Чернигово-Северское княжество: географическое положение, управление, крупные города. Черниговские князья

Чернигов. Пятницкая церковь XII века

ЧЕРНИГОВ, город в Малороссии на берегу Десны, один из древнейших русских городов. В IX в. был центром восточнославянского племени северян. В к. IX в. вошел в состав Киевской Руси. Впервые упоминается в русских летописях под 907. В X-XII вв. Чернигов был крупным ремесленным и торговым городом. В 1024-36 и 1054-1239 - столица Черниговского княжества (в 1037-53 в составе Киевской Руси). В 1239 разрушен монголо-татарами. Во 2-й пол. XIV в. Чернигов вошел в состав Великого княжества Литовского. После победы московских войск в войне против Литвы Чернигов в 1503 вместе с Чернигово-Северской землей возвращен России. В 1611 его захватили поляки, и по Деулинскому перемирию 1618 он отошел к Польше, в составе которой был центром т. н. Черниговского княжества, а с 1635 - Черниговского воеводства. Население города принимало активное участие в освободительной войне 1648-54. С изгнанием из города польско-шляхетских войск (1648) Чернигов - место дислокации Черниговского полка. После воссоединения Малороссии с Россией (1654) Чернигов - в составе Русского государства, в 1782 - центр Черниговского наместничества, с 1797 - Малороссийской, а с 1802 - Черниговской губ. В XIX-XX вв. крупный промышленный и культурный центр. Памятники архитектуры: Спасо-Преображенский собор (ок. 1036), Ильинская церковь редкой бесстолпной конструкции (2-я пол. XII в.).

Черниговское княжество, древнерусское княжество (XI-XIII вв.) с центром в Чернигове. Занимало территорию по обоим берегам Днепра, по течению Десны, Сейма, Сожа и Верхней Оки. Ранее эта территория принадлежала племенным объединениям северян и полян. Территориальное ядро Черниговского княжества составляли города: Любеч, Оргощ, Моровийск, Всеволож, Уненеж, Белавежа, Бахмач, а также “Сновская тысяча” с г. Сновском, Новгород-Северским и Стародубом. До XI в. эта область управлялась местной знатью и воеводами из Киева, собиравшими здесь дань. Политически Чернигов обособился в 1024, когда по соглашению между сыновьями Владимира Святославича Чернигов и все днепровское левобережье получил Мстислав Владимирович. После его смерти (1036) черниговская территория вновь была присоединена к Киеву. Собственно Черниговское княжество выделилось в 1054, доставшись по завещанию Ярослава Мудрого кн. Святославу Ярославичу вместе с Муромом и Тмутараканью. С к. XI в. Черниговское княжество окончательно закрепилось за Святославичами. В XII в. его князья играли важную роль в политической жизни Киевской Руси. Многие из них (Всеволод II Ольгович, Изяслав Давыдович, Святослав Всеволодович, Михаил Всеволодович) занимали Киевский стол и защищали общерусские интересы. Некоторые черниговские князья княжили в Новгороде. Территория Черниговского княжества сильно выросла в восточном и северном направлениях, гл. обр. за счет земель вятичей. Одновременно внутри самого Черниговского княжества наметились признаки распада. В 1097 выделилось княжество во главе с Новгород-Северским (см.: Северское княжество), в XII в. центрами особых владений стали Путивль, Рыльск, Трубчевск, Курск, Вщиж и др. Попытка последнего черниговского князя Михаила Всеволодовича объединить южнорусские земли и Новгород под своей властью была парализована монголо-татарским нашествием. В 1239 Чернигов был взят и сожжен монголо-татарами. Вскоре Черниговское княжество перестало существовать как государственное целое. В.К.

Чернигов - один из древнейших городов Восточной Европы и славянского мира, крупнейший центр Южной Руси и современной Украины. Возникнув в эпоху раннего средневековья (конец VII в.), он на протяжении многих столетий был вторым городом Киевской Руси. В 1992 г. Чернигов отметил свое 1300-летие.

Впервые на Черниговщине человек появился более ста пятидесяти тысяч лет назад. На северо-востоке области (г.Новгород-Северский, п.Чулатов и др.) археологами обнаружены многочисленные памятники Мустьерской эпохи древнекаменного века. Интереснейшим памятником этого периода является уникальная стоянка первобытного человека позднего палеолита, обнаруженная украинскими археологами в 1908 году у села Мезин, на р. Десне, в нескольких километрах южнее города Новгород-Северского. Здесь выявлены одни из первых в истории человечества музыкальные инструменты, выполненные из морских раковин и костей мамонтов. Здесь же были найдены меандровые изображения, расписанные красками на кувшинах и домашней посуде. Подобный меандровый узор через многие тысячелетия появится у древних греков и римлян.

Поселение первобытного человека почти того же времени, что и Мезинская стоянка, обнаружено недалеко от г.Славутича, где ныне проживают Чернобыльские энергетики. Эта стоянка в историю вошла под названием Пустынки и находится в 1,5 км. от села Мнёв, на левом берегу Днепра. Здесь древние жители выполняли обмен своих товаров, приезжая, как с правого берега Днепра, так и с левого, а также с верховьев Днепра и его притоков. Видимо и название села Мнёв (мена, обмен)сохранилось до наших дней. Само поселение представляло несколько десятков деревянных жилищ, установленных в два ряда, образуя улицу-канал, по которому на лодках можно было подъехать к любому дому и отовариться. Дома, словно на курьих ножках, стояли на высоких деревянных сваях, тем самым жители могли избежать затопления от полноводных весенних паводков буйного Днепра.

А в районе поселка Навозы (бывшее Днепровское), что в нескольких километрах от г.Славутича на Днепре, археологами были обнаружены останки первобытных крокодилов:

В конце VII в. на древней земле племени "севера, север" (северян) иранского происхождения, на Елецких холмах, что рядом с Болдиными высотами, где ныне Вечный огонь воинам павшим в войне 1941-45гг., был заложен град Чернигов, позднее ставший столицей княжества.

Черниговское княжество было самым крупным по территории древнерусским княжеством, занимающим площадь, равную 400 тыс.кв. км - это 14 современных Черниговских областей или площадь современной Великобритании.

Границы Черниговского княжества охватывали земли от Днепра на западе до Москвы на востоке, от Южной Белоруссии до Тамани с Тмутараканским княжеством на Черном море.

Черниговщина-Северщина была одной из самых населенных территорий среди двенадцати древнерусских княжеств. Здесь располагалось более пятисот городов и поселков, непреступных замков Средневековой Руси, где проживало почти полмиллиона человек. Черниговщина с южной и восточной стороны соседствовала с Диким Полем, где кочевали многочисленные степные народы (печенеги, половцы, тюрки).

Постоянная опасность со стороны столь агрессивных и беспокойных соседей воспитала в черниговцах воинственный дух. Они знали, как надо было биться с дикими племенами, поэтому многие древнерусские князья часто прибегали к помощи черниговцев-северян по захвату новых земель, а наемным черниговцам доставались не малые богатства порабощенных народов. Так расплачивались с наемниками чужие князья:

Черниговская православная епархия, приняла христианство в 992 году, спустя четыре года после крещения Киева, и была самой многочисленной по прихожанам, а количеством христианских храмов и монастырей она не уступала Киевской епархии, где находился Патриарх Всея Руси.

По преданиям города Чернигова и польским хроникам первым князем Чернигова, якобы, был князь Черны, который, еще до принятия христианства погиб в битве с древлянами под стенами Чернигова. Его же дочь Черна (Царна), из-за которой, собственно и была битва, узнав о смерти отца, своего защитника, покончила с собою, чтобы не достаться древлянам. Там, где погиб князь Черны, был насыпан огромный курган высотою 15 и диаметром почти 40 метров. Когда зажигали костер на его вершине, то огонь было видно на 30 км. в округе. Со временем этот курган стали называть "Черная могила", т.е. могила Черны.

Расположен он во дворе современного административного здания по ул. Пролетарская, 4, напротив Елецкого женского монастыря. Этот курган является одним из сохранившихся курганов в бывшем Союзе со времен языческой Руси. Его раскопками в конце ХIХ в. занимался археолог-энтузиаст Самоквасов Д.Я., который пришел к выводу, что способ захоронения, структура холма полностью совпадает с греческими захоронениями времен Троянской войны.

Князь Черны, к сожалению, это ничем не доказанная красивая легенда, не более. Иначе мы бы имели определенный источник или версию возникновения названия города Чернигова. До сих пор это историческая загадка.

Борьба за Чернигов и Северскую землю продолжалась на протяжении всей ее истории, уж очень лакомым кусочком была Черниговщина с ее основной рекой, красавицей Десной.

Первым летописно известным Черниговским князем был сын Владимира Крестителя от знаменитой Полоцкой княжны Рогнеды Мстислав Владимирович Тмутараканский по прозвищу "Храбрый". Герой поединка с касожским князем Редедей. К сожалению, до сих пор мы не знаем точно, кто является матерью Мстислава, есть предположение, что ею была и чешка Адель (Адиль). И вообще о Мстиславе Черниговском мало исторических сведений, хотя летописцы о нем отзываются как о достойном продолжателе ратной славы Киевского князя Святослава, деда Мстислава, отца Владимира Крестителя. Этих слов вы не найдете о его старшем брате Ярославе Мудром, который своим норовом и амбициями развязал первую гражданскую войну в Киевской Руси, отказавшись платить своему отцу Владимиру Крестителю налоги от правления в Великом Новгороде.

В 1024г. Мстислав разбил под селом Малый Листвен, что не далеко от поселка Черниговской области Репки, войско своего брата Ярослава Мудрого и тем самым разделил Киевскую Русь на два государства - Правобережную Русь со столицей в Киеве и Левобережную Русь со столицей в Чернигове.

В год 1024 Мстислав закладывает Спасо-Преображенский собор, как кафедральный собор столицы Левобережной Руси - города Чернигова. Ныне этот Спасский собор является самым древним православным храмом, как на Украине, так и в России. Древнее только Константинопольская София, которая ныне находится в турецком Стамбуле. Киевская София моложе Черниговского Спаса на 12 лет, а Новгородская София - на два десятилетия.

Спасский собор Чернигова, который ныне расположен на древнем княжеском дворе (Вал), по сей день вызывает восхищение. Здесь прослеживается архитектурный стиль начальной Руси, далеких Византии и Индии. Его две башни, к сожалению, принявшие столь странный для православия католический остроконечный вид после сильного пожара в конце ХVIII века, выполняли роль часов, но не кварцевых, а солнечных.

Священники с точностью до пяти минут по ним могли определитьвремя начала богослужения. Оконные ниши, на левой башне-колокольне, непосредственно являлись часами. Они расположены таким образом, что солнечный свет большие ниши заполняет ровно за один час, а которые поменьше - за полчаса, за 15 и пять минут. Действительно, каким образом звонарь определял, когда надо бить в колокол время утренней службы, обедни и вечери. По солнечным часам в непогоду трудно определить точное время.

Но не долго Чернигов был столицей Левобережной Украины. Загадочная смерть сначала взрослого сына Мстислава Евстафия, а затем таинственная гибель от расстройства живота после охоты (сгорел за три дня) в 1036 году и самого Мстислава, позволили Ярославу Мудрому захватить все земли Великой Руси в одни свои руки.

Только через 18 лет, в 1054 году, в год великого раскола (схизмы) в христианской церкви, в Чернигове был посажен первый официальный князь Святослав Ярославич, старший сын Ярослава Мудрого. Правил он в Чернигове почти 20 лет. За это время город стал прекрасно укрепленной крепостью. Был построен Елецкий монастырь с величественным Успенским собором.

Успенский собор Елецкого монастыря, XI век

В 1069 году в Болдиных горах великий черниговец, уроженец Любеча, первый русский монах, отец русского монашества, основатель Киево-Печерской лавры, Антоний Печерский (в миру Антипа) закладывает Черниговские Антониевые пещеры, тайны и загадки которых и сегодня продолжают волновать многих ученых.

Перед входом в эти пещеры, имеющие протяженность около четырехсот метров под землей, на глубине до 12 метров, где круглый год постоянная температура +10+12 градусов С и почти 100 процентов влажность воздуха, при Святославе была построена одностолповая Ильинская церковь, не имеющая по времени и архитектуре мировых аналогов. Пещеры и церковь, в несколько перестроенном виде, сохранились до наших времен и действуют.

Вот уже более тридцати лет служащие и сотни посетителей Черниговских пещер наблюдают загадочные явления, происходящие в недрах пещер, на глубине почти 12метров, рядом с подземной церковью Николы Святоши:

Ежегодно, 18-го февраля русская православная церковь празднует день памяти Елецкой Черниговской иконы Божией Матери. Весьма интересна история этой удивительной и первой в русском Православии чудотворной иконы.

Во времена правления Святослава Ярославича в Чернигове было чудесное явление иконы Божией Матери на одной из елей Елецкой горы. И произошло это в 1060 году. Князь увидел в этом великое знамение и повелел на этом месте закладывать Успенскую церковь. Но приключения чудесной Елецкой иконы только начинались.

В истории русской церкви явление этой иконы было первым подобным чудом, поэтому и была названа - "Неувядаемый цвет" Елецкой Божьей Матери Успенского монастыря города Чернигова и являющейся великим достоянием и святыней не только Черниговской епархии и всей Черниговщины, но и всей мировой православной христианской церкви в целом.

Первая Елецкая икона, якобы, исчезла в дни татарского погрома в Чернигове осенью 1239 года. Хотя есть предание о том, что успели ее замуровать в каменную стену Успенского собора. Затем она была изъята из стены и опять выставлена на своем месте в Успенском соборе.

В 1579 году святую икону взял в свой дом прямой потомок Черниговского князя Святослава Ярославича (рода Ольговичей) князь Барятинский. Но в 1687 году окольничий (второй высший боярский чин), князь Даниил Барятинский, будучи командиром Новгородских полков, взял святыню с собою в Крымский поход.

Возвращаясь домой после тяжелых боев, князь Даниил смертельно заболел и, находясь недалеко от Харькова, передает икону Харьковскому Успенскому собору. В советское время икона бесследно исчезает.

Но наш Чернигов не остался без своей святыни. Еще в 1676 году братья Матвей и Никита Козелы привезли в Чернигов на Богоявленскую ярмарку образ святой Елецкой Богоматери. По какой цене сговорились не известно, но черниговец Константин Мезопета покупает у братьев эту икону и 11 января 1676 года дарит ее Елецкому монастырю.

В 1930 году, по распоряжению советской власти, эта икона была передана в Государственный Черниговский исторический музей им. В.В.Тарновского (из коллекции которого в основном и был создан этот музей), где и находилась до 1941 года. Игуменья монастыря хотела снять копию иконы и передать ее в музей, но музей потребовал оригинал.

В 1941 году во время бомбежек Чернигова, пожары не миновали и музей, где на пепелище брошенных исторических ценностей, неизвестная женщина подобрала чудом уцелевшую деревянную икону и передала ее в Троицкий Ильинский монастырь Чернигова.

После войны икона опять была взята в Черниговский исторический музей. В музее я неоднократно видел как к этой иконе приходили верующие христиане и, падая ниц перед святыней, молились перед нею, не обращая внимания на удивленные взоры посетителей.

Наконец, городские власти 1-го апреля 1999 года передают Елецкому монастырю на временное пользование Елецкую икону. Не мало сил и мудрости приложили в получении своей святыни митрополит Черниговский и Нежинский Антоний и игуменья Елецкого Свято-Успенского женского монастыря матушка Амвросия (в миру Иваненко).

Современные искусствоведы провели экспертизу иконы и установили, что она действительно относится к 90-м годам ХVII в., т.е. это есть та икона, которая была подарена Елецкому монастырю черниговцем Мезопетой. Слава тебе Мезопета!

Икона написана темперными и масляными красками на двух широких досках, скрепленных двумя деревянными шпонками. Общая длина иконы 135 см., ширина 76 см., толщина досок 3 см.

Интересна и композиция иконы, имеющая как богословский смысл,так и иконографию самой истории появления святыни в далеком 1060 году.

На Болдиных горах находятся два уникальных языческих кургана - "Безымянный" и "Гульбище", где были выявлены останки воина-гиганта, который имел почти полутора метровый стальной меч, весом более десяти килограммов. Но им еще и работать в бою надо было. Так какой же силищей обладал его хозяин?

А недалеко от этих курганов вы можете увидеть множество больших и маленьких курганов, их более двухсот. Это курганы, под которыми еще в языческие времена были погребены черниговцы.

Около двадцати лет в Чернигове правил великий князь Владимир Мономах, сын Всеволода, внук Ярослава Мудрого, пока его не призвали к себе киевляне в 1113 году, чтобы усмирить восстание горожан против евреев-ростовщиков.

Именно Черниговский князь Владимир Мономах был инициатором первого съезда русских шести князей в городе Любече в 1097 году. Здесь было принято, что междоусобицам наступил конец, каждый держит вотчину свою, здесь все присягнули сообща идти против поганых половцев.

Похоронен был Мономах не в Киеве, а в любим Чернигове, в Спасском соборе.

Черниговский князь Давид в 1120-х годах закладывает на языческом капище православный Борисоглебский собор, что на Валу, рядом со Спасским собором. В Борисоглебском храме похоронен первый украинский просветитель и создатель украинского книгопечатания, архиепископ Черниговский Лазарь Баранович (захоронение сохранилось).

Так же в годы правления Давида был заложен монастырский комплекс и церковь Параскевы Пятницы (ныне на территории монастыря располагается Черниговский украинский драматический театр, а площадь перед ним называется Красной площадью города). Во время войны фашисты разбомбили церковь Пятницы, этот памятник Черниговской архитектуры. Только усилиями архитектора Барановского, который в свое время спас от уничтожения большевиками собор Василия Блаженного в Москве, после войны была восстановлена Пятницкая церковь, ровесница "Слова о полку Игореве".

А герой этого удивительного произведения князь Игорь одно время даже был Черниговским князем, где он просидел как мышь тихо после неудачи с половцами в 1185 г., тогда он еще был Новгород-Северским князем.

Осенью 1239 года Чернигов пал под ударом татарских полчищ.

На протяжении почти трех веков о Чернигове летописи молчат. Пока Черниговщина не попала под власть Литвы и Речи Посполитой. В 1503 году большая часть Черниговщины вошла в состав Московской Руси. Литовцы и польская шляхта покинули Чернигов. Но хрен оказался не слаще редьки. Летом 1606 года из Черниговского Путивля, где некогда плакала Ярославна по своему князю Игорю,

огромная армия восставших казаков, черниговцев, под руководством Ивана Болотникова, устремилась в Москву. Восстание было подавлено, но в Московии задумались о свободолюбивом черниговском народе.

Вскоре Москва отдала Черниговщину опять полякам, мол, от греха подальше. Вот тут уж шляхта вспомнила всё украинскому народу, пока не пришел Богдан Хмельницкий. Среди ближайших сподвижников Богдана был первый Черниговский полковник Мартын Небаба со своим Черниговским полком лихих казаков.

В 1696 году именно черниговский казачий полк под командованием наказного гетмана Якова Лизогуба ворвался в турецкую крепость Азов. Петр Первый от восторга перед героизмом черниговцев наградил их всех и особо Якова Лизогуба. По возвращении домой в Чернигов Яков Лизогуб на средства собранные участниками Азовского похода строит Екатерининскую церковь в Чернигове в стиле украинского барокко.

Не менее известен и участник Полтавской битвы, полковник черниговского полка Павел Полуботок, на смелость и умение воевать которого так рассчитывал Петр Первый, и черниговцы не подвели царя.

В 1679 г. на Болдиных горах был заложен архиепископом Черниговским Леонтием Барановичем Троицкий собор по проекту немца из Вильно (ныне г.Вильнюс, столица Литвы) Иоанна Баптиста. А в 1775 г. была построена великолепная 58-метровая колокольня по проекту Растрелли, автора Зимнего дворца в Петербурге.

В 1700 г. в Чернигове был построен Коллегиум, где наукам обучались дети богатых черниговцев. Готовили их к государственной службе. Позже будет открыт подобный Царскосельский лицей под Петербургом.

При императрице Елизавете граф Потемкин неоднократно посещал Черниговщину. Именно на Черниговщине в селе Лемеши, что рядом с Козельцом, в местной церкви он услышал пение прекрасного юноши Алексея Розума, сына Разумихи, который днем пас коз, а вечером подрабатывал на клиросе. Юноша немедленно был доставлен в Петербург пред ясны очи императрицы.

Так началась молниеносная карьера до фельдмаршальского жезла фаворита Елизаветы Петровны черниговца, графа Алексея Григорьевича Разумовского и его брата Кирилла, который будет Президентом Петербургской Академии наук, покровителем Ломоносова, последним гетманом Левобережной Украины.

Черниговцы были активными участниками Декабрьского восстания 1825г., но не на севере, а на юге империи. Восстание Черниговского полка, организованное Муравьёвым-Апостолом С.И. и Бестужевым-Рюминым М.П., которое началось 29 декабря 1825г. в селе Трилесы. Затем более тысячи солдат и офицеров захватили город Васильков Черниговской губернии. Но под Белой Церковью были разбиты правительственными войсками 3-го января 1826г. В июле 1826г. руководители Черниговского восстания были казнены в Петропавловской крепости Петербурга.

В селе Вороньки, что недалеко от г.Бобровицы на Черниговщине, последние годы после амнистии 1856 года, прожили, а затем здесь же были погребены декабрист Сергей Григорьевич Волконский и его удивительная жена - Мария Николаевна Волконская, дочь генерала, героя 1812 года Николая Николаевича Раевского.

Именно 20-летняя Мария Волконская стала героиней Некрасовской поэмы "Русские женщины", именно Мария Волконская, бросив теплый дом, дворянское звание, малолетнего сына, поехала на каторгу в Сибирь за мужем, где провела с ним самые тяжкие для него годы в рудниках, а это 30 лет на чужбине, в полуголодном краю. Славные были времена и люди!..

Троицкий Ильинский мужской монастырь:

В правом нефе Троицкого собора выставлена рака Черниговского архиепископа, святого чудотворца Феодосия Углицкого и Черниговского, небесного покровителя Чернигова. Около его святых останков многие тысячи больных людей были исцелены и тому есть масса свидетельских показаний. По сей день на территории Елецкого монастыря сохранился деревянный домик, которому более трехсот лет и где жил великий Феодосий.

На современной территории Троицкого монастыря расположено одно из немногих на Украине духовных училищ по подготовке церковных регентов - руководителей церковных хоров. Здесь же размещается Управление Черниговской епархии, которую возглавляет архиепископ Черниговский и Нежинский Антоний. В настоящее время, к сожалению, украинская православная церковь переживает очередной раскол.

Так же на территории Троицкого монастыря ныне размещается часовня Щербины Григория Степановича,

уроженца Черниговщины, 1868 - 1903 гг., российского дипломата, знавшего 16 языков, в Москве закончившего Лазаревский институт восточных языков. Работал в Турции, Египте, Албании, а в 1902 году был назначен консулом в Митровицу (Сербия), где и был убит в 1903 году албанским фанатиком. Щербина Г.С. был членом Российского географического общества, докторскую диссертацию защищал на турецком языке.

У Троицкого собора установлен бюст погребенного здесь Глебова Леонида Ивановича. В украинской литературе он считается как наиболее талантливый баснописец (по-украински - байкар).

Также рядом с Троицким собором погребена генерал-майорша, княгиня Софья Ивановна Прозоровская,

урожденная Скоропадская, родившаяся в 1767г. и скончавшаяся в 1833г. Она была родственницей жены генералиссимуса Суворова А.В. Варвары Ивановны.

Софья Ивановна происходила из древнего дворянского рода Скоропадских. Ее дед Иван Ильич был гетманом Левобережной Украины, участником Северной войны.

В 1820 году потомок гетмана Скоропадского, Иван Михайлович Скоропадский, покупает село Тростянец Ичнянского района Черниговщины, где создает огромный регулярный парк не хуже Петергофских под Петербургом. К нему приезжали ученые, любители природы почти со всего света и привозили с собою новые саженцы для столь удивительного парка, который раскинулся на площади более двухсот гектаров. Здесь же расположен семейный склеп Скоропадских. А последний из рода Скоропадских, генерал-адъютант российского царя, Павел Петрович Скоропадский в 1918 году был объявлен гетманом Украины. Но он так и не стал "щирым украинцем", он не справился с обязанностями гетмана, - Украина не стала самостоятельной и независимой страной вплоть до 1991 года.

На Болдиных горах, на отвесном склоне похоронен Маркович Афанасий Васильевич - украинский фолькролист и этнограф, который был женат на не менее знаменитой писательнице М.О. Вилинской (Марко Вовчек). Собирает народные песни, присказки. Написал музыку к пьесе Котляревского "Наталка Полтавка".

Там же на Болдиной горе, над Ильинской церковью, похоронена чета Коцюбинских - Михаил и его жена Вера Дейша. Михаил Коцюбинский - выдающийся украинский писатель, общественный деятель, основоположник современной украинской литературы.

Несколько слов хочу рассказать о Любече, замечательном городе, впервые упомянутом Нестором в "Повести временных лет" под 882 годом, что на 25 лет раньше, чем Чернигов.

Долгие годы Любечем владел граф Андрей Милорадович, отец Михаила Милорадовича, генерал-губернатора Петербурга, героя 1812 года, смертельно раненого Петром Каховским 14 декабря 1825 года на Сенатской площади в Петербурге во время декабрьского восстания. Именно в Любече родилась мать Владимира Крестителя Малуша, а ее брат былинный богатырь Добрыня стал наставником и отцом малолетнего Владимира.

По сей день в Чернигове бытует легенда, что от Чернигова и Любеча до Киева были выкопаны подземные ходы, по которым жители города в лихие времена уходили от врага.

В заключении хочу сказать, что Чернигов, являясь уникальным историческим городом, никогда не претендовал на первенство в русской истории, а тем более в новейшей истории, хотя на то есть все права. Ведь сегодняшний Президент Украины Кучма Л.Д. родом из Черниговщины, из села Чайка, что недалеко от города Новгород-Северска.

Черниговщина стала родиной российского скульптора Мартоса Ивана Петровича, автора памятника Кузьме Минину и Дмитрию Пожарскому в Москве. Российский живописец Ге Николай Николаевич, также родился на Черниговщине и часто приезжал сюда для поиска вдохновения. Илья Репин неоднократно посещал Чернигов и его пригороды, где пытался найти живых прототипов своих героев картины "Запорожцы пишут письмо турецкому султану".

Город Чернигов имеет какую-то необъяснимую ауру, ибо события 26-го апреля 1986 года на Чернобыльской атомной электростанции в первые дни не коснулись его. Действительно, если посмотреть на карту радиоактивных осадков первых пяти дней после 26 апреля 1986 года, то можно увидеть, что зараженность Чернигова минимальна по сравнению с другими областями, особенно Киевской.

Груздев Вячеслав Борисович

Князья Черниговские:

Черниговское княжество

В Черниговском княжестве утвердилась династия князей потомков Святослава Ярославича.

Мстислав Владимирович 1024-1036

Святослав Ярославич 1054-1073

Всеволод Ярославич 1073-1076

Владимир Всеволодович Мономах 1076-1077

Борис Вячеславич 1077

Всеволод Ярославич 1077-1078

Олег Святославич 1078

Владимир Мономах (вторично) 1078-1094

Олег Святославич (вторично) 1094-1097

Давыд Святославич 1097-1123

Ярослав Святославич 1123-1126

Всеволод Ольгович 1126-1139

Владимир Давыдович 1139-1151

Изяслав Давыдович 1151-1154

Святослав Ольгович 1154-1155

Изяслав Давыдович (вторично) 1155-1157

Святослав Ольгович (вторично) 1157-1164

Олег Святославич 1164

Святослав Всеволодович 1164- 1177

Ярослав Всеволодович 1177-1198

И горь Ярославич (возможно) 1198

Игорь Святославич 1198-1202

Олег Святославич 1202-1204

Всеволод Святославич Чёрмный 1204-1210/12

Рюрик Ростиславич 1210/12-1214

Всеволод Святославич (вторично) 1214-1215

Давыд Ольгович 1215

Глеб Святославич 1215-1219

Мстислав Святославич 1219-1224

Михаил Всеволодович 1224-1226

Олег Святославич 1226

Михаил Всеволодович (вторично) 1226-1235

Мстислав Глебович 1235-1239

Ростислав Михайлович ок. 1240

Михаил Всеволодович (в третий раз) ок. 1240

Андрей Мстиславич 1246

Всеволод Ярополкович 1246-1261

Андрей Всеволодович 1261-1263

Роман Михайлович Старый 1263-1288

Олег Романович кон. XIII в.

Михаил Дмитриевич кон. XIII в. - нач. XIV в.

Михаил Александрович перв. пол. XIV в.

Роман Михайлович Младший 7-1370

Дмитрий-Корибут Ольгердович ок. 1372-1393

Роман Михайлович (вторично) 1393-1401

Ликвидация удела Великим княжеством Литовским.

Уделы Черниговского княжества

Черниговские Князья. (генеалогическая таблица).

Черниговское княжество - одно из наиболее крупных и сильных государственных образований Киевской Руси в XI-XIII веке. Большая часть Черниговского княжества располагалась на левом берегу Днепра в бассейне рек Десна и Сейм. Княжество было населено северянами и, частично, полянами. Позже его владения распространились на земли радимичей, а также вятичей и дреговичей. Столицей княжества был город Чернигов. Другими значимыми городами были Новгород-Северский, Стародуб, Брянск, Путивль, Курск, Любеч, Глухов, Чечерск и Гомель. Владения и влияние Черниговского княжества доходили глубоко на север, в том числе и муромско-рязанские земли, а также на юго-восток, к Тмутараканскому княжеству.

До XI века княжество управлялось местными племенными старостами и воеводами из Киева, назначенными Великим князем для собирания податей с населения, разрешения судебных тяжб, а также для защиты княжества от внешних врагов, преимущественно кочевников.

В конце XI и в XII веках княжество дробилось на ряд уделов. В 1239 было опустошено монголо-татарами и вскоре распалось на ряд самостоятельных княжеств, из которых самым влиятельным стало Брянское. С 1401 по 1503 года – в составе Великого княжества Литовского.

История

Впервые город Чернигов упоминается в летописях в 907 году, где говорится о мирном договоре князя Олега с греками, и он поставлен первым городом после Киева. В 1024 году Чернигов был захвачен князем тмутараканским Мстиславом Владимировичем, который княжил в нём до своей кончины в 1036 году. Единственный сын его, Евстафий, умер раньше отца бездетным и Чернигов был вновь присоединён к Киеву. Великий князь Киевский Ярослав Мудрый, незадолго до своей смерти, назначил уделы сыновьям, из которых второму, Святославу, достался Чернигов (1054). С него начинается непрерывный род черниговских князей. Следующим самостоятельным князем стал старший сын Святослава Давыд, после которого, по праву старшинства, черниговский стол перешёл в 1123 году к Ярославу, изгнанному своим родным племянником Всеволодом Ольговичем в 1127 году. Таким образом Черниговское княжество осталось во владении потомства двух князей – Давида и Олега Святославичей. Старшая линия, линия Давыдовичей, прекратилась со смертью в 1166 году правнука Святослава Ярославича, князя Святослава Владимировича. Младшая линия – потомки Олега Святославича («Гориславича» - по «Слову о полку Игореве»), то есть линия Ольговичей, разделилась на две ветви: старшую – потомки Всеволода Ольговича, через сына последнего Святослава Всеволодовича, и младшую – потомки Святослава Ольговича, через его сыновей Олега и Игоря Святославичей.

После гибели в 1246 году Михаила Всеволодовича черниговское княжество распалось на отдельные уделы:Брянский, Новосильский, Карачевский и Тарусский. Фактической столицей Черниговско-Северской земли стал Брянск, так как разгром монголо-татарскими войсками Чернигова более не позволял ему выполнять столичные функции. Брянские князья титуловались одновременно и великими князьями черниговскими. В XIV веке продолжается дробление Черниговско-Северских земель: кроме названных выше, возникают княжества: Мосальское, Волконское, Мезецкое, Мышецкое, Звенигородское и другие; Новосильское княжество распадается на Воротынское, Одоевское и Белёвское. В 1357 году Брянск был захвачен великим князем литовским Ольгердом, и княжество лишилось своей самостоятельности. Однако и под властью Литвы оно в течение нескольких десятилетий сохраняло автономное управление; последним князем брянским и великим князем черниговским был Роман Михайлович. Впоследствии он был литовским наместником в Смоленске, где в 1401 году был убит восставшими горожанами. К концу XV века большая часть удельных княжеств в Черниговско-Северской земле была ликвидирована и соответствующие территории принадлежали непосредственно Великому князю Литовскому, который ставил в города своих наместников.

Владельцы мелких черниговских княжеств в разное время лишились самостоятельности и стали служилыми князьями под властью великого княжества Литовского. Крупнейшие из них (Новосильские князья) сохранили полную внутреннюю автономию от Литвы и их отношения с Вильно определялись договорами (докончаниями), более мелкие потеряли часть княжеских прав и приближались по статусу к обычным вотчинникам.

В середине XV века часть южнорусских земель, на которых уже были ликвидированы уделы, была пожалована литовскими князьями князьям, происходящим из Московского великокняжеского семейства и бежавшим в Литву. Так в Северской земле было восстановлено несколько удельных княжеств: Рыльское и Новгород-Северское (потомки Дмитрия Шемяки), Брянское (потомки Ивана Андреевича Можайского), Пинское (потомки Ивана Васильевича Серпуховского).

Потомки многих из удельных чернигово-северских князей на рубеже XV-XVI веков вернулись под Московскую юрисдикцию (Воротынские, Одоевские, Белёвские, Мосальские и другие), сохранив при этом свои владения и пользовались (до середины XVI века, когда в Москве были ликвидированы уделы, существовавшие на территории Черниговско-Северской земли) статусом служилых князей. Многие из них стали родоначальниками существующих до ныне русских княжеских родов.

Уделы Черниговского княжества

• Новгород-Северское княжество
• Курское княжество
• Путивльское княжество
• Брянское княжество
• Трубчевское княжество
• Глуховское княжество
• Устивское княжество
• Новосильское княжество
• Карачевское княжество
• Рыльское княжество
• Липовичское княжество
• Оболенское княжество

Новгород-Северское княжество

До монгольского нашествия Новгород-Северский был вторым по значению после Чернигова княжеским центром в Чернигово-Северской земле. После монгольского нашествия княжество распалось, часть земель отошла к Брянскому княжеству, южные окраины подверглись повторным разорениям и частично отошли к Киевскому княжеству (Путивль) и частично попали под прямой контроль Золотой Орды (Курск). Важное значение сохранил самый северный удел Новгород-Северского княжества - Трубчевск.

Брянское княжество

После монгольского нашествия Брянск стал политическим центром всех Чернигово-Северских земель, хотя южные и восточные княжеские центры закрепились за отдельными линиями Ольговичей. Важным княжеским центром Брянского княжества также был Стародуб.

Русские княжеские роды, происходящие из Черниговского княжества

• Белёвские
• Воротынские
• Одоевские
• Мосальские
• Кольцовы-Мосальские
• Огинские
• Пузына
• Горчаковы
• Елецкие
• Звенигородские
• Болховские
• Волконские
• Барятинские
• Мышецкие
• Оболенские
• Репнины
• Тюфякины
• Долгоруковы
• Щербатовы
• Кромские

Чернигово-Северская земля представляет равнину, которая чем ближе к Днепру, тем низменнее, а на северо-востоке она постепенно поднимается и незаметно переходит в Алаунскую возвышенность. Последняя начинается собственно на верховьях главных днепровских притоков, именно: Сожи, Десны с Семью, Сулы, Псела и Ворсклы. По всем этим верховьям проходит водораздельная возвышенность, отделяющая их от притоков верхней Оки и верхнего Дона. Низменную, ровную поверхность Приднепровской полосы нарушают только речные ложбины и множество примыкающих к ним извилистых оврагов, которые легко образуются вешнею водою в рыхлой черноземно-глинистой почве. Между тем как южная часть этой полосы напоминает близость степи, северная имеет довольно много болот, озер и лесу; а на нижнем течении Сожи характер природы почти не отличается от влажного Припятского Полесья. Прилегающая к водоразделу часть Алаунского пространства имеет характер сухой возвышенной плоскости, взволнованной пригорками и долинами, обильно орошенной текучими водами и богатой густым лесом.

Всю эту широкую полосу от среднего Днепра до верхнего Дона и средней Оки занимали сплошные славянские племена, а именно: северяне, жившие по рекам Десне, Семи и Суле, Радимичи – по Сожи и Вятичи – по Оке. Наш первый летописец говорит, что племена эти еще в IX веке отличались дикостию своих нравов, что они жили в лесах наподобие зверей, ели все нечистое, имели по нескольку жен; последних похищали, впрочем, по взаимному согласию, во время игрищ, происходивших между селениями. Мертвых сожигали на большом костре, потом собирали кости в сосуд и насыпали над ним курган, причем совершали тризну, или поминальное пиршество. По словам летописца, радимичи и вятичи пришли с своими родоначальниками из земли ляхов; отсюда можно заключить, что эти два племени имели свои отличия в говоре; вероятно, они более приближались к северной группе русских Славян, тогда как Северяне примыкали к южнорусскому говору.

В Северской земле рассеяно множество языческих могильных курганов, которые, кроме сожженных трупов, заключают в себе принадлежавшие покойникам разнообразные предметы домашней утвари, вооружения и убора. Эти предметы убеждают нас, что, вопреки словам летописца, в том краю еще задолго до принятия христианства находились уже значительные начатки гражданственности; что здесь господствовало предприимчивое, воинственное население. Остатки тризны, каковы кости рыб, барана, теленка, гуся, утки и других домашних животных, а также зерна ржи, овса, ячменя, не только свидетельствуют о земледелии, но и указывают на некоторую степень зажиточности. Все это противоречит приведенному выше известию о дикости Северян, обитавших в лесу и пожиравших все нечистое. Многочисленные городища, т.е. земляные остатки укрепленных мест, ясно говорят о том, что население умело оградить себя от беспокойных соседей и упрочить за собою обладание страною открытою, мало защищенною естественными преградами.

Два главные средоточия Северянской земли, Чернигов и Переяславль, упоминают в договоре Олега наряду с Киевом. Следовательно, к началу X века это были уже значительные торговые города, происхождение которых восходит к векам еще более отдаленным. По разделу Ярослава I, подтвержденному на Любецком съезде, княжение Черниговское досталось роду Святослава, а Переяславское сделалось отчиною в потомстве Всеволода Ярославича или его сына Мономаха.

Владения Черниговских князей в конце XII и начале XIII века – в эпоху наибольшего обособления – приблизительно имели следующие пределы. На востоке, т.е. на пограничье с Рязанью, они шли по верхнему течению Дона, откуда направлялись к устью Смядвы, правого притока Оки, и оканчивались на Лопасне, ее левом притоке. На севере они сходились с землями Суздальскою и Смоленскою, пересекая течение Протвы, Угры, Сожи и упираясь в Днепр. Эта река служила гранью Черниговского княжения от Киевского почти до самого устья Десны. Левый приток последней, Остер, отделял его на юге от Пзреяславского удела; а далее на юго-востоке Чернигово-Северская земля сливалась с Половецкою степью.

В Черниговском княжестве существовал такой же удельно-волостной порядок, как и в других русских областях, т.е. наблюдалось обычное право старшинства при занятии столов, и нарушение этого права вызывало иногда междоусобия. Впрочем, последние встречаются здесь реже, чем в иных землях Руси. По старшинству столов за Черниговом следовал Новгород-Северский, и в течение XII века мы не раз видим следующее явление. Новгород в соединении с другими уделами, лежавшими между Десною и Семью, каковы особенно Путивль, Рыльск, Курск и Трубчевск, обнаруживает наклонность выделиться из общего состава Черниговских владений и образовать особое, собственно Северское княжение, под властию младшей линии княжеского рода; подобно тому, как в первой половине этого века от Чернигова отделилась область Рязанская. Однако разные обстоятельства, особенно географическое положение и энергия некоторых северских князей, успевших не только завладеть Черниговским столом, но и перейти отсюда на великий Киевский, воспрепятствовали такому выделению и обособлению.

Обладание Черниговом некоторое время колеблется между двумя отраслями Святослава Ярославича: Давидовичами и Ольговичами. Последние в качестве младшей линии наследуют собственно удел Новгород-Северский; но это честолюбивое племя не довольствуется второстепенною ролью. Известно, что Всеволод Ольгович не только изгнал из Чернигова своего дядю Ярослава (Рязанского), но потом занял и самый Киев, предоставив Черниговскую область Владимиру и Изяславу Давидовичам, а Северскую – своим братьям Игорю и Святославу. Младшие, в свою очередь, стремятся по следам старшего брата. Игорь, добиваясь великого стола, погиб жертвою киевской черни; а Святослав, после сражения на Руте, только потому не занял Чернигова, что Изяслав Давидович успел ранее его прискакать туда с поля битвы. Однако он достиг своей цели с удалением Изяслава Давидовича в Киев. Вскоре затем и самый род Давидовичей пресекся. Ольговичи остались владетелями всей Чернигово-Северской земли. Тогда не замедлило повториться прежнее явление: род Ольговичей двоится на старшую, или Черниговскую, линию и младшую, или Северскую. Последняя снова не успевает обособиться благодаря преимущественно тому, что старшие родичи стремятся постоянно за Днепр в Киев, и иногда очищают Чернигов для младшей линии. Таким образом, Новгород-Северский довольно долгое время служит как бы переходным столом, т.е. переходною ступенью в Чернигов.

15 февраля 1164 г. скончался в Чернигове последний из сыновей Олега Гориславича, Святослав. Старшинство в роде Ольговичей принадлежало теперь его племяннику Святославу Всеволодовичу, князю Новгород-Северскому. Но бояре черниговские желали доставить свой стол старшему сыну умершего князя Олегу Стародубскому (известному нам по московскому свиданию 1147 г.). Вдовая княгиня, сговорясь с боярами и епископом Антонием, три дня таила от народа смерть своего мужа; а между тем отправила гонца за своим пасынком Олегом в его удел. Все соучастники присягнули на том, чтобы до его приезда в Чернигов никто не извещал Святослава Всеволодовича. Но между присягнувшими нашелся клятвопреступник, и это был сам епископ. Тысяцкий Юрий даже не советовал брать с него клятву, как с святителя и притом известного своею преданностию покойному князю. Антоний сам захотел поцеловать крест. А вслед затем он послал тайком грамоту в Новгород-Северский к Святославу Всеволодовичу с известием, что дядя умер, дружина рассеяна по городам, а княгиня находится в смущении со своими детьми и оставшимся от мужа великим имуществом; епископ приглашал князя поспешить в Чернигов. Летописец объясняет такое поведение епископа только тем, что он был грек, т.е. подтверждает распространенное в то время мнение о нравственной испорченности византийских греков. Следовательно, повторялось то же явление, которое произошло после битвы на Руте: Чернигов должен был достаться тому из двоюродных братьев, кто ранее в него прискачет. Получив грамоту Антония, Святослав Всеволодович немедленно отправил одного из сыновей захватить Гомель-на-Сожи, и разослал своих посадников в некоторые черниговские города. Но сам он не поспел вовремя в Чернигов; Олег предупредил его. Тогда князья вступили в переговоры и начали "ладиться о волостях". Олег признал старшинство Святослава и уступил ему Чернигов, а сам получил Новгород-Северский. Спор о волостях, однако, скоро возобновился, потому что старший князь, вопреки условию, не наделил как должно братьев Олега, будущих героев "Слова о полку Игореве", и дело доходило до междоусобия северских князей с черниговскими. Епископ Антоний, преступивший клятву из усердия к Святославу Всеволодовичу, недолго ладил с этим князем. Четыре года спустя он, как известно, был лишен епископии за то, что воспрещал Черниговскому князю вкушать мясо в Господские праздники, которые приходились на середу или пятницу.

Когда Святослав Всеволодович после долгих стараний добился, наконец, великого Киевского стола и поделил Киевскую область со своим соперником Рюриком Ростиславичем, он передал Чернигов родному брату Ярославу. Около того же времени (в 1180 г.) скончался Олег Святославич, и главою младшей линии Ольговичей остался родной его брат Игорь, который и получил в удел Новгород-Северский. Известны его подвиги в борьбе с Половцами, и особенно поход 1185 г., предпринятый совокупно с братом удалым Всеволодом Трубчевским, сыном Владимиром Путивльским и племянником Святославом Ольговичем Рыльским – поход, столь прославленный неизвестным нам северским поэтом.

Нельзя сказать, чтобы Ярослав Всеволодович с большою честью занимал старший Черниговский стол; так, в оживленной тогда борьбе южнорусских князей с Половцами он не обнаружил ни энергии, ни охоты. Летопись, вопреки обычаю, даже не нашла ничего сказать в похвалу этого князя, упоминая о его смерти под 1198 годом. Представитель младшей ветви, Игорь Северский, получил теперь старшинство в целом роде Ольговичей и беспрепятственно занял Черниговский стол, но ненадолго: в 1202 году он скончался, не достигши еще преклонных лет. Тогда Чернигов снова переходит к старшей ветви, именно к сыну Святослава Всеволодича, Всеволоду Чермному. Этот беспокойный, честолюбивый князь, верный стремлениям старшей линии, как известно, после упорной борьбы добился Киевского стола; но потом был изгнан оттуда союзом князей волынских и смоленских. При появлении татар мы находим в Чернигове его младшего брата Мстислава; а в Северском уделе княжили потомки знаменитого Игоря Святославича и супруги его Евфросинии Ярославны Галицкой. Мы видели, какой трагический конец имела их попытка наследовать землю Галицкую, когда там пресеклось мужеское колено Владимирка. Только старший Игоревич, Владимир, успел вовремя бежать из Галича.

Таким образом, несмотря на родовые счеты, возводившие иногда младшую линию Ольговичей на Черниговский стол, история, однако, вела к некоторому обособлению Новгород-Северского удела, пока татарский погром не нарушил естественного хода в развитии Чернигово-Северского края. Впрочем, этому обособлению мешало и самое положение Северской области; вся юго-восточная половина ее лежала на пограничье с Половецкою степью и должна была постоянно бороться с хищными кочевниками. В борьбе с ними удалые северские князья совершили много подвигов; но при этом они нуждались в деятельной поддержке своих старших родичей. Мы видели, как после поражения северского ополчения на берегах Каялы только энергичные меры главы Ольговичей, Святослава Всеволодовича Киевского, спасли Посемье от грозившего ему погрома.

Ядро Чернигово-Северской земли составлял угол, заключающийся между Десною, с одной стороны, и ее притоками Остром и Семью – с другой, а также примыкающая к нему полоса правого Подесенья. Если будем подниматься вверх по Десне от ее низовьев, то первые черниговские города, которые здесь встречаем, назывались Лутава и Моравийск. Они были расположены на правом берегу реки, как и другие подесенские города, потому что правый ее берег обыкновенно господствует над левым. Лутава находилась почти насупротив Остерского устья, а Моравийск несколько выше ее. Последний известен нам по миру, заключенному здесь в 1139 году после жестокой войны между Мономаховичами и Ольговичами. Вообще оба названных города упоминаются обыкновенно по поводу междоусобий этих двух княжеских поколений из-за Киевского стола. Находясь на прямом судоходном пути между Киевом и Черниговом, они, вероятно, принимали деятельное участие в торговом движении. Это географическое положение их объясняет, почему они нередко служили местом княжеских съездов при заключении мира, а также оборонительного или наступательного союза. Но то же положение подвергало их частым неприятельским осадам и разорениям во время междоусобий черниговских и киевских князей. Однажды (в 1159 г.) Изяслав Давидович, временно владевший Киевом, разгневался на своего двоюродного брата Святослава Ольговича, которому уступил Чернигов. Он велел сказать Святославу, что заставит его уйти обратно в Новгород-Северский. Услыхав такую угрозу, Ольгович сказал: "Господи! видишь смирение мое. Не желая проливать кровь христианскую и погубить отчину, я согласился взять Чернигов с семью пустыми городами, в которых сидят псари и Половцы; а он с своим племянником держит за собою всю волость Черниговскую, и того ему мало". Первым из этих пустых городов Святослав назвал Моравийск; но в его презрительном отзыве о них видно несомненное преувеличение.

Поднимаясь далее вверх по Десне, мы пристанем к стольному Чернигову, который красуется на ее правом берегу, при впадении в нее речки Стрижня. От устья этой речки направо вниз по Десне, на расстоянии нескольких верст, идут довольно значительные береговые холмы, оставляя небольшую луговую полосу, заливаемую вешнею водою. Это так называемые Болдины горы, по гребню которых и раскинулся самый город, с своими двумя древнейшими монастырями. Внутренний город, или "детинец", огороженный валом и деревянными стенами, был расположен на довольно плоском возвышении, ограниченном с одной стороны долиною Десны, с другой – Стрижня, а с остальных сторон лощинами и оврагами. Лицом он был обращен к Десне или к своей судовой пристани. С противоположной стороны к нему примыкает город "внешний", или "окольный", иначе называемый "острог"; последний был опоясан земляным валом, который одним концом упирался в Стрижень, а другим в Десну. Ворота этого окольного города, обращенные к Стрижню, судя по летописи, назывались "Восточными". Остатки еще третьего окружного вала, отстоящего на значительное расстояние от города, подтверждают, что насыпка валов долго служила в Южной Руси обычным способом защиты от соседних народов, особенно от хищных кочевников, которых набеги в те времена простирались не только до Чернигова, но и далее его к северу. Внутри этого последнего вала, вероятно, находились загородные дворы, княжеские и боярские, а также подгородные хутора, огороды и пастбища. В случае нашествия степной конницы за этими валами укрывались, конечно, окрестные сельские жители с своими стадами и хлебными запасами.

Главную святыню Чернигова и главное его украшение составлял изящный соборный храм Спаса Преображения, построенный, если верить преданию, на месте древнего языческого капища. Храм этот есть современник Киевской Софии и даже несколькими годами старше ее. Основание ему положено Мстиславом Тмутараканским. При кончине сего князя стены собора, по словам летописи, были сложены уже на такую вышину, что человек, стоя на коне, едва мог достать рукою верх, следовательно, сажени на две. Вероятно, он был заложен года за два, вскоре после удачного похода Мстислава с братом Ярославом на ляхов: поход этот (предпринятый в 1031 году) окончился завоеванием Червонной Руси. Может быть, и самый храм задуман в память сего славного события, подобно Киевской Софии, которая спустя лет пять заложена в память великой победы Ярослава над Печенегами. Построение Спасского собора, по всей вероятности, докончено племянником Мстислава и его преемником Святославом Ярославичем. Мы знаем обычное желание русских князей быть погребенными в храмах, ими самими построенных. А в Спасском соборе погребены не только Мстислав Владимирович, но и Святослав Ярославич, хотя последний скончался, занимая великий стол Киевский.

Архитектурный стиль, кладка стен и украшения Черниговского собора совершенно те же, что и главных киевских храмов; бесспорно, его строили также византийские зодчие. По своему основному плану и трем алтарным полукружиям он более подходит к киевской Десятинной церкви, нежели к Софийской; но много уступает в размерах и той, и другой. Число верхов, или куполов, по-видимому, не превышало обычных пяти. Киевскую Софию он напоминает своею вежею, или круглою башнею, которая примыкает к северо-западному углу здания, т.е. по левую сторону главного входа. Эта вежа заключает в себе каменную витую лестницу, ведущую на полати храма, или на хоры, назначавшиеся для женского пола и особенно для княжеского семейства. Как и в Киевском соборе, хоры огибают три внутренние стены, т.е. за исключением восточной, или алтарной. Восемь стройных колонн из красноватого мрамора, по четыре на северной и южной сторонах, поддерживают эти полати; восемь других колонн меньшего размера составляют верхний ярус, т.е. обрамляют хоры и, в свою очередь, поддерживают верхи храма. Стенное расписание, по-видимому, исключительно составляла фресковая иконопись. Незаметно, чтобы стены алтаря и предалтария когда-либо украшались мозаичными изображениями. Мозаика в те времена была на Руси весьма дорогим украшением, доступным только главнейшим храмам первопрестольного города.

В Спасском кафедральном соборе, кроме его строителей Мстислава и Святослава, погребены: сын последнего Олег, внук Владимир Давидович и правнук Ярослав Всеволодович, а также киевский митрополит Константин, соперник известного Климента Смолятича. Любопытно следующее известие. В 1150 году, когда Юрий Долгорукий временно занимал Киевский стол, союзник его Святослав Ольгович взял из киевского Симеонова монастыря тело своего брата Игоря, убитого киевлянами, и перенес его в родной Чернигов, где оно было погребено, по словам летописи, "у святого Спаса втереме", следовательно, не в самом соборе, а в его пристройке. И действительно, на южной стороне храма видно основание какого-то здания с абсидом, или алтарным полукружием. Может быть, это и был упомянутый терем, т.е. небольшой придельный храм с покоем, предназначенным удовлетворять каким-либо нуждам кафедрального собора или епископии.

Главный княжеский дворец стоял тут же неподалеку от св. Спаса. На восточной стороне последнего находилась каменная церковь во имя архангела Михаила, основанная Святославом Всеволодичем, когда он сидел на Черниговском столе. Тот же князь, очевидно, усердный храмоздатель, построил и другую церковь на княжем дворе, в честь Благовещения Пресвятой Богородицы; она отстояла от св. Спаса несколько далее, чем св. Михаил, и ближе к берегу Стрижня. В этой Благовещенской церкви в 1196 году был погребен двоюродный брат ее основателя Всеволод Святославич Трубчевский, известный Буйтур "Слова о полку Игореве". Летопись замечает по сему поводу, что он всех Ольговичей превосходил добротою своего сердца, мужественным характером и величественною наружностию. Погребение Всеволода совершили с великою честию епископ и все черниговские игумены, в присутствии "всей его братьи Ольговичей". Владимир Мономах в "Поучении детям" вспоминает, что однажды, в бытность свою князем Черниговским, он угощал у себя на Красном дворе отца своего Всеволода и двоюродного брата Олега Святославича, причем поднес отцу в дар 300 гривен золота. Не знаем, где находился этот Красный двор: был ли он то же, что главный княжий терем в детинце, или, что вероятнее, особый загородный дворец.

Почитание и прославление двух князей-мучеников началось в Чернигове так же рано, как и в Киеве. Между тем как Олег Святославич докончил каменный Борисоглебский храм, начатый его отцом в Вышгороде, а Владимир Мономах сооружал такой же под Переяславлем, черниговский храм во имя этих мучеников, по всем признакам, был построен старшим братом Олега, Давидом. Он был соименником св. Глебу, в крещении Давиду, и любопытно, что Черниговский храм назывался не Борисоглебским, как везде, а Глебо-Борисовским. При нем был устроен и монастырь. Давид Святославич, известный своим кротким, незлобивым характером и благочестием, погребен здесь, конечно, как его основатель. Тут же нашел успокоение и сын его Изяслав Давидович, неудачный князь Киевский, своим беспокойным нравом и честолюбием составлявший противоположность отцу. Был в самом городе и женский монастырь во имя Параскевы Пятницы, может быть, основанный княжною Предиславою, сестрою того же Давида Святославича; по крайней мере известно, что она скончалась монахиней. Храм св. Параскевы своими высокими арками, столбами и куполом и теперь еще напоминает характер византийско-русской архитектуры домонгольской эпохи. Но главное место между черниговскими монастырями всегда занимали обители Ильинская и Елецкая. Обе они расположены на Болдиных горах: Елецкая – возле самого города, посреди садов и огородов, а Ильинская – в расстоянии от него около двух верст, на крутом лесистом обрыве в долине Десны. Происхождение Ильинской обители предание приписывает св. Антонию Печерскому и относит его именно к тому времени, когда Антоний вследствие клеветы подвергся гневу великого князя Изяслава Ярославича и нашел покровительство у его брата Святослава в Чернигове. Здесь он поселился также в пещере, которую сам ископал в Болдиных горах, и около него не замедлила собраться пещерная братия. После его возвращения в Киев Черниговский князь построил над этими пещерами монастырский храм во имя св. Илии. Следовательно, происхождение черниговского Ильинского монастыря было одинаковое с Киево-Печерским. Тому же князю Святославу предание приписывает и основание Елецкой обители с главным храмом в честь Успения Богородицы, может быть, также по примеру Печерской в Киеве. Елецкий Успенский храм и доселе сохраняет общие архитектурные черты с Киево-Печерским. Как Спасский кафедральный собор, так и упомянутые монастыри были щедро наделены землями, разными угодьями и доходами от своих благочестивых основателей и их преемников.

Вершины Болдиных гор усеяны могильными курганами языческих времен. Из них по своим размерам в наше время выдавались особенно два кургана: один подле Елецкого монастыря, носивший название "Черной могилы", а другой подле Ильинского – "Гульбище". Предание народное связывало их с памятью о своих древнейших князьях. Недавно произведенные раскопки извлекли из них предметы вооружения, охоты, домашнего быта и разные украшения, сильно испорченные огнем, но в некоторых образцах сохранившие следы изящной работы, отчасти греческой, отчасти восточной. По всем признакам эти курганы действительно скрывали в себе останки русских князей или вельмож, сожженных на костре вместе с их оружием и утварью согласно с обычаями языческой Руси. Что же касается до окрестностей Чернигова, то в эпоху домонгольскую они, по-видимому, изобиловали поселками и хуторами. Из ближних сел, судя по летописи, самым значительным было Боловес или Белоус; оно лежало на западе от Чернигова за так называемым "Ольговым полем", на речке Белоус, правом притоке Десны. На этом Ольговом поле обыкновенно располагалась станом та неприятельская рать, которая во время княжеских междоусобий поступала к Чернигову с Киевской стороны .

Кроме названных выше сочинений, путешествий, словарей, карт и прочих трудов, обнимающих Европейскую Россию или значительную ее часть, для Черниговской земли укажем еще следующие пособия: "Историко-Статистическое описание Черниговской епархии" (преосв. Филарета). 7 книжек, Чернигов. 1873 г. (См. "Заметки" на этот труд Н. Константиновича в Записках Черниговского статистического комитета. Кн. 2. вып. 5.) "Черниговская губерния" подполк. Домонтовича. СПб. 1865. и "Калужская губерния" подполк. Попроцкого. СПб. 1864 (матер, собран, офицерами генер. штаба). "Извлечение из археологического путешествия по России в 1.825 г." Свиньина (Труды Об. Ист. и Др. ч. III. кн. 1). "Книга Большого Чертежа". М. 1846. "Описание рек Черниговского наместничества" в 1785 г. и "Описание рек Черниговского наместничества" в 1781 г. Пащенка (то и другое в Записках Черниг. стат. ком. кн. 2. Вып. 1–4). "Топографическое описание Черниговского наместничества в 1781 году" А. Шафонского. (Издан. Судиенко. Киев. 1851.) Любецкий синодик в Чт. О. И. и Д. 1871. кн. 2. "Древние земляные насыпи" Самоквасова (Древняя и Новая Россия. 1876. 3 и 4). "Северянские курганы и их значение для истории" его же. (Труды Третьего Археологического съезда. К. 1878.) О том же его рассуждение. (Известия Археол. Общества. СПб. 1878.) В 1878 году в Чернигове на берегу речки Стрижня в подмытой почве обнаружились остатки храма, и раскопки, произведенные Самоквасовым, открыли в нишах фундамента большое количество гробов. Очевидно, под этим храмом находилась усыпальня. Вероятно, это и была церковь Благовещения, в которой погребен буй-тур Всеволод Святославич. П. Голубовского "История Северской земли до половины XIV столетия". Киев. 1881. Монография проф. Багалея "История Северской земли до половины XIV ст.". К. 1882. Его же "Ответ" на рецензию названной монографии г. Линниченка. Харьков. 1884. Исследование Зотова "О Черниговских князьях по Любецкому Синодику и о Черниговском княжестве в татарское время". (Летоп. Археол. Комиссии. IX. СПб. 1893).

С по 1503 год - в составе Великого княжества Литовского , затем - Русского государства .

История

До Любечского съезда

Воспользовавшись ослаблением Святополка и Владимира Мономаха и вступив в союз с половцами, Олег в 1094 году восстановил самостоятельность Черниговского княжества, изгнав из Чернигова Владимира Мономаха. В 1096 году он предпринял поход по маршруту Стародуб - Смоленск - Муром - Суздаль - Ростов - Муром (Муромский поход (1096)), после которого был созван Любечский съезд.

При Святославичах (1097-1127)

Поход закончился поражением в 3-дневном сражении и временным пленением участвовавших в нём князей. Ответное вторжение половцев на Русь было успешно остановлено на Днепре и Сейме.

Походы 1180-1181 годов

Поход, в течение которого Святослав и его союзники последовательно столкнулись со всеми своими политическими противниками, был предпринят Святославом в момент, когда почти одновременно обострились его отношения со смоленскими князьями, продолжавшими держать под своим контролем всю Киевскую землю и претендовать на Витебск вместе с союзниками Святослава - полоцкими князьями, а также с Всеволодом Большое Гнездо, развернувшим наступление на рязанских родственников Святослава и при этом пленившего его сына Глеба . Повод к войне подал сам Святослав, напавший на Давыда Ростиславича на днепровских ловах и сразу уехавший из Киева в Чернигов на военный сбор с братьями. Оставив часть сил в Чернигове, Святослав с половцами и новгородцами вторгся во Владимиро-Суздальское княжество и безрезультатно простоял с Всеволодом, на стороне которого выступили рязанцы и муромцы, по двум берегам реки Влены, а уходя оттуда весной 1181 года, сжёг Дмитров . Затем соединился с частью черниговских сил под Друцком , в котором осадил Давыда смоленского и заставил его уйти из города. Однако, Киевскую землю Святославу пришлось признать за Ростиславичами, поскольку Рюрик разбил Ольговичей и половцев на Днепре, а Новгород (как и влияние в Рязани) уступить Всеволоду, захватившему Торжок после ухода Святослава.

Походы 1196 года

После смерти Святослава Всеволодовича и вокняжения Рюрика Ростиславича в Киеве Всеволод Большое Гнездо разрушил союз южных Мономаховичей , потребовав у Рюрика данную перед этим Роману Мстиславичу волынскому волость в Киевской земле и передав её затем сыну Рюрика Ростиславу . Роман развёлся с дочерью Рюрика и вступил в союз с Ольговичами (). Зимой 1196 года Ольговичи в союзе с полочанами провели поход в Смоленскую землю. Осенью 1196 года Роман приказал своим людям разорять земли Рюрика, который, в свою очередь, вскоре организовал нападение войск Владимира Галицкого и Мстислава Романовича на Перемиль , Ростислава Рюриковича - на Каменец . Одновременно Рюрик, Давыд и Всеволод атаковали Черниговское княжество и, хотя не смогли преодолеть обороны Чернигова и засек на северо-востоке княжества, вынудили Ярослава Всеволодовича отказаться от претензий на Киев и Смоленск.

Начало XIII века

«Великий князь черниговский» как титул брянских князей

В первые годы XIV века в Брянске посредством династического брака утвердилась смоленская княжеская династия, и вплоть до захвата в 1357 году великим князем литовским Ольгердом происходила борьба между смоленскими и брянскими князьями, осложняемая вмешательством татар. Под властью Литвы в течение нескольких десятилетий княжество сохраняло автономное управление. В XIV веке продолжалось образование уделов: кроме названных выше, возникли княжества: Мосальское , Волконское , Мезецкое , Мышецкое , Звенигородское и другие; Новосильское княжество распадается на Воротынское , Одоевское и Белёвское .

Последним князем брянским и великим князем черниговским был Роман Михайлович . Впоследствии он был литовским наместником в Смоленске , где в 1401 году был убит восставшими горожанами. К концу XV века большая часть удельных княжеств в Черниговско-Северской земле была ликвидирована и соответствующие территории принадлежали непосредственно Великому князю Литовскому, который ставил в города своих наместников .

Владельцы мелких черниговских княжеств в разное время лишились самостоятельности и стали служилыми князьями под властью великого княжества Литовского. Крупнейшие из них (Новосильские князья) сохранили полную внутреннюю автономию от Литвы и их отношения с Вильно определялись договорами (докончаниями), более мелкие потеряли часть княжеских прав и приближались по статусу к обычным вотчинникам.

Потомки многих из удельных чернигово-северских князей на рубеже -XVI веков перешли вместе с землями на московскую службу (Воротынские , Одоевские , Белёвские , Мосальские и другие), сохранив при этом свои владения и пользовались (до ликвидации уделов в середине XVI века) статусом служилых князей. Многие из них стали родоначальниками существующих поныне русских княжеских родов.

Левобережье Днепра

Уже в IX веке Южная Русь включала в себя, помимо племенного княжения полян, также и часть днепровского левобережья с позднейшими городами Черниговом и Переяславлем. Точно определить её восточную границу затруднительно. Академик Рыбаков Б. А. относит сюда среднее течение Десны и бассейн Сейма. В договоре Олега с греками в 907 году главные центры днепровского левобережья Чернигов и Переяславль упомянуты среди русских городов соответственно на втором и третьем месте после Киева и сказано, что в них сидят князья, подвластные киевскому.

Первое упоминание людей той стороны Днепра как представителей особого территориального образования относится к 968 году. Во главе этих людей упомянут воевода Претич, который мог быть должностным лицом киевского князя. Однако, решающим доводом в пользу вмешательства их в осаду Киева печенегами является опасение мести со стороны киевского князя, а затем Претич заключает с печенежским ханом мир, когда тот снял осаду Киева, но при этом не ушёл в степь. И только вернувшийся с Дуная Святослав изгнал печенегов.

До окончательного покорения вятичей в XI веке сообщение с Муромской землёй происходило через Смоленск, а не через Чернигов, и княжеский центр в Муроме возник раньше черниговского. Точное представление о разграничении владений князей левобережья с владениями князей правобережья восточнее Днепра дают переговоры Олега Святославича в 1096 году с Изяславом и Мстиславом Владимировичами: Муром считается вотчиной черниговских князей, Ростов - киевских. Смоленская земля также не относилась к владениям черниговских князей. Хотя сам Смоленск и находился на правом берегу Днепра, подвластная ему территория включала верхнее течение Десны на юге и бассейн Протвы на востоке.

К 1024 году относится эпохальный раздел Русской земли по Днепру между Ярославом и Мстиславом Владимировичами, просуществовавший до смерти Мстислава в 1036 году. Причём в этот период киевский князь Ярослав жил в Новгороде. В 1024 же году к Черниговскому княжеству присоединилось Тмутараканское - первоначальный стол Мстислава. С 1054 года в Переяславле на левобережье образовался новый княжеский центр, который впоследствии не относился к владениям черниговской династии. При старших Ярославичах в Чернигове и Переяславле существовали отдельные православные митрополии. В 1097 году за потомками Святослава Ярославича была признана вся Черниговская земля, однако, они при этом лишились права занятия киевского престола. Это право было восстановлено в 1139 году Всеволодом Ольговичем, женатым на дочери Мстислава Мономаховича, и из всех Ольговичей только потомки Всеволода впоследствии претендовали на Киев. Однако, это право оспаривалось Мономаховичами, которые пытались закрепить за собой не только Смоленск и Киев, но и все киевские волости на правобережье. Претензии черниговских князей на Переяславль существовали параллельно с их претензиями на Киев.

Экономика

Большая часть княжества (кроме лесостепного Посемья) была покрыта лесами, причём западная часть (окрестности столицы) была болотистой, восточная (верховья Оки) - холмистой. Торговый путь по Десне связывал средний Днепр с верховьями Волги через систему волоков на верхнем Днепре, торговый путь по Сейму связывал средний Днепр с верхней Окой и Северским Донцом в районе Курска, также на восток шёл сухой путь между Киевом и Булгаром.

Уделы Черниговского княжества

• Тмутараканское княжество (Краснодарский край , Крым) - потеряно в конце XI века.
• Муромское княжество (Рязанская и Владимирская область) - обособилось в 1127 году.
• Вщижское княжество (Брянская область) →(сер.XIII века)→ Брянское княжество (Брянская область)
• Стародубское княжество (Брянская область) →(сер.XIII века)→ Брянское княжество (Брянская область)
• Сновское княжество (Черниговская область) →(сер.XIII века)→ Брянское княжество (Брянская область)
• Новгород-Северское княжество (Черниговская область) →(сер.XIII века)→ Брянское княжество (Брянская область)
• Трубчевское княжество (Брянская область) →(сер.XIII века)→ Брянское княжество (Брянская область)

Посемье

• Курское княжество (Курская область) →(нач.XIV века)→ Киевское княжество
• Рыльское княжество (Курская область) →(нач.XIV века)→ Киевское княжество
• Путивльское княжество (Сумская область) →(нач.XIV века)→ Киевское княжество
• Липецкое княжество (Липецкая область)

Верховские княжества

• Карачевское княжество (тер. Калужской , Липецкой и Орловской областей)
• Глуховское княжество (Сумская область)
  • Одоевское княжество (Тульская область)
  • Новосильское княжество (Орловская область)
• Тарусское княжество (Калужская область)
  • Оболенское княжество (Калужская область)
• Мезецкое княжество (Калужская область)
• Спажское княжество (Тульская область)
• Конинское княжество (Тульская область)

Русские княжеские роды, происходящие из Черниговского княжества

См. также

	в Викитеке

Напишите отзыв о статье "Черниговское княжество"

Примечания

Литература

• Зотов Р. В. О Черниговских князьях по Любецкому синодику и о Черниговском княжестве в Татарское время. - СПб., 1892.
• Зайцев А. К. Черниговское княжество X-XIII вв. : избранные труды / Алексей Зайцев; Подготовка карт В. Н. Темушев . Государственный Исторический музей . Государственный военно-исторический и природный музей-заповедник «Куликово поле ».. - М .: Квадрига, 2009. - 226 с. - (Историко-географические исследования). - 1 000 экз. - ISBN 978-5-91791-006-2 . (в пер.)
• Шеков А. В. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики . 2008. № 3 (33). С. 106-114.
• .

Ссылки

• Николаев В. В. . УНПК Орловский Государственный Технический Университет . Проверено 30 апреля 2009.
• Зотов ,

Переломные события истории Летописные племена Киевские правители до распада Древнерусского государства (1132) Значимые войны и битвы Основные княжества в XII-XIII веках Общество Ремёсла и экономика Культура Литература Зодчество

Отрывок, характеризующий Черниговское княжество

– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.

Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j"ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.

Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.

Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.

Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.

>> Чернигово-Северское княжество

На левом берегу Днепра (Левобережье) расположилось Чернигова-Северское княжество. Оно было большим и могучим. Его земли занимали нынешние территории северо-восточной Украины, юго-восточной Беларуси и западной России. Границей между Черниговским и Киевским княжествами считался Днепр. Северо-восточные владения Черниговского княжества доходили до Москвы. На юго-востоке черниговские земли граничили с половецкой степью, что вынуждало местных князей часто воевать с половцами. С другой стороны, черниговские князья неоднократно вступали с ними в союзы, заручались их поддержкой в междоусобных столкновениях и даже могли породниться. Так, в 1094 г. Олег Святославич с половецкой ордой напал на Чернигов и захватил его. Ценой такого союза было разграбление половцами Черниговской земли. Женой Олега Святославича, прозванного Гориславичем, была дочь половецкого хана Осалука.

Черниговское удельное княжество сформировалось ещё в XI в., когда Ярослав Мудрый посадил там своего сына Святослава. Новгород-Северское княжество было образовано решением Любечского съезда. Политическое развитие Черниговского и Новгород-Северского княжеств в XII - первой половине XIII вв. было связано с деятельностью сыновей Святослава Ярославича. Олегу досталось Новгород-Северское, а Давиду - Черниговское княжество.

Формально новгород-северские князья подчинялись Чернигову, но фактически они нередко проводили самостоятельную политику. Если черниговские князья династии Давидовичей ориентировались на Киев, то новгород-северские князья династии Ольговичей хотели отделения от Киева и поэтому вступали в союзы с его политическими противниками. Земли княжеств часто становились ареной междоусобных столкновений и к середине XIII в. распались на многочисленные мелкие уделы.

В Черниговской земле было 46 городов. Самыми крупными среди них были Чернигов, Новгород-Север- ский, Путивль, Курск, Рыльск и другие. Крупнейшие города стояли на Десне.

Фрагмент мозаичного пола в Благовещенской церкви Чернигова. 1186г. Реконструкция Ю. Асеева

Серебрянная чаша XII века

Спасо-Преображенский собор в Чернигове. XI в. Современная фотография

Строительство этого собора было начато в 30-е годы XI в. при княжении Мстислава Храброго.

В интерьере собора сохранились до наших дней мраморные фрагменты колонн византийского происхождения. В соборе похоронены некоторые черниговские князья, в частности, вероятно, и князь Игорь один из главных героев «Слова о полку Игореве»

Чернигов был важным политическим и экономическим центром Руси. Это - большой город, защищённый двумя линиями оборонительных валов. Его окружали сёла, феодальные замки, боярские и княжеские усадьбы. В городе сходилось много дорог, имевших военное и экономическое значение. Так, с Киевом Чернигов соеди¬няли две дороги. Большое значение имели дорога на север - к Любечу, Стародубу. Из города также выходила дорога, ведшая в степь за пределы Руси. Всё это способствовало тому, что Чернигов стал важным центром тор¬говли и ремесла. В городе изготавливали оружие, ювелирные изделия, орудия труда, изделия из дерева и многое другое. Об экономическом росте Чершнова свидетельствует также интенсивное строительство, которое велось на протяжении XII - в начале XIII вв. Здесь был построен один из лучших соборов древней Руси - Борисоглебский. Михайловская и Благовещенская церкви, украшенные разноцветными глазурованными плитками, мозаиками, фигурной плинфой, свидетельствовали о высоком мастерстве местных зодчих. Вызывала восхищение современников стройная, украшенная орнаментами, выложенными из кирпича, Пятницкая церковь.

Борисоглебский собор в Чернигове. Современная фотография

Апсида - полукруглый (иногда многоугольный) выступ в стене церковного или античного здання.

В записную книжку эрудита
Юрьева божница - это условное название апсиды и фрагмента стены Михайловской церкви (1098 г.), не сохранившейся до наших дней. Божница принадлежит к переяславской архитектурной школе. Это - единственный памятник переяславской монументальной архитектуры дошедший до наших дней. Названа по имени князя Юрия Долгорукого. Упоминается в летописи около 1151 г. В 1240 г. пострадала от набегов монголов.
Строение состоит из плинфы с вкраплением красного местного песчаника. Техника кладки с использованием цемеикового раствора (смеси истолчённого кирпича и извести). Плинфа тёмно-красного и жёлтого цветов, кое-где на её рёбрах видны характерные клейма мастеров, повторяющие клейма древнерусских памятников Чернигова. Божница покрыта металлической крышей. Значительный интерес представляет стенопись апсиды, принадлежащая к школе киевской монументальной живописи XII в. Настенная живопись размещена в три яруса. Выполнена она между 1098-1125 гт., колорит рисунков выдержан в тёплых тешах с преобладанием красного и охристого цветов.

1. Почему на землях черниговского княжества построена церковь переяславской архитектурной школы? О чём это свидетельствует?

Юрьева божница. Памятник древнерусского зодчества, расположенный в г. Остёр Козелецкого района Черниговской области

Свидерский Ю. Ю., Ладыченко Т. В., Романишин Н. Ю. История Украины: Учебник для 7 кл. - К.: Грамота, 2007. 272 с.: ил.
Прислано читателями из интернет-сайта

Содержание урока конспект урока и опорный каркас презентация урока интерактивные технологии акселеративные методы обучения Практика тесты, тестирование онлайн задачи и упражнения домашние задания практикумы и тренинги вопросы для дискуссий в классе Иллюстрации видео- и аудиоматериалы фотографии, картинки графики, таблицы, схемы комиксы, притчи, поговорки, кроссворды, анекдоты, приколы, цитаты Дополнения рефераты шпаргалки фишки для любознательных статьи (МАН) литература основная и дополнительная словарь терминов Совершенствование учебников и уроков исправление ошибок в учебнике замена устаревших знаний новыми Только для учителей календарные планы учебные программы методические рекомендации