В чём помогает икона Серафима Саровского, о чём его просят. Чудесные исцеления на источнике преподобного отца серафима, саровского чудотворца
автор Иоанн Карапетян
Чудесное Православие
Моя встреча с Православием, самая важная встреча в жизни, произошла, когда мне было 29 лет, и я помню всё в мельчайших подробностях.
Помню ту череду преображений, происшедших со мной и вокруг меня, как менялся мой взгляд на окружающую действительность, словно у человека, перенесшего удачную операцию по улучшению зрения и с удивлением обнаружившего вокруг себя прекрасный мир.
Со своей любимой супругой, со светловолосой красавицей Еленой, обладательницей неповторимо-искрящихся глаз, великого сердца и неисчерпаемой искренности, я познакомился в Москве. Мы оба приехали в столицу из разных городов, оба одинаково сильно влюбились в этот город и вот уже более 20 лет живем здесь. Но время от времени навещали ее родителей в городе Курске.
Прежде я никогда не был в этом городе, и для меня Курск ассоциировался – еще с советских времен – с одним из решающих сражений Великой Отечественной войны: знаменитым танковым противостоянием. Он произвел на меня приятное впечатление – впечатление уюта, спокойствия и размеренности. Мы весело проводили здесь свои выходные, выезжали на природу, сбрасывали с себя шум и суету мегаполиса. Моя теща, Алевтина Николаевна, всегда принимала участие в наших посиделках, за одним исключением.
В воскресенье утром она обязательно посещала Литургию.
Ее рассказы о церковных службах, о батюшках, о благодатном состоянии после посещения Литургии я выслушивал со вниманием, мне было интересно, но где-то в глубине я понимал, что это не мое. Я обеими ногами глубоко «стоял» в атеистическом болоте своего советского образования, знал про возникновение Вселенной в результате взрыва, знал «истины» теории Дарвина, был увлеченным поклонником научной фантастики, буквально «проглатывал» большое количество книг и самонадеянно считал себя образованным человеком (университетский диплом математика «поддерживал» меня в этом).
Возможно, именно математика, точнее – желание все раскладывать по полочкам и привычка всегда «включать мозги» в дальнейшем помогли мне во всем разобраться.
Во время одной прогулки по городу Алевтине Николаевне удалось уговорить меня побеседовать с «интересным человеком».
Я вежливо согласился, мы подошли к какому-то строению, поднялись на второй этаж и вот уже стоим перед дверью. «Нам повезло, никого из посетителей нет, это большая редкость!» – радостно сообщила она. И мы вошли в большой кабинет, видимо какого-то начальника.
Человек, который сидел за столом, никак не соответствовал моим представлениям о руководителе.
Я ожидал увидеть большого грузного мужчину, с волевым подбородком, с зачесанными назад волосами и снисходительным взглядом на окружающих, а вместо этого…
Меня рассматривал добрыми, глубокими глазами человек, облаченный в рясу (тогда я еще не знал отличительных знаков и не понимал, что передо мной архиерей). Я не помню подробностей разговора, помню тихий, спокойный голос, не читающий нотаций (как я ожидал), помню ощущение уверенности, исходящие от этого удивительного человека. Это был владыка Курский и Рыльский Ювеналий.
Разговор родил тысячу вопросов. Что такое Православие? Кто такие православные? Как? Что? Почему?
Это был первый толчок, первая соломинка, брошенная человеку в трясину. Разговор родил во мне тысячу вопросов… «Что такое Православие? Кто такие православные? Как? Что? Почему?» Я встретился с неординарным человеком, и мне сразу же стало интересно. Он мне показался человеком умным и сильным, и если такие люди считают именно такой жизненный путь правильным, такой способ проведения нескольких десятков лет, отпущенных нам Создателем, единственно возможным…
Я стал засыпать вопросами своих родных и близких. Моя логика толкала меня вперед! Вот они, они помогут мне. Я замечал у них кресты, эти люди уверенно входят в храм, крестятся! Они мне всё разъяснят! На первый вопрос: «Кто это был?» – у всех было единодушие:
– Это владыка Ювеналий.
Но я не унимался… Математика, проснувшегося во мне, не так-то легко обратно убаюкать:
– Ювеналий – это имя, звание или должность?
Простейший вопрос – это сейчас я понимаю – вызвал раскол в рядах «знающих людей». Версий было множество и все неверные. «Ладно, – подумал я, – видимо, вопрос из разряда не берущихся! Что это я пристал к людям? Спрошу что-нибудь попроще…»
– Библия, – уверенно сказал один из «ученых».
– Евангелие, – не менее уверенно заявил другой.
И тут началась настоящая битва титанов! Не было никакого единодушия! И я понял, что должен выяснять все сам.
«Мне помогут книги, – решил я. – Нужно найти церковную лавку». Мы направились к Знаменскому собору.
Но до лавки я так и не дошел, потому что встретил священника, который рассказал мне про многое, но особенно крепко «засела» во мне информация о Благодатном огне , ежегодно сходящем на Пасху к православному священнику.
Я принял для себя решение. Мне нужно креститься!
Уже в Москве мы решили попробовать совершить этот обряд в Николо-Угрешском монастыре, где мы часто гуляли вокруг пруда, кормили лебедей и уток. И вот мы пришли на собеседование…
Количество желающих креститься очень смутило меня. С нами на собеседовании присутствовали еще несколько пар, намеревающихся крестить своих маленьких детей. «Господи, это я, такой взрослый дядя, буду креститься с этой малышней?» – подумал я. Выслушав все наставления батюшки, мы вернулись домой. Я рассказал о своих сомнениях супруге.
– Ничего страшного, ты не обращай ни на кого внимания, и все пройдет отлично! – поддержала меня она.
Незаметно пролетели две недели. Ночью перед крещением я спал плохо. Все-таки это не выходило у меня из головы. С детства я избегал большого скопления народа, почти никогда не бывал на свадьбах, не любил шумных сборищ, пропустил (как меня тогда клевали!) последний звонок в школе и почти удалось сбежать с выпускного вечера… А тут я представлял родителей, детей, многочисленных родственников, и мне становилось не по себе…
Мы поехали в храм со старшим сыном Алешенькой, ему тогда было 14 лет, супругу мы решили не тревожить: она была на седьмом месяце беременности. Однако все равно пришлось ее вызвать… Когда мы добрались до храма, выяснилось, что дома остался пакет со всем необходимым. Моей жене пришлось срочно выезжать к нам на такси.
Мы вошли на территорию монастыря, прошли под аркой колокольни и поднялись по крыльцу в церковь Успения Богородицы. Затем поднялись на второй этаж и расположились в комнате, которую нам указали. Через некоторое время подошел отец Василий, улыбнулся нам, поздоровался и, оглянувшись вокруг, спросил:
– А где остальные желающие?
Вопрос был скорее риторическим, но до меня вдруг дошло, что кроме нас в храме никого нет, никто больше не пришел, хотя неделей ранее на собеседовании было много желающих. Я вздохнул свободнее. Батюшка приступил к таинству.
Уже нисколько не смущаясь – обстановка мне казалась совсем домашней, рядом были близкие мне и родные люди, – я стоял в одних трусах на холодном полу (на дворе был февраль, 10-е число), повторял за батюшкой необходимые слова молитв. Осознал, что получаю в крещении имя Иоанн – в честь Крестителя Господня, большая икона которого висела напротив на стене… И вот уже я православный! Холодное золото крестика прикоснулось к груди… Свершилось!
Я в церковной лавке. Выбираю книги: Евангелие, Молитвослов… Меня привлекает книга с изображением коленопреклоненного старца: «Житие преподобного Серафима Саровского ».
Уже через час мы дома. Весь какой-то обновленный я сижу с новой книгой. Такого я никогда не читал. Эти страницы не похожи на те, что я листал до этого. Нет закрученного сюжета, нет стрельбы, нет рыцарей, нет фантастических чудовищ и невероятных летательных аппаратов.
Есть тихий и кроткий старец. Каждое его слово, каждое действие поражает меня. Жизненный путь монаха…
Есть тихий и кроткий старец. Каждое его слово, каждое действие поражает меня. Жизненный путь монаха, беззаветно любящего Господа нашего Иисуса Христа и Его Пречистую Матерь. По привычке я проглатываю всю книгу за один присест и тихо сижу в полумраке комнаты.
«Батюшка Серафим, хочу к тебе! Хочу познакомиться с тобой! Хочу побывать в местах, где ты жил и где совершал свои подвиги! Преподобный отче Серафиме, помоги мне!»
Я уже знал из книги, что мощи его покоятся в Троицком Серафимо-Дивеевском женском монастыре. Смотрю по карте: Нижегородская область, 450 километров от Москвы. Решаю для себя, как только появится возможность, посетить этот монастырь.
Чудесный Серафим! Чудесное Дивеево!
Чудесная работа
Прошло примерно два месяца после моего крещения. Прочитав книгу о Серафиме Саровском, я мысленно постоянно обращался к нему. Я разговаривал с ним, делился своими трудностями и просил о помощи. Последующие события показали мне, что мои обращения были услышаны. Череда удивительных событий в моей жизни и жизни самых близких мне людей служит тому доказательством.
Вскоре в нашей семье появилось долгожданное пополнение. У нас родился второй сын, Борис. Супруга моя находилась в декретном отпуске, я сидел без работы. Безнадежная ситуация: кормить детей надо, маленькому сыну еще нужны всякие пеленки и подгузники…
Я стал замечать, что каждый раз, когда небольшие финансовые средства подходили к концу, обязательно объявлялся дальний родственник, не звонивший и не писавший до этого много месяцев, с небольшим «денежным» подарком. Или появлялся друг или подруга с полным грузом необходимой провизии и молочных продуктов. Какая-то невидимая сила все время находилась рядом, подставляла плечо, не давала унынию «прописываться» в сердце, и ты понимал, что стал частью Православной Церкви!
Как-то ранним утром раздался телефонный звонок. Спросонья, подойдя к телефону, я некоторое время не мог сообразить, кто это и о чем речь. Постепенно до меня дошло, что подруга жены предлагает мне работу. В финансовой компании… Конечно же, я согласился, и мы договорились о том, что я приду на собеседование на следующий день.
Денег уже почти не было, в голове роились мрачные мысли – и вдруг работа, да еще в финансовой компании
Это было как нельзя кстати, денег уже почти не было, в голове роились одни мрачные мысли. И вдруг работа, да еще в финансовой компании.
Батюшка Серафим не забыл про нас!
Во время собеседования я понял, что предлагают работу всего лишь в качестве курьера. Но что делать, нужно соглашаться.
Я соглашаюсь и через неделю выхожу на работу.
Следующего подарка от батюшки Серафима пришлось ждать совсем недолго.
Прошло полгода бесконечной беготни и суеты. Работа курьера позволяла сводить концы с концами, да и только. Но вот наступил тот день, поворотный в моей карьере…
Меня попросили зайти в консалтинговый отдел за документами. Подходя к двери кабинета, я уже издалека услышал, что там происходит какой-то скандал. Открыв дверь, я увидел начальника нашей компании, нависшего над одним из сотрудников и громко выговаривающему ему:
– Как не готовы документы?! Ведь прошло уже несколько часов! Неужели за все это время нельзя было подготовить?
– Я… я стараюсь… делаю, что могу… Но тут слишком много страниц! – лепетал сотрудник с видом кролика, готовящегося стать ужином для удава. – Скоро все будет готово.
– Скоро?.. Скоро??? Это уже через два часа должно быть в банке, а тебе еще печатать несколько часов. Вот уже и курьер подошел.
– Но я не умею быстрее! – продолжал несчастный, продолжая тыкать одним пальцев в клавиатуру, причем делал это так осторожно, словно она была сделана из раскаленного металла.
– Может быть, я попробую? – откашлявшись, решил вмешаться я. – Я печатаю довольно-таки быстро.
– Спасибо за заботу! – резко бросил начальник. – Но дело в том, что последние две страницы на английском, их еще нужно перевести…
– Я это сделаю, – не унимался я.
– Вы владеете английским? – удивленно поднял брови начальник.
– В совершенстве!
Похоже, это был мой звездный час.
– Ничего себе, какие у меня в штате курьеры… – пробурчал еле слышно начальник.
Два человека среднего возраста, которые до этого, видимо, думали, что повидали немало на своем веку, наблюдали, как мои пальцы – пальцы человека, семь лет «мучавшего» скрипку в музыкальной школе и много лет увлекающегося оригами, – порхают над клавиатурой, причем сам я на клавиши не смотрел, полностью сосредоточившись на тексте.
Несколько раз мой начальник наклонялся ко мне и всматривался в экран, ожидая увидеть полную абракадабру из букв и чисел, но каждый раз с удивлением замечал, что на экране появляются стройные ряды текста с нужной грамматикой.
Через полчаса «дело всей жизни» нашего сотрудника было завершено, и я уехал уже с документами исполнять свои прямые обязанности.
Уехал я из офиса курьером, а вернулся, чтобы совершить самый головокружительный карьерный прыжок в своей жизни.
По возвращении мне сказали, чтобы я зашел в кабинет шефа.
– Я вам благодарен за оказанную помощь! Эти документы были действительно важны! Может быть, вы меня еще чем-нибудь удивите? Какое у вас образование?
– У меня их два, – скромно ответил я.
– Два? Два высших образования? – вскричал начальник.
– Ну да… – моя скромность не имела границ. – Математическое и финансово-экономическое.
Этот ответ был нарушением известного правила «лежачего не бьют!», потому что мой собеседник давно уже был повержен предыдущими ответами, а этот уже окончательно его «добил».
– Боже мой! – вскричал он и стукнул себя по лбу. – Я тут ищу, провожу собеседования, а у меня вот он, работает под боком!
– Володя! – рявкнул он, сняв трубку телефона. – Освободить кабинет напротив бухгалтерии, обеспечить его четырьмя телефонными линиями, поставить туда хороший компьютер!
Так началась моя работа в качестве начальника аналитического отдела, в отдельном кабинете и с совершенно «отдельной» зарплатой…
Вечером я вышел на улицу, взглянул на небо и подумал: «Вот это да, батюшка Серафим!!!»
Чудесное Дивеево
Прошло три года напряженных трудов на новой и интересной работе. Засиживался я допоздна, хватался за все подряд. Хороший заработок позволил моей семье расплатиться с накопившимися долгами и собрать необходимую сумму на покупку машины.
Вот он уже стоит во дворе, большой черный внедорожник – мечта любого мальчишки, – и ключи он него непривычно оттопыривают карман.
Первая поездка будет к тебе, батюшка Серафим. Сейчас быстренько сдам на права… Однако «быстренько» не получилось
«Первая поездка будет к тебе, батюшка Серафим, – обратился я мысленно к любимому святому, – сейчас быстренько сдам на права – и в дорогу!»
Однако «быстренько» не получилось…
В дальнейшем мы привыкли к этому и спокойно относились к тому, что любое желание посетить какой-нибудь монастырь, любое запланированное заранее решение пойти на Литургию или вечернюю службу встречало мелкие и не очень препятствия.
Так было и в этот раз.
Теорию я выучил легко. Знал наизусть ответы на все вопросы. Так же быстро удалось овладеть азами управления автомобиля. Не удовлетворившись знаниями, полученными в автошколе, я еще посетил дополнительные курсы «экстремального вождения», где мастера автоспорта научили меня уверенно управлять машиной на льду, контролировать заносы и массе других полезных навыков. На экзамен я шел спокойно, надеясь справиться с ним «одной левой»…
Но не тут-то было. С теоретическими вопросами у меня не возникло никаких проблем, но когда дело дошло до экзамена по вождению…
Видавшее виды транспортное средство, давно уже справившее свою двадцатую весну, сразу меня насторожило. Единственное, что мне удалось сделать качественно, – это пристегнуть ремень безопасности и воткнуть ключ в замок зажигания. Железный конь, громко чихнув, заглох сразу же, как только я отпустил непривычно тяжелую педаль сцепления.
– Всё, не сдали! – весело констатировал инспектор. – Приезжайте через две недели.
Примерно то же самое повторилось через две недели, с той лишь разницей, что мне удалось «протащить» непослушный агрегат на пару десятков метров. И я понял, что наши планы посетить Дивеево в ближайшие длинные выходные, приуроченные ко дню России, находятся под большой угрозой. Как вдруг…
Вечером позвонил мой папа. Он живет в Армении, и наши встречи происходят очень редко: огромная стоимость перелета из Еревана в Москву препятствует этому.
– Сынок, у меня тут нарисовалась неожиданная командировка в Москву. Я был безумно рад этому, так что погощу у вас пару деньков.
Через несколько дней наша московская квартира наполнилась вкусными запахами и солнечными оттенками далекой Армении. Сочная пахучая зелень, ароматная острая бастурма, мамина долма в виноградных листьях словно переносили меня в детство. Но главным «подарком» для меня был, конечно же, мой папа. Человек, которого я старался копировать во всем, начиная от манеры держать книгу, развалившись на диване, заканчивая привязанностью ко всяким словесным баталиям и диспутам. Я мог часами наблюдать и слушать, как он разделывается со своими оппонентами, опираясь на начитанность и несгибаемую логику.
После того как мы обменялись душевными целованиями и обниманиями, он усадил нас на диванчик и сказал:
– У меня есть для вас подарок. Он может показаться вам странным, я даже не против, если вы мысленно покрутите пальчиком у виска, подозревая меня в нарушении душевного самочувствия, – улыбка раздвинула его окладистую бороду при последних словах, – хотя я сам не могу ответить, почему я решил вам подарить именно это…
Мы с женой молча переглянулись, а папа продолжил свое интригующее «выступление». Он водрузил посередине комнаты свой дорожный чемодан, открыл его и достал белый пакет, вытащил из него что-то похожее на картину, уселся напротив нас на стул и поставил таинственный подарок к себе на колени, не поворачивая его к нам лицом.
«Не знаю, почему я решил подарить вам это», – он вручил подарок. Это была икона батюшки Серафима!
– Я купил эту картину, прогуливаясь по вернисажу… Мне захотелось подарить ее вам. Не могу точно сказать, какие причины побудили меня сделать это. Такое со мной бывает не часто. Как правило, я знаю, что, когда и как, – в его больших добрых глазах мелькнула растерянность.
Он подошел к нам и вручил подарок.
Мне сложно выразить словами то, что происходило у меня внутри, когда я увидел лицевую сторону подарка.
Там был наш батюшка Серафим! Он стоял на коленях на камне посреди Саровского леса, молитвенно воздев руки вверх. Это была икона!
Мой папа внимательно следил за нашей реакцией и, видимо, не мог расшифровать значение наступившей тишины.
– Ну вот. Можно повесить ее в укромном местечке, – посоветовал он.
– Папа! Это самый лучший подарок, который только можно представить! Это преподобный Серафим Саровский, наш любимый!
И мы стали, перебивая друг друга, рассказывать ему про удивительные события, произошедшие в нашей семье в последнее время.
В следующую субботу я удачно сдал экзамен на получение водительского удостоверения и уже держал в руках заветную пластиковую карточку, которая должна была помочь мне совершить свою первую паломническую поездку.
Наши первые сборы! Впоследствии стало как-то привычно, что любое наше желание поехать в Дивеево встречалось с невидимым противостоянием. Создавалось впечатление, что кто-то вставляет нам палки в колеса. На ровном месте возникали конфликты, что-то случалось с машиной, у детей появлялись признаки заболевания и все нам советовали отложить поездку. Однако желание посетить самый красивый удел Пресвятой Богородицы было столь велико, что мы с трудом, но преодолевали препятствия.
Было уже далеко за полночь, когда мы смогли вырваться из цепких объятий Москвы. Трасса М7 осталась позади, и наша машина свернула по указателю на Муром. Для меня все было в новинку: и напряженное движение на оживленном шоссе, и одинокое скольжение по густому лесу. Фары выхватывали из темноты дорогу, выписывающую бесконечные крутые повороты. Сознание впервые фиксирует названия населенных пунктов, которые впоследствии мы выучили наизусть: Бараки, Малышево, Булатниково, Соболево, город Муром… Справа высится у дороги фигура былинного богатыря. Происходящее с нами и вокруг нас становится похожим на сказку.
Это и есть сказка! Мы ведь хотели этого! Мы стремились попасть в чудесное место!
Подъезжаем к Оке, через серебристую гладь которой проложен понтонный мост.
Сейчас невдалеке от этого места уже висит над рекой красивый современный мост. А тогда осторожно переезжаем по металлическому сооружению, напоминающему гигантскую терку.
Еще час езды по густому лесу, который изредка уступает место населенным пунктам… Навашино, Кулебаки, Гремячево. Уже рассвет, короткая летняя ночь отступает перед натиском дня.
Я напряженно всматриваюсь вдаль. Где-то там впереди находится обитель, «равной которой не было, нет и не будет никогда во всем свете», и как возвестила Матерь Божия: «Это четвертый жребий Мой во вселенной. И как звезды небесные, и как песок морской умножу Я тут служащих Господу Богу и Меня, Приснодеву, Матерь Света, и Сына Моего Иисуса Христа величающих, и благодать Всесвятого Духа Божия и обилие всех благ земных и небесных, с малыми трудами человеческими, не оскудеют от этого места Моего возлюбленного!»
Мы въезжаем на небольшой пригорок и останавливаемся. Впереди уже видны золотые купола монастыря. Нам хочется издалека полюбоваться на него. Меня переполняют чувства – новые, яркие, сильные! Ни с чем не сравнимое волнение! Смотрю на супругу: она плачет – плачет от счастья! Мы смотрим друг на друга и обнимаемся. Вот оно, свершилось!
Уже через несколько минут мы проезжаем большой деревянный крест и надпись «Дивеево». Моя нога покидает педаль акселератора, и я – впервые в своей жизни – собираюсь точно следовать предписанию знака, ограничивающего допустимую скорость значением «40», мне не хочется нарушать тишину и покой этого святого места.
Находим нашу гостиницу, оставляем вещи и спешим обратно к монастырю, к батюшке Серафиму!
Проходим монастырские ворота, и мой фотоаппарат ловит в свой объектив облако, удивительно похожее на старца, который словно протянул руки над куполом храма. Быть может, это всего лишь мое воображение, но я везде и повсюду искал батюшку Серафима и находил его присутствие в каждом цветке и камушке, в каждой монахине и паломнике.
Длинная вереница людей стоит в очереди к честным мощам великого старца. Мы становимся в самый конец и терпеливо ждем.
Скоро уличная жара сменяется прохладой храма, лестница ведет нас вверх. Люди разного возраста и достатка приехали к любимому батюшке за утешением.
Сень над ракой украшена многочисленными лампадками. Я склоняюсь к батюшке Серафиму и забываю сказать все те слова, которые планировал, ту длинную, пространную и красивую речь, которую репетировал про себя. Просто отхожу в сторонку, и широкая улыбка застывает на моем лице.
С удивлением замечаю, что монахиня, которая стоит у изголовья и, судя по внешнему виду, находится в молитвенном делании, вдруг оживляется, увидев икону в руках моей жены, и тихо спрашивает ее:
– Вы позволите приложиться к вашей иконе? Очень она благодатная…
Моя супруга передает ей икону и изумленно смотрит на меня.
«Вот какую икону подарил нам папа!» – одна и та же мысль проскальзывает у нас обоих.
В приподнятом настроении мы идем к выходу. Рядом, слегка прихрамывая, проходит пожилая монахиня. В руках у нее зеленый пластиковый тазик, и она собирает пожертвования. Пока я справился с процедурой выуживания денег из кармана штанов, монахиня скрылась в толпе.
– Сынок, поищи старенькую монахиню и положи денежку в ее корзинку, – обращаюсь я к младшему Бореньке и передаю ему купюру.
Скоро он возвращается и сообщает нам:
– Она сказала подойти после службы к ее келье. Угостит нас сухариками.
– А где ее келья?
– Не знаю, я не спросил.
Я расстраиваюсь. «Нужно было самому идти, а не поручать ребенку!» – ругаю сам себя.
Тогда я еще не понимал, что все в Дивеево происходит с ведома Верховной Игумении и распорядителем здесь является преподобный Серафим. Не надо ни о чем беспокоиться и что-то пытаться планировать заранее!
Монахиню нашу мы встретили, когда шли к своей машине. Оказалось, что ее келья находится как раз напротив того места, где мы припарковались.
– Пойдемте за мной, – махнула она нам рукой, при этом ее светлое лицо озарилось искренней улыбкой.
Так мы познакомились с нашей любимой монахиней Пахомией! Последующие семь лет она украсила собой наши серые будни. Украсила своей молитвой и наставлениями, своими бесподобными солеными огурчиками и жареной картошечкой, интересными рассказами о монашеской жизни, о батюшке Серафиме и о Дивееве. Просто своим присутствием! Каждый раз приезжая сюда, мы устраивались на диванчике, закрывали дверь и оказывались в удивительном мире, лишенном политических дрязг и волнений, суеты, зависти и лести, наполненном лишь добротой и спокойствием.
Чудесная монахиня Пахомия
Наши поездки в Дивеево стали еженедельными. Когда приближалась очередная пятница, у нашей семьи не было никаких других планов, как в очередной раз оказаться в святом уделе Богородицы.
Благодаря матушке Пахомии Дивеево стало для нас родным домом.
«Чада мои приехали!» – слышали мы такое милое для наших сердец приветствие
– Чада мои приехали! – слышали мы такое милое для наших сердец приветствие. Улыбка озаряла ее чистое лицо, и она спешила к нам.
Мы приезжали к своей матери, а там, где живет мама, всё родное и близкое, наполненное теплотой, заботой и любовью.
Наши представления о монашеской жизни были весьма поверхностными, и, подталкиваемые чистыми побуждениями, мы старались «улучшить» ее быт, накормить вкусностями, обеспечить нужными в хозяйстве устройствами и кухонной утварью.
– Лошадина доза! – восклицала она, увидев наши нагруженные сумки и пакеты. Эта фраза стала крылатой в нашем общении, и мы часто повторяли ее, копируя ее манеру произношения.
Стоило нам немного отвлечься, как наша матушка виртуозно избавлялась от всего того, что мы привезли.
– Матушка, – обращался я к ней, – мы тут привезли тебе соковыжималку, будешь готовить сок из черники, полезно для твоего зрения.
– Иоаннушка, ты не будешь сердиться? – слышал я в ответ виноватый голос. – Тут заходила одна раба Божия, у нее четверо детей… Зачем мне эта выжималка? Я ей отдала, пусть дети пьют!
– Всё? Уже успела избавиться? – спрашивал я, смеясь.
– А сыр, рыбу, рис и гречку я отправила в нашу трапезную, там наши сестры с молитвой и помощью нашего Батюшки приготовят вкуснейшую еду, – продолжала она, не замечая моей ремарки.
– А теплую шерстяную шаль? Ботинки? – подхватывала эстафету «перекрестного допроса» моя Леночка.
– У нас есть старенька бабушка, постоянно у нее спина мерзнет, шаль ей пригодится, ботинки сыну отдаст: денег у них немного, тяжело им.
Видя наше удивление, матушка добавляла:
– Миленькие мои, у меня есть одежда, которая на мне, больше мне ничего не нужно. А что касается еды, вот он, мой кормилец! – и обращала свой взор на икону Серафима Саровского, при этом голос ее неизменно менялся и в глазах блестели слезы умиления. – Он никогда не оставляет своих сирот и обо всем заботится!
О постоянном участии преподобного Серафима во всех делах монастыря мы неоднократно могли убедиться сами, но один случай поразил нас особенно сильно.
Как-то, направляясь к келье матушки, мы встретили знакомую послушницу.
– Благословите! – услышали мы привычное монастырское приветствие. – Идёте к матушке? Я тоже к ней. Здесь в кельях уже несколько часов как отключили воду, вот я иду спросить, может, нужно что-нибудь постирать. Нужно ей помочь.
На пороге мы столкнулись с нашей матушкой, которая выходила с небольшим тазиком в руках.
– Чада мои приехали! Наконец-то! – услышали мы. – А я решила тут немного постирать, сейчас развешу сушиться и будем кушать.
– Как это, матушка? – ошарашенно вставила послушница. – Где ты воду взяла?
«Кран открываешь, миленькая моя, водичка и течет», – озорно улыбнувшись, ответила матушка
– Кран открываешь, миленькая моя, водичка и течет, – озорно улыбнувшись, ответила матушка.
– Но уже несколько часов как воду отключили, идут ремонтные работы! – еще больше удивившись, продолжала послушница.
– Иду я после службы, миленькая моя, и думаю: «Как же так, батюшка Серафим? Как же без воды? Ведь я уже старенькая, очень мне нужно сегодня постирать!» Прихожу в келью, а водичка из крана-то течет, струится, миленькие мои. Успела я все постирать, сложила все в тазик, смотрю: больше не течет, нет больше воды, – матушка подняла глаза на икону святого, и голос ее дрогнул. – Не оставил он меня, кормилец! Как всегда, пришел на помощь!
Мы молча расступились, пропуская ее, а сами прошли в прихожую и устроились ждать на диванчике.Преподобный Серафим исполнил все мои желания!
В тот самый первый день моего крещения, когда я прочитал книгу о жизни и подвигах этого великого старца и полюбил его всем сердцем, самым большим моим стремлением было приехать к нему, познакомиться с этой обителью и стать здесь своим! И вот мне посчастливилось не одну сотню раз посетить Дивеево, найти здесь родственную душу!
Ведь первым человеком, с которым я познакомился здесь, была моя матушка Пахомия! У нас с ней было много общего, даже совпадали мой день рождения и день Пахомия Великого, ее именины! Мы всегда вместе причащались, и она всем говорила: «Вот, чадо мое приехало, будем вместе причащаться!»
Сколько раз мы устраивались всей семьей на диванчике, и она нас угощала вкуснейшей едой – на столе появлялась жареная картошка, соленые грибочки и хрустящие огурчики. Своей маленькой ручкой она лепила чудесные по вкусу рыбные котлеты.
– Матушка, лошадина доза, я это все не съем! – пытался сопротивляться я.
– Кушай, Иоаннушка! Знаешь, как раньше брали на работу? Если хорошо кушаешь, значит, будешь хорошо работать! – говорила она мне, подливая борща.
Ее любовь к Господу нашему Иисусу Христу, к Серафиму Саровскому, Николаю Чудотворцу, Сергию Радонежскому и другим святым была поистине безгранична. А родному монастырю, которому она прослужила более 20 лет, готова была отдать все!
Ее нет с нами чуть больше двух лет. О времени своего ухода она знала заранее и как-то в разговоре случайно проговорилась об этом.
«На Канавке строится храм. Большой будет храм и красивый! Вы его увидите, – и после небольшой паузы, – а я уже нет…»
– У нас на Канавке строится храм. Большой будет храм и красивый! Вы его увидите! – сообщила она нам, и после небольшой паузы: – А я уже нет…
Я быстро посчитал в уме, что храм могут строить два или три года, и мне стало тоскливо. Примерно через год она перешла в иной мир…
Теперь, посещая ее могилку на монастырском кладбище, я не перестаю мысленно ругать себя: «Прости, матушка! В последнее время очень редко к тебе приезжал, находил какие-то причины! Выдуманные трудности и суетность этого мира служили мне оправданием, чтобы отодвигать свою поездку к тебе! Быть может, мои поездки поддержали бы тебя, какая-нибудь современная таблетка выправила бы давление и сняла головную боль… Ты всегда была рада моим приездам, а я был недостоин такого твоего отношения ко мне! Прости меня, матушка!»
Когда я возвращаюсь в Дивеево, мое тоскливое настроение улетучивается, и я чувствую, что матушка Пахомия все равно присутствует здесь, она где-то рядом. Все так же сидит на своем стульчике у входа, с корзинкой; так же, слегка раскачиваясь и прихрамывая, подходит к иконам и ставит свечки; проходя мимо меня, просовывает в руку просфору; все так же замирает во время Херувимской песни, идет с молитвой вместе со мной по Канавке.
Быть может, эти годы были самыми значимыми в моей жизни, они были насыщены событиями, чудесами и открытием для себя самого прекрасного места на земле – Дивеева!
Отец мой Александр Николаев остался живым на войне как бы случайно, а на самом деле – благодаря чудесной помощи .
Это было под Гданьском (или Данцигом), где он, девятнадцатилетний лейтенант, командовавший артиллерийской батареей, выбрав дислокацию возле кирпичной стены полуразрушенного дома, которая закрывала его пушки с тыла, принял бой с фашистскими танками.
Однако эти танки дали по ним такой залп, что вся батарея вместе с пушками полегла и оказалась смешанной с землей, и папа был убит. Последнее, что он помнил, был чудовищный взрыв, вспышка огня, а потом все затихло и погасло, и он отошел во тьму. Но вдруг, точно так, как это записано со слов пациентов, переживших клиническую смерть, в книге Моуди “Жизнь после смерти”, он обнаружил себя в длинном открытом фургоне, мчащемся с огромной скоростью по тоннелю, и вокруг звенели бубенчики, а впереди был свет. И тут навстречу ему вышел старичок, который перегородил собой путь, остановил фургон и сказал:
– Стоп! Ты куда? Тебе еще рано. Возвращайся.
И папа очнулся на операционном столе.
А как раз в этом самое время, когда фашистские танки долбанули по папиной батарее, его друг по артиллерийскому училищу, тоже девятнадцатилетний лейтенант Павлик Агарков, занявший со своей батареей высотку в нескольких километрах от того места, где шел бой, с тревогой слушал далекий грохот этой смертельной битвы.
Как только утихли звуки и упала тьма, он решил на свой страх и риск отправиться туда, чтобы хотя бы похоронить друга и потом сообщить его матери о месте могилы. Добравшись до полуобвалившейся кирпичной стены, он откопал папино бездыханное и залитое кровью тело и потащил его к ближайшему кусту, чтобы там выкопать яму и предать земле тело своего юного друга.
И пока он его тащил тяжело и неловко – сам маленький ростом – от силы метр шестьдесят, а папа – высокий – метр восемьдесят два – у папы вдруг согнулись в коленях ноги. Павлик наклонился над ним, приложил к губам зеркальце – ба, да он живой! И потащил его в ближайшую польскую деревню, где было нечто вроде санчасти. Врач лишь взглянул на папу и отвернулся, дав Павлику понять, что тот – не жилец, и что не стоит и затеваться.
Но Павлик приставил пистолет к его голове и сказал: действуй. Врач стал объяснять, что огромная потеря крови, гангрена, надо отнимать правую руку, случай безнадежный. Но Павлик все держал в руке пистолет и повторял: возьмите мою кровь. И тогда врач положил папу на операционный стол, принялся омывать раны, повторяя, что у раненого первая группа крови, а у Павлика – третья, и вообще это все дохлый номер… И тогда польская девушка-медсестра, посмотрев на папу с жалостью и любовью, сказала:
– Такий млодый! Такий сличный! У меня первша группа! Возьмите мою.
Вот папа и очнулся на операционном столе рядом с ней.
Потом через много лет мы с папой ездили в Гданьск, все там облазили в его окрестностях и нашли и то поле, и ту полуразрушенную красную кирпичную стену, и ту прекрасную девушку Марту Обегла. Она стала очень респектабельной ухоженной дамой, владелицей косметического салона в лучшем районе Гданьска.
– А кто же был тем старичком, который тогда вышел тебе навстречу и вернул назад? – спросила я у отца.
– Я тоже поначалу думал, кто же это такой: вроде, очень знакомый, даже родной, а вспомнить никак не могу. А потом понял, где я видел его. На иконе, дома, в красном углу. Эта икона в детстве исцелила меня от .
– И кто же это был?
– Преподобный Серафим Саровский. Ему особенно молились бабушка и мать, он считался небесным покровителем нашего рода.
Добавлю еще: мой двоюродный дедушка со стороны отца – тоже Александр – считал, что преподобный Серафим спас во время его семью.
Дедушка уже понимал, что все они – его жена и двое сыновей, и он сам вот-вот умрут от голода, как умерли жена и дети его брата Жоржа, который был на фронте. И сидел ночью, пригорюнившись, на кухне. И вдруг – а дедушка мой был никакой не мистик, а самый что ни есть реалист, даже критический реалист, скептик – входит к нему преподобный Серафим Саровский и говорит:
– Не отчаивайся! Завтра я выведу вас отсюда.
Наутро пришло распоряжение срочно эвакуировать цех, где дедушка был инженером, и ему позволили взять с собой и семью.
Через годы Александр Николаев написал об этом в стихотворении “Спасибо женщине одной”:
Я словно чудом ожил вновь.
В то утро польская девчонка
свою мне подарила кровь
и опровергла похоронку.
Сроднился я с ее страной
В годину бед и испытаний,
И польской женщине одной
я говорю:
– Спасибо, пани!
14 января 1833 года в Саровском монастыре скончался один из самых почитаемых русских святых - преподобный Серафим Саровский (в миру - Прохор Мошнин). Основатель и покровитель Дивеевской женской обители был прославлен в лике святых в 1903 году, по инициативе царя Николая II.
Серафим Саровский известен своими предсказаниями, он улавливал гулы грядущих перемен, был настоящим народным героем. "РГ" собрала" несколько чудес, связанных с именем старца.
1 . Известно, что около трех с половиной лет преподобный отец Серафим питался только одной травой снытью, которая росла вокруг его кельи. Тысячу дней и тысячу ночей он провел в подвиге столпничества на каменном валуне. Рассказывают, что старца в его уединении посещали только птицы и дикие звери. Приходившие к нему за духовным советом видели большого медведя, которого отец Серафим кормил хлебом из рук.
2 . В житие Серафима Саровского сказано, что однажды на него напали разбойники. Узнав, что к монаху часто приходят богатые посетители, лихие люди решили его ограбить. Во время молитвы в лесу они избили отца Серафима и обухом топора проломили ему голову. Саровский не сопротивлялся, хотя мог это сделать - тогда он был молодым и сильным. Никаких богатств разбойники не нашли. Отец Серафим чудом выжил, но после этого случая навсегда остался сгорбленным. Разбойников поймали, но по настоянию Саровского, их не наказали.
3 . Письменными свидетельствами чудотворений и молитвенных подвигов отца Серафима обладали Саровская и Диеевская обители, где хранилось множество рукописей. Чудеса были самого разного рода. Например, протоиерей Василий Садовский вспоминал, как побывал вместе с архимандритом в дальней пустынке (ските), где находился Саровский. Увидев гостей, он обрадовался и сказал, что их нужно обязательно угостить. "Взяв меня за руку, отвел батюшка Серафим в угол пустынки своей. Неизвестно откуда и когда тут вдруг вырос из полу куст малины, и батюшка сказал, показывая на три крупные, спелые и прекрасные ягоды: "Сорви-ка их, батюшка, и угости наших гостей!" Растерявшийся от этого чуда, я с трепетом снял чудные ягоды и подал батюшке, а он стал потчевать ими, говоря: "Кушайте, кушайте, чем убогий Серафим рад угостить вас!" И, положив каждому из нас по ягоде, прибавил: "Это сама Царица Небесная вас потчует, батюшки!". Дело было в сентябре, ягоды, по признанию протоиерея, оказались необыкновенной сладости, аромата и вкуса.
4 . Многие чудеса связаны с источником отца Серафима в Саровской обители. В 1903 году на него принесли хромую девушку, которая нигде не могла найти помощи от тяжелого недуга - на протяжении 18 лет он не давал ей подняться с постели. После того, как родные три раза окунули ее в источник, больная нога окрепла, девушка выздоровела.
Также известны случаи, когда люди прозревали, обретали слух и голос, помолившись и умывшись из святого источника.
5 . После крестного ход, впереди которого несли чудотворную икону Умиления Божьей Матери (перед ней во время молитвы скончался преподобный Серафим) и большой образ святого, мать приложила к святому лику глухонемую девочку. Выйдя из церкви, малышка воскликнула: "Мам!". Окружающие люди заволновались, со всех сторон посыпались деньги - девочку заставили держать подол, в который складывались двугривенные, полтинники и рубли.
6 . Факты исцелений в Сарове тщательно записывались, их подтверждали дежурные офицеры и свидетели из народа. Вот несколько выдержек из монастырских записей:
У источника преподобного Серафима исцелилась от тяжкой болезни 19-летняя дочь солдатки Ветлужского уезда Костромской губернии Параскевы Ершовой Матрена. У нее были сведены конечности, руки сжаты. После купания больная встала, конечности расправились, и она стала ходить.
Получила исцеление крестьянка Сарапульского уезда Вятской губернии Евфимия Ивановна Смольникова, шесть лет разбитая параличом. Выкупавшись, она почувствовала себя совершенно здоровой.
В часовне над могилой преподобного Серафима исцелилась от слепоты заболевшая пять лет тому назад крестьянка села Коровенки Богородицкого уезда Тульской губернии Елена Никитична Куломзина, 25 лет.
И таких примеров - не одна книга.
7 . Женщина, раздавленная свалившимися на нее горестями (она потеряла на войне мужа, с родственниками случились несчастья) решила повеситься. Она взяла веревку и пошла в подмосковный лес. Спустя некоторое время несчастная почувствовала усталость и присела на пенек. Около нее оказался старичок в холщовом балахоне. Глядя строго и, вместе с тем, внимательно, он спросил: "Что ты надумала?". Женщина не ответила - поняла, что старичок все знает. Он сказал ей: "Пойдем", и она пошла. Очнулась лишь около дома, рядом никого не было. Впервые за долгое время страшного состояния подавленности женщина заплакала, ей стало легче. В храме она нашла образ преподобного Серафима Саровского, в котором узнала своего спасителя.
Источник: М
итрополит Вениамин Федченков.
Угодник Божий Серафим.
М., 2001 г.
Это было давно. Приехал в Саровский монастырь новый архиерей. Много наслышан был он об угоднике Божием Серафиме, но сам не верил рассказам о чудесах батюшки. А может, и люди зря чего наговорили ему?..
Встретили архиерея монахи со звоном, честь-честью, в храм провели, потом в архиерейские покои. Ну, угостили его, как полагается. На другой день служба. Осмотрел все архиерей и спрашивает: “А где же живет отец Серафим?”
А батюшка тогда не в монастыре жил, а в пустыни своей. А была зима, снегу-то в саровских лесах – сугробы во какие!
С трудом проехал архиерей. Да и то последнюю дорожку и ему пешочком пришлось идти…
Батюшку предупредили, что сам архиерей идет к нему в гости. Угодничек Божий вышел навстречу без шапочки (клобука) и смиренно в ноги поклон архиерею положил. “Благослови, – говорит, – меня, убогого и грешного, святой Владыка! Благослови, батюшка!” Он и архиерея-то все звал: батюшка да батюшка.
Архиерей благословил и идет впереди в его пустыньку. Батюшка под ручку его поддерживает. Свита осталась ждать. Вошли, помолились, сели. Батюшка-то и говорит:
– Гость у меня высокий, а вот угостить-то у убогого Серафима и нечем.
Архиерей-то, думая, что батюшка хочет его чайком угостить, и говорит:
– Да ты не беспокойся, я сыт. Да и не за этим я к тебе приехал и снег месил. Вот о тебе все разговоры идут разные.
– Какие же, батюшка, разговоры-то? – спрашивает угодник, будто не зная.
– Вот, говорят, ты чудеса творишь.
– Нет, батюшка, убогий Серафим чудеса творить не может. Чудеса творить лишь один Господь Вседержитель волен. Ну а Ему все возможно, Милостивцу. Он и мир-то весь распрекрасный из ничего сотворил, батюшка. Он и через ворона Илию кормил. Он и нам с тобою, батюшка, вот, гляди, благодать-то какую дал…
Архиерей взглянул в угол, куда указывал угодничек, а там большущий куст малины вырос, а на нем полно ягоды спелой.
Обомлел архиерей и сказать ничего не может. Зимой-то – малина, да на голом полу выросла! Как в сказке!
А батюшка Серафим взял блюдечко чайное да и рвет малинку. Нарвал и подносит гостю.
– Кушай, батюшка, кушай! Не смущайся. У Бога-то всего много! И через убогого Серафима по молитве его и по Своей милости неизреченной Он все может. Если веру-то будете иметь с горчичное зерно, то и горе скажете: “Двинься в море!” Она и передвинется. Только сомневаться не нужно, батюшка. Кушай, кушай!
Архиерей все скушал, а потом вдруг и поклонился батюшке в ножки. А батюшка опередить его успел и говорит:
– Нельзя тебе кланяться перед убогим Серафимом, ты – архиерей Божий. На тебе благодать великая! Благослови меня, грешного, да помолись!
Архиерей послушался и встал. Благословил батюшку и только два-три словечка сказал:
– Прости меня, старец Божий: согрешил я перед тобой! И молись обо мне, недостойном, и в этой жизни, и в будущей.
– Слушаю, батюшка, слушаю. Только ты до смерти моей никому ничего не говори, иначе болеть будешь…
Глядит архиерей, а куста-то уже нет, а на блюдечке от малинки сок кое-где остался – значит, не привидение это было. Да и пальчики у него испачканы малинкой.
Вышел архиерей. Свита-то его дожидается. И чего это, думают, он так долго говорил с батюшкой Серафимом? А он, без шапочки, опять под ручку его ведет до самых саночек. Подсадил и еще раз в снег поклонился.
А архиерей, как только отъехал, говорит своим: “Великий угодник Божий. Правду про него говорили, что чудеса может творить”. Но ничего про малинку им не сказал. Только всю дорогу молчал да крестился, а нет-нет и опять скажет: “Великий, великий угодник!”
А когда скончался батюшка, он и рассказал всем про малинку.
Преподобный иеромонах Серафим Саровский - покровитель и основатель , был прославлен церковью в 1903 году по инициативе императора Николая I. I. Образ великого подвижника православия является одним из наиболее почитаемых в истории Русской Церкви. Святой Серафим прославился как среди православных прихожан церкви, так и за её пределами. Сегодня его лику поклоняются христиане в разных уголках земли.
Серафим Саровский обрёл свою известность и славу праведника
ещё при жизни. Удивителен тот факт, что этот человек не был наделён духовным саном, однако с малых лет был удостоен почёта воочию лицезреть Божью Матерь. Многочисленные образы преподобного Серафима, находящиеся во всех христианских храмах, являются истинным напоминанием о его духовных подвигах и тех чудесных возможностях, которые он до сего дня использует на благо людей.
Первые знаки отроку
Родился в 1759 году, в городе Курске, отрок, получивший при крещении имя Прохор. Отец его, известный в городе купец Мошнин, слыл человеком верующим и богобоязненным. Он вкладывал немалые деньги в поддержание православия и даже начал возведение храма в честь преподобного Сергия. Однако, не завершив дела, вскоре умер, тогда сыну не исполнилось ещё и трёх лет. Все заботы, по возведению святилища, взяла на себя жена купца, Агафья.
Однажды мать взяла малолетнего сына на стройку. При осмотре высокой колокольни храма, мальчик оступился и сорвался на землю. Испуганная мать сбежала вниз и обнаружила Прохора целым и невредимым, в этом усмотрела она покровительство Божье.
В 10-летнем возрасте из-за болезни здоровье Прохора оказалось в опасности. Но во сне отроку привиделась Божья Матерь, сошедшая с Небес к его постели и пообещавшая исцеление. В тот день по улицам старинного Курска проносили с крестным ходом икону - Знамение Божьей Матери. Агафья на руках вынесла сына, чтобы он мог приложиться к чудотворной иконе, и с того дня больной быстро пошёл на поправку.
Старший брат Прохора, Алексей, продолжая купеческое дело отца, решил приучать к нему и младшего брата. Однако, мальчик не интересовался торговлей, душа его стремилась к Господу. Каждое утро он шёл в храм, послушать утреннюю молитву. Прохор рано познал грамоту, и тогда уже его любимым занятием было чтение. А читал он книги духовные, Священное Писание, евангелие, Житие святых. Мать радовалась таким богоугодным стремлениям сына.
По достижении 17 лет юноша уже точно знал, что не хочет вести мирскую жизнь
. Прохор решил отдать себя монашеской жизни и для начала отправился в Киево-Печерскую лавру. Затворник Досифей, которого называли в лавре прозорливым, разглядел в юноше истинного слугу Христа. Через два года пребывания инока в лавре, Досифей посоветовал идти Прохору в Саровский монастырь, что находился в Тамбовской губернии, и благословил его на дорогу.
В 1778 году 19-летний инок оказался в Саровской обители, у её настоятеля, старца Пахомия. С тех пор усердно стал Прохор исполнять все возложенные на него послушания, ежедневно читал свои любимые духовные книги, псалтырь, Апостольские послания и пребывал в постоянных молитвах. Душа истинного христианина жаждала строгой жизни, он получил разрешение братии и стал уходить в лес для совершения молитв, удивляя монахов терпением.
Он практически не спал, переносил на ногах и в молитвах все болезни, отклонял всякую помощь, уповая в своих страданиях лишь на Бога. Однажды, когда состояние Прохора было настолько критическим, что вновь под угрозой оказалась его жизнь, к нему вновь явилась Богоматерь, и как в далёком детстве, исцелила от недуга. После этого чуда, на месте кельи, в которой произошло это спасение, построили храм и больничные палаты.
А в августе 1786 года Прохору исполнилось уже 28 лет , был он пострижен в иноки и наречён Серафимом. Ещё через год инок был посвящён в иеродиаконы. И шесть лет находился в этом служении, не отдыхая, забывая поесть, но на всё ему Господь давал силу. В 35 лет, в сане иеромонаха, Серафим оставил обитель и ушёл жить в глухой лес, на расстоянии 6 км от Саровского монастыря, на берег реки Саровки. Жил он в келье, где была всего одна комната с печкой.
Однажды преподобный подвергался нападению злых людей, требовавших деньги, которых у отшельника, конечно же, не было. Бандиты связали и сильно избили Серафима. Но, найдя в келье только немного картошки и одну-единственную икону Божьей Матери - Умиление, испугались и убежали. А святой, придя в сознание, поблагодарил Всевышнего за страдание и стал молиться о прощении разбойников.
Когда же Христов подвижник, окровавленный, пришёл в братскую обитель, и все увидели его раны, то сильно удивились. У старца были сломаны все рёбра и проломлена голова. Тогда слёг Серафим, и вновь пришло ему видение Пресвятой Богородицы, сошедшей к болящему со словами, обращёнными к врачам: «Что вы трудитесь. Ведь сей от рода моего!» А через пять месяцев после тяжких ран, преподобный снова возвратился в свою келью. Люди, узнав о возродившемся от смерти отце, начали приходить к нему за советом и помощью.
Есть такие свидетельства паломников, приходящих к святому отцу
за помощью, когда отшельник кормил с рук громадного медведя или других диких зверей, которые не трогали, а любили его. Серафим же видел людей насквозь и умел без слов узнавать их надобности. От некоторых прихожан он уклонялся, а кто действительно был в горе и беде, принимал и давал свои наставления.
Святого чудотворца посещали не только простые люди
, но и знатные лица. Всех он учил жить с верностью Церкви и Отечеству. Не раз соблазняли старца духом честолюбия, предлагали ему быть и архимандритом, и игуменом. Но он всегда стремился к истинному подвижничеству и отвергал все предложения. И только в 1810 году, когда старец утратил силы приходить в обитель, он навсегда оставил лесную келью и вернулся в монастырь, где продолжил вести затворнический образ жизни.
Целых пять лет старец не выходил к людям и братии. И даже открыв дверь, он всё равно ни с кем не разговаривал, поскольку принял обет молчания. А в сенях, возле двери в келью, поставил дубовый гроб, около которого молился, готовясь к извечной жизни. Паломники не раз видели, как Серафим, молясь Господу, вдруг поднимался над землёй и парил. Через десять лет безмолвия, преподобный Серафим вышел служить миру, но перед этим ему было явление Богородицы, разрешившей прекратить затворничество.
Однажды в Саровскую обитель приехал дьякон , был он из Спасска, и ложно обвинял другого священника. Святой Серафим сразу же распознал обман и прогнал лихоимца словами: «Уйди, клятвопреступник, и не служи более». Три года диакон не мог слово молвить, у него онемел язык. До тех пор молчал, пока не признал свою неправоту и лживое обличение другого.
Чего стоит чудо появления Серафимова источника и Дивеевского монастыря. В 1825 году старец увидел у реки Саровка Богоматерь, которая явилась с апостолами Иоанном и Петром, ударила посохом о землю и в тот же миг вырвался прозрачный фонтан. Именно Богородица дала указание о заложении в той местности Дивеевской обители. Взяв в руки лопату, батюшка Серафим сам стал копать колодец. От этой чистой воды до сей поры происходят невиданные чудеса и волшебные исцеления.
За два года до кончины старца, христианская церковь удостоила великого праведника
Серафима празднованием явления Божией Матери. Это событие было как предзнаменование ухода из земной жизни святого угодника и приобретения им нетленной славы. В день 2 января 1833 года из кельи преподобного был увиден дым и запах гари. Ведь в его комнатушке всегда горели свечи, при этом он говорил: «Пока я живой, пожара не будет. А вот когда я помру, кончина моя откроется огнём». Вскрыв двери, наместники нашли бездыханное тело отца Серафима.
Никто не считал, сколько чудес с тех пор совершил Серафим от имени Господа, и сколько ещё будет совершено. В келье, после его кончины, были обнаружены многочисленные не распечатанные письма, но на вопросы, в них обозначенные, люди получили решение. Значит, старец, обладая даром прозорливости, на присланные письма отвечал, даже не раскрывая их. После похорон, в январе 1833 года, преподобный Серафим был объявлен святым.
Спустя почти 70 лет после земной кончины старца, 1 августа 1903 г., были изъяты его мощи, перенесены в красивый саркофаг (раку) и состоялась канонизация святого преподобного старца. На тот праздник собралось более трехсот тысяч верующих. Совершился крестный ход из Дивеева в Саровскую обитель. На протяжении всего пути участники исполняли святые песнопения, а епископ Тамбовский Иннокентий осенял верующих крестным знамением и чудотворной иконой Божьей Матери, которую старец завещал сёстрам Дивеевской обители. Православные летописцы утверждают, что до того дня таких многолюдных праздников Россия не знала.
В Дивеевском монастыре и Саровской обители можно прочитать письменные подтверждения случаев свершившихся исцелений лишь по молитвам преподобному Серафиму. Возвращались к жизни неизлечимо больные. Так, силой молитвы над мощами чудотворца, излечился помещик Мантуров от серьёзных заболеваний ног. И в знак благодарности помещик отказался от своего имущества, всё продал, остался нищим, а дальнейшую свою земную жизнь посвятил служению Господу.
В Дивеево мощи святого были возвращены в 1991 году. И вновь шёл многолюдный крестный ход, который возглавлял Патриарх Алексий I. I. И всё это благодаря любви к Серафиму Саровскому.
Имя чудотворца Серафима прославляется православными верующими два раза в год:
- 15 января - день причисления старца к лику святых;
- 1 августа - дата обретения нетленных мощей.
О чём молятся
Издавна известно, что божьи праведники, наделённые чудесными способностями, не лечат сами, они посылают через молитву просьбы к Богу, который, любя их, исполняет все прошения
. Серафим Саровский молится постоянно за всех нас, его чудотворные молитвы исполняют желания, спасают в трудные минуты, помогают преодолеть невзгоды.
Кому помогает Серафим Саровский? Верующие, почитающие личность святого, молятся перед его иконой:
- чтобы не поддаться греху;
- не забыться в этой жизни;
- суметь побороть искушения;
- найти свой путь;
- обрести душевное равновесие;
- помочь справиться с гордыней и отчаянием.
Люди просят у чудотворной иконы:
- излечения от болезней;
- удачного брака;
- защиты от недоброжелателей и завистников;
- помощи в финансовом благополучии;
- продвижению в бизнесе и торговле.
Накануне праздника в честь святого Серафима, устраиваемого в Дивеево на старый Новый год, специально собираются паломники, чтобы вместе с монахинями пройти ночью по канавке Богородицы крестным ходом. Идут верующие с чтением богородичной молитвы, в которой более ста раз повторяются слова «Богородице Дево, радуйся!»
Паломники убеждены в том, что именно в этот момент обращённые к святому слова и просьбы помогают в излечении заболеваний и свершении всех загаданных желаний. Лик Серафима Саровского лечит не только тело от ран, но и душу. Можно молиться святому, если вас кто-то сильно обидел, когда на душе тяжело.
Молитвы святому
Есть несколько молитв святому, которые помогают в разных жизненных ситуациях.
- Для защиты от бед и завистников читают молитву о помощи: «О, великий Божий угодник, преподобный и Богоносный отче Серафим! Воззри на нас, обременённых грехами, просим твоей помощи и утешения. Обрати к нам благосердие твоё и помоги нам заповедями Господними сохранить веру православную, прими покаяние в грехах наших, которые усердно Богу приносим, во благочестии христианском благодатно преуспеваем и хотим быть достойными твоего о нас молитвенного представительства к Богу. Святой Божий угодник, услышь нас, молящихся с верою и любовью, не презри нас, требующих твоего заступничества ныне и в час кончины, помоги нам и защити молитвами от злых наветов и деяний дьявольских. Как не обладаем мы теми силами, но с помощью твоей наследуем блаженство райской обители. На тебя лишь уповаем, отче благосердный. Будь нам истинным путеводцем ко спасению и приведи нас к вечному свету жизни. Богоприятным представительством твоим у престола Пресвятой Троицы, славим и поём со всеми святыми имя Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь».
- Чтобы избавить от болезней себя или близкого, нужно читать молитву об исцелении (можно рядом с фото больного): «Отче Серафиме, великий чудотворец, прибегаю к тебе, скоропослушный помощник! Мне радостно видеть лик твой благочестивый. Услышь глас словес моих. Дай мне дар исцелений, дар прозрения, дар немощных душ врачевания, яви силу свою. Призываю тебя, когда уйду от земных трудов к небесному упокоению, укрой любовью твоей, как невозможно исчислить чудеса твои, умножающиеся, как звёзды небесные, так даруй и мне исцеление. Молю тебя дерзновенно, о кроткий угоднике Божий, обратись к Нему молитвенно, вознеси обо мне благочинную молитву, чтоб Господь даровал благопотребную сию жизнь и душевное спасение, да огради меня от падений и научи истинному покаянию, безпреткновенное вхождение в вечное Царство Небесное, где ты ныне сияешь во славе. И воспеваю я со всеми святыми Родоначальную Троицу до скончания веков. Аминь».
- О любви, семье и замужестве просят в такой молитве: «Преподобный отче Серафим, любовью Божьей исполненный, Божественный непрестанный служитель, любимый сын Матери Божьей, услышь мя, любящего и многоогорчающего тебя. Дай и мне быть усердным служителем Богоугодной любви. Той любви, которая долго терпит, не завидует, не гордится, не превозносится, милосердствует, не бесчинствует, не радуется неправде, а радуется об истине. Умоли Богородицу дать любовь изначальную, да послужи на земле твоим ходатайством и молитвами Богородице и всем святым, достигну и я царства любви и света, припадаю к стопам Владыки, давшего заповедь об истинной и вечной любви. Отче, не отринь мольбу сердца, любящего тебя, прости мне мои грехи вольные и невольные, любящего Бога умоли. Помоги нам нести общие тяготы, не дай сделать другим, чего себе не хотим, дай пройти свой путь в истине, любви и терпении. Сия любовь служит мне бытиём и только с этой любовью, сердечной песнею, дай окончить земную жизнь, начать с нею же жизнь вечную в стране истинной любви. Помолись за нас, любимый отче и любящий нас! Аминь».
