастья и кары, олицетворяющим собой рок. Арканологическая традиция связывает его с понятием "оккультные враги", и даже "энвольтация", а также с действием иерархического закона, который в данном случае может иметь негативную окраску.
Мистическим корнем данного числа, к которому приходят теософского сложения двух чисел, его составляющих (1+8), является число девять - последняя однозначная цифра натурального ряда чисел и, соответственно, последнее архетипическое однозначное число. Более подробно свойства чисел 9 и 18 будут рассмотрены отдельно, в главе "Числа, циклы, история".

Число 19 (Девятнадцать)

Герметическая традиция связывает данное число с Солнцем и идеей "солнечного делания", провозглашенной еще Гермесом Трисмегистом. Алхимики видели в нем сакральный символ золота и полагали, что оно является также числом "философского камня", несущий в себе законченность и совершенство, которые рождены от сочетания первого и последнего однозначного числа архетипического плана. В Каббале данное число также рассматривалось как благоприятное, поскольку оно состоит из двух счастливых чисел, порождающих еще более счастливое и совершенное число.
Мистическим корнем числа, к которому приходят в результате акта теософского сложения двух чисел (2+9), является число десять, олицетворяющее собой идею законченности и закона.

Число 20 (Двадцать)

Данное число, завершающее собой вторую десятку двузначных чисел, символизирует собой идею перемен, эволюции, обновления. Одним из подзаголовков двадцатого Аркана является понятие трансформации, совершаемой во времени. Это связано с тем, что планета Сатурн, эзотерически ответственная за управление процессами времени, считается, согласно Мебиусу, и розейкрейцерской традиции астрологическим патроном данного Аркана.
Мистическим корнем числа 20, к которому приходят в результате теософского сложения двух чисел его составляющих (2+0), является число два - символ Великой Природы, Матери Всего Сущего и Божественной Двойственности.

Число 21 (Двадцать один)

Считалось числом "короны магии". С арканологической точки зрения двадцать первый Аркан является исключительным и настолько выделяется из других Арканов, что ему было присвоено второе специальное название - "нулевой" Аркан. Число 21 связывается с прорицаниями, заклинаниями и теургическими действиями, поскольку состоит из трех семерок или семи троек, сочетание которых считалось обладающим необыкновенными оккультными свойствами. Потому молитвы, мантры, заклинательные формулы различных религий и эзотерических традиций требуют либо троекратного, либо семикратного повторения.
Мистическим корнем числа, к которому приходят в результате акта теософского сложения двух чисел его составляющих (2+1) является число три - символ Божественного Разума, Сына, Гармонии.

Число 22 (Двадцать два)

Считалось числом, олицетворяющим собой высший Разум и глубокую мудрость, носящую завершающий конечный характер. Не зря графическим символом этого числа считается великий Змий, укушающий себя за хвост. Число букв еврейского языка, алфавит которого считался солнечным.
Мистическим корнем числа 22, к которому приходят в результате акта теософского сложения двух чисел его составляющих (2+2), является число четыре - божественный Тетрактис пифагорейцев.

Число 24 (Двадцать четыре)

Считалось священным и на Востоке и на Западе. Индийская философская система санхъя рассматривала данное число как сакральный символ мироздания, соответствующий количеству изначальных качеств (саттв), из которых она состоит. Алхимическая традиция стремилась увязать данное число с геометрическими пространственными свойствами, говорила о шести пирамидах, "каждая их которых состоит из четырех треугольников", означающих элементы и дающих в сумме "магическое число 24, число Старейшин перед Троном" (Мэнли Холл).
Яков Беме рассматривает число 24, как мистическое удвоение числа 12, связанное с числом букв алфавита:
"Число двенадцать охватывает два царства: ангельское и человеческое. Каждое из этих царств, в свою очередь, заключает по два сенера: один огненный - достояние бездны, и другой воздушный - достояние животных и существ земных. Центр каждого из этих сенеров производит новые сенеры, земные или огненные, смотря по планете; так происходит число двадцать четыре, и здесь основание букв алфавита."
Мистическим корнем данного числа является число шесть - символ космического равновесия.

Число 26 (Двадцать шесть)

Считалось священным числом прежде всего в каббалистической традиции. Если рассматривать Древо Сефирот и сложить числа четырех Сефирот в центральной колонне, начинающейся в высшей точке Древа - Короне (Кетер), то возникшая сумма 1+6+9+10 будет равна числу 26. Потому данное число называется числом Иеговы.
Мистическим корнем числа 26 будет восьмерка - символ Кармы с ее законом равновесия, существующего между причиной и следствием.

Число 27 (Двадцать семь)

Пифагорейская традиция считала данное число священным, на уровне третьей десятки, завершающей цикл первых чисел и представляющей собой символ Мировой Души как в ее статическом, так и в динамическом аспекте. Излагая пифагорейскую и платоновскую систему взглядов по поводу чисел, французский астроном и эзотерик Камилл Фламмарион писал:
"...27 есть сумма первых линейных чисел, - чисел простых между собою, их квадратов и кубов, сложенных с единицей: сначала 1, означающее точку; затем 2 и 3, первые простые числа, из которых одно - чет, а другое - нечет; 4 и 9, первые площади, оба квадраты, одно - чет, а другое - нечет; наконец, 8 и 27, оба объемы, или кубы, одно - чет, а другое - нечет; и последнее (т. е. 27) составляет сумму всех (F3) первых. Итак, принимая число 27 за символ вселенной, а заключаемые в нем числа за символы элементов и составных частей вселенной, выходит, что Мировая Душа, которая есть основание и форма мирового состава и порядка, содержит в себе такие же элементы, как и число 27." Мистическим корнем числа 27 является число девять.

Число 28 (Двадцать восемь)

Считалось числом, мистически связанным с луной, поскольку оно было равно числу дней лунного месяца. Сакральное число в Исламе. Число букв в арабском языке, алфавит которого считался лунным.
В каббалистической традиции 28 является числом совершенного человека, триединый состав которого (дух, душа и тело) имеет числовое выражение. Хосе Аргуэлес утверждает, что "28 - это сумма 1+2+3+4+5+6+7, которую можно представить в виде треугольника со стороной равной семи". Потому три периода по 28 лет равны 84, числу, которое считается идеальной длиной человеческой жизни.
Мистическим корнем числа 28, к которому приходят в результате акта теософского сложения двух чисел его составляющих (2+8), является число десять - Священная Декада пифагорейской традиции.

Число 32 (Тридцать два)

Считалось в пифагорейской традиции символом правосудия, поскольку, как писал А. Ольгин, "оно может последовательно делится на равные части, не отдавая ни одной предпочтения". Священное число Каббалы, которое еврейская традиция наделяла особой мудростью и с которым связывала идею 32 путей к Богу.
Каббалистическая традиция называет эти Пути тридцатью двумя зубами Большого Лика или тридцатью двумя нервами, идущими от Божественного Мозга. Мэнли Холл отмечает, что они "аналогичны 32 степеням Масонства, которые поднимают кандидата до положения Принца Королевского Секрета". Имя Бога в изначальном еврейском Священном писании встречается в первой главе книги Бытия 32 раза.

Каббалисты считали, что "десять (числа) плюс двадцать две (буквы) дают оккультное число 32, которое означает 32 пути к познанию Тайн Творения, тщательно скрываемых от непосвященных.
Мэнли Холл утверждает, что "в мистическом анализе человеческого тела, согласно раввинам, 32 спинных позвонка ведут вверх к черепу - Храму Мудрости".
Мистическим корнем числа 32, к которому приходят в результате акта теософского сложения двух чисел его составляющих (3+2), является число пять - символ Божественной индивидуальности и Совершенного человека.

Число 33 (Тридцать три)

Священное число многих духовных традиций, в том числе и русской (тридцать три богатыря", "тридцать лет и три года"). А. Ольгин пишет:
"Некоторые исследователи находят связь 33 букв алфавита с 33 позвонками в позвоночнике человека. И даже количество шейных (7), грудных (12), поясничных (5), крестцовых (5) и копчиковых (4) считают не простым рядом чисел. С одной стороны, они соответствуют определенным буквам алфавита, с другой - 7 главным планетам, 12 знакам Зодиака, 5 первоэлементам в состоянии ЯН, 5 первоэлементам в состоянии ИНЬ и 4 стихиям - Огню, Воздуху, Воде, Земле.

Во многих традициях, в том числе христианской считается символом священного возраста, по достижении которого у правильно развивающегося человека полностью раскрываются все духовные силы и способности. Возраст Иисуса Христа.
Мистическим корнем числа 33, к которому приходят в результате акта теософского сложения двух чисел его составляющих (3+3), является число шесть - символ космического равновесия.

Число 40 (Сорок)

Считалось числом абсолютной законченности, завершенности. Блаженный Августин полагал, что число 40 выражает путешествие человека к истине и Богу. 40 дней длился пост Христа в пустыне. А. Ольгин указывает, что "для нормального внутреннего развития ребенка нужно носить его 7х40=280 дней - десять ("полное число") лунных месяцев и что слово "карантин" в буквальном переводе означает "сорокадневный период". Исследователь чисел А. Зиновьев писал:
""Сорок" - это и единица счета. "Сорок сороков" - очень много и вместе с тем систематизированное множество. "Сорок морозов после праздника сорока мучеников". Сороковины. Сорокоуст. Сорок лет пребывал Моисей в пустыне. "Сорок" - это собрание всех, всеобщность, собор. Поэтому обозначим:
Все=40, Вселенная=40, Собор=40, Христос=40." Мистическим корнем числа 40 является священный Тетрактис пифагорейцев.

Число 49 (Сорок девять)

Считалось священным числом в гностической традиции, поскольку в нем другое священное число - семь - повторяется семь раз. Выступало как символ числа Божественных огней - главных эволюционных сил мироздания. Агни Йога, продолжая данную традицию, говорит об этих огнях как о скрытых невидимых психоэнергетических центрах человека, раскрытие и огненная трансмутация которых ведет к Посвящению.
Мистическим корнем числа 49 является четверка - священный Тетрактис пифагорейцев.

Число 50 (Пятьдесят)

Считалось священным и в Исламе, и в европейском мистицизме (Алхимия, Каббала, Розенкрейцерство), где связывалось с идеей освобождения от рабства и полной свободой. Свойство свободы давала комбинация числа 5 и числа 10, в результате умножения которых десятикратно умножалось количество свободы за счет этого переходящее в новое качество. Было распространено в древнегреческой мифологии (пятьдесят Данаид, пятьдесят аргонавтов, пятьдесят сыновей Приама и Египта), что побудило
X. Э. Керлота считать его "символом того могущественного эротического и человеческого качества, которое столь типично для эллинских мифов".
Мистическим корнем числа пятьдесят является число пять - символ Совершенного Человека и Высшей Свободы.

Число 60 (Шестьдесят)

Исследователь символизма чисел А. Ольгин пишет: "Как и 3, 7, 12 число 60 издревле считалось священным. Наряду с десятеричной системой, халдейские маги, умевшие производить сложнейшие астрономические вычисления, пользовались шестидесятеричной системой. Осколки этих знаний дошли и до нас: круг делится на 60 градусов, в каждом градусе 60 минут по 60 секунд в каждой, час длится 60 минут и т. д.". Многие из тех, кто занимался изучением чисел (Блаватская, Генон, Холл) указывали на внутреннюю связь, существующую между числом 60 и кругом. Мистическим корнем числа 60 выступает шестерка - символ Божественного равновесия.

Число 64 (Шестьдесят четыре)

Считалась священным числом в древнекитайском символизме. "Книга Перемен" говорит о 64 гексаграммах, смысл которых необходимо разгадать. Помимо данной книги, сакральность данного числа хорошо иллюстрирует игра в шахматы, поскольку шахматная доска, как известно, разделена на 64 клетки. Значение фигур и их передвижение глубоко символично. Мэнли Холл дает следующее описание эзотерического смысла шахматной игры, принятым как в индийской, так и в персидскозороастрийской традиции:
"Белый король - это Ормузд, черный король - Ариман, и в просторах космоса разыгрывается бесконечная война между Светом и Тьмой через все века. С философской стороны король представляет дух, королева - ум, епископы (слоны) - эмоции, рыцари (кони) - жизненность и замки (ладьи) - физическое тело. Пешки и фигуры на стороне короля - положительные, а на стороне королевы - отрицательные. Пешки (восемь частей души) являются чувственными импульсами и инструментами восприятия. Белый король и его свита символизируют Я и его средства. Черный король со свитой символизирует не Я, а ложное Эго и его легион. Игра в шахматы, таким образом, представляет вечную борьбу частей человеческой сложной природы против собственной тени. Природа каждого шахматиста открывается в способе, которым он двигает фигуры, а геометрия является ключом к его интерпретации. Например, ладья (чело) движется вдоль клеток, а слоны (эмоции) двигаются по диагонали: король, будучи духом, не может быть пленен, но проигрывает игру, будучи окружен таким образом, что не может избегнуть плена."
Мистическим корнем числа 64 является единица - исток всех чисел и символ первоединства.

Число 66 (Шестьдесят шесть)

Данное число особо почитается в Исламе, где в нем видят одно из зашифрованных титулов (имен) Аллаха.
Его мистическим корнем является число три - символ Божественного Самосознания и Разума, число равновесия мира.

Число 72 (Семьдесят два)

Считалось священным числом в Иудаизме. В придании о Скинии (Храме) древние евреи упоминают о 72 бутонах миндаля, которыми они украшали подсвечник, используемый в обряде. Представляет собой комбинацию 12 и 6 (то есть половины 12) и олицетворяет реализованную гармонию.
Мистическим корнем числа 72 является легендарная девятка.

Число 77 (Семьдесят семь)

Считалось священным в розенкрейцерской, и вообще в западной оккультной традиции, поскольку обозначало общее число энергетических центров человека. Ислам рассматривал данное число как семикратное повторение числа Аллаха - II.
Мистический корень данного числа - пятерка, или пентада пифагорейцев,
- символ Совершенного человека.

Число 91 (Девяносто один)

Священное число египетской и каббалистической традиции, представляющее собой числовую величину сакрального слова Amen. Мистическим корнем данного числа является единица.

Число 108 (Сто восемь)

Считается священным в буддизме, где количество бусинок в четках для медитации и количество основных богов в пантеоне выражается этой цифрой. Западная оккультная традиция связывала его с сакральным смыслом прежде всего потому, что оно содержало в себе девятеричное (то есть законченное и совершенное само по себе) повторение числа 12. Число имен Бога Вишну.
Четки, содержащие 108 бусин, называются уттама, то есть наилучшие. Важно отметить, что круг четок, находящихся на нити, завершается одной крупной бусиной (109, если бусина идет под номером 108), называемой Меру и символизирующей собой высочайшее божественное начало. Оно обозначало также число Самхит, то есть текстов, входящих в высшую науку духа - Тантру.
Мистическим корнем данного числа является священная девятка - последнее однозначное число натурального ряда.

Число 243 (Двести сорок три)

Считалось священным числом в гностической и каббалистической традициях. Число Небесного Человека, Адама Кадмона, которое обозначает различные части его фигуры, относящиеся к различным степеням и уровням космической иерархии. Его мистическим корнем является девятка.

Число 360 (Триста шестьдесят)

Священное число многих традиций Востока и Запада, символизирующее собой окружность и Зодиак, разделенные на 360 градусов, Священный возраст Еноха (360 лет), указанный в Самаритянской "Библии".
Мистическим корнем данного числа является девятка, потому Генон справедливо указывал, что круг как окружность, символизируются числом девять, а центр обозначается единицей.

Число 365 (Триста шестьдесят пять)

Священное число египетской, гностической и каббалистической традиций. Символ солнечного года в 365 дней. Абраксас египетской символогии, олицетворявший собой Солнце, "Владыку Неба". В космогонии гностиков число обиталищ Высочайшего Неизвестного - Абраксаса, над которыми он главенствовал, составляло 365.
Число солнечного года в 365 дней есть числовая величина слова Неилос (Нила). Это число и Бык серпом Луны и крестом Тау между его рогами, и Земля под ее астрономическим символом (@) являются самыми фаллическими символами позднейшей древности. Но поскольку Озирис отождествлялся с Нилом, то он соотносился с Солнцем и годом в 365 дней, а Изида считалась Луною, Матерью Землею и руслом этой реки. Столь высокая символика позволяет применить к расшифровке этого числа пифагорейский ключ. Блаватская утверждает, что число 365 должно быть прочтено как:
Земля (3) - оживотворенная (6) - Духом Жизни (5). Не следует забывать, что согласно преданию Енох жил 365 лет и по утверждению раввинов открыл годовой период в 365 дней.
Однако в герметической традиции утверждается, что именно Гермес Трисмегист осуществил реформу в исчислении времени, благодаря которой календарный год стал заключать в себе не 360, а 365 дней, что позволило упорядочить многие процессы жизни на планете.
Мистическим корнем данного числа является пентада пифагорейцев.

Число 432 (Четыреста тридцать два)

Священное число как на Востоке, так и на Западе. Представляет собой перевернутый Тетрактис пифагорейцев, взятый без единицы (4+3+2). Его глубинный смысл хорошо раскрывает Блаватская:
"Числа 1, 2, 3, 4 являются последовательными эманациями из Матери (Пространства) по мере того, как она образовывает, спускаясь вниз, свое одеяние, расстилая его по семи ступеням Творения. Волна возвращается к себе, когда один конец соединяется с другим в бесконечности, и проявлены числа 4, 3, 2, так как это единственная сторона завесы, которую мы можем воспринять, первое число же застряло в его недоступном уединении.
...Отец, который есть Беспредельное Время, порождает Матерь, которая есть бесконечное Пространство, в Вечности; и Матерь порождает Отца в Манвантарах, которые суть части продолжительностей, в тот День, когда мир становится единым океаном. Тогда Матерь становится Nora (Водами - Великой Глубью) для Нага (Верховного Духа), чтобы он покоился - или двигался - на ней, когда, как сказано; 1,2,3,4 спускаются и пребывают в мире невидимого, а в то время как 4, 3, 2 становятся пределами в видимом мире, чтобы иметь дело с проявлениями Отца (Времени).
Это относится к Махаюгам, которые в цифрах становятся 432, и с прибавлением нолей, 432000."
Можно добавить также, что число 432000 года считалось продолжительностью существования халдейских божественных династий.
Мистическим корнем данного числа опять-таки является девятка.

Число 515 (Пятьсот пятнадцать)

Считалось священным в тамплиерской традиции. Внутренне связано со знаменитым "Числом Зверя" в Апокалипсисе - 666 и поднято на щит Данте в его "Божественной комедии". Исследователь дантовского символизма Бенини писал об этом следующее:
"Данте задумал тогда упорядочить интервалы между пророчествами и другими выделяющимися местами поэмы таким способом, чтобы они отвечали друг другу через определенное число стихов, выбранное, естественно, среди символических чисел. В результате получилась система консонансов и ритмических периодов, замененная на другую, но гораздо более сложную и тайную, чем предыдущая, как это и подобает языку откровений, на котором говорят существа, провидящие будущее. Так появляются знаменитые 515 и 666, которыми полна трилогия: 666 стихов разделяет пророчество Чиакко от пророчества Вергилия, 515 - пророчество Фарината от Чиакко; снова появляется 666, между пророчеством Брунетто Латини от Фарината, и опять 515 между пророчеством Николаса III от мессира Брунетто."

Генон также, как всегда пространно, высказывается на этот счет:
"Эти числа, которые так регулярно, как мы видим, чередуются, друг другу противостоят в принятом Данте символизме: действительно, известно, что в Апокалипсисе 666 - это "число зверя" и что бесконечное множество исчислений было сделано, часто фантастических, чтобы найти имя Антихриста, числовым значением которого оно должно являться, "ибо это число человеческое", с другой стороны, 515 специально объявлено в предсказании Беатриче со значением, прямо противоположным первому: "Пятьсот Пятнадцать, вестник бога..." Полагали, что это 515 то же самое, что и таинственный Вельтро, враг волчицы, которая, таким образом, оказывается тождественной апокалиптическому зверю, предполагали даже, что и тот и другой символ обозначает Генри Люксембургского. Мы не собираемся обсуждать здесь значение слова Вельтро, но не думаем, что следует видеть в нем намек на некоего определенного персонажа; Для нас речь здесь идет просто об одном из аспектов общей концепции Данте, созданной им относительно Империи (Император, как его задумал Данте, совершенно сходен с Шакраварти или мировым монархом индусов, существенной функцией которого является воцарение мира шарваб-хамика, то есть распространить мир по всей земле; можно также сопоставить эту теорию Империи и теорию халифата у муэддинов). Бенини, замечая, что число 515 пишется латинскими буквами как DXV, интерпретирует эти буквы как инициалы, обозначающие Dante, Veltro di Cristo. Но эта интерпретация очень натянутая, к тому же ничто не позволяет предполагать, что Данте хотел самого себя отождествить с этим "посланцем Бога". На деле же достаточно поменять буквы местами, чтобы получить DVX, то есть слово Dux (вождь, герцог), которое понятно без объяснений; добавим еще, что сумма цифр 515 дает II.... Этим Dux мог быть вполне и Генри Люксембургский, если угодно, но прежде всего он был совсем другим главой, который мог быть выбран теми же организациями для реализации определенной цели, которую они запечатлели в социальном порядке и которую шотландское масонство все еще обозначает как "царство Святой Империи"."

Помимо сакрального имперского символа число 515 было также числом, выражающим духовный план бытия в тамплиерской космогонии. Мистическим корнем числа является число II.

Число 666 (Шестьсот шестьдесят шесть)

Это знаменитое апокалиптическое "Число Зверя" будет отдельно рассмотрено позднее. Мистический корень числа 666 - девятка.

Число 777 (семьсот семьдесят семь)

Считалось священным во многих эзотерических и мистических традициях Востока и Запада. Его сокровенный смысл не выдавался непосвященным и любопытствующим. На вопрос одного из теософов о сущности этого числа Великий Учитель, Махатма Востока ответил: "Пытайтесь решить задачу 777 воплощений... Хотя я принужден отказать вам в осведомлении... все же, если вы разрешите задачу самостоятельно, моим долгом будет подтвердить это". Священность этого числа состоит в том, что оно соединяет два главных числа вселенной - три и семь, поскольку троекратное повторение семерки имеет глубокий оккультный смысл. Оно имеет отношение и к тайне Космических Циклов в аспекте Творения, и к тайне человеческой эволюции. Это проявляется в том, что человек имеет 7 основных чакр, находящихся в позвоночном столбе, 21 второстепенную чакру и 28 малых энергетических центров, при трансмутации зажигающихся автоматически. В сумме они выражаются цифрой 77. Однако, поскольку у человека общее число его тел равняется числу 7, то снова возникает число Творения
777.
Мистическим корнем данного числа является символ Божественного Разума - число три.

Число 888 (Восемьсот восемьдесят восемь)

Священное число Христианского эзотеризма, считающееся числом Мессии. "Тайная Доктрина" Блаватской содержит намек на объяснение смысла этого числа:
"Тайна Агафодемона, легенда о котором утверждает - "Я есмь Хнум, Солнце Мира, 700", может одна лишь разрешить Тайну Иисуса, число имени которого есть "888". Это не ключ Св. Петра или догма церкви, но Нарфекс - Жезл Кандидата на Посвящение, - который нужно вырвать из власти когтей долгомолчащего Сфинкса прошлых веков."
Мистическим корнем данного числа является число шесть - символ космического равновесия.

Число 999 (девятьсот девяносто девять)

Священное число розенкрейцерской традиции, символизировавшее собой Высшую Божественную Любовь, Amor. Представляет собой перевернутое "Число Зверя" - 666. Мистическим корнем числа является девятка.

Число 1000 (Одна тысяча)

Считается священным числом и на Востоке, где оно символизирует сакральный духовно-энергетический центр человеческого тела - тысячелепестковый лотос (сахасрара), и на Западе, где в нем видели "абсолютное совершенство", "куб десяти", соприкосновение с которым ведет к "совершенствованию всех родов чисел" и умножению гармонии. Мистическим корнем данного числа является единица.

Число 144000 (Сто сорок четыре тысячи)

Сакральное число в Христианской символике и, прежде всего, в "Откровении Иоанна Богослова", где оно означает число будущих святых и праведников, которым суждено спастись и войти в Царство Небесное. Образовано с помощью умножения 12 на 12, что символизирует собой определенное число колен, предназначенных к Жизни Вечной. Мистическим корнем данного числа является девятка.