ШОК: вот что делали фашисты с пленными русскими девушками. Страшная судьба женщин-пленниц во время вов
В своих воспоминаниях офицер Бруно Шнейдер рассказывал, какой инструктаж проходили немецкие солдаты перед отправкой на русских фронт. Относительно женщин-красноармейцев в приказе значилось одно: «Расстреливать!»
Во многих немецких частях так и поступали. Среди погибших в боях и окружении было найдено огромное количество тел женщин в красноармейской форме. Среди них - множество медицинских сестер, женщин-фельдшеров. Следы на их телах свидетельствовали о том, что многие были зверски замучены, а уже после расстреляны.
Жители Смаглеевки (Воронежская область) рассказывали после их освобождения в 1943-ем, что в начале войны в их деревне ужасной смертью погибла молодая девушка-красноармеец. Она была тяжело ранена. Несмотря на это, фашисты раздели ее догола, выволокли на дорогу и расстреляли.
На теле несчастной остались ужасающие следы пыток. Перед смертью ей отрезали груди, полностью искромсали все лицо и руки. Тело женщины представляло собой сплошное кровавое месиво. Схожим образом поступили и с Зоей Космодемьянской. Перед показательной казнью гитлеровцы часами держали ее полуголой на морозе.
Женщины в плену
Находившихся в плену советских солдат – и женщин тоже - полагалось «сортировать». Наиболее слабые, раненые и истощенные подлежали уничтожению. Остальных использовали на самых тяжелых работах в концлагерях.
Помимо этих зверств женщины-красноармейцы постоянно подвергались изнасилованиям. Высшим воинским чинам вермахта было запрещено вступать в интимные отношения со славянками, поэтому они делали это тайком. Рядовые же имели здесь определенную свободу. Найдя одну женщину-красноармейца или санитарку, ее могла изнасиловать целая рота солдат. Если девушка после этого не умирала, ее пристреливали.
В концлагерях руководство часто выбирало из состава заключенных самых привлекательных девушек и забирало их к себе «прислуживать». Так делал и лагерный врач Орлянд в Шпалаге (лагере военнопленных) №346 близ города Кременчуг. Сами надзиратели регулярно насиловали узниц женского блока концентрационного лагеря.
Так было и в Шпалаге № 337 (Барановичи), о чем в 1967-ом во время заседания трибунала дал показания начальник этого лагеря Ярош.
Шпалаг № 337 отличался особо жестокими, нечеловеческими условиями содержания. И женщин, и мужчин-красноармейцев часами держали полуголыми на морозе. В кишащие вшами бараки их набивали сотнями. Того, кто не выдерживал и падал, надзиратели тут же пристреливали. Ежедневно в Шпалаге № 337 уничтожали свыше 700 пленных военнослужащих.
К женщинам-военнопленным применялись пытки, жестокости которых средневековые инквизиторы могли только позавидовать: их сажали на кол, начиняли внутренности жгучим красным перцем и пр. Нередко над ними издевались немки-комендантши, многие из которых отличались явными садистскими наклонностями. Комендантшу Шпалага № 337 за глаза называли «людоедкой», что красноречиво говорило о ее нраве.
Не только истязания подрывали моральный дух и последние силы измученных женщин, но еще и отсутствие элементарной гигиены. Ни о каком мытье для пленных даже речи не шло. К ранам прибавлялись укусы насекомых и гнойные заражения. Женщины-военнослужащие знали о том, как с ними обходятся фашисты, и поэтому сражались до последнего.
"Я не сразу решился опубликовать эту главу из книги «Плен» на сайте. Это одна из самых страшных и героических историй. Низкий поклон Вам, женщины, за все перенесенное и, увы, так и не оцененное государством, людьми, исследователями. Об этом было трудно писать. Еще труднее разговаривать с бывшими пленными. Низкий поклон Вам - Героини".
"И не было на всей земле таких прекрасных женщин..." Иов.(42:15)
"Слезы мои были для меня хлебом день и ночь... ...ругаются надо мной враги мои..." Псалтырь. (41:4:11)
С первых дней войны в Красную Армию были мобилизованы десятки тысяч женщин-медработников. Тысячи женщин добровольно вступали в армию и в дивизии народного ополчения. На основании постановлений ГКО от 25 марта, 13 и 23 апреля 1942 г. началась массовая мобилизация женщин. Только по призыву комсомола воинами стали 550 тыс. советских женщин. 300 тыс. - призваны в войска ПВО. Сотни тысяч - в военно-медицинскую и санитарную службу, войска связи, дорожные и другие части. В мае 1942 г. принято еще одно постановление ГКО - о мобилизации 25 тысяч женщин в ВМФ.
Из женщин были сформированы три авиаполка: два бомбардировочных и один истребительный, 1-я отдельная женская добровольческая стрелковая бригада, 1-й отдельный женский запасной стрелковый полк.
Созданная в 1942 г. Центральная женская снайперская школа подготовила 1300 девушек-снайперов.
Рязанское пехотное училище им. Ворошилова готовило женщин-командиров стрелковых подразделений. Только в 1943 г. его окончило 1388 человек.
В годы войны женщины служили во всех родах войск и представляли все воинские специальности. Женщины составляли 41% всех врачей, 43% фельдшеров, 100% медсестер. Всего в Красной Армии служили 800 тыс. женщин.
Однако женщины-санинструкторы и санитарки в действующей армии составляли лишь 40%, что нарушает сложившиеся представления о девушке под огнем, спасающей раненых. В своем интервью А.Волков, прошедший всю войну санинструктором, опровергает миф о том, что санинструкторами были только девушки. По его словам, девушки были медсестрами и санитарками в медсанбатах, а санинструкторами и санитарами на передовой в окопах служили в основном мужчины.
"На курсы санинструкторов даже мужиков хилых не брали. Только здоровенных! Работа у санинструктора потяжелей, чем у сапера. Санинструктор должен за ночь минимум раза четыре оползти свои окопы на предмет обнаружения раненых. Это в кино, книгах пишут: она такая слабая, тащила раненого, такого большого, на себе чуть ли не километр! Да это брехня. Нас особо предупреждали: если потащишь раненого в тыл - расстрел на месте за дезертирство. Ведь санинструктор для чего нужен? Санинструктор должен не допустить большой потери крови и наложить повязку. А чтоб в тыл его тащить, для этого у санинструктора все в подчинении. Всегда есть, кому с поля боя вынести. Санинструктор ведь никому не подчиняется. Только начальнику санбата".
Не во всем можно согласиться с А.Волковым. Девушки-санинструкторы спасали раненых, вытаскивая их на себе, волоча за собой, тому есть множество примеров. Интересно другое. Сами женщины-фронтовички отмечают несоответствие стереотипных экранных образов с правдой войны.
Например, бывший санинструктор Софья Дубнякова говорит: "Смотрю фильмы о войне: медсестра на передовой, она идет аккуратная, чистенькая, не в ватных брюках, а в юбочке, у нее пилоточка на хохолке.... Ну, неправда!... Разве мы могли вытащить раненого вот такие?.. Не очень-то ты в юбочке наползаешь, когда одни мужчины вокруг. А по правде сказать, юбки нам в конце войны только выдали. Тогда же мы получили и трикотаж нижний вместо мужского белья".
Кроме санинструкторов, среди которых были женщины, в санротах были санитары-носильщики - это были только мужчины. Они тоже оказывали помощь раненым. Однако их основная задача - выносить уже перевязанных раненых с поля боя.
3 августа 1941 г. нарком обороны издал приказ №281 "О порядке представления к правительственной награде военных санитаров и носильщиков за хорошую боевую работу". Работа санитаров и носильщиков приравнивалась к боевому подвигу. В указанном приказе говорилось: "За вынос с поля боя 15 раненых с их винтовками или ручными пулеметами представлять к правительственной награде медалью “За боевые заслуги” или “За отвагу” каждого санитара и носильщика". За вынос с поля боя 25 раненых с их оружием представлять к ордену Красной Звезды, за вынос 40 раненых - к ордену Красного Знамени, за вынос 80 раненых - к ордену Ленина.
150 тыс. советских женщин удостоены боевых орденов и медалей. 200 - орденов Славы 2-й и 3-й степени. Четверо стали полными кавалерами ордена Славы трех степеней. 86 женщин удостоены звания Героя Советского Союза.
Во все времена служба женщин в армии считалась безнравственной. Много оскорбительной лжи существует о них, достаточно вспомнить ППЖ - походно-полевая жена.
Как ни странно, подобное отношение к женщинам породили мужчины-фронтовики. Ветеран войны Н.С.Посылаев вспоминает: "Как правило, женщины, попавшие на фронт, вскоре становились любовницами офицеров. А как иначе: если женщина сама по себе, домогательствам не будет конца. Иное дело при ком-то..."
Продолжение следует...
А.Волков рассказал, что когда в армию прибывала группа девушек, то за ними сразу «купцы» приезжали: «Сначала самых молодых и красивых забирал штаб армии, потом штабы рангом пониже».
Осенью 1943 г. в его роту ночью прибыла девушка-санинструктор. А на роту положен всего один санинструктор. Оказывается, к девушке «везде приставали, а поскольку она никому не уступала, ее все ниже пересылали. Из штаба армии в штаб дивизии, потом в штаб полка, потом в роту, а ротный послал недотрогу в окопы».
Зина Сердюкова, бывший старшина разведроты 6-го гвардейского кавкорпуса, умела держаться с бойцами и командирами строго, однако однажды произошло следующее:
«Была зима, взвод квартировал в сельском доме, там у меня был закуток. К вечеру меня вызвал командир полка. Иногда он сам ставил задачу по засылке в тыл противника. На этот раз он был нетрезв, стол с остатками еды не убран. Ничего не говоря, он бросился ко мне, пытаясь раздеть. Я умела драться, я же разведчик в конце концов. И тогда он позвал ординарца, приказав держать меня. Они вдвоем рвали с меня одежду. На мои крики влетела хозяйка, у которой квартировали, и только это спасло меня. Я бежала по селу, полураздетая, безумная. Почему-то считала, что защиту найду у командира корпуса генерала Шарабурко, он меня по-отцовски называл дочкой. Адъютант не пускал меня, но я ворвалась к генералу, избитая, растрепанная. Бессвязно рассказала, как полковник М. пытался изнасиловать меня. Генерал успокоил, сказав, что я больше полковника М. не увижу. Через месяц мой командир роты сообщил, что полковник погиб в бою, он был в составе штрафного батальона. Вот что такое война, это не только бомбы, танки, изнурительные марши...»
Все было в жизни на фронте, где «до смерти четыре шага». Однако большинство ветеранов с искренним уважением вспоминают девушек, сражавшихся на фронте. Злословили чаще всего те, кто отсиживался в тылу, за спинами женщин, ушедших на фронт добровольцами.
Бывшие фронтовички, несмотря на трудности, с которыми им приходилось сталкиваться в мужском коллективе, с теплотой и благодарностью вспоминают своих боевых друзей.
Рашель Березина, в армии с 1942 г. - переводчик-разведчик войсковой разведки, закончила войну в Вене старшим переводчиком разведотдела Первого гвардейского механизированного корпуса под командованием генерал-лейтенанта И.Н.Руссиянова. Она рассказывает, что относились к ней очень уважительно, в разведотделе в ее присутствии даже перестали ругаться матом.
Мария Фридман, разведчица 1-й дивизии НКВД, сражавшейся в районе Невской Дубровки под Ленинградом, вспоминает, что разведчики оберегали ее, заваливали сахаром и шоколадом, который находили в немецких блиндажах. Правда, приходилось порой и защищаться «кулаком по зубам».
«Не дашь по зубам - пропадешь!.. В конце-концов, разведчики стали оберегать меня от чужих ухажеров: «Коли никому, так никому».
Когда в полку появились девчата-добровольцы из Ленинграда, нас каждый месяц тащили на «выводку», как мы это называли. В медсанбате проверяли, не забеременел ли кто... После одной такой “выводки” командир полка спросил меня удивленно: «Маруська, ты для кого бережешься? Все равно убьют нас...» Грубоватый был народ, но добрый. И справедливый. Такой воинствующей справедливости, как в окопах, я позже не встречала никогда».
Бытовые трудности, с которыми пришлось столкнуться Марии Фридман на фронте, теперь вспоминаются с иронией.
«Вши заели солдат. Они стаскивают рубахи, штаны, а каково девчонке? Я должна искать брошенную землянку и там, раздевшись догола, пыталась очиститься от вшей. Иногда мне помогали, кто-нибудь встанет в дверях и говорит: «Не суйся, Маруська там вшей давит!»
А банный день! А сходить по нужде! Как-то уединилась, забралась под кустик, над бруствером траншеи, немцы то ли не сразу заметили, то ли дали мне спокойно посидеть, но когда стала натягивать штанишки, просвистело слева и справа. Я свалилась в траншею, штанишки у пяток. Ох, гоготали в окопах о том, как Маруськин зад немцев ослепил...
Поначалу, признаться, меня раздражал этот солдатский гогот, пока не поняла, что смеются не надо мной, а над своей солдатской судьбой, в крови и вшах, смеются, чтобы выжить, не сойти с ума. А мне было достаточно, чтобы после кровавой стычки кто-либо спросил в тревоге: «Манька, ты жива?»
М. Фридман сражалась на фронте и в тылу врага, была трижды ранена, награждена медалью «За отвагу», орденом Красной Звезды...
Продолжение следует...
Девушки-фронтовички несли все тяготы фронтовой жизни наравне с мужчинами, не уступая им ни в храбрости, ни в воинском умении.
Немцы, у которых в армии женщины несли только вспомогательную службу, были чрезвычайно удивлены столь активному участию советских женщин в боевых действиях.
Они даже пытались разыграть «женскую карту» в своей пропаганде, говоря о бесчеловечности советской системы, которая бросает женщин в огонь войны. Примером этой пропаганды служит немецкая листовка, появившаяся на фронте в октябре 1943 г.: «Если ранили друга...»
Большевики всегда удивляли весь мир. И в этой войне они дали нечто совершенно новое:
«Женщина на фронте! С древнейших времен воюют люди и всегда все считали, что война - это мужское дело, воевать должны мужчины, и никому не приходило в голову вовлекать в войну женщин. Правда, были отдельные случаи, вроде пресловутых «ударниц» в конце прошлой войны - но это были исключения и они вошли в историю, как курьез или анекдот.
Но о массовом вовлечении женщин в армию в качестве бойцов, на передовую с оружием в руках - еще никто не додумался, кроме большевиков.
Каждый народ стремится уберечь своих женщин от опасности, сохранить женщину, ибо женщина - это мать, от нее зависит сохранение нации. Может погибнуть большинство мужчин, но женщины должны сохраниться, иначе может погибнуть вся нация".
Неужели немцы вдруг задумались о судьбе русского народа, их волнует вопрос его сохранения. Конечно, нет! Оказывается, все это лишь преамбула к самой главной немецкой мысли:
«Поэтому правительство всякой другой страны в случае чрезмерных потерь, угрожающих дальнейшему существованию нации, постаралось бы вывести свою страну из войны, потому что всякому национальному правительству дорог свой народ». (Выделено немцами. Вот оказывается основная мысль: надо кончать войну, да и правительство нужно национальное. - Арон Шнеер).
«Иначе мыслят большевики. Грузину Сталину и разным Кагановичам, Бериям, Микоянам и всему жидовскому кагалу (ну как в пропаганде обойтись без антисемитизма! - Арон Шнеер), сидящему на народной шее, ровным счетом наплевать на русский народ и на все другие народы России и на саму Россию. У них одна цель - сохранить свою власть и свои шкуры. Поэтому им нужна война, война во что бы то ни стало, война любыми средствами, ценой любых жертв, война до последнего человека, до последнего мужчины и женщины. “Если ранили друга” - оторвало ему, например, обе ноги или руки, не беда, черт с ним, “сумеет” и “подруга” подохнуть на фронте, тащи и ее туда же в мясорубку войны, нечего с ней нежничать. Сталину не жаль русской женщины...»
Немцы, конечно, просчитались, не учли искреннего патриотического порыва тысяч советских женщин, девушек-добровольцев. Конечно, были мобилизации, резвычайные меры в условиях чрезвычайной опасности, трагического положения, сложившегося на фронтах, но будет неправильно не учитывать искреннего патриотического порыва молодежи, родившейся после революции и идеологически подготовленной в предвоенные годы к борьбе и самопожертвованию.
Одной из таких девушек была Юлия Друнина, 17-летней школьницей ушедшая на фронт. Стихотворение, написанное ею после войны, объясняет, почему она и тысячи других девушек добровольно уходили на фронт:
"Я ушла из детства В грязную теплушку, В эшелон пехоты, В санитарный взвод. ... Я пришла из школы В блиндажи сырые. От Прекрасной Дамы - В “мать” и “перемать “. Потому что имя Ближе чем “Россия ”, Не могла сыскать".
Женщины сражались на фронте, утверждая этим свое, равное с мужчинами, право на защиту Отечества. Противник неоднократно давал высокую оценку участию советских женщин в боях:
"Русские женщины... коммунистки ненавидят любого противника, фанатичны, опасны. Санитарные батальоны в 1941 г. отстаивали с гранатами и винтовками в руках последние рубежи перед Ленинградом".
Офицер связи принц Альберт Гогенцоллерн, принимавший участие в штурме Севастополя в июле 1942 г., "восхищался русскими и особенно женщинами, которые, по его словам, проявляют поразительную храбрость, достоинство и стойкость".
По словам итальянского солдата, ему и его товарищам пришлось сражаться под Харьковым против "русского женского полка". Несколько женщин оказались в плену у итальянцев. Однако, в соответствии с соглашением между Вермахтом и итальянской армией, все взятые в плен итальянцами передавались немцам. Последние приняли решение расстрелять всех женщин. По словам итальянца, "женщины другого не ожидали. Только попросили, чтобы им разрешили предварительно вымыться в бане и выстирать свое грязное белье, чтобы умереть в чистом виде, как полагается по старым русским обычаям. Немцы удовлетворили их просьбу. И вот они, вымывшись и надев чистые рубахи, пошли на расстрел..."
То, что рассказ итальянца об участии женского пехотного подразделения в боях не вымысел, подтверждает другая история. Поскольку как в советской научной, так и в художественной литературе, существовали многочисленные упоминания лишь о подвигах отдельных женщин - представителях всех воинских специальностей и никогда не рассказывалось об участии в боях отдельных женских пехотных подразделений, пришлось обратиться к материалу, опубликованному во власовской газете "Заря".
Продолжение следует...
В статье "Валя Нестеренко - помкомвзвода разведки" рассказывается о судьбе, взятой в плен советской девушки. Валя окончила Рязанское пехотное училище. По ее словам, вместе с ней училось около 400 женщин и девушек:
"Что же они все добровольцами были? Считались добровольцами. Но ведь как шли! Собирали молодежь, приходит на собрание из райвоенкомата представитель и спрашивает: «Как, девушки, любите советскую власть?» Отвечают – «Любим». – «Так надо защищать!» Пишут заявления. А там попробуй, откажись! А с 1942 г. и вовсе начались мобилизации. Каждая получает повестку, является в военкомат. Идет на комиссию. Комиссия дает заключение: годна к строевой службе. Направляют в часть. Кто постарше или есть дети, - тех мобилизуют для работы. А кто помоложе и без детей, - того в армию. В моем выпуске было 200 человек. Некоторые не захотели учиться, но их тогда отправили рыть окопы.
В нашем полку из трех батальонов было два мужских и один женский. Женский был первый батальон - автоматчики. В начале, в нем были девушки из детдомов. Отчаянные были. Заняли мы с этим батальоном до десяти населенных пунктов, а потом большинство из них выбыло из строя. Запросили пополнение. Тогда остатки батальона отвели с фронта и прислали новый женский батальон из Серпухова. Там специально формировалась женская дивизия. В новом батальоне были женщины и девушки постарше. Все попали по мобилизации. Учились три месяца на автоматчиков. Сначала, пока больших боев не было, храбрились.
Наступал наш полк на деревни Жилино, Савкино, Суровежки. Женский батальон действовал посередине, а мужские - с левого и правого флангов. Женский батальон должен был перевалить через Хелм и наступать на опушку леса. Только на пригорок взобрались - начала бить артиллерия. Девчата и женщины начали кричать и плакать. Сбились в кучу, так их в куче артиллерия немецкая всех и положила. В батальоне было не меньше 400 человек, а в живых осталось от всего батальона три девушки. Что было, - и смотреть страшно... горы женских трупов. Разве женское это дело, война?"
Сколько женщин-военнослужащих Красной Армии оказалось в немецком плену, - неизвестно. Однако немцы не признавали женщин военнослужащими и расценивали их как партизан. Поэтому, по словам немецкого рядового Бруно Шнейдера, перед отправкой его роты в Россию их командир обер-лейтенант Принц ознакомил солдат с приказом: "Расстреливать всех женщин, которые служат в частях Красной Армии". Многочисленные факты свидетельствуют о том, что этот приказ применялся на протяжении всей войны.
В августе 1941 г. по приказу Эмиля Кноля, командира полевой жандармерии 44-й пехотной дивизии, была расстреляна военнопленная - военный врач.
В г. Мглинск Брянской области в 1941 г. немцы захватили двух девушек из санитарной части и расстреляли их.
После разгрома Красной Армии в Крыму в мае 1942 г. в Рыбацком поселке "Маяк" недалеко от Керчи в доме жительницы Буряченко скрывалась неизвестная девушка в военной форме. 28 мая 1942 г. немцы во время обыска обнаружили ее. Девушка оказала фашистам сопротивление, кричала: "Стреляйте, гады! Я погибаю за советский народ, за Сталина, а вам, изверги, настанет собачья смерть!" Девушку расстреляли во дворе.
В конце августа 1942 г. в станице Крымской Краснодарского края расстреляна группа моряков, среди них было несколько девушек в военной форме.
В станице Старотитаровской Краснодарского края среди расстрелянных военнопленных обнаружен труп девушки в красноармейской форме. При ней был паспорт на имя Михайловой Татьяны Александровны, 1923 г. Родилась в селе Ново-Романовка.
В селе Воронцово-Дашковское Краснодарского края в сентябре 1942 г. были зверски замучены взятые в плен военфельдшера Глубокова и Ячменева.
5 января 1943 г. неподалеку от хутора Северный были захвачены в плен 8 красноармейцев. Среди них - медицинская сестра по имени Люба. После продолжительных пыток и издевательств всех захваченных расстреляли.
Переводчик дивизионной разведки П.Рафес вспоминает, что в освобожденной в 1943 деревне Смаглеевка в 10 км от Кантемировки жители рассказали, как в 1941 г. "раненую девушку-лейтенанта голую вытащили на дорогу, порезали лицо, руки, отрезали груди..."
Зная о том, что их ожидает в случае плена, женщины-солдаты, как правило, сражались до последнего.
Часто захваченные в плен женщины перед смертью подвергались насилию. Солдат из 11-й танковой дивизии Ганс Рудгоф свидетельствует, что зимой 1942 г. "...на дорогах лежали русские санитарки. Их расстреляли и бросили на дорогу. Они лежали обнаженные... На этих мертвых телах... были написаны похабные надписи".
В Ростове в июле 1942 г. немецкие мотоциклисты ворвались во двор, в котором находились санитарки из госпиталя. Они собирались переодеться в гражданское платье, но не успели. Их так, в военной форме, затащили в сарай и изнасиловали. Однако не убили.
Насилию и издевательствам подвергались и женщины-военнопленные, оказавшиеся в лагерях. Бывший военнопленный К.А.Шенипов рассказал, что в лагере в Дрогобыче была красивая пленная девушка по имени Люда. "Капитан Штроер - комендант лагеря, пытался ее изнасиловать, но она оказала сопротивление, после чего немецкие солдаты, вызванные капитаном, привязали Люду к койке, и в таком положении Штроер ее изнасиловал, а потом застрелил".
В шталаге 346 в Кременчуге в начале 1942 г. немецкий лагерный врач Орлянд собрал 50 женщин врачей, фельдшериц, медсестер, раздел их и "приказал нашим врачам исследовать их со стороны гениталий - не больны ли они венерическими заболеваниями. Наружный осмотр он проводил сам. Выбрал из них 3 молодых девушек, забрал их к себе "прислуживать". За осмотренными врачами женщинами приходили немецкие солдаты и офицеры. Немногим из этих женщин удалось избежать изнасилования.
Особенно цинично относилась к женщинам-военнопленным лагерная охрана из числа бывших военнопленных и лагерные полицаи. Они насиловали пленниц или под угрозой смерти заставляли сожительствовать с ними. В Шталаге № 337, неподалеку от Барановичей, на специально огороженной колючей проволокой территории содержалось около 400 женщин-военнопленных. В декабре 1967 г. на заседании военного трибунала Белорусского военного округа бывший начальник охраны лагеря А.М.Ярош признался, что его подчиненные насиловали узниц женского блока.
В лагере военнопленных Миллерово тоже содержались пленные женщины. Комендантом женского барака была немка из немцев Поволжья. Страшной была участь девушек, томившихся в этом бараке:
"Полицаи часто заглядывали в этот барак. Ежедневно за пол-литра комендант давала любую девушку на выбор на два часа. Полицай мог взять ее к себе в казарму. Они жили по двое в комнате. Эти два часа он мог ее использовать, как вещь, надругаться, поиздеваться, сделать все, что ему вздумается. Однажды во время вечерней поверки пришел сам шеф полиции, ему девушку давали на всю ночь, немка пожаловалась ему, что эти “падлюки” неохотно идут к твоим полицаям. Он с усмешкой посоветовал: “A ты тем, кто не хочет идти, устрой “красный пожарник”. Девушку раздевали догола, распинали, привязав веревками на полу. Затем брали красный горький перец большого размера, выворачивали его и вставляли девушке во влагалище. Оставляли в таком положении до получаса. Кричать запрещали. У многих девушек губы были искусаны - сдерживали крик, и после такого наказания они долгое время не могли двигаться. Комендантша, за глаза ее называли людоедкой, пользовалась неограниченными правами над пленными девушками и придумывала и другие изощренные издевательства. Например, “самонаказание”. Имеется специальный кол, который сделан крестообразно высотой 60 сантиметров. Девушка должна раздеться догола, вставить кол в задний проход, руками держаться за крестовину, а ноги положить на табуретку и так держаться три минуты. Кто не выдерживал, должен был повторить сначала. О том, что творится в женском лагере, мы узнавали от самих девушек, выходивших из барака посидеть минут десять на скамейке. Также и полицаи хвастливо рассказывали о своих подвигах и находчивой немке".
Продолжение следует...
Женщины-военнопленные содержались во многих лагерях. По словам очевидцев, они производили крайне жалкое впечатление. В условиях лагерной жизни им было особенно тяжело: они, как никто другой, страдали от отсутствия элементарных санитарных условий.
Посетивший осенью 1941 г. Седлицкий лагерь К. Кромиади, член комиссии по распределению рабочей силы, беседовал с пленными женщинами. Одна из них, женщина-военврач, призналась: "... все переносимо, за исключением недостатка белья и воды, что не позволяет нам ни переодеться, ни помыться".
Группа женщин-медработников, взятых в плен в Киевском котле в сентябре 1941 г., содержалась во Владимир-Волынске - лагерь Офлаг № 365 "Норд".
Медсестры Ольга Ленковская и Таисия Шубина попали в плен в октябре 1941 г. в Вяземском окружении. Сначала женщин содержали в лагере в Гжатске, затем в Вязьме. В марте при приближении Красной Армии немцы перевели пленных женщин в Смоленск в Дулаг № 126. Пленниц в лагере находилось немного. Содержались в отдельном бараке, общение с мужчинами было запрещено. С апреля по июль 1942 г. немцы освободили всех женщин с "условием вольного поселения в Смоленске".
После падения Севастополя в июле 1942 г. в плену оказалось около 300 женщин-медработников: врачей, медсестер, санитарок. Вначале их отправили в Славуту, а в феврале 1943 г., собрав в лагере около 600 женщин-военнопленных, погрузили в вагоны и повезли на Запад. В Ровно всех выстроили, и начались очередные поиски евреев. Одна из пленных, Казаченко, ходила и показывала: "это еврей, это комиссар, это партизан". Кого отделили от общей группы, расстреляли. Оставшихся вновь погрузили в вагоны, мужчин и женщин вместе. Сами пленные поделили вагон на две части: в одной - женщины, в другой - мужчины. Оправлялись в дырку в полу.
По дороге пленных мужчин высаживали на разных станциях, а женщин 23 февраля 1943 г. привезли в город Зоес. Выстроили и объявили, что они будут работать на военных заводах. В группе пленных была и Евгения Лазаревна Клемм. Еврейка. Преподаватель истории Одесского пединститута, выдавшая себя за сербку. Она пользовалась особым авторитетом среди женщин-военнопленных. Е.Л.Клемм от имени всех на немецком языке заявила: "Мы - военнопленные и на военных заводах работать не будем". В ответ всех начали избивать, а затем загнали в небольшой зал, в котором от тесноты нельзя было ни сесть, ни двинуться. Так стояли почти сутки. А потом непокорных отправили в Равенсбрюк.
Этот женский лагерь был создан в 1939 г. Первыми узницами Равенсбрюка были заключенные из Германии, а затем из европейских стран, оккупированных немцами. Всех узниц остригли наголо, одели в полосатые (в синюю и в серую полоску) платья и жакеты без подкладки. Нижнее белье - рубашка и трусы. Ни лифчиков, ни поясов не полагалось. В октябре на полгода выдавали пару старых чулок, однако не всем удавалось проходить в них до весны. Обувь, как и в большинстве концлагерей, - деревянные колодки.
Барак делился на две части, соединенные коридором: дневное помещение, в котором находились столы, табуретки и небольшие стенные шкафчики, и спальное - трехъярусные нары-лежаки с узким проходом между ними. На двоих узниц выдавалось одно хлопчатобумажное одеяло. В отдельной комнате жила блоковая - старшая барака. В коридоре находилась умывальная, уборная.
Узницы работали в основном на швейных предприятиях лагеря. В Равенсбрюке изготавливалось 80% всего обмундирования для войск СС, а также лагерная одежда как для мужчин, так и для женщин.
Первые советские женщины-военнопленные - 536 человек - прибыли в лагерь 28 февраля 1943 г. Вначале всех отправили в баню, а затем выдали лагерную полосатую одежду с красным треугольником с надписью: "SU" - Sowjet Union.
Еще до прибытия советских женщин эсэсовцы распустили по лагерю слух, что из России привезут банду женщин-убийц. Поэтому их поместили в особый блок, огороженный колючей проволокой.
Каждый день узницы вставали в 4 утра на поверку, порой длившуюся несколько часов. Затем работали по 12-13 часов в швейных мастерских или в лагерном лазарете.
Завтрак состоял из эрзац-кофе, который женщины использовали в основном для мытья головы, так как теплой воды не было. Для этой цели кофе собирали и мылись по очереди.
Женщины, у которых волосы уцелели, стали пользоваться расческами, которые сами же и делали. Француженка Мишлин Морель вспоминает, что "русские девушки, используя заводские станки, нарезали деревянные дощечки или металлические пластины и отшлифовывали их так, что они становились вполне приемлемыми расческами. За деревянный гребешок давали полпорции хлеба, за металлический - целую порцию".
На обед узницы получали пол-литра баланды и 2- 3 вареные картофелины. Вечером получали на пятерых маленькую буханку хлеба с примесью древесных опилок и вновь пол-литра баланды.
О том, какое впечатление произвели на узниц Равенсбрюка советские женщины, свидетельствует в своих воспоминаниях одна из узниц Ш. Мюллер: "...в одно из воскресений апреля нам стало известно, что советские заключенные отказались выполнить какой-то приказ, ссылаясь на то, что согласно Женевской Конвенции Красного Креста с ними следует обращаться как с военнопленными. Для лагерного начальства это была неслыханная дерзость. Всю первую половину дня их заставили маршировать по Лагерштрассе (главная "улица" лагеря – примечание автора) и лишили обеда.
Но женщины из красноармейского блока (так мы называли барак, где они жили) решили превратить это наказание в демонстрацию своей силы. Помню, кто-то крикнул в нашем блоке: “Смотрите, Красная Армия марширует!” Мы выбежали из бараков, бросились на Лагерштрассе. И что же мы увидели?
Это было незабываемо! Пятьсот советских женщин по десять в ряд, держа равнение, шли, словно на параде, чеканя шаг. Их шаги, как барабанная дробь, ритмично отбивали такт по Лагерштрассе. Вся колонна двигалась как единое целое. Вдруг женщина на правом фланге первого ряда дала команду запевать. Она отсчитала: “Раз, два, три!” И они запели:
Вставай страна огромная, Вставай на смертный бой...
Потом они запели о Москве.
Фашисты были озадачены: наказание маршировкой униженных военнопленных превратилось в демонстрацию их силы и непреклонности...
Не получилось у СС оставить советских женщин без обеда. Узницы из политических заблаговременно позаботились о еде для них".
Продолжение следует...
Советские женщины-военнопленные не раз поражали своих врагов и солагерниц единством и духом сопротивления. Однажды 12 советских девушек были включены в список заключенных, предназначенных для отправки в Майданек, в газовые камеры. Когда эсэсовцы пришли в барак, чтобы забрать женщин, товарищи отказались их выдать. Эсэсовцам удалось найти их. "Оставшиеся 500 человек построились по пять человек и пошли к коменданту. Переводчиком была Е.Л.Клемм. Комендант загнал в блок пришедших, угрожая им расстрелом, и они начали голодную забастовку".
В феврале 1944 г. около 60 женщин-военнопленных из Равенсбрюка перевели в концлагерь в г. Барт на авиационный завод "Хейнкель". Девушки и там отказались работать. Тогда их выстроили в два ряда и приказали раздеться до рубашек, снять деревянные колодки. Много часов они стояли на морозе, каждый час приходила надзирательница и предлагала кофе и постель тому, кто согласится выйти на работу. Затем троих девушек бросили в карцер. Две из них умерли от воспаления легких.
Постоянные издевательства, каторжная работа, голод приводили к самоубийствам. В феврале 1945 г. бросилась на проволоку защитница Севастополя военврач Зинаида Аридова.
И все-таки узницы верили в освобождение, и эта вера звучала в песне, сложенной неизвестным автором:
Выше голову, русские девочки! Выше головы, будьте смелей! Нам терпеть остается не долго, Прилетит по весне соловей... И откроет нам двери на волю, Снимет платье в полоску с плечей И залечит глубокие раны, Вытрет слезы с опухших очей. Выше голову, русские девочки! Будьте русскими всюду, везде! Ждать недолго осталось, недолго - И мы будем на русской земле.
Бывшая узница Жермена Тильон в своих воспоминаниях дала своеобразную характеристику русским женщинам-военнопленным, попавшим в Равенсбрюк: "...их спаянность объяснялась тем, что они прошли армейскую школу еще до пленения. Они были молоды, крепки, опрятны, честны, а также довольно грубы и необразованны. Встречались среди них и интеллигентки (врачи, учительницы) - доброжелательные и внимательные. Кроме того, нам нравилась их непокорность, нежелание подчиняться немцам".
Женщин-военнопленных отправляли и в другие концлагеря. Узник Освенцима А.Лебедев вспоминает, что в женском лагере содержались парашютистки Ира Иванникова, Женя Саричева, Викторина Никитина, врач Нина Харламова и медсестра Клавдия Соколова.
В январе 1944 г. за отказ подписать согласие на работу в Германии и перейти в категорию гражданских рабочих более 50 женщин-военнопленных из лагеря в г. Хелм отправили в Майданек. Среди них были врач Анна Никифорова, военфельдшеры Ефросинья Цепенникова и Тоня Леонтьева, лейтенант пехоты Вера Матюцкая.
Штурман авиаполка Анна Егорова, чей самолет был сбит над Польшей, контуженная, с обгоревшим лицом, попала в плен и содержалась в Кюстринском лагере.
Несмотря на царящую в неволе смерть, несмотря на то, что всякая связь между военнопленными мужчинами и женщинами была запрещена, там, где они работали вместе, чаще всего в лагерных лазаретах, порой зарождалась любовь, дарующая новую жизнь. Как правило, в таких редких случаях немецкое руководство лазаретом не препятствовало родам. После рождения ребенка мать-военнопленная либо переводилась в статус гражданского лица, освобождалась из лагеря и отпускалась по месту жительства ее родных на оккупированной территории, либо возвращалась с ребенком в лагерь.
Так, из документов лагерного лазарета Шталага № 352 в Минске, известно, что "приехавшая 23.2.42 в I Городскую больницу для родов медицинская сестра Синдева Александра уехала вместе с ребенком в лагерь военнопленных Ролльбан".
В 1944 г. отношение к женщинам-военнопленным ожесточается. Их подвергают новым проверкам. В соответствии с общими положениями о проверке и селекции советских военнопленных, 6 марта 1944 г. ОКВ издало специальное распоряжение "Об обращении с русскими женщинами-военнопленными". В этом документе говорилось, что содержащихся в лагерях военнопленных советских женщин следует подвергать проверке местным отделением гестапо так же, как всех вновь прибывающих советских военнопленных. Если в результате полицейской проверки выявляется политическая неблагонадежность женщин-военнопленных, их следует освобождать от плена и передавать полиции.
На основе этого распоряжения начальник Службы безопасности и СД 11 апреля 1944 г. издал приказ об отправке неблагонадежных женщин-военнопленных в ближайший концлагерь. После доставки в концлагерь такие женщины подвергались так называемой "специальной обработке" - ликвидации. Так погибла Вера Панченко-Писанецкая - старшая группы семисот девушек-военнопленных, работавших на военном заводе в г. Гентин. На заводе выпускалось много брака, и в ходе расследования выяснилось, что саботажем руководила Вера. В августе 1944 г. ее отправили в Равенсбрюк и там осенью 1944 г. повесили.
В концлагере Штуттгоф в 1944 г. были убиты 5 русских старших офицеров, в том числе женщина-майор. Их доставили в крематорий - место казни. Сначала привели мужчин и одного за другим расстреляли. Затем - женщину. По словам поляка, работавшего в крематории и понимавшего русский язык, эсэсовец, говоривший по-русски, издевался над женщиной, заставляя выполнять его команды: “направо, налево, кругом...” После этого эсэсовец спросил ее: “Почему ты это сделала?” Что она сделала, я так и не узнал. Она ответила, что сделала это для родины. После этого эсэсовец влепил пощечину и сказал: “Это для твоей родины”. Русская плюнула ему в глаза и ответила: “А это для твоей родины”. Возникло замешательство. К женщине подбежали двое эсэсовцев и ее живую стали заталкивать в топку для сжигания трупов. Она сопротивлялась. Подбежали еще несколько эсэсовцев. Офицер кричал: “В топку ее!” Дверца печи была открыта, и из-за жара волосы женщины загорелись. Несмотря на то, что женщина энергично сопротивлялась, ее положили на тележку для сжигания трупов и затолкали в печь. Это видели все работавшие в крематории заключенные". К сожалению, имя этой героини осталось неизвестным.
Продолжение следует...
Бежавшие из плена женщины продолжали борьбу против врага. В секретном сообщение №12 от 17 июля 1942 г. начальника полиции безопасности оккупированных восточных областей имперскому министру безопасности ХVII военного округа в разделе "Евреи" сообщается, что в Умани "арестована еврейка-врач, которая раньше служила в Красной Армии и была взята в плен. После бегства из лагеря военнопленных она укрывалась в детском доме в Умани под ложной фамилией и занималась врачебной практикой. Использовала эту возможность для доступа в лагерь военнопленных в шпионских целях". Вероятно, неизвестная героиня оказывала помощь военнопленным.
Женщины-военнопленные, рискуя жизнью, неоднократно спасали своих еврейских подруг. В Дулаге № 160 г. Хорол в карьере на территории кирпичного завода содержалось около 60 тыс. пленных. Там же была и группа девушек-военнопленных. Из них в живых к весне 1942 г. осталось семь-восемь. Летом 1942 г. все они были расстреляны за то, что укрывали еврейку.
Осенью 1942 г. в лагере Георгиевск вместе с другими пленными находилось и несколько сот военнопленных девушек. Однажды немцы повели на расстрел выявленных евреев. Среди обреченных была и Циля Гедалева. В последнюю минуту немецкий офицер, руководивший расправой, неожиданно сказал: "Медхен раус! - Девушка - вон!" И Циля вернулась в женский барак. Подруги дали Циле новое имя - Фатима, и в дальнейшем она по всем документам проходила татаркой.
Военврач III-го ранга Эмма Львовна Хотина с 9 по 20 сентября находилась в окружении в Брянских лесах. Была взята в плен. Во время очередного этапа из деревни Кокаревка в г. Трубчевск бежала. Скрывалась под чужой фамилией, часто меняя квартиру. Ей помогали ее товарищи - русские врачи, которые работали в лагерном лазарете в Трубчевске. Они наладили связь с партизанами. И когда 2 февраля 1942 г. партизаны напали на Трубчевск, 17 врачей, фельдшеров и медсестер ушли с ними. Э. Л. Хотина стала начальником санслужбы партизанского объединения Житомирской области.
Сара Земельман - военфельдшер, лейтенант медслужбы, работала в передвижном полевом госпитале № 75 Юго-Западного фронта. 21 сентября 1941 г. под Полтавой, раненная в ногу, попала в плен вместе с госпиталем. Начальник госпиталя Василенко вручил Саре документы на имя Александры Михайловской, убитой фельдшерицы. Среди сотрудников госпиталя, оказавшихся в плену, предателей не нашлось. Через три месяца Саре удалось бежать из лагеря. Месяц она скиталась по лесам и деревням, пока неподалеку от Кривого Рога, в селе Веселые Терны, ее не приютила семья фельдшера-ветеринара Ивана Лебедченко. Больше года Сара жила в подвале дома. 13 января 1943 г. Веселые Терны были освобождены Красной Армией. Сара пошла в военкомат и попросилась на фронт, однако ее поместили в фильтрационный лагерь №258. На допросы вызывали только ночью. Следователи спрашивали, как она, еврейка, выжила в фашистском плену? И только встреча в этом же лагере с сослуживцами по госпиталю - рентгенологом и главным хирургом - помогла ей.
С.Земельман направили в медсанбат 3-й Поморской дивизии 1-й Польской армии. Закончила войну на подступах к Берлину 2 мая 1945 г. Удостоена трех орденов Красной Звезды, ордена Отечественной войны 1-й степени, награждена польским орденом "Серебряный крест за заслуги".
К сожалению, после освобождения из лагерей узницы столкнулись с несправедливостью, подозрением и презрением к ним, прошедшим ад немецких лагерей.
Груня Григорьева вспоминает, что красноармейцы, освободившие Равенсбрюк 30 апреля 1945 г., на девушек-военнопленных «…смотрели как на предателей. Это нас потрясло. Такой встречи мы не ожидали. Наши больше отдавали предпочтение француженкам, полькам – иностранкам».
После окончания войны женщины-военнопленные прошли все муки и унижения во время проверок СМЕРШа в фильтрационных лагерях. Александра Ивановна Макс, одна из 15 советских женщин, освобожденных в лагере Нейхаммер, рассказывает, как советский офицер в лагере для репатриантов отчитывал их: "Как вам не стыдно, в плен сдались, вы... " А я спорить с ним: "А что же мы должны были сделать?" А он говорит: "Вы должны были себя расстрелять, а в плен не сдаваться!" А я говорю: "А где же у нас пистолеты были?" - "Ну, вы могли, должны были повеситься, убить себя. Но не сдаваться в плен".
Многие фронтовики знали, что ожидает бывших пленных дома. Одна из освобожденных женщин Н.А.Курляк вспоминает: "Нас, 5 девушек, оставили работать в советской военной части. Мы все время просили: “Отправьте домой”. Нас отговаривали, упрашивали: “Побудьте еще немного, на вас будут смотреть с презрением”. Но мы не верили".
И уже через несколько лет после войны женщина-врач, бывшая пленная, пишет в частном письме: " ... мне порой очень жаль, что я осталась жива, потому что всегда ношу на себе это темное пятно плена. Все-таки многие не знают, что это была за “жизнь”, если можно это назвать жизнью. Многие не верят, что мы там честно переносили тяжести плена и остались честными гражданами Советского государства".
Пребывание в фашистской неволе неисправимо отразилось на здоровье многих женщин. У большинства из них еще в лагере прекратились естественные женские процессы и у многих так и не восстановились.
Некоторые, переведенные из лагерей военнопленных в концлагеря, были подвергнуты стерилизации. "У меня не было детей после стерилизации в лагере. И так я осталась как бы калекой... Многие из наших девушек не имели детей. Так некоторых мужья бросали, потому что хотели иметь детей. А мой муж меня не бросил, как есть, говорит, так и будем жить. И до сих пор мы с ним живем".
Установили бы Вы себе на телефон приложение для чтения статей сайта epochtimes?
Великая Отечественная война оставила неизгладимый след в истории и судьбах людей. Многие потеряли близких людей, которые были убиты или замучены. В статье мы рассмотрим концлагеря фашистов и те зверства, что творились на их территориях.
Что такое концлагерь?
Концлагерь или концентрационный лагерь - специальное место, предназначенное для заключения лиц следующих категорий:
- политические заключенные (противники диктаторского режима);
- военнопленные (захваченные солдаты и мирные жители).
Концлагеря фашистов печально прославились нечеловеческой жестокостью к узникам и невозможными условиями содержания. Появляться эти места заключения стали еще до прихода Гитлера к власти, и уже тогда делились на женские, мужские и детские. Содержались там, в основном, евреи и противники нацистского строя.
Жизнь в лагере
Унижения и издевательства для заключенных начинались уже с момента транспортировки. Людей перевозили в товарных вагонах, где не было даже проточной воды и отгороженного отхожего места. Естественную нужду узники должны были справлять публично, в бак, стоящий посреди вагона.
Но это было только начало, множество издевательств и мучений готовили для неугодных нацистскому режиму концлагеря фашистов. Пытки женщин и детей, медицинские эксперименты, бесцельная изнуряющая работа - вот далеко не весь перечень.
Об условиях содержания можно судить по письмам заключенных: «жили в адских условиях, оборванные, разутые, голодные… меня постоянно и жестоко избивали, лишали питания и воды, подвергали пыткам…», «Расстреливали, секли, травили собаками, топили в воде, забивали палками, морили голодом. Заражали туберкулезом… душили циклоном. Отравляли хлором. Жгли…».
С трупов снимали кожу и срезали волосы - все это потом использовалось в текстильной промышленности Германии. Ужасающими опытами над заключенными прославился врач Менгеле, от чьей руки погибли тысячи человек. Он исследовал психическое и физическое истощение организма. Проводил эксперименты над близнецами, в ходе которых им пересаживали органы друг от друга, переливали кровь, сестер принуждали рожать детей от собственных братьев. Делал операции по смене пола.
Подобными издевательствами прославились все фашистские концлагеря, названия и условия содержания в основных из них мы рассмотрим ниже.
Лагерный рацион
Обычно дневной рацион в лагере был следующим:
- хлеб - 130 гр;
- жир - 20 гр;
- мясо - 30 гр;
- крупа - 120 гр;
- сахар - 27 гр.
Хлеб выдавался на руки, а остальные продукты шли на приготовление пищи, которая состояла из супа (выдавали 1 или 2 раза в день) и каши (150 - 200 гр). Надо отметить, что подобный рацион предназначался только для работающих. Те же, кто по какой-то причине оставался не занят, получал и того меньше. Обычно их порция состояла только из половинной порции хлеба.
Список концентрационных лагерей разных стран
На территориях Германии, союзных и захваченных стран создавались фашистские концлагеря. Список их немал, но назовем основные:
- На территории Германии - Галле, Бухенвальд, Котбус, Дюссельдорф, Шлибен, Равенсбрюк, Эссе, Шпремберг;
- Австрии - Маутхаузен, Амштеттен;
- Франции - Нанси, Реймс, Мюлуз;
- Польши - Майданек, Красник, Радом, Освенцим, Пшемысль;
- Литвы - Димитравас, Алитус, Каунас;
- Чехословакии - Кунта-гора, Натра, Глинско;
- Эстонии - Пиркуль, Пярну, Клоога;
- Беларуси - Минск, Барановичи;
- Латвии - Саласпилс.
И это далеко не полный список всех концентрационных лагерей, что были построены фашистской Германией в довоенные и военные годы.
Саласпилс
Саласпилс, можно сказать, самый страшный концлагерь фашистов, потому что, кроме военнопленных и евреев, в нем содержали и детей. Располагался он на территории оккупированной Латвии и был центральным восточным лагерем. Находился недалеко от Риги и функционировал с 1941 (сентябрь) по 1944 год (лето).
Детей в этом лагере не только содержали отдельно от взрослых и массово уничтожали, а использовали как доноров крови для немецких солдат. Каждый день у всех детей забирали около полулитра крови, что приводило к быстрой гибели доноров.
Саласпилс не был похож на Освенцим или Майданек (лагеря уничтожения), где людей сгоняли в газовые камеры, а затем сжигали их трупы. Он был направлен на медицинские исследования, в ходе которых погибло более 100 000 людей. Саласпилс был не такой, как другие концлагеря фашистов. Пытки детей здесь были обыкновенным делом, которое проходило по расписанию с тщательной записью результатов.
Опыты над детьми
Показания свидетелей и результаты расследований выявили следующие способы истребления людей в лагере Саласпилс: избиение, голод, отравление мышьяком, впрыскивание опасных веществ (чаще всего детям), проведение хирургических операций без обезболивающих, выкачивание крови (только у детей), расстрелы, пытки, бесполезный тяжелый труд (перенос камней с места на место), газовые камеры, закапывание заживо. В целях экономии боеприпасов уставом лагеря было предписано убивать детей только прикладами. Зверства фашистов в концлагерях превзошли все, что видело человечество в Новом времени. Подобное отношение к людям не может быть оправдано, потому что нарушает все мыслимые и немыслимые моральные заповеди.
Дети недолго оставались с матерями, обычно их быстро забирали и распределяли. Так, дети до шестилетнего возраста находились в специальном бараке, где их заражали корью. Но не лечили, а усугубляли заболевание, например, купанием, отчего дети гибли за 3 - 4 дня. Таким способом немцы умертвили более 3 000 человек в течение одного года. Тела умерших частью сжигали, а частью закапывали на территории лагеря.
В Акте Нюрнбергского процесса «об истреблении детей» приводились следующие числа: при раскопке только пятой части территории концлагеря было обнаружено 633 детских тела в возрасте от 5 до 9 лет, расположенных слоями; также была найдена площадка, пропитанная маслянистым веществом, где были найдет останки несгоревших детских костей (зубы, ребра, суставы и т.д.)
Саласпилс поистине самый страшный концлагерь фашистов, потому что описанные выше зверства - далеко не все мучения, которым подвергались заключенные. Так, зимой привезенных детей босыми и голыми гнали до барака полкилометра, где они должны были вымыться в ледяной воде. После этого тем же способом гнали детей в следующее здание, где их держали в холоде по 5-6 дней. При этом возраст старшего ребенка не достигал даже 12 лет. Все, кто выжил после этой процедуры, подвергались еще и травлению мышьяком.
Детей грудного возраста держали отдельно, проводили им впрыскивания, от которых ребенок в мучениях погибал за несколько дней. Давали кофе и отравленные каши. От экспериментов в день умирало около 150 детей. Тела погибших выносились в больших корзинах и сжигались, сбрасывались в выгребные ямы или были закопаны недалеко от лагеря.
Равенсбрюк
Если мы начнем перечислять женские концлагеря фашистов, то Равенсбрюк будет стоять на первом месте. Это был единственный лагерь такого типа на территории Германии. Он вмещал тридцать тысяч заключенных, но к концу войны был переполнен на пятнадцать тысяч. В основном содержались русские и польские женщины, евреек насчитывалось примерно 15 процентов. Прописанных указаний, касающихся пыток и истязаний, не было, линию поведения надсмотрщицы выбирали сами.
Прибывающих женщин раздевали, обривали, мыли, выдавали робу и присваивали номер. Также на одежде указывалась расовая принадлежность. Люди превращались в обезличенный скот. В небольших бараках (в послевоенные годы в них жили по 2-3 семьи беженцев) содержалось примерно триста заключенных, которые размещались на трехэтажных нарах. Когда лагерь был переполнен, в эти клетушки сгоняли до тысячи человек, которым приходилось спать всемером на одних нарах. В бараках было несколько туалетов и умывальник, но их было настолько мало, что полы через несколько дней были усеяны экскрементами. Такую картину представляли практические все концлагеря фашистов (фото, представленные здесь - лишь малая доля всех ужасов).
Но в концлагерь попадали не все женщины, предварительно производился отбор. Сильных и выносливых, годных для работы, оставляли, а остальные уничтожались. Трудились заключенные на стройках и пошивочных мастерских.
Постепенно Равенсбрюк был укомплектован крематорием, как и все концлагеря фашистов. Газовые камеры (прозванные заключенными душегубками) появились уже под конец войны. Пепел из крематориев отправлялся на близлежащие поля в качестве удобрений.
Проводились в Равенсбрюке и опыты. В специальном бараке, называвшемся «лазарет», немецкие ученые испытывали новые лекарственные препараты, предварительно заражая или калеча подопытных. Выживших было немного, но и те до конца жизни страдали от перенесенного. Также проводились эксперименты с облучением женщин рентгеновскими лучами, от которых выпадали волосы, пигментировалась кожа, наступала смерть. Проводились вырезания половых органов, после которых выживали немногие, да и те быстро старели, и в 18 лет выглядели как старухи. Подобные опыты проводили все концлагеря фашистов, пытки женщин и детей - главное преступление нацистской Германии против человечества.
На момент освобождения концлагеря союзниками там оставалось пять тысяч женщин, остальные были убиты или перевезены в другие места заключения. Пришедшие в апреле 1945 года советские войска приспособили лагерные бараки для поселения беженцев. Позднее Равенсбрюк превратился в пункт дислокации советских военных частей.
Концлагеря фашистов: Бухенвальд
Строительство лагеря началось в 1933 году, рядом с городком Веймар. Вскоре начали прибывать советские военнопленные, ставшие первыми заключенными, они и достраивали «адский» концлагерь.
Строение всех сооружений было строго продумано. Сразу за воротами начинался «Appelplat» (плац), специально предназначенный для построения узников. Вместимость его составляла двадцать тысяч человек. Недалеко от ворот был карцер для допросов, а напротив располагалась канцелярия, где обитали лагерфюрер и дежурный офицер - лагерное начальство. Глубже находились бараки для заключенных. Все бараки были пронумерованы, насчитывалось их 52. При этом для жилья предназначалось 43, а в остальных были устроены мастерские.
Страшную память оставили после себя концлагеря фашистов, названия их до сих пор вызывают во многих страх и оторопь, но самый ужасающий из них - Бухенвальд. Самым страшным местом считался крематорий. Туда приглашали людей под предлогом медицинского осмотра. Когда заключенный раздевался, его расстреливали, а тело отправляли в печь.
В Бухенвальде содержались только мужчины. При прибытии в лагерь им присваивался номер на немецком языке, который нужно было выучить за первые сутки. Работали узники на Густловском заводе по производству оружия, который располагался в нескольких километрах от лагеря.
Продолжая описывать концлагеря фашистов, обратимся к так называемому «малому лагерю» Бухенвальда.
Малый лагерь Бухенвальда
«Малым лагерем» называлась карантинная зона. Условия жизни здесь были, даже в сопоставлении с главным лагерем, просто адские. В 1944 году, когда немецкие войска начали отступать, в этот лагерь свезли заключенных из Освенцима и лагеря Компьень, в основном это были советские граждане, поляки и чехи, позднее и евреи. Места всем не хватало, поэтому часть узников (шесть тысяч человек) была размещена в палатках. Чем ближе был 1945 год, тем больше становилось перевезенных пленных. А между тем, «малый лагерь» включал 12 бараков размером 40 х 50 метров. Пытки в концлагерях фашистов были не только специально запланированными или с научной целью, пыткой была сама жизнь в таком месте. В бараках проживало по 750 человек, их ежедневная пайка состояла из небольшого кусочка хлеба, неработающим больше не полагалось.
Отношения среди заключенных были жесткие, задокументированы случаи каннибализма, убийства за чужую порцию хлеба. Распространенной практикой было хранить тела умерших в бараках, чтобы получать их пайку. Одежда покойника делилась между его сокамерниками, часто за нее дрались. Из-за подобных условий в лагере были распространены инфекционные заболевания. Прививки только усугубляли ситуацию, так как инъекционные шприцы не менялись.
Всю бесчеловечность и ужас концлагеря фашистов фото просто не в состоянии передать. Рассказы же свидетелей не предназначены для слабонервных. В каждом лагере, не исключая и Бухенвальд, были медицинские группы врачей, которые проводили на заключенных опыты. Надо отметить, что полученные ими данные позволили немецкой медицине шагнуть далеко вперед - ни в одной стране мира не было такого количество подопытных людей. Другой вопрос, стоило ли это миллионов замученных детей и женщин, тех нечеловеческих страданий, что пережили эти ни в чем не повинные люди.
Заключенных облучали, ампутировали здоровые конечности и вырезали органы, стерилизовали, кастрировали. Проверяли, как долго человек способен выдерживать сильный холод или жару. Специально заражали болезнями, вводили экспериментальные лекарства. Так, в Бухенвальде разрабатывалась противотифозная вакцина. Кроме тифа, заключенных инфицировали оспой, желтой лихорадкой, дифтерией, паратифом.
С 1939 года лагерем управлял Карл Кох. Его жена, Ильза, была прозвана «бухенвальдской ведьмой» за любовь к садизму и нечеловеческим издевательствам над заключенными. Ее боялись больше, чем мужа (Карла Коха) и нацистских медиков. Позднее ее прозвали «фрау Абажур». Этому прозвищу женщина обязана тем, что делала из кожи убитых пленных различные декоративные вещи, в частности, абажуры, которыми очень гордилась. Больше всего ей нравилось использовать кожу русских пленных с татуировками на спине и груди, а также кожу цыган. Вещи из такого материала казались ей наиболее изящными.
Освобождение Бухенвальда произошло 11 апреля 1945 года руками самих же узников. Узнав о подходе союзных войск, они обезоружили охрану, взяли в плен лагерное руководство и двое суток управляли лагерем, пока не подошли американские солдаты.
Освенцим (Аушвиц-Биркенау)
Перечисляя концлагеря фашистов, Освенцим невозможно обойти стороной. Это был один из крупнейших концентрационных лагерей, в котором погибло по разным данным от полутора до четырех миллионов человек. Точные данные о погибших так и остались не выяснены. В основном жертвами были еврейские военнопленные, которые уничтожались сразу по прибытии в газовых камерах.
Сам комплекс концентрационных лагерей носил название Аушвиц-Биркенау и располагался в предместьях польского города Освенцима, чье название стало нарицательным. Над лагерными воротами были выгравированы следующие слова: «Труд освобождает».
Этот огромный комплекс, построенный в 1940 году, состоял из трех лагерей:
- Аушвиц I или главный лагерь - здесь размещалась администрация;
- Аушвиц II или «Биркенау» - был назван лагерем смерти;
- Аушвиц III или Буна Моновиц.
Изначально лагерь был небольшим и предназначался для политических заключенных. Но постепенно в лагерь прибывали все новые и новые пленные, 70% из которых уничтожались сразу. Многие пытки в концлагерях фашистов были заимствованы именно из Освенцима. Так, начала функционировать в 1941 году первая газовая камера. Использовался газ «Циклон Б». Впервые опробовано страшное изобретение было на советских и польских заключенных общей численностью около девятисот человек.
Аушвиц II начал свое функционирование с 1 марта 1942 года. Его территория включала четыре крематория и две газовые камеры. В этом же году начались медицинские эксперименты над женщинами и мужчинами по стерилизации и кастрации.
Вокруг Биркенау постепенно образовывались небольшие лагеря, где содержались заключенные, работающие на заводах и шахтах. Один из таких лагерей, постепенно разросшись, и стал называться Аушвиц III или Буна Моновиц. Здесь содержалось примерно десять тысяч пленных.
Как любые концлагеря фашистов, Освенцим хорошо охранялся. Контакты с внешним миром были под запретом, территорию окружал забор из колючей проволоки, вокруг лагеря на расстоянии километра выставлялись караульные посты.
На территории Освенцима непрерывно работало пять крематориев, которые, по подсчетам специалистов, обладали месячной производительностью примерно в 270 тысяч трупов.
27 января 1945 года советскими войсками был освобожден лагерь Аушвиц-Биркенау. К тому времени в живых осталось примерно семь тысяч пленников. Такое малое количество выживших связано с тем, что примерно за год до этого в концлагере начались массовые убийства в душегубках (газовых камерах).
С 1947 года на территории бывшего концентрационного лагеря начал функционировать музей и мемориальный комплекс, посвященный памяти всем погибшим от рук фашистской Германии.
Заключение
За все время войны по статистике в плену оказалось примерно четыре с половиной миллиона советских граждан. В основном это были мирные жители с оккупированных территорий. То, что пережили эти люди, сложно даже представить. Но не только издевательства фашистов в концлагерях суждено было им снести. Благодаря Сталину после освобождения, вернувшись домой, они получили клеймо «предатели». На родине их ждал ГУЛАГ, а их семьи были подвергнуты серьезным репрессиям. Один плен сменился для них другим. В страхе за свою жизнь и жизни близких, они меняли фамилии и всячески пытались скрыть пережитое.
До недавнего времени информация о судьбах заключенных после освобождения не афишировалась и замалчивалась. Но люди, пережившее такое, просто не должны быть забыты.
Вторая мировая война катком прошлась по человечеству. Миллионы погибших и намного больше искалеченных жизней и судеб. Все воюющие стороны творили поистине чудовищные вещи, оправдывая всё войной.
Конечно, в этом плане особенно отличились нацисты, и это даже не учитывая Холокост. Существует множество как документально подтвержденых, так и откровенно выдуманных историй о том, что вытворяли немецкие солдаты.
Один из высокопоставленных немецких офицеров вспоминал инструктажи, которые они проходили. Интересно, что относительно женщин-военнослужащих был только один приказ: «Расстреливать».
Большинство так и поступало, но среди погибших часто находят тела женщин в форме Красной армии - солдат, медсестер или санитарок, на телах которых остались следы жестоких пыток.
Жители деревни Смаглеевки, к примеру, рассказывают, что, когда у них были нацисты, они нашли тяжело раненную девушку. И несмотря ни на что выволокли ее на дорогу, раздели и расстреляли.
Но перед смертью ее долго пытали ради удовольствия. Всё ее тело превратили в сплошное кровавое месиво. Примерно так же нацисты поступали с женщинами-партизанами. Перед тем как казнить, их могли раздеть догола и долгое время держать на морозе.
Само собой, пленницы постоянно подвергались изнасилованиям. И если высшим немецким чинам запрещалось вступать в интимную связь с пленницами, то у простых рядовых в этом деле было больше сводобы. А если девушка не умирала после того, как целая рота ею попользовалась, то ее просто пристреливали.
Еще хуже была ситуация в концлагерях. Разве что девушке везло и кто-то из высших чинов лагеря брал ее к себе в качестве прислуги. Хотя от изнасилований это не сильно спасало.
В этом плане самым жестоким местом был лагерь № 337. Там пленных часами держали голыми на морозе, в бараки селили по сотне человек сразу, а любого, кто не мог выполнять работу, сразу же убивали. Ежедневно в шталаге уничтожали около 700 военнопленных.
К женщинам применяли такие же пытки, как к мужчинам, а то и гораздо хуже. В плане пыток нацистам могла позавидовать испанская инквизиция. Очень часто над девушками издевались другие женщины, например жены комендантов, просто для удовольствия. Прозвище комендантши шталага № 337 было «людоедка».
И такие зверства на счету "героев украины"!
Читаем и впитываем. Это предстоит доносить до сознания наших детей. Нам надо учиться благопристойно интерпретировать подробную страшную правду о злодеяниях героев-бандеровцев зварыче-хоружевской нации.
Подробные материалы о борьбе "героев нации" на этой земле с мирным населением можно легко нарыть в любом поисковике.
Это наша гордая история.
"...уповцы в день годовщины УПА решили преподнести своему «генералу» необычный подарок – 5 голов, отрезанных у поляков. Тот был приятно удивлен как самим подарком, так и находчивостью своих подчиненных.
Подобное «рвение» смущало даже видавших виды немцев. Генеральный комиссар Волыни и Подолья обергруппенфюрер Шене просил «митрополита» Поликарпа Сикорского унять свою «паству» 28 мая 1943 года: «Национальные бандиты (курсив мой) проявляют свою деятельность также в нападениях на безоружных поляков. По нашим подсчетам, на сегодня замордовано 15 тыс. поляков! Колонии Янова Долина не существует».
В «хронике СС стрелковой дивизии «Галичина», которую вела ее Войсковая управа, имеется следующая запись: «20.03.44 г.: есть на Волыни, который, вероятно, уже в Галичине, украинский повстанец, который хвалится, что своей мотузкой удавил 300 душ поляков. Его считают героем».
Поляки издали десятки фолиантов таких вот фактов геноцида, ни один из которых бандеровцы не опровергли. Рассказов же о подобных деяниях Армии Крайовой наберется не более чем на общую тетрадь. Да и ту еще следует подкрепить существенными доказательствами.
Причем не обошли вниманием поляки и примеры милосердия со стороны украинцев. К примеру, в Вирке Костопольского уезда Франтишка Дзеканьская, неся свою 5-летнюю дочурку Ядзю, была смертельно ранена бандеровской пулей. Та же пуля задела детскую ножку. На протяжении 10 дней ребенок находился при убитой матери, питаясь зернами из колосков. Спас девочку украинский учитель.
При этом он наверняка знал, чем ему грозило подобное отношение к «чужакам». Ведь в том же уезде бандеровцы замордовали двоих украинских детей только потому, что они воспитывались в польской семье, а трехлетнему Стасику Павлюку разбили голову о стену, держа его за ножки.
Разумеется, страшная месть ожидала и тех украинцев, которые без вражды относились к советским воинам-освободителям. Районный проводник ОУН Иван Ревенюк («Гордый») вспоминал, как «ночью из села Хмызово привезли в лес сельскую девушку лет 17-ти, а то и меньше. Ее вина заключалась в том, что она вместе с другими сельскими девчатами ходила на танцы, когда в селе стояла воинская часть Красной Армии. Кубик (комбриг войскового округа УПА «Туры») увидел девушку и попросил у Варнака (проводника Ковельского округа) разрешения лично допросить ее. Он требовал, чтобы та созналась, что «гуляла» с солдатами. Девушка божилась, что этого не было. «А я сейчас это проверю», – усмехнулся Кубик, заостряя ножом сосновую палку. Через мгновение он подскочил к пленной и острым концом начал втыкать ей между ног, пока не вогнал сосновый кол в половой орган девушки».
В одну из ночей бандиты ворвались в украинское село Лозовое и за полтора часа убили свыше 100 его жителей. В семье Дягун бандеровец зарубил троих детей. Самому маленькому, четырехлетнему Владику, отрубил руки и ноги. В семье Макух убийцы застали двоих детей – трехлетнего Ивасика и десятимесячного Иосифа. Десятимесячное дитя, увидев мужчину, обрадовалось и со смехом протянуло к нему ручки, показывая свои четыре зубчика. Но безжалостный бандит полоснул ножом головку младенца, а его братику Ивасику топором разрубил голову.
Из села Волковыя в одну из ночей бандеровцы привели в лес целую семью. Долго издевались над несчастными людьми. Затем, увидев, что жена главы семьи беременна, разрезали ей живот, вырвали из него плод, а вместо него затолкали живого кролика.
«Они превзошли своими зверствами даже немецких садистов эсэсовцев. Они пытают наших людей, наших крестьян... Разве мы не знаем, что они режут маленьких детей, разбивают о каменные стены их головки так, что мозг из них вылетает. Страшные зверские убийства – вот действия этих бешеных волков», – взывал Ярослав Галан. С подобным гневом зверства бандеровцев обличала и ОУН Мельника, и УПА Бульбы-Боровца, и правительство Западно-Украинской Народной Республики в изгнании, и Союз Гетманцев-Державников, обосновавшийся в Канаде.
Пусть запоздало, но все же раскаиваются в своих преступлениях и некоторые бандеровцы. Так в январе 2004 года в редакцию «Советской Луганщины» пришла пожилая женщина и передала пакет от своей ушедшей недавно из жизни подруги. Гостья редакции объяснила, что своим визитом она выполняет последнюю волю уроженки Волынской области, активной в прошлом бандеровки, которая к концу жизни переосмыслила свою жизнь и решила своей исповедью хоть на малую толику искупить непоправимый грех.
«Я, Вдовиченко Надежда Тимофеевна, уроженка Волыни... Я и моя семья просим простить нас всех посмертно, потому что, когда люди будут читать это письмо, меня уже не будет (подруга выполнит мое поручение).
У родителей нас было пятеро, мы все были завзятые бандеровцы: брат Степан, сестра Анна, я, сестры Оля и Нина. Мы все ходили в бандерах, днем отсыпались по хатам, а ночью ходили и ездили по селам. Нам давались задания душить тех, кто укрывал пленных русских и самих пленных. Этим занимались мужчины, а мы, женщины, перебирали одежду, отбирали коров и свиней у погибших людей, скот резали, все перерабатывали, тушили и укладывали в бочки. Однажды за одну ночь в селе Романове задушили 84 человека. Старших людей и старых душили, а детей маленьких за ножки − раз, ударил головкой об дверь – и готово, и на воз. Мы жалели своих мужчин, что они крепко намучаются за ночь, но за день отоспятся и на следующую ночь − в другое село. Были люди, которые прятались. Если мужчина прятался, принимались за женщин...
Других на Верховке убрали: жена Ковальчука Тилимона долго не признавалась, где он, и открывать не хотела, но ей пригрозили, и она вынуждена была открыть. Сказали: «Скажи, где муж, и мы тебя не тронем». Она призналась, что в стоге соломы, его вытащили, били, били, пока забили. А двое детей, Степа и Оля, хорошие были дети, 14 и 12 лет... Младшую разодрали на две части, а мать Юньку уже не надо было душить, у нее разрыв сердца случился. В отряды брали молодых здоровых парней, чтобы душить людей. Так, из Верховки два брата Левчукив, Николай и Степан, не захотели душить, убежали домой. Мы приговорили их к казни. Когда поехали за ними, отец говорит: «Берете сыновей – и я иду». Калина, жена, тоже говорит: «Берете мужа – и я иду». Вывели их метров за 400 и Надя просит: «Отпустите Колю», а Коля говорит: Надя, не проси, у бандеров никто не отпросился и ты не выпросишься». Колю убили. Надю убили, отца убили, а Степана живым забрали, две недели водили в хату в одном белье − рубашка и штаны, били шомполами железными, чтобы признался, где семья, но он был твердый, ни в чем не признался, и последний вечер побили его, он попросился в туалет, один повел его, а была сильная метель, туалет был из соломы, и Степан прорвал солому и убежал из наших рук. Нам все данные давали из Верховки земляки Петр Римарчук, Жабский и Пучь.
...В Новоселках Ривненской области была одна комсомолка Мотря. Мы ее забрали на Верховку к старому Жабскому и давай доставать у живой сердце. Старый Саливон в одной руке держал часы, а в другой сердце, чтобы проверить, сколько еще будет биться сердце в руке. И когда пришли русские, то сыновья хотели поставить ему памятник, дескать, боролся за Украину.
Шла еврейка с ребенком, убежала из гетто, остановили ее, забили и в лесу закопали. Один наш бандера ходил за девушками-полячками. Дали ему приказ убрать их, и он рассказал, что сбросил в ручей. Их мать прибежала, плачет, спрашивает, не видела ли я, говорю, что нет, идем искать, идем над тем ручьем, я и мать туда. Нам был дан приказ: евреев, поляков, русских пленных и тех, кто прячет их, всех душить без пощады. Задушили семью Северинов, а дочка была замужем в другом селе. Приехала в Романове, а родителей нет, она плакать начала и давай вещи откапывать. Бандеры пришли, одежду забрали, а дочку живьем в тот же ящик закрыли и закопали. И осталось дома двое ее маленьких детей. А если б детки приехали с матерью, то и они были б в том ящике. Был еще в нашем селе Кублюк. Его направили в Котов, Киверцовский район, на работу. Поработал неделю и что же – отрубили голову Кублюку, а дочку взял соседний парень. Бандеры приказали убить дочку Соню, и Василий сказал: «Идем в лес за дровами». Поехали, привез Василий Соню мертвой, а людям сказал, что дерево убило.
Жил в нашем селе Ойцюсь Тимофей. Старый-старый дед, что он сказал, так оно и будет, был то пророк от Бога. Когда пришли немцы, им сразу донесли, что есть такой в селе, и немцы сразу же поехали к старому, чтобы тот сказал, что с ними будет... А он им говорит: «Ничего я вам не скажу, потому что вы меня убьете». Переговорщик пообещал, что пальцем не тронут. Тогда дед им и говорит: «До Москвы вы дойдете, но оттуда будете убегать, как сможете». Немцы его не тронули, но когда старый пророк сказал бандерам, что удушением людей Украины они ничего не сделают, то пришли бандеры, били до тех пор, пока не забили.
Теперь опишу про свою семью. Брат Степан был завзятый бандеровец, но и я не отставала от него, ходила везде с бандерами, хотя была замужем. Когда пришли русские, начались аресты, вывозили людей. Нашу семью тоже. Оля договорилась на вокзале, и ее отпустили, но пришли бандеры, забрали и задушили ее. Остался отец с матерью и сестрой Ниной в России. Мать старенькая. Нина наотрез отказалась идти работать на Россию, тогда начальство предложило ей работать секретарем. Но Нина сказала, что советского пера в руках держать не хочет. Ей снова пошли навстречу: «Если ты не хочешь ничего делать, то распишись, что будешь выдавать бандеров, и мы тебя отпустим домой. Нина, долго не думая, расписалась, и ее отпустили. Еще Нина не приехала домой, как ее уже ждали бандеры, собрали собрание парней и девушек и судят Нину: смотрите, мол, кто поднимет на нас руку, со всеми так будет. По сегодняшний день не знаю, куда ее дели.
Всю свою жизнь носила тяжелый камень в сердце, я ведь верила бандерам. Я могла продать любого человека, если кто-то что-то скажет на бандеров. А они, окаянные, пусть будут прокляты и Богом, и людьми на веки вечные. Сколько людей порубили невинных, а теперь они хотят, чтобы их прировнять к защитникам Украины. А с кем же они воевали? Со своими соседями, душегубы проклятые. Сколько крови на их руках, сколько ящиков с живыми закопано. Людей вывозили, но они и теперь не хотят возвращаться на ту бандеровщину.
Слезно умоляю Вас, люди, простите мне мои грехи» (газета «Советская Луганщина», январь 2004, N 1)..."
.
135 пыток и зверств, применяемых террористами ОУН - УПА к мирному населению
Вбивание большого и толстого гвоздя в череп головы.
Сдирание с головы волос с кожей (скальпирование).
Нанесение удара обухом топора по черепу головы.
Нанесение удара обухом топора по лбу.
Вырезание на лбу «орла».
Вбивание штыка в висок головы.
Выбивание одного глаза.
Выбивание двух глаз.
Обрезание носа.
Обрезание одного уха.
Обрезание обоих ушей.
Прокалывание детей колами насквозь.
Пробивание заострённой толстой проволокой насквозь от уха до уха.
Обрезание губ.
Обрезание языка.
Разрезание горла.
Разрезание горла и вытягивание через отверстие языка наружу.
Разрезание горла и вкладывание в отверстие куска.
Выбивание зубов.
Ломание челюсти.
Разрывание рта от уха до уха.
Затыкание ртов паклей при транспортировке ещё живых жертв.
Разрезание шеи ножом или серпом.
Вертикальное разрубание головы топором.
Сворачивание головы назад.
Размозжение головы, вкладывая в тиски и затягивая винт.
Отрезание головы серпом.
Отрезание головы косой.
Отрубание головы топором.
Нанесение удара топором в шею.
Нанесение колотых ран головы.
Резание и стягивание узких полосок кожи со спины.
Нанесение других рубленых ран на спине.
Нанесение ударов штыком в спину.
Ломание костей рёбер грудной клетки.
Нанесение удара ножом или штыком в сердце или около сердца.
Нанесение колотых ран груди ножом или штыком.
Отрезание женщинам груди серпом.
Отрезание женщинам груди и посыпание ран солью.
Отрезание серпом гениталий жертвам мужского пола.
Перепиливание туловища пополам плотницкой пилой.
Нанесение колотых ран живота ножом или штыком.
Пробивание живота беременной женщине штыком.
Разрезание живота и вытаскивание наружу кишок у взрослых.
Разрезание живота женщине с беременностью на большом сроке и вкладывание вместо вынутого плода, например, живого кота и зашивание живота.
Разрезание живота и вливание вовнутрь кипятка - кипящей воды.
Разрезание живота и вкладывание вовнутрь его камней, а также бросание в реку.
Разрезание беременным женщинам живота и высыпание вовнутрь битого стекла.
Вырывание жил от паха до стоп.
Вкладывание в пах - вагину раскалённого железа.
Вставление в вагину сосновых шишек вперёд стороной верхушки.
Вставление в вагину заострённого кола и пропихивание его до горла, навылет.
Разрезание женщинам передней части туловища садовым ножом от вагины до шеи и оставление внутренностей снаружи.
Вешание жертв за внутренности.
Вкладывание в вагину стеклянной бутылки и её разбивание.
Вкладывание в анальное отверстие стеклянной бутылки и её разбивание.
Разрезание живота и высыпание вовнутрь корма, так называемой кормовой муки, для голодных свиней, которые этот корм вырывали вместе с кишками и другими внутренностями.
Отрубание топором одной руки.
Отрубание топором обеих рук.
Пробивание ладони ножом.
Отрезание ножом пальцев на руке.
Отрезание ладони.
Прижигание внутренней стороны ладони на горячей плите угольной кухни.
Отрубание пятки.
Отрубание стопы выше кости пятки.
Ломание тупым инструментом костей рук в нескольких местах.
Ломание тупым инструментом костей ног в нескольких местах.
Перепиливание туловища, обложенного с двух сторон досками, пополам плотницкой пилой.
Перепиливание туловища пополам специальной пилой.
Отпиливание пилой обеих ног.
Посыпание связанных ног раскалённым углём.
Прибивание гвоздями рук к столу, а стоп к полу.
Прибивание в костёле на кресте рук и ног гвоздями.
Нанесение ударов топором в затылок жертвам, предварительно уложенным на пол.
Нанесение ударов топором по всему туловищу.
Разрубание топором целого туловища на части.
Ломание по живому ног и рук в так называемой лямке.
Прибивание ножом к столу языка маленького ребёнка, который позже висел на нём.
Разрезание ребёнка ножом на куски и разбрасывание их вокруг.
Разпарывание живота детям.
Прибивание маленького ребёнка штыком к столу.
Вешание ребёнка мужского пола за гениталии на дверной ручке.
Выбивание суставов ног ребёнка.
Выбивание суставов рук ребёнка.
Удушение ребёнка накидыванием на него различных тряпок.
Бросание маленьких детей живьём в глубокий колодец.
Бросание ребёнка в пламя огня горящего здания.
Разбивание головки младенца, взяв его за ножки и ударив о стену или печь.
Подвешивание монаха за ноги возле кафедры в костёле.
Посадка ребёнка на кол.
Подвешивание на дереве женщины вверх ногами и издевательство над ней - отрезание груди и языка, рассечение живота, выкалывание глаз, а также отрезание ножами кусков тела.
Прибивание маленького ребёнка гвоздями к двери.
Вешание на дереве головой вверх.
Вешание на дереве ногами вверх.
Вешание на дереве ногами вверх и опаливание головы снизу огнём зажжённого под головой костра.
Сбрасывание со скалы вниз.
Утапливание в реке.
Утапливание сбрасыванием в глубокий колодец.
Утапливание в колодце и забрасывание жертвы камнями.
Протыкание вилами, а после жаренье кусков тела на костре.
Бросание на лесной поляне взрослого в пламя костра, вокруг которого украинские девушки пели и танцевали под звуки гармони.
Вбивание кола в живот насквозь и укрепление его в земле.
Привязывание человека к дереву и стрельба в него как по мишени.
Выведение на мороз нагишом или в белье.
Душение скрученной намыленной верёвкой, затянутой на шее, - арканом.
Волочение по улице тела при помощи верёвки, затянутой на шее.
Привязывание ног женщины к двум деревьям, а также рук выше головы и разрезание живота от промежности до груди.
Разрывание туловища при помощи цепей.
Волочение по земле привязанного к телеге.
Волочение по земле матери с тремя детьми, привязанных к возу, запряжённому конём, таким способом, что одна нога матери привязана цепью к возу, а к другой ноге матери - одна нога самого старшего ребёнка, а к другой ноге самого старшего ребёнка привязан младший ребёнок, а к другой ноге младшего ребёнка привязана нога самого младшего ребёнка.
Пробивание тела насквозь стволом карабина.
Стягивание жертвы колючей проволокой.
Стягивание колючей проволокой одновременно двух жертв.
Стягивание колючей проволокой одновременно нескольких жертв.
Периодическое стягивание туловища колючей проволокой и каждые несколько часов поливание жертвы холодной водой с целью прихода в себя и ощущения боли и страданий.
Закапывание жертвы в стоячем положении в землю по шею и оставление её в таком положении.
Закапывание в землю живьём по шею и срезание позже головы косой.
Разрывание туловища пополам при помощи лошадей.
Разрывание туловища пополам привязыванием жертвы к двум пригнутым деревьям и в последующем их освобождением.
Бросание взрослых в пламя огня горящего здания.
Поджигание жертвы предварительно облитой керосином.
Обкладывание вокруг жертвы снопами соломы и их поджигание, делая, таким образом, факел Нерона.
Вонзание ножа в спину и оставление его в теле жертвы.
Насаживание младенца на вилы и выбрасывание его в пламя костра.
Срезание лезвиями кожи с лица.
Вбивание между рёбер дубовых кольев.
Вешание на колючей проволоке.
Сдирание с тела кожи и заливание раны чернилами, а также обливание её кипящей водой.
Прикрепление туловища к опоре и бросание в него ножами.
Связывание - сковывание рук колючей проволокой.
Нанесение смертельных ударов лопатой.
Прибивание рук к порогу жилища.
Волочение тела по земле за ноги, связанные верёвкой.
